Кому: Дерьмоволосый
(1:35) Все люди — идиоты
(1:36) О, Бакуго! (1:36) Ну как, вечеринка в самом разгаре? ;)(1:37) Всего полвторого ночи, а они все напились так, что завтра не встанут (1:37) Грёбанные животные
(1:38) Ну, зато им весело Х)(1:38) А как же (1:39) У них тут у каждого миссия найти кого-то на одну ночь (1:39) И большинство с ней уже справились
(1:40) Тоже хочешь присоединиться к игре? ;)(1:40) А не пойти ли тебе нахрен, а?!
(1:40) Шучу! XDD (1:41) Но правда, Бакуго, там что, нет ни одного знакомого лица? :'((1:42) Есть несколько человек из моей группы
(1:42) Тогда, может, потусишь с ними?(1:43) Ты нарываешься или что?!
(1:43) Я их грёбанных имён не знаю, а ты предлагаешь пойти с ними потанцевать?
(1:44) Как так, Бакуго? XD (1:44) Вы же учитесь вместе, как ты можешь не знать даже их имён? XD(1:44) Не запоминаю ненужную информацию
(1:45) Ха-ха, ладно-ладно! Х) (1:45) Потерпи ещё немного, ладно? Я уже скоро закончу и сразу помчусь к тебе ;3(1:46) Поторопись
Отложив телефон в сторону, Бакуго вздохнул и посмотрел на потолок, по которому дружными стайками бегали разноцветные пятна. Вот надо было ему соглашаться на эту каторгу. Лучше бы сидел себе дома, смотрел сериал или что-то в этом роде, а не терпел удушливый запах пота и алкоголя, с которым не справлялась даже включённая на полную вентиляция. Людей на танцполе словно разрывало от каждой новой песни, они постоянно подпевали — если этот ор, конечно, можно назвать пением, — кричали диджею что-то одобрительное, а посреди всего этого действа собралась компания ребят в скримерных масках, что то и дело пугали слишком уж расслабившихся девушек. Единственная причина, по которой Бакуго на это подписался, — это грёбанный Киришима, у которого не расписание, а сплошная головная боль. После их свидания в зоопарке им так и не удалось найти время, чтобы пересечься вне стен круглосуточного кафе, вот и получилось, что эта идиотская вечеринка — единственная возможность увидеть дерьмоволосого в чём-то помимо униформы. Не выдержав стандартной клубной духоты, Бакуго вышел на улицу и по привычке похлопал себя по карманам, но сигарет там уже давненько не было — сам же решил, что нужно развивать дыхалку, а не гробить её никотином. Однако, в этот момент казалось, что он вот-вот взорвётся, если не отвлечётся хоть на что-то, а вон у того парня как раз были его любимые сигареты, поэтому тут и не надо было долго думать. Стоя в сторонке от всех окружающих и с косой в обнимку, Бакуго выпускал клубы дыма в небо и проклинал парочку, что только что вышла из здания в обнимку и так же в обнимку склонилась над мусорным баком. Быстро набросав Киришиме ещё одно сообщение с навязчиво крутящимся в голове «Ты где, блять?», он отошёл ещё подальше в попытке найти одинокий уголок, чтобы там уединиться со своим старым другом никотином, но тут его с другого конца улицы увидела небольшая компания друзей, кто-то первый испугался и заорал, а потом его подхватили и все остальные. Впрочем, Бакуго не привыкать. В старшей школе от него так и без костюма смерти шарахались. — Скучаешь? — улыбнулся незаметно подошедший со спины Киришима, и Катсуки резко обернулся, чуть не закашлявшись. Эйджиро слегка поморщился, почувствовав неприятный запах, но тут же вернул лицу привычную улыбчивость — осуждать людей никогда не было его любимым занятием. — Где твой устрашающий костюм? — вместо ответа спросил Бакуго, затушив недокуренную сигарету о холодную стену здания. — Мне стало как-то неловко в нём идти по улице, так что он у меня с собой. — Киришима слегка развернул корпус и похлопал по висящему за плечами рюкзаку. — Ну как, готов вернуться? — Пошли отсюда, — пробурчал Бакуго, не имея ни малейшего желания продолжать идиотский вечер на этой