1984/2039

8 октября 2039 год. Мичиган, Детройт. Четверг, 21:07. — Наноандроид от Киберлайф. Я знал, что был прав, — довольно делился мыслями Коннор, параллельно читая статью «Первые вечные среди нас» с голопланшета. — Полегче, Холмс. Тот факт, что старик Адамс впустил внутрь себя микроуебка ещё не говорит о его вине. Хотя о вменяемости и странных пристрастиях стоит задуматься... — Рид надул щеки и сделал характерное «пфф» на выдохе. — Ты же понимаешь, что у нас до сих пор нет оснований, чтобы обыскивать его дом и ставить прослушку? — Понимаю, — с каким-то странным выражением лица ответил андроид. — Но теперь я знаю наверняка, что это Адамс. — Ясно, переубеждать тебя бесполезно. Что делать собираешься? — Поговорю с Мэд, она сможет нам помочь, я уверен. 8 октября 2039 год. Мичиган, Детройт, Розмари. Четверг, 21:07. Мэдисон встретила Коннора лучезарной улыбкой и тут же позвала в дом. — У меня к тебе очень важное и срочное дело, — без промедления предупредил андроид, переступая порог дома. — А у меня есть нечто поражающее фантазию, и я очень хочу тебе это показать, пойдём, — девушка взяла Шестого за руку и повела за собой в коридор, к двери, ведущей в подвал под лестницей. — Мэд, это касается расследования, — противился андроид, тем не менее послушно следуя за Боулз, спешно спускающейся вниз, в тёмную комнату. — Полчаса, хорошо? Это подождёт полчаса? Полчаса постарайся не думать о работе, — Мэдисон остановилась на лестнице и подняла глаза к андроиду. Теперь, стоя на пару ступеней ниже, она была в два раза меньше обычного своего состояния, хотя серьёзности в её взгляде хватило бы на лишние метра два роста. — Пообещай. — Хорошо, полчаса, а потом мы поговорим, — снисходительно пробормотал Шестой и, обойдя девушку, спустился в подвал первым. Мэдисон включила свет, дёрнув за старомодный шнурок. Вместе с большой желтой лампой загорелась гирлянда лампочек поменьше, украшающих противоположную стену. Приглушённый свет расплывался тенями по груде подушек и нескольким расстеленным клетчатым пледам. Здесь было обустроено милое тёплое гнёздышко, а рядом с ним на широкую тумбу водружался старинный кинопроектор. — Я говорила, что по выходным подрабатываю в кинотеатре, помнишь? — Мэдисон закрыла дверь подвала изнутри и вернулась к андроиду. Она чудно покачивалась на месте и перебирала пряди жженых волос, косясь то на кинопроектор, то на андроида. — Помню, — без особого интереса отвечал Шестой, шагая вдоль стены с гирляндой и разглядывая старые глянцевые киношные постеры и плакаты. Период с 1980 по 2005 год. Детектив Рид тоже больше всего любил фильмы того времени. Это Коннор услышал случайно, когда напарник беседовал с Тиной Чен в департаментском кафетерии. Причину он не знал. — У меня получилось восстановить старые семейный фотографии заведующего кинотеатром, и он в качестве благодарности отдал мне этот проектор, — девушка с трудом подняла тяжёлое устройство на руки и приблизилась к андроиду. — Потрогай. — Зачем? Я и так вижу, что это кинопроектор. Знаю, какого он года, из каких материалов и где произведён, какой путь проделал прежде, чем добраться до Детройта и как его использовать, — протараторил Коннор, сделав полшага назад. — «Знаю, знаю, знаю». Это же другое. Ты стерилен. Будто от прикосновения разрушится целый мир. Ты попробуй ощутить, — не дожидаясь ответа, Мэдисон всучила Шестому проектор и позвала его за собой в гнездо из пледов и подушек. Он послушно опустился рядом с ней и рассмотрел устройство в своих руках. Все как он и полагал. Даже пощупав проектор со всех возможных сторон, он по-прежнему думал о нём, как об ещё одной бесполезной в его деятельности вещи. Вот если бы кинопроектор был уликой по делу... — Это же настоящее чудо! Первый проектор совсем немногим отличался от этого. Представляешь? Самый первый проектор, вышедший из-под руки своего