Повесть о Сибирской колонии

Май. Воинская часть – Нужна ли нам пасека? – спросил Степаненко на совещании и быстро об этом пожалел. Начмед потерял дар речи, а затем разразился лекцией о целебной силе прополиса, и закончил объявлением, что рано или поздно придется лечить людей медом, скипидаром и травками. Боевые офицеры поежились: среди народных средств не нашлось места пенициллину и обезболивающему. В углу огорода, ближе к лесу, с приходом тепла торжественно установили ульи. Пасечники своих пчел не пережили, и библиотекарь выдала литературу вызвавшимся солдатам, не боявшимся укусов, не страдающим аллергией, зато желавшим сделать по местным меркам головокружительную карьеру. Кое-что им подсказывали те деревенские, у кого родственники держали пчел. Библиотечный фонд немного расширился за счет вывезенных книг по медицине, сельскому хозяйству и техобслуживанию, и за ними корпели желающие стать специалистами. С теплом женщины перестали носить плотные колготки, и жена полковника повелела беречь лезвия, больше не брить ноги и ни в коем случае не пытаться делать это ножами. И лично прошлась по плацу с заросшими ногами, выглядывающими из-под форменной юбки. Собранные по таком случаю женщины зааплодировали. – Со школы об этом мечтала, – почти прослезилась Лариса. – За равноправие! – гаркнула старший прапорщик. Женщины зааплодировали сильнее. В июне дороги просохли, и по расширяющейся спирали продолжились зачистки деревень. Капитан Климов старался держать свой взвод в курсе передвижения коллег: – Еловка выгорела. Наверное, пытались жечь зараженных вместе с домами, и не досмотрели. Полно заразы уцелело в погребах, первая смена прочесала пепелище. Страшно представить, сколько зараженной скотины разбежалось по лесам. Куда погорельцы подались, никто не знает, но в Болотное их не пустили. Из самого Болотного вывезли сорок человек, хорошо, что карантин расширили. Они самостоятельно убивали всех заболевших. Кое-кто – даже родных. – Мутировавших? – поинтересовался Петро. – Как я понял, не только… – Да в Ивановском тоже, – наклонился Женя к товарищам. – Видели кострище на месте клуба? И у председателя их глазки бегали, когда мы ее о больных спрашивали. Как пить дать в своих стреляли. – И выжили, – прикрыл тему лейтенант Молодцов. Вопрос, кто и как берет на себя роль палача, и убивает заболевших на карантине людей, находился под запретом. Никита меньше всего ожидал, что его вызовет к себе в кабинет начальник медицинской службы, военный хирург. Никите показалось, что врач стал выглядеть старше с тех пор, как в марте осматривал его и других эвакуированных. Начмед предложил Никите присесть, а сам остался на ногах, испытующе глядя на гостя. – Видел когда-нибудь аппарат УЗИ? – неожиданно спросил врач. – Да… – растерялся Никита от настолько неожиданного вопроса. – Сможешь его узнать? Никита неуверенно пожал плечами. – Разве что включенным в розетку. Оттягивая момент раскрытия своих намерений, начмед постучал пальцем по столу, беспорядочно заваленному бумагам. – А если вырезать картинки из справочника для шпаргалки? – Извините, а что нужно? – не выдержал Никита. Врач поводил рассредоточенным взглядом по неуютно голым стенам своего кабинета. – Позавчера умер один из солдат. Бляшкой закупорило сосуд в брюшной полости, пошел некроз тканей… Живот болел не сильно, аппендикса у него уже не было… Когда я понял, что к чему, было поздно. Молодой парень, – начмед украдкой посмотрел на Никиту, проверяя его реакцию. – Не резать же каждого, у кого что-то заболит. Это большая нагрузка на организм. Если бы у нас был аппарат УЗИ… Никита похолодел. Он-то прекрасно знал, где находится ближайшая больница с подобным оборудованием. – Зеленовский? – хриплым голосом спросил он. Начмед кивнул. – Не только УЗИ. Если вывозить, то и ФГС, и колоноскоп. И акушерские инструменты в конце концов! Рано или поздно кто-нибудь родит, особенно если мы просидим тут несколько лет, а то и всю жизнь. Никита облизал пересохшие губы. – Я-то вам зачем? Я не врач. – Сколько тебе лет? – Двадцать пять. – Уже взрослый. Хочешь, чтобы я доверил такое хрупкое оборудование девятнадцатилетним мальчишкам? Которые ничего не смыслят в технике? Мне в кошмарах будет сниться, как они его волокут по ступеням. Мне нужен, – врач остановился напротив Никиты, заложив руки за спину, – молодой, крепкий парень, но не дурак. Который сможет понять, что брать, что оставить, а что на месте разобрать. И проследить, чтобы аккуратно погрузили и довезли. Это очень хрупкая техника. Понимаешь? – Почему вы медика не пошлете? Начмед замялся, стараясь подобрать благозвучный ответ. – Ладно, я понял, – буркнул Никита. «Потому что механика выучить проще, чем врача. Даже фельдшера вы туда не отправите». – А от медсестры мало толку, когда придется выносить оборудование, – словно прочитал его мысли врач. – Выделят совсем маленькую группу, чтобы не привлекала внимания. Стационар в другом корпусе, есть шансы, что в поликлинике не лежат больные в коридорах. Ну что, вы согласны? – начмед выжидающе уставился на Никиту. – А что, можно отказаться? – выдавил тот из себя кривую улыбку. – Если вы устроите там истерику, то съездили зря, – отрезал врач. – И неизвестно, когда снова такая возможность появится. Никита пообещал подумать. Но основной целью поездки оказались не медицинское оборудование, и даже не продукты, которых едва хватало до осени. – Топливо, – стукнул лейтенант Молодцов карандашом по карте