отвратительной, по его мнению, вечеринке. — Что, все тебя окончательно достали? — мягко улыбнулся Эйджиро, и так понимая, что да, достали. — Тогда, может, пойдём ко мне? На улице уже как-то слишком холодно для долгих прогулок. — Пошли, — без лишних раздумий согласился Катсуки и за руку потащил Киришиму в сторону ближайшей автобусной остановки. Тихо посмеявшись, бариста достал телефон и быстро настрочил Джиро ещё одно благодарственное письмо — девушка написала в групповой чат, что готова занять чьё-то место на смене, если кто-то хочет свалить, а то Мина куда-то пропала на пару с парнем из старшего курса и бросила её в клубе одну, вот Киришима и согласился, а иначе у него не было бы и шанса так быстро оказаться возле несчастного клуба. Пока они ехали домой, желудок Бакуго ненавязчиво подсказал ему, что пора бы чем-нибудь перекусить. Выпить он успел не так уж и много, да и то всё уже выветрилось, пока он искал для себя укромный уголок, переписывался с Киришимой и с небывалым наслаждением курил. В голове тут же возникла мысль найти ближайший табачный магазин, но Катсуки сам же её и обрывал — видел же, как Киришиме неприятен запах никотина, тот его даже не поцеловал, когда оказался рядом, а это что-то да значит, по крайней мере для Бакуго. Но в любом случае все магазины были давно закрыты, так что ему оставалось только надеяться, что в холодильнике баристы — как он только устроился работать в кафе, если сам едва справляется с приготовлением бутерброда с маслом — найдётся хоть что-то адекватное. Хотя в тот момент Бакуго был согласен даже на лапшу быстрого приготовления — что-то горячее и острое, всё в его вкусе. По пути домой Киришима рассказывал, как им сегодня в институте устроили тест на храбрость — с одной стороны, прикольное поощрение, а с другой, та ещё тренировка, причём и нервов, и мозгов. Как Каминари чуть не упал в обморок, хотя сам был в команде пугающих, как один из парней так заигрался, что чуть не порубил своего напарника испачканным красной краской топором, как самый большой фурор произвела девушка, выползающая из-под пола и как он сам бесстрашно проходил все испытания. У Бакуго же в институте ничего не было — обычные пары, только украшения повесили в паре кабинетов, а Киришима этому прямо-таки расстроился, ведь, в его понимании, хэллоуин просто так пропускать ну совсем никак нельзя. И именно поэтому Бакуго не особо-то удивился, зайдя в квартиру Эйджиро. Искусственная паутина, светильник в виде тыквы и пауки на потолке — всё по классике, как сказал хозяин. Катсуки с неприязнью исследовал практически пустой холодильник Киришимы и глубоко вздыхал, понимая, что с каждым таким вечером гастрит становится к нему всё ближе. Картину улучшали только сильные руки самого Эйджиро, что обняли его поперёк живота, и его же нос, упёршийся в заднюю часть шеи. — Голодный? — И как ты догадался, — хмыкнул Катсуки, захлопнув дверцу холодильника. — То есть я не зря взял с собой еду из кафе, м? — улыбнулся ему в шею Эйджиро, и Бакуго победно усмехнулся, откинув голову ему на плечо. Киришима не стал спрашивать, стоит ли поставить в середину стола тыкву как букетик цветов в дорогих ресторанах, и просто положил её на стол с крайне довольным выражением лица. Бакуго разложил столовые приборы, поставил еду в микроволновку, чтобы обжигала язык от первого куска, и Эйджиро показалось, что именно так и должен проходить каждый вечер. Всё казалось правильным и логичным, словно так и было задумано с самого начала, но в какой-то момент что-то пошло не так, и всё время до этого о подобных вечерах они даже не догадывались. Чуть улыбнувшись от разливающегося где-то глубоко в груди тепла, он снова обнял Бакуго, на этот раз встав к нему лицом, и Катсуки тихо фыркнул ему