1984/2039

1 октября 2039 год. Мичиган, Детройт, Кастер. Четверг, 22:44. Достав ключи из кармана и поднеся руку к замку, Гэвин вдруг еле заметно улыбнулся. Какое-то странное ощущение на секунду кольнуло его нутро и расплылось с дуновением ночного ветра. Перед глазами вдруг представилось лицо Бет. Первый раз он встретился с ней в здании суда. У них было общее дело. Она была адвокатом. Бет показалась ему заносчивой сукой в костюме, что живёт в Даунтауне в огромной квартире с лучшим видом и топит по утрам студентов, которых вузы выбрасывают на арену дикой конкуренции. После заседания он ужинал хот-догом, сидя на широких ступенях перед центральным входом. Она спустилась к машине. Кажется, это был новехонький электромобиль, только сошедший с конвейера. Встречал её Райан О’Кортни, с виду заучка и отличник в костюме ценой с весь ридовский дом. В душе детектив смеялся над ним. Распирала уверенность, что каждую ночь эта статная «дорогая» красотка вынуждена симулировать, потому что кроме отражения в зеркале О’Кортни больше ничего не заводит. Но дети, две девочки, у них были на удивление воспитанные, спокойные. Зачастую это лучшая презентация родителей. Гэвин вошёл в прихожую. С собой у него был пакет тайской еды и желе. Он ненавидел желе, но Бет почему-то могла есть эту склизкую дрянь утром, днём и вечером. На кухне всегда работал приглушённый желтый свет, а в гостиной — телевизор. Это был один из тех редких дней, когда Бет решила убраться в доме. — Привет, как ты тут? — спросил он вполголоса, когда женщина вышла к нему навстречу и взяла пакеты с едой. Бет даже немного оторопела от такого вопроса. Она заглянула в пакет и довольно прикрыла глаза. — Ничего, пойдёт. Пообщалась с Норманом, он был моим сокурсником, обсудила с ним шансы на возвращение Николь, — бормотала Бет отвлечённо. Она не очень любила посвящать Рида в детали. Знала, что ему не интересно, и кроме того он не разбирается в мелочах адвокатской рутины. Так что обычно она говорила либо: «Ничего, пойдёт» — либо: «Всё пошло, но по пизде». Рид никогда не орал на неё, но она часто замечала его уставший и безучастный взгляд. А здесь вдруг и заинтересованность в голосе, и теплота в глазах, и любимая еда… — Может, фильм какой-нибудь глянем или вроде того? — спросил Гэвин как бы между делом. Как будто ему это и не нужно было особо. Сегодняшний визит к Кларе Филчер очень его впечатлил, хотя детектив не отличался особой впечатлительностью. Внезапное осознание, что Бет может превратиться в подобие сумасшедшей барахольщицы с трупом в спальне, отрезвил его. Нельзя дать ей забыться в градусе. — Да… Гэвин, только тут… — не успела Бет договорить, как из ванной послышался шум воды. В гостиную вышла женщина, выглядела она старше Бет, передвигалась немного враскачку и сутулилась. Пивной живот с трудом был утянут заношенными джинсами, а волосы острижены совсем коротко, чтобы больше не утруждать себя уходом за ними. — Капитан-правильность примчался на крыльях любви, — усмехнулась женщина и достала из холодильника бутылку пива. Гэвин тяжело вздохнул и потёр глаза. — Шла бы ты нахер отсюда, Трейси, — говорил он женщине, но смотрел на Бет. Смотрел с раздражением. — А ты повежливее попроси, ковбой, тогда я подумаю, — за мерзкой улыбкой показались плохие зубы. — Рядом с тобой находится то, во что ты превратишься, если не перестанешь бухать, — детектив махнул рукой в сторону Трейси. — Эта шалава тебя хорошему не научит. Она тебе не друг, Бет. Такие друзья до гроба провожать будут. — Да пошёл ты, — Трейси схватила со спинки дивана куртку и, уходя, показала Риду средний палец. — Козёл. Бет села на диван и зарыла пальцы в волосы. Взгляд у неё был очень разозлённый. В чёрных глазах играли