изобретателя. Мэдисон очень любила кино. Очень. Старое кино. Во время их встреч она много рассказывала об этом андроиду, но он слушал только поверхностно, не вдумываясь, скорее от безвыходности. Ему не было интересно, ему, в сущности, было всё равно. А она с упоением вспоминала самые первые фильмы, изобретение пленки и предшествующие этому процессы. Казалось, что об этом она знала абсолютно всё. — Конечно, — ровно выдал Коннор, никак не проявив интереса и в этот раз. — Первая светочувствительная пленка Болдырева, первые аппараты хронофотографической съёмки, первые проекторы... — Так что ты хотела показать? — скучающе покручивая кончиком пальца старенькую бобину, уточнил Шестой. Мэдисон шумно вздохнула и на секунду замолчала. — Ты боишься жить? Шестой наклонил голову вбок и прищурил глаза. Есть правильный ответ? Он не умеет бояться. В этом суть. Но он и не живёт. Не в том смысле, в котором это слово понимают люди. Существовать и жить – разное. Он скорее присутствует. — Зачем ты здесь? — снова спросила Мэдисон и нажала на кнопку современной проигрывательной системы позади них. На стене заиграла картинка старого вестерна. Пьяного парня выбрасывали из кабака. Решетчатые дверцы мотылялись из стороны в сторону и неестественно громко скрипели. С земли поднялось облако пыли. — У нас продвижение по делу, это серьёзно, я хотел предупредить тебя об опасности и поговорить об Адамсе, — собранно ответил андроид, все ещё прокручивая бобину с пленкой. — Ты беспокоишься обо мне? — зачем-то снова и снова задавала вопросы девушка. — Нет, — честно признался Коннор. — Твоя жизнь ничего не значит для меня. Ты — цифра в многочисленном списке чисел. Но моя задача состоит в том, чтобы твоё имя оставалось в списке живых чисел. Ты не отличаешься от других. Мэдисон молча смотрела на него. Рука её легла на руку андроида. Губы обняли губы Шестого. Она задержала дыхание и зажмурила глаза. Коннор продолжал наблюдать за ней. Медленно отстранился. — Ты такой необычный. Я совсем не могу тебя разглядеть, — прошептала девушка, пальцы хлопнули по выключателю света. Я пустой, Мэд. Пустой. Ты не можешь меня разглядеть, потому что внутри ничего нет. Никакой загадки. Никакого смысла. Пустота. На лицах обоих играли блики от изображения, скачущего по стене. — Не стоит этого делать, — предупредил её андроид. — Тебе придётся вернуться на ранчо дедушки, если ты перейдёшь черту. — Тебя убьют после этого? — Мэдисон прикоснулась кончиками пальцев к пуговицам на рубашке андроида и вновь приблизилась к Шестому. — Нет. Но ты будешь жалеть об этом. Остановись, Мэд. Остановись, пока не поздно. Не делай этого. Ты ошиблась. Запуталась среди фантазий и реальности. Это не кино. Это происходит сейчас. Здесь. Я должен тебя обмануть. Прости, Мэд. — Ты приходишь ко мне каждый вечер. Не к мистеру Адамсу, а ко мне. Думаешь, я не догадалась? Мило, что ты боишься признаться в чувствах, — девушка прогладила андроида по щеке и снова поцеловала. Коннор не отвечал, только позволял ей руководить. Время близилось к десяти вечера. Адамс знает, что они здесь, в подвале? И что он планирует делать сегодня? Андроид рассчитывал узнать у Мэдисон больше и заставить её вывести Адамса на чистую воду, но она повернула все иначе. Что она делала? Она целовала его. Достаточно умело. На что она рассчитывала? Если это продлится ночь, то в участок он вернётся только утром. Первый автобус до департамента отходит в 6 утра. Мэдисон Боулз приехала из Техаса. Мэдисон Боулз деревенщина. Мэдисон Боулз 23 года, но она наивная дура. Мэдисон Боулз стягивает с него одежду и думает, что он любит её. Мэдисон Боулз нежно притрагивается к нему. — Прикоснись ко мне, ощути вживую, — шепчет она, источая жар. Наверное, она тешит себя мыслью, что освободит сокрытую в нем чувственную душу. Но внутри него многоядерный процессор и насос, качающий тириум. А на поверхности