в плечо. — Чего разнежничался? — Мы слишком давно не виделись, — вздохнул Киришима. — Соскучился? — оскалился Бакуго, и, к его удивлению, парень абсолютно искренне ответил: — Да. Усмехнувшись, Катсуки запустил руку в его волосы и слегка сжал их, с непривычки удивляясь отсутствию лака и геля. — Это всё потому что у тебя идиотское расписание. Учился бы по-человечески, встречались бы чаще. — Ну уж извини, менять пары в институте студентам пока не разрешают, — рассмеялся Киришима, отстраняясь. — Но я правда хочу видеться с тобой чаще, поэтому давай договоримся, что будем находить полдня или хотя бы вечер каждую неделю, идёт? — Не тебе мне это говорить, — хмыкнул Бакуго. — Это не я по двадцать четыре часа в сутки занят. — Знаю, — улыбнулся Эйджиро. — Я что-нибудь придумаю, обещаю! Микроволновка пискнула, и Катсуки даже облизнулся — настолько он успел проголодаться за время этой грёбанной вечеринки. Окончательно накрыв на стол, он поторопил Киришиму, что что-то очень яро печатал на своём телефоне, а заодно притащил его ноутбук, чтобы поставить на фон какое-нибудь дурацкое видео, на которое они, естественно, не обратят ни малейшего внимания. Эйджиро предложил поставить многочасовой плейлист с идиотской заставкой, ну а Бакуго было просто всё равно, и в итоге они, наконец-то, сели ужинать, если, конечно, приём пищи в полтретьего ночи можно назвать ужином. В какой-то момент на фоне даже заиграла любимая песня Катсуки, чему тот немало удивился, а Эйджиро ещё зачем-то сделал скриншот с названием, честно признавшись, что впервые её слышит. — Как там, кстати, Серо? Он тоже решил уйти пораньше? — спросил Киришима, запивая лапшу стаканом газировки. — Ага, конечно, — фыркнул в свою тарелку Бакуго. — Нашёл себе какую-то идиотку и теперь с ней тусуется. — Даже так, — несколько расстроенно сказал Эйджиро, и Катсуки вопросительно приподнял бровь. — Мина расстроится, когда узнает. Мне кажется, он ей очень понравился. Это которая с розовыми волосами, — с улыбкой пояснил он, увидев взгляд Бакуго. — Нравился бы, пошла бы с ним на эту идиотскую вечеринку, — пожал он плечами. — А раз уж не пошла, значит, не так уж сильно нравится. — Да, но ведь и Серо её не приглашал, — задумался Киришима, чуть вздыхая. — У него с его идиотскими друзьями были другие планы. Напиться, найти кого-нибудь на одну ночь и свалить куда подальше. — Хэ-э-эй, Бакуго, — хитро прищурился Эйджиро, и от такого его тона Катсуки даже стало слегка не по себе, — ты что, никогда никого не находил в клубе? — А должен был? — рыкнул в его сторону Бакуго. — Таким только полные идиоты занимаются. — Ха-ха, ну да, — рассмеялся Киришима, поднимаясь и убирая свою опустевшую тарелку в раковину. — Что, хочешь сказать, тебя так и манит идея раздвинуть ноги перед каким-то пьяным незнакомцем? — с насмешкой, но всё же серьёзно спросил Катсуки, протянув ему и свою тарелку тоже. — Да нет же, — слегка нервно рассмеялся хозяин квартиры, в очередной раз поражаясь прямолинейностью Бакуго. — Всё это как-то… не по мне просто, понимаешь? И человек незнакомый, да и вы оба, скорее всего, в не очень адекватном состоянии, а это же надо место найти, а вдруг это мошенник какой-нибудь или болеет чем-то… В общем, не по мне всё это, вот и всё, — бормотал Киришима себе под нос, открывая кран с водой, но тут уже Бакуго подтолкнул его в сторону и взял мытьё посуды на себя — нельзя же так нагло пользоваться гостеприимством красноволосого идиота, что и так чувствовал себя не в своей тарелке и совершенно этого не скрывал. — Чего мнёшься-то как девственница? — ухмыльнулся он, выжимая посудомоечное средство на губку. — Что, хочешь сказать, у тебя никогда секса не было? — Не-а, — покачал головой Киришима. — В смысле, с