Повесть о Сибирской колонии

Тор издавал смесь яростного вызова на бой и жалобного мяуканья, пока машина огибала угол больницы. Водитель постарался припарковаться подальше от нее. – Чтобы внимание не привлекать, потом ближе подгоню, – сказал он, вглядываясь в неосвещенные окна поликлиники. – Если через полтора часа никто из вас не появится – я уезжаю. Его попросили не дрейфить. На поликлинику Тор шипел умеренно. – Заходим? – спросил Женя, направляя автомат на дверной проем. Один из сопровождающих солдат безрезультатно подергал ручку. Второй достал припасенный лом. – Если двери закрыты, может, там никого нет? – с надеждой прошептал Никита. Таня молча показала на раздраженного кота. В освещенном солнцем холле людей никто не поджидал. Никита внимательно изучил расписание, запоминая, в каком кабинете работал какой из нужных специалистов: – УЗИ – кабинет один-ноль восемь. Поликлиника была гораздо меньше, чем та, в которую ходил Никита – всего в два этажа. Группа двинулась по коридору, чутко прислушиваясь к коту. Возле одного из кабинетов Тор принялся в ярости плеваться. Таня сгребла его в охапку и зажала морду ладонью, чтобы кот не выдал их шумом. Опасную дверь осторожно обошли. Двери кабинетов оказались заперты. – Погоди! – перехватил лом осененный идеей Женя и убежал в сторону регистратуры под ругань Тани на пределе слышимости. Жени не было несколько минут, но товарищам они показались часами. Вернулся он очень довольный, с полными карманами ключей. – В ящике на стене нашел, – похвастался Женя. – Как в гостинице. Ломать дверь – громко. Ему в ответ показали большие пальцы. Аппарат УЗИ оказался на месте: подставка на колесиках, начиненные электроникой коробочки, экран, трубки и провода. – Представляю, как он будет громыхать на разбитой плитке, – протянул Никита. – Ну так разбери, – шикнула на него Таня и повернулась к Жене. – Как думаешь, что опаснее: оставить одного человека сторожить в коридоре или потом выйти в неохраняемый коридор? – Хрен редьки не слаще, – пожал плечами Женя и выбрал второй вариант. Из карманов Никита извлек изоленту и отвертку, отсоединил аппарат от стойки и экрана, примотал к ним провода, чтобы не болтались по полу, не били в попадающиеся по пути двери и не путались в ногах. Трех человек хватило, чтобы вынести его за один раз к машине. Таня и Женя охраняли, осматриваясь по сторонам. – Неплохо, – с легким удивлением сказал Никита, – теперь пошли за ФГС. Они очень старались не шуметь. Вместо громоздкого аппарата в кабинете их ждал маленький приборчик, состоящий из одних шлангов. – А ФГС где? – осмотрелся Женя. – С телевизором. – О, мне док такой на картинке показывал, – сгреб Никита компактный аппарат. – Там в окошечко смотрят. Кабинеты один-десять и один-двенадцать. Пока Никита паковал экран колоноскопа, Таня сгрузила в коробку все акушерское оборудование, напоминающее пыточные орудия инквизиции. В зубоврачебном кабинете не осмелилось поселиться ни одно чудовище, и в машину отправилось все, что смогли найти, включая сверла, материалы и обезболивающее. Напоследок Таня попыталась провести всех второй лестницей, чтобы не проходить еще раз мимо «нехорошего» кабинета, но в другом коридоре Тор отреагировал активнее, и за дверьми процедурного кабинета раздался шорох. Будто кто-то протащил шланг. Или слишком длинную конечность. Пришлось снова испытывать судьбу по старому маршруту. – Не знаю, чем думали те, кто тут все закрывал, но они, похоже, просто заперли двери и ушли домой, – Таня подождала, пока Женя найдет нужный ключ. – Не подумайте, я не против. Но зачем? – Может, они никуда не уходили, – предположил Никита. – А? – Может, это заболевшие врачи. И двери поликлиники они заперли изнутри. Обстановка стала более жуткой. Но