плавают многочисленные задачи. Некоторые люди так часто делают неправильный выбор. По закону они должны отвечать за свои поступки и нести ответственность. Он предупредил её о последствиях. Но Мэдисон Боулз ложится на вельветовый клетчатый плед и тянет его за собой. Она не думает о последствиях, она думает о том, что он может с ней сделать. Ему ещё не доводилось быть в таком положении с человеком, но это почти не мешало думать. Нужно было проявлять инициативу, иначе бы это было плохо. Она вела себя достаточно раскрепощенно. Кажется, в больших городах куда больше ценят целомудрие. Это происходит из лицемерия окружающих. Но ложь и ношение масок – способ выжить в этой среде. А Мэдисон занималась с ним любовью спустя чуть больше чем неделю знакомства. Она в этой среде не выживет. Она привыкла быть открытой с такими же открытыми людьми как она. Они не притворяются и не отыгрывают, они сразу делают то, к чему лежит их душа. Разве это плохо? В Детройте – да. На ранчо в Техасе – нет. Она оказалась не в том месте и не в то время. Но он предупреждал её. Девушка целовала его так, словно годами ждала и уже не верила, что он придёт. Она обнимала его спину и прижималась к его животу своим. Пальцы зарывались в подушки и сжимали мягкую ткань пледа. Она шептала слова любви, тяжело дышала и зажимала рот, когда из груди рвался стон. Когда все её чувства достигли пика и веки прикрыли уставшие глаза, андроид безмолвно отстранился и лёг рядом. — Всё совсем иначе, правда? — переведя дух, обратилась к Шестому Мэдисон и положила голову ему на плечо. Коннор молчал и рассматривал странные разводы на досках потолка. — Мне с тобой очень хорошо, — продолжала в полудрёме бормотать Боулз. Взмокшие волосы липли к ещё не остывшей коже, сердце быстро колотилось и в виске пульсом била кровь. Она прижалась ближе к Шестому и рассматривала родинки на его лице. Воображение рисовало ей чудное совершенное создание, некогда холодное и мёртвое, а теперь отошедшее от вечного сна и готовое к сильной привязанности и глубокой любви. «Так и будет» – повторяла она, медленно забываясь в приходящем сновидении. Андроид не отводил глаз от пятна, изуродовавшего потолок. Это точно была кровь. Чья? Для этого необходимо было подняться наверх. Но там он может встретиться с Адамсом, а это уже определенный риск. Адамс знает, что Мэдисон сидит в своём подвале и «занимается кино», знает ли он о присутствии в доме полицейского андроида? Коннор взглянул на Мэдисон. Она тихо спала, обвив его руку своими. Ей будет очень неприятно узнать правду. Наверное, она считает себя особенной. Она и правда особенная в какой-то мере, ведь она первый человек, с которым ему пришлось пойти на такой близкий контакт. Потешит ли это её самолюбие после всего? Навряд ли. Все обернётся обидой и в конце концов она поймёт, что ей здесь не место. Детройт не дом для неё и никогда домом не станет. «Ты можешь стать тем, кем захочешь!» – гласит рекламная брошюра, а реальная жизнь отвечает: «Например, разменной монетой для следователя». Шестой повернулся на бок и погладил женское плечо. Она мягкая, тёплая и уязвимая. Мерное дыхание веет спокойствием, умиротворением. Она считает Детройт домом благодаря ему. Ей кажется, что этот город не пустой, не холодный. Небо для неё не состоит из туч, а дождь не идёт всю неделю. И всё же внутри только пустота. На улице лужи. Это самообман. Всё, что было хорошего в этом городе, в действительности было внутри неё. Коннор закрыл глаза. Около двух ночи Мэдисон зашевелилась и с неохотой поднялась на ноги. Накинув футболку и домашние шорты, она сказала андроиду, что скоро вернётся и поплелась по лестнице вверх. Коннор считал количество скрипящих ступенек. Если Адамс снова планировал ночную вылазку, появление Мэдисон его не обрадует. Она может проболтаться о присутствии Шестого в доме. Тогда Адамс наверняка