проникновением. — Ха? — нахмурился Катсуки. — А как же этот твой долбанутый бывший? Сколько вы там с ним встречались? — Два года, — пожал плечами Эйджиро, облокачиваясь на стену и скрещивая руки на груди. — Но мы как-то никак не могли решить, кто будет снизу, вот так и получилось. — Он неловко посмеялся, а Катсуки только сильнее нахмурился. — Мы оба хотели быть сверху, один раз даже подрались по этому поводу. Он попытался меня под себя подмять, а у меня вообще настроения для всего этого не было. Бакуго, не останавливаясь, натирал тарелки, слушая не самую приятную для его ушей историю, а у самого в голове крутилась только одна мысль: если Киришима хочет быть сверху, то, получается, он, Бакуго Катсуки, рано или поздно будет снизу? Нарываешься ты, Киришима. — Я, честно, уже готов был уступить в какой-то момент. — Парень опустил глаза, проводя рукой по собственной шее. — Но… Вот знаешь, когда тебя очень много и часто просят что-то сделать, и ты как бы не против, но отказываешься, просто потому что достали просить? Ну вот что-то такое и получилось, так что до секса с проникновением у нас так и не дошло. Поставив последнюю тарелку на сушилку и вытерев руки полотенцем, Бакуго подошёл к замеревшему в ожидании ответа Киришиме, потянулся к его лицу, словно собирался поцеловать, но в итоге только сильно прикусил его нижнюю губу, потянул её на себя, и Эйджиро чуть прищурился от боли. — Забудь о нём, — низким голосом сказал Катсуки, вставая почти вплотную, но ни одним сантиметром кожи не касаясь Киришимы. — Бесит, что ты о нём думаешь. Думай обо мне. — С удовольствием, — чуть улыбнулся Эйджиро, приближаясь к его лицу и, наконец, целуя — медленно, но сладко, словно Бакуго был самым настоящим сокровищем, жадным до жарких поцелуев и бесконечной близости. Поддаваясь его сводившему с ума влиянию, Эйджиро целовал его на вдохе, целовал глубже, напористее, и Катсуки отвечал ему точно тем же, отчего крышу сносило окончательно. Почувствовав чужие пальцы на своей шее, Киришима схватил Бакуго за свободную руку и резко развернулся вместе с ним, меняясь местами. Теперь Катсуки прижимался спиной к стене, а Киришима нависал над ним, уперевшись одной рукой в стену по образцу героев всех романтических сериалов. Бакуго хищно оскалился, принимая вызов, запустил руку в волосы Киришимы и резко потянул его голову назад, открывая себе доступ к его шее. Он провёл губами от ключицы, царапнул кадык зубами и двинулся дальше, к самому подбородку и к губам, расплывающимся в хитрой улыбке. — Что, думал, всё будет так просто? — ухмыльнулся Бакуго, отпуская его голову, но оставляя руку в волосах. — Даже не надейся. — На меньшее и не рассчитывал, — ответил Киришима, проводя рукой по талии Катсуки к животу и дальше, к ремню джинсов. Задержавшись, он дал Бакуго несколько секунд, чтобы остановить его, но тот об этом даже не думал, и Киришима всё-таки провёл ладонью по ткани джинсов, сквозь которую так явно ощущался возбуждающийся член. Катсуки же не стал медлить с ответом и с силой сжал член Киришимы сквозь его штаны, губами поймав резкий выдох. — Видишь? Я тоже так могу. — М-м, — протянул Киришима, словно оценивая его действия. — Неплохо-неплохо, но теперь моя очередь. Не дав Бакуго и секунды, чтобы предсказать его намерения, Киришима опустился на корточки, одной рукой удерживаясь за ремень Бакуго, и поднял глаза наверх — туда, где лицо Катсуки ещё не успело вернуть вызывающую усмешку, где в его глазах гипнотизирующе расширялись чёрные зрачки и где губы приоткрылись не то в попытке что-то сказать, не то выражая крайнюю степень удивления. — Такого ты не ожидал, да? Не дав Бакуго ответить, Киришима провёл носом вдоль его ширинки, пока руки искали удобное место на бёдрах, и почувствовал, как в его волосы