поселка. – По разведданным, в тупике возле железнодорожной станции стоят цистерны с дизельным топливом. Напомню, что на нем работает не только транспорт, но и аварийные генераторы. Если техники не разберутся, как работает АЗС, придется ехать качать в Зеленовском. Вопросы? – А почему у нас такой состав? – Женя покрутил головой, не видя и половины знакомых лиц, зато встречая некоторых незнакомых. – Потому что мы отсеяли всех, призванных из Зеленовского, – сухо ответил лейтенант. – Чтобы не разбегались искать родных. Вам всем запрещается разглашать, что мы планируем. Если живые люди есть – мы их и так вывезем. – Давайте я объясню, – встал капитан Климов. – Разведка впервые была там в мае, благополучно добралась на мотоциклах, дорога до ПГТ заасфальтирована. Они объехали улицы, нанесли уцелевшие объекты на карту, оставили на стенах послания краской из баллончиков и уехали. Два дня назад они вернулись и обследовали все подробнее, – капитан закрепил новую карту. – Ночевали в депо, в пустых грузовых вагонах – в них нет окон, проще закрыться. На вокзал зайти не решились, кошки шипели в ту сторону. Возможно там устроили лазарет…Осмотрели и пометили уцелевшие аптеки здесь и здесь. Вот тут – закрытый железной дверью магазин, не разграбленный, можно попробовать вырвать ее грузовиком. Рации там не работают уже в двух кварталах, никто не понимает почему. Страшные помехи. Отправляться нужно налегке, здесь и здесь стоят машины на ходу, загрузите, что найдете. – Товарищ капитан, на надписи-то ответили? Люди есть? Климов посмотрел на занервничавшего лейтенанта. – Ответили, – неохотно признался тот. – Но так подозрительно… – В смысле? – На краске процарапали «хорошо». И не похоже, что гвоздем, – солдаты поежились. – На встречу мы придем, но осторожно. – Одновременно из поликлиники будет осуществлен вывоз жизненно важного оборудования, – спохватился капитан. – И это самый опасный участок. Сорвиголовы есть? Таню капитан подманил, пока все расходились: – Хочешь отказаться? – Вот еще, – хмыкнула она. – Тогда езжай в поликлинику. У тебя хороший кот. И там придется покомандовать. Петро пойдет с основной группой. Таня коротко кивнула. Петро представлял большую ценность. Летом светало рано, и отряд незаметно исчез из воинской части до побудки. Не случайно выбранный дежурный на КПП никому ничего не разболтал. *** При виде сидящего в машине Никиты Таня хмыкнула: – Здорово. Решил с нами покататься? Никита глянул на нее исподлобья. – Расслабься, – плюхнулась Таня рядом на сидение, – я знаю про вашу с Лариской совместную опеку над несчастным животным. – А почему она не поехала? – спросил Никита. – Потому что, друг мой, нужно иметь хорошую физическую подготовку, чтобы быстро драпать от монстров по улицам. Поехали только лучшие из лучших, – Таня бравировала. – Надеюсь, ты хорошо бегаешь? – А что, ты так плохо стреляешь? Женя хрюкнул и хлопнул Никиту по спине: – А что за молоковоз за нами едет? – Это бензовоз, – обиделся Никита, помогавший варить его последнюю неделю. – Мы сами сделали, между прочим. – А почему он такой… огнеопасный? – прилипла Таня к окошечку, высматривая сваренный на коленке цилиндр на основе грузовика. – Просто он некрашеный! – буркнул Никита. – Вдруг по дороге настоящий не попадется. Будем сливать бензин. – А если попадется разное топливо? – Там внутри перегородки. – Что за проблема с АЗС? – наивно спросил Женя. – Как она вообще работает? – Это секрет, – заявил Никита. – То есть никто не знает. Вообще никто. И книг таких нет. Остановимся возле нее ненадолго. Вроде баки под землей… Баки действительно обнаружились на глубине пяти метров и без электричества работать отказались. Механикам даже не пришлось долго возиться и топтаться рядом: конструкция говорила о безнадежности идеи бензинового ограбления. – А если привезти сюда генератор… – деятельно полез под руку Женя. Никита сперва посмотрел на него, как на идиота, а потом его осенило: – А ведь такие генераторы есть. На колесах. Как прицеп. – А я о чем, – сделал Женя вид, что о них слышал. – Если бы у нас был такой… Проклятье, где его можно искать? В депо он наверняка рельсовый… – А почему вы в части не спросили? – Таня наблюдала, как кот обходит территорию. Никита и его старшина смутились. – Мы думали, там люк есть… Откроешь его и можно шланг опустить. Насос взяли. Но тут какие-то очень современные технологии. Честно говоря, я не уверен, что мы его запустим даже с генератором. Капитан Климов сплюнул: – Только время из-за вас потеряли. По машинам! При приближении к поселку действительно пропала связь. Из наушников рации доносилось потрескивание, прерывистое шипение и невнятное бормотание. – Вот и у нас так было, – кивнул на озадаченного связиста разведчик, отправившийся убедиться, что отряд не заблудиться. – Даже своих не слышали. Чертовщина какая-то. Как в фильме ужасов. Солдаты переглянулись. Петро отвесил разведчику символический подзатыльник за попытку подорвать боевой настрой. Начался поселок незаметно, с деревянных одноэтажных домиков. Только выглядели они презентабельнее, чем в большинстве деревень: ставни и заборы ярко выкрашены, часто в несколько цветов, имитируя позабытые национальные мотивы. Коты недовольно шипели, солдаты вглядывались в тихие улицы. Невозмутимо лежащую на дороге корову предпочли объехать по мелкой канаве, не выясняя ничей иммунный статус. Возле маленькой, но уютной церкви машины разделились и разъехались в разные стороны.