постепенно из-за высокого уровня адреналина задание начало казаться увлекательным квестом: они открывали подряд одобренные Тором кабинеты и заглядывали в поисках перевязочного материала и медикаментов. Пока наверху что-то не рухнуло, словно кто-то уронил шкаф. Люди замерли, испуганно глядя друг на друга, и бросились с коробками к выходу. Развернувшись, загруженная машина отправилась в обратный путь. – Наконец-то! – с чувством сказал водитель. – Вроде понимаю, что день ясный, а все равно кажется, что сейчас из больницы полезут. – Я седая? – спросила Таня. Вцепившийся белыми пальцами в сиденье Никита наклонился и честно посмотрел: – Нет. – Странно. Чувствую себя поседевшей. *** Благодаря заранее проложенному маршруту и широким улицам, цистерна ни разу не застряла по пути к железнодорожному вокзалу. Разведчик сидел рядом с водителем и не выпускал из рук карту. Ворота он просто снес машиной. Выгрузившись, лейтенант распорядился: – Вы, трое, проверьте, чтобы бензовоз мог подъехать, не перевернуться и нигде не застрять. Не хватало еще врезаться в стену, сдавая задом. Ради своей же безопасности водитель пообещал ничего подобного не делать и ушел осматривать бездорожье. – А мы пойдем посмотрим, что еще в вагонах есть, – распорядился лейтенант. – Уголь. Машины, – равнодушно отозвался Петро. – Продукты возят фурами. – Думаете? А если… – взгляд лейтенанта остановился на греющемся на солнце облезлом коте. – Это со мной, – сказал Петро. – Где вы взяли этого доходягу? Кот блаженно жмурился, как тот, кто познал простые радости жизни. – В одной деревне с крыши снял. Пройтись вместе с Молодцовым Петро все же пришлось, но продуктов они действительно не нашли. Коты вели себя спокойно в этом тупике, куда мешающиеся вагоны загнали и не успели разгрузить. Насос исправно и громко загудел, перекачивая топливо из большой цистерны в маленькую. – Без кошаков у меня уже душа бы от страха вылетела, – пожаловался старшина автороты. – И так мерещится, что за каждым вагоном кто-то сидит. Особенно там, в тени. Тень на всякий случай проверили, но ничего не нашли. – Поделимся на две группы, – приказал Молодцов. – Петро остается охранять цистерну. Как закончите – цистерна пусть уходит, а вы грузите в машину аптеку и магазины, если попадутся. Мы пойдем налаживать контакт с выжившими. – Пешком? – Здесь недалеко, за парком. Лейтенант, несколько солдат и кошка выбрались из лабиринта вагонов, пересекли нагретую солнцем площадь напротив вокзала и углубились в Центральный парк поселка Зеленовского. – Тихо-то как, – шепнул солдат Дима. – Как ночью. Парк лишился привычных звуков: визга детей, скрипа аттракционов, музыки. Тихий, заброшенный, с выглядывающими из-за зелени диковинными павильонами. – Там что-то есть, – выдохнул Рустам, повернувшись к «Фруктовому водопаду», водному «паровозику» для дошколят. Воду из каналов спустили, лодочки-вагончики в виде бананов оставили на приколе. – Там, в яблоке. Лейтенант Молодцов прищурился. Полая сердцевина павильона тонула в темноте. – Оставь, – решил он. – Тут всякой дряни полно. Заползут в темноту. Не будем привлекать внимание. Днем мало что за нами сможет увязаться. Раздался частый топот копыт. Оружие развернулось на звук. В густой тени деревьев показалась крошечная милая лошадка. – О, пони! – обрадовался Дима. Пони просто безобидно стоял и смотрел на людей. Потом к нему присоединился еще один. И еще. И еще. Маленький табун, не моргая, смотрел на людей, не выходя за границу тени. – Это неправильные пони, – сказал лейтенант, чувствуя в себе развитие понефобии. – Ходу отсюда. По вздыбившемуся от старости асфальту они выбрались дорожками к боковому проходу, из которого отлично просматривалось место встречи – почта. Лейтенант жестом