снова проникли пальцы Бакуго, но на этот раз они не тянули и не давили — просто блуждали по голове, щекоча кожу и не давая тяжёлым прядям закрыть его лицо. Катсуки не давил, не торопил и не принуждал, временно оставляя контроль Киришиме, и тот не мог не воспользоваться подобной привилегией. Встав на колени, Эйджиро резко расстегнул его ремень, ширинку и дёрнул штаны вниз, чтобы грубая ткань не маячила перед глазами. Возбуждённый член Бакуго оттягивал ткань белья, и Киришима не удержался от того, чтобы провести по нему рукой, прежде чем окончательно избавиться от мешающейся ткани, и Катсуки быстро стряхнул её с ног. Оставив одну руку в волосах Эйджиро, Бакуго поднёс вторую ко рту и слегка прикусил кожу на тыльной стороне ладони, чтобы не выдавать собственные вздохи. Киришима не спешил, медленно проводил языком по члену со всех сторон, покрывая его слюной, то и дело проходился по головке, заставляя мышцы Бакуго подрагивать в нетерпении. Высунув язык и положив на него член парня, Киришима поймал его взгляд, чтобы в последний раз убедиться, что всё в порядке, и от этого вида у Катсуки едва не подкосились ноги. Он чуть сильнее сжал волосы на макушке Эйджиро, и тот счёл это за приглашение к продолжению. Прикрыв глаза, Киришима обхватил губами головку и одним плавным движением вобрал в рот член Бакуго, и тот бы удивился, как Эйджиро смог с такой лёгкостью взять так глубоко, но в голове не было места ни для каких лишних мыслей — только чёртов Киришима с его чёртовым членом во рту. Бакуго до последнего старался дышать через нос, но весь его самоконтроль обращался в прах, стоило опустить глаза и ещё раз убедиться, что это не его больная фантазия, а самая настоящая реальность: Киришима, так старательно отсасывающий ему и прекрасно в этом преуспевающий. Глухой стон вырвался наружу, и даже рука, закрывающая рот, не смогла ему помешать. Киришима, до последнего не будучи уверенным, что всё делает правильно, наконец немного расслабился, услышав подтверждение тому, что Катсуки всё нравится. Выпустив его член изо рта, он провёл по головке языком, продолжая надрачивать одной рукой, а второй потянулся выше, к животу и груди Бакуго, что бешено двигались в такт его дыханию. — Бакуго, — позвал он парня, и тот посмотрел вниз расплывшимся взглядом, — я хочу тебя услышать. Дотянувшись только до локтя, Киришима мазнул ногтями по коже, и Бакуго, поколебавшись, всё же убрал руку ото рта и тут же едва не задохнулся от резкого притока воздуха. Чуть наклонившись, Бакуго провёл рукой по щеке Эйджиро, пощекотал кожу за ухом, обвёл линию подбородка, всё это время неотрывно смотря ему в глаза, пускай из-за непонятно откуда взявшегося смущения и хотелось раствориться в воздухе, а Киришима как назло прильнул к его ладони, но лишь на секунду — он ведь ещё не закончил. Не разрывая зрительный контакт, Киришима обвёл языком головку члена Бакуго и снова вобрал его в рот, получая в ответ вздох, смешанный с низким стоном. Эйджиро приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не обращать внимания на собственное возбуждение. Цепляясь за бёдра Бакуго для устойчивости, он то и дело переносил вес с одной ноги на другую, чтобы получить хоть немного трения, но этого было чертовски мало. А когда одна его рука соскользнула с ноги Катсуки из-за пота, он не удержался и провёл рукой по собственному члену сквозь ткань штанов, но всё же взял себя в руки и вернул ладонь на подрагивающее бедро Бакуго. Вздохи Катсуки становились всё тяжелее и громче, всё чаще среди них проскакивали глухие стоны, а пальцы в ярко-красных волосах сжимались всё сильнее, но не тянули, позволяли Эйджиро самому выбирать темп и глубину, и грань оказалась непозволительно близко и непозволительно быстро. Мокрая футболка липла к телу, волосы падали на глаза, но это не имело никакого значения. Важным было только то, как жарко у Киришимы во рту, как плотно смыкаются губы на его члене и как безумно горячо выглядит отсасывающий ему Киришима с растрёпанными волосами, порозовевшими щеками и помутневшим взглядом. Подавившись вдохом, Катсуки впервые застонал в голос, и Эйджиро тихо повторил за ним, заставив кожу Бакуго покрыться мелкими мурашками от удовольствия. — Кири… шима, — на выдохе позвал его Катсуки, понимая, что больше не может держаться, — я сейчас… скоро… Не нужно было говорить лишних слов, чтобы Эйджиро понял. Оторвавшись на секунду от своего занятия, чтобы выровнять дыхание, Киришима сжал пальцы Бакуго у себя на голове, мазнул языком по головке и взял его член в рот до самого основания, молясь, чтобы это было именно то, что нужно. Грудь Катсуки ходила ходуном, и не было до конца понятно, застонал он или зарычал, но то, как напрягались мышцы ног и живота, как сжались пальцы в волосах, однозначно говорило Эйджиро о том, что он угадал. Медленно отстранившись, он задержался на секунду, чтобы Бакуго сам потянул его голову вперёд и сделал именно так, как ему больше всего нравится. И Катсуки потянул его, заставил снова взять член в рот, насадиться глубоко и тут же отстраниться, но совсем немного и лишь для того, чтобы потом сразу же насадиться вновь, и Эйджиро подстраивался под его движения, сильнее сжимая пальцы на бёдрах. После всего того, что с ним делал Киришима, Бакуго не нужно было много, чтобы кончить. Почувствовав, что конец уже близко, он потянул Эйджиро назад, но тот, положив свою руку поверх пальцев Катсуки, притянул себя обратно и успел обхватить член губами за миг до того, как Бакуго кончил с протяжным стоном. Откинув голову назад, тот тяжело дышал, всё ещё не до конца осознавая происходящее, но даже сквозь шум собственного дыхания услышал, как Киришима шумно сглотнул, и всё тело Катсуки словно пробило током. — Ты что?.. — хрипло спросил он, опуская голову, и Киришима с хитрой улыбкой облизнулся. — Идиот… Поднявшись, Эйджиро провёл рукой по талии Бакуго, забравшись под футболку, прижался к нему всем телом, второй рукой поглаживая скулу, и аккуратно поцеловал в губы, чувствуя небывалую гордость оттого, насколько расслабленным казалось тело Бакуго в его руках. Пока Катсуки пытался отойти от произошедшего, Киришима осторожно целовал его везде, до куда только мог дотянуться, мазками проходился по линии подбородка, прикрытым векам, прижался губами к чувствительному месту под ухом, вызвав у Бакуго небольшую дрожь, пока одной рукой пытался расстегнуть собственные джинсы. — Не смей, — выдохнул ему в шею Катсуки, положив руку на ширинку его штанов. — Это как-то нечестно, Бакуго, — усмехнулся Киришима, но всё же остановился. — Сам не смей, — объяснил парень, выпрямляясь и слегка отталкивая Эйджиро от себя. Никто и никогда не будет смотреть на него сверху вниз — это правило Бакуго Катсуки, которое он никогда не собирался нарушать. Схватив парня за локоть, он потянул его за собой в сторону кровати и нажал на плечи, заставляя опуститься на мягкий матрас. Эйджиро наблюдал за его действиями со смесью удивления и предвкушения, и чувствовал, что с каждым прикосновением Бакуго ждать становится всё невыносимее. Катсуки поставил колено на кровать и надавил на грудь Киришимы, заставляя того опуститься на спину. Нависнув сверху, он провёл рукой по его шее, убрал прядь волос за ухо и поцеловал, прижимаясь к нему всем телом. Рука легла на ширинку штанов, и даже сквозь плотную ткань джинсов Бакуго чувствовал, что Эйджиро уже на грани. Это было даже хорошо — в конце концов, Катсуки никогда до этого подобным не занимался. — Бакуго, — прошептал Киришима в