чёртики. Она всегда заводилась с полуоборота. Кнопки выключения не было. — Почему ты вечно лезешь в мои дела, когда я не прошу? Я знаю её со школы, она очень меня поддержала, когда Кэти не стало. Без неё у меня бы крышу снесло. И мне плевать, какой у неё образ жизни. И ещё больше мне плевать на твоё к ней отношение, ясно? Меня не ебет, что ты думаешь. Ты мне никто. — Что ты тогда забыла в моём доме, подруга? Катись к чертовой матери, — детектив едко усмехнулся, посмотрел с вызовом. — Я вот наизусть помню все её приводы. Я не хочу, чтобы она втянула тебя в какое-нибудь дерьмо, понятно? Сегодня с Шестым видели одну такую. Дожалела себя, допилась до сумасшествия, жила с трупом бездомной и считала её своей покойной дочкой, — Гэвин сел рядом с женщиной и заглянул в тёмные горящие глаза. — Не доводи себя до такого. Бет поначалу пыталась его оттолкнуть, упиралась и злобно хмурилась, но потом смягчилась. Рид погладил её мягкие волосы и облегченно выдохнул. Женщина утянула его за собой и села сверху. Обоих эти кривые качели настроения заводили получше добротного взрослого фильма. Кипение гнева, взрыв, крики и выплеск естественного грубого желания. Вечер закончится очень хорошо. — Кто такой Шестой? — поинтересовалась женщина, взъерошив волосы Рида. — Андроид, его неделю назад приставили ко мне напарником. Работаем с ним над новым убийством, — детектив притронулся к женским бёдрам. Чувство, призраком промелькнувшее перед дверью, вернулось снова. Соскучился. — Раз он твой напарник, может, позовёшь его к нам на ужин? Интересно посмотреть на андроида-полицейского, которому приходится терпеть тебя, — Бет рассмеялась сухо. По-другому у неё не получалось, так что приходилось угадывать — притворяется или взаправду. — Вообще-то это я его терплю. Да и зачем тебе эта морока? — Я не спрашиваю, я хочу, чтобы ты привёл его, — потребовала Бет и улыбнулась. С ней спорить было бесполезно. Она всегда получала то, чего желала. Меньше всего в этот момент детектив хотел вспоминать о Конноре. Поэтому ответил, не думая и не переживая о последствиях: — Ладно, скажу ему завтра, если ты так настаиваешь. Бет победно улыбнулась и собрала волосы в пучок. 2 октября 2039 год. Мичиган, Джексон, больница Уотерса. Пятница, 13:14. В больницу Уотерса направляли всех тяжелобольных заключённых тюрьмы в Сент-Луисе. Поскольку больница не была частью заведений, добровольно отказавшихся от услуг андроидов после восстания 2038 года, много медсестёр и обслуживающего персонала потеряло работу. Остались только главные врачи различных направлений и директор. Директор сразу направил детективов на встречу с лечащим врачом Скотта Адамса. Оливер Ниллс только вышел на перерыв и обедал в общей столовой, когда к нему подсели полицейские. Выглядел он недовольным. Оно и понятно — законные секунды свободы отнимали без всякого спроса. — У нас к вам всего пара вопросов насчёт этого человека, — как обычно начал Коннор и протянул Ниллсу фотографии Скотта Адамса. — Пару вопросов могли и по телефону задать, — раздраженно буркнул мужчина и оттолкнул фотографии, приступая к обеду. — Помню я, нечего мне в нос его рожу совать. Что вы хотите знать? — Насколько плохое у него состояние? Как вы считаете, он мог совершить убийство? — продолжал говорить андроид. Гэвин с завистью пялился на комплексный обед, включающий в себя первое, второе, третье и десерт с напитком. У них вот в департаменте только сэндвичи и пончики. Он на такой пище скоро Коллинза догонит. — Слушайте, после 60 он стал законченным овощем. Я удивлюсь, если он задницу свою самостоятельно подтереть сможет, не то, что убийство. Съездите к нему и сами посмотрите. С ним работает сиделка, без неё он ни черта не может, — равнодушно объяснял