остановил отряд: – Остаемся за кустами и ждем. Если люди не выйдут – их проблемы. Но я сомневаюсь, что надпись могло сделать чудовище. Вы… – Слышите? – перебил его Рустам и обернулся к одному из павильонов. – Человек. Товарищи притихли. – Не слышу, – ответил лейтенант. – Вот, снова, – Рустам сделал пару шагов. – Что ты слышишь? – Просто зовут. – Может быть человек ослабел от голода и не может выйти сам. Ты, бери кошку и проверь. После сразу окружаем… Парень, стой! «Иди сюда». Рустам завороженно приблизился к строению. «Ближе». – А ну стой! – рявкнул Молодцов. Из павильона мгновенно вытянулась когтистая лапа, схватила Рустама и затащила внутрь через разбитое окно. Раздался страшный крик. Товарищи открыли огонь, но спасать было уже некого. Лейтенант вытер лоб: – Зачем он туда пошел? Вы голос слышали? Кто-нибудь еще слышал? Солдаты отрицательно замотали головами. – Может, заработался? – спросил Дима. – Если бы тварь говорила, мы бы тоже слышали. Наверное. В условном месте так никто и не появился. Бензовоз благополучно отбыл в воинскую часть. Лейтенант отпустил груженые машины. – Езжайте, дорогу найдете. Я останусь, нужно завтра явиться на встречу в другом месте. Двух человек мне хватит. Не может быть, чтобы то «хорошо» написал не человек. Петро остался вместо со своим тощим котом. Поужинав сухпайком и решив дежурить по очереди, три человека по примеру разведчиков забрались в грузовой вагон и закрыли за собой железную дверь. Жесткий метал вытягивал тепло, и не способствовал крепкому сну, поэтому шипение кота услышали все. Петро взял его на руки и принялся успокаивать, чтобы не шумел. Люди напрягли слух, боясь пошевелится. Зашелестел гравий, словно кто-то съехал по насыпи. Прошло несколько томительных минут, и, когда Молодцов собирался сказать: «наверное, ушло», вагон качнулся. Затем качнулся еще раз так, что одна сторона оторвалась от рельс. Словно шаловливая собака носом поддевала игрушку. – Не стрелять! – сказал лейтенант. На несколько мгновений все замерло, а затем мощные челюсти вспороли угол вагона, отдирая лист железа, как фольгу, и клацнули внутри, выволокли лейтенанта наружу. Петро, Дима и даже кот молча застыли. И просидели тихо, совсем не шевелясь до утра. Всю ночь они слушали, как вокруг бродят невидимые в темноте существа. Утром, едва разработав затекшие за ночь ноги, Петро посадил Диму на мотоцикл, повесил на него сумку с котом и велел возвращаться в часть. – А вы?! – Скажи: завтра буду, – невозмутимо ответил Петро. – Как они нас нашли-то? – Дима вывел мотоцикл на дорогу. – По следам? – Это я и проверю, – Петро прощально помахал, залез на освещаемую ярким солнцем крышу для сна. – Если по следам, то у нас будут большие проблемы. В назначенное время Петро отправился на место встречи и простоял час на открытом месте. Если в поселке и остались живые люди, то они очень хорошо прятались и не желали идти на контакт. Вечером Петро доехал до радиовышки на краю Зеленского, забрался на несколько пролетов вверх, с аппетитом поужинал и с наступлением темноты принялся бить друг о друга кусками металлических труб. И они пришли. Страшные, искалеченные болезнью, лишившиеся разума люди и животные. Они приходили под радиовышку, поднимали вверх истекающие слизью морды и ждали. В умеющих лазить Петро стрелял, а на звук собиралось еще больше чудовищ. – Так вот что вас привлекает, – пробормотал Петро. «Не пытайся бежать, а замри и замолчи. Может быть, оно пройдет мимо». Когда солнечный свет прогнал монстров в их логова, Петро осторожно слез, перепачкавшись в чужой крови и стараясь не пораниться сам, сел на мотоцикл и повез мудрость в свой многолюдный дом. Следовало успеть до собирающегося дождя: такая погода не мешала зверомонстрам бегать по дорогам.