станет угрожать её жизни, чтобы выбить себе отходной путь. Не страшно. Главное, что у андроида будет подтверждение его вины. Одевшись, Шестой стал подниматься по лестнице, перешагивая через скрипящие ступеньки. Иногда реальность оказывалась слишком предсказуемой. Мэдисон жалась в угол кухонных шкафов. В глазах страх. Ужас отражается в остекленелом взгляде. Скотт Адамс. В сухой руке пистолет. Пистолет у виска. Мэд. — Мистер Адамс, прошу вас... — едва ли разборчиво бормотала Мэд. — Тихо, Мэди, мне не нужны лишние жертвы, ладно? Ты зря привела сюда полицейского робота, он совсем не тот, кто мне нужен, — совершенно другим голосом отвечал Адамс. Из дряхлого немощного старика он обратился крепким, уверенно стоящим на ногах человеком с сильным голосом и жёстким взглядом. — Эй, не стоит этого делать, она не виновата, — Коннор поднял руки вверх и выступил из прохода между гостиной и кухней. — Стоять! — рявкнул на него Адамс и снял пистолет с предохранителя. — Без фокусов! — Уберите оружие, она всего лишь маленькая беспомощная девочка, — андроид медленно опустился на пол рядом с Боулз и прижал её к себе, поглаживая по волосам. — Она никому не хотела зла и не заслуживает мучительной смерти. Она ребёнок. Что-то в выражении Адамса значительно переменилось. Он пошатнулся и сделал шаг назад. Руки у него задрожали. Взгляд заблестел стеклом. — Не вздумай преследовать меня, — сказал он так, что андроид мог не сомневаться в серьёзности его намерений. Если последовать за ним – он будет стрелять во все, что окажется рядом. — Тогда вам стоит поторопиться, здесь скоро будет полиция, — спокойно и даже как-то томно произнёс Шестой, притрагиваясь к мокрым женским щекам и заглядывая в наполненные слезами глаза. Где-то далеко-далеко и правда слышались истошные полицейские сирены. Адамс выскочил в прихожую, схватил с вешалки куртку и достал из-под диванчика сумку. Уже через секунду его как будто и не было. Мэдисон трясло, но истерики, свойственной гражданским в подобных ситуациях, у неё не было. Всё-таки, несмотря на возраст, она была смелым человеком. Искренним. Живым. Она отёрла глаза и обняла андроида крепко-крепко. — Ты знал? — Знание означает стопроцентную уверенность с доказательной базой, а я мог только подозревать, — безмятежно объяснил Коннор, поднялся с пола и отряхнул штаны от пыли. Он протянул Боулз руку, чтобы помочь подняться. — Я никогда так не боялась. Правда, думала, что ещё чуть-чуть и он меня пристрелит, — медленно протянула девушка, хмуря тонкие брови. — Ты пришёл, чтобы предупредить меня об опасности? Шестой не успел ответить, потому что к дому подъехали машины с красно-синими сигналками. Когда он подавал Мэд одеяло, чтобы та не стояла в одном белье, в дверь стучался офицер полиции. Андроид впустил его в дом и в двух словах объяснил ситуацию. Мэдисон Боулз сидела на маленькой табуретке на кухне и смотрела на него с любовью. Она слышала обрывки его с офицером разговора. Он рассказал обо всём. О причинах своего визита. О недельном наблюдении. О поиске улик. О свидетельнице, которая стала каналом информации. Взгляд любящих голубых глаз всё тускнел и тускнел с каждым новым словом андроида. Пальцы тёрли виски, мысли в голове крутились вихрем, с каждой секундой Мэд ощущала себя все хуже и хуже. Она всё поняла. Коннор обернулся к ней и задержал взгляд. Тепло. Близость. Чувство. Прекрасная работа, Коннор. Думаю, на сегодня всё. Поиском Адамса займутся патрульные, а ты возвращайся в башню. Что дальше, Аманда? Проведём диагностику и перенаправим тебя на новое рабочее место. Твоя память послужит прекрасным опытом и образцом для других моделей. Компания гордится тобой. Спасибо, Аманда. Стеклянный взгляд тёмных глаз долго не отрывался от бледного женского лица. Его губы прошептали «прощай, Мэд», и он вышел на улицу. Мэд знала, что это была последняя их встреча. «Прощай».