Ниллс, заканчивая суп. — У него болезнь Бехтерева, к тому же запущенная и с осложнениями. А про саркому вы, наверное, знаете. Спустя некоторое время от лечения он отказался, сказал, что мы его зря мучаем. Тут тоже ясно, он сам учился на врача, разбирается. Но мы не могли проводить обычные процедуры из-за целого комплекса различных заболеваний. Вылечишь одно – убьешь другое. Там и с почками всё было очень плохо. — Понятно, — наконец вмешался Рид. — А что насчёт его самого? Он делился с вами какими-нибудь мыслями? Может, упоминал, чем собирается заняться после тюрьмы или... — Чем он, по-вашему, мог заняться? Немощный старик без родственников и денег с судимостью и пятьюдесятью пятью годами срока. Издеваетесь? У таких людей жизнь заканчивается после шестого десятка, а этот просидел почти до восьмого, — Ниллс качнул головой. — Я бы сбрендил или с жизнью покончил. Рид понимающе кивнул. Как разговаривал этот упырь, ему не нравилось, но, вероятно, на работу с отъявленными негодяями и ублюдками мало кто спешил попасть. Именно такие люди здесь и могли прижиться. В конце концов, чешуёй обрастают все. — А его в течение всего времени хоть кто-то навещал? — Коннор настойчиво подвинул к Ниллсу планшет со списком бывших друзей и знакомых Адамса из Линкольн-парка. — Может, увидите знакомое имя или фамилию? Невролог взглянул на ручные часы и закатил глаза. Радовал только оставшийся десерт и чай. Пара минут — и эти уроды уйдут. Мужчина выдохнул и просмотрел список. — Вот этот, Сомерсет, да, здоровый такой чернокожий мужик, похожий на байкера. С татуировками на руках и в кожанке, приезжал как раз на байке. Этот сумасшедший пердеж было даже в моём кабинете слышно. Гэвин и Коннор одновременно наклонились к столу и вперились глазами в список имён. — У вас есть график посещения? — У меня есть память, — притворно улыбнувшись, ответил невролог и сделал глоток чая. — Квентин его звали, приезжал каждый четверг в шесть вечера, даже если Адамса не было. Видимо, идиот был не в курсе, что люди изобрели телефон, — Ниллс встал из-за стола вместе с десертом в руках. — С вас обед, друзья, оплатить можно на кассе. Всего хорошего, — он сложил салфетки на поднос и ушёл в другой конец зала к своим коллегам. — Какой же, сука, наглый, — сквозь зубы прошипел Рид. Коннор взял поднос, отнёс на место и оплатил обед Ниллса на кассе. Вернулся он уже с безмятежной улыбкой и самым миролюбивым выражением лица. — Зато теперь у нас есть полная уверенность в недееспособности самого Адамса и новая зацепка в лице Квентина Сомерсета. Возможно, учитывая описание его физической силы, это именно он отомстил за своего товарища по его указке. Гэвин пожал плечами и указал напарнику на выход. — О чём вы думаете, когда оказываетесь в больницах, детектив? — как обычно неожиданно спросил Коннор, изучая лица проходящих мимо сотрудников и андроидов в бело-голубой форме. — О том, как бы проскочить в очереди мимо орущих мамашек, — отшутился Рид и поёжился, вспоминая красные возмущённые лица огромных тёток с грудничками на руках. Эти тётки всегда доходили до точки кипения за секунду и срывались на всём, что двигалось в направлении необходимого им кабинета. Одно из самых страшных воспоминаний из детства. — А я думаю, как это, наверное, странно игнорировать такие заведения всю здоровую молодость. Рациональнее, мне кажется, было бы распределить посещение врача на каждый год, — сухо рассуждал андроид. Его глаза проследили за прибывшей к центральному входу скорой и за каталкой, окружённой несколькими фельдшерами. — Это мы ещё про дантиста не заговорили, там твоя философия вообще задохнётся, — усмехнулся детектив и сел за руль. — Ты свободен от лени в отличии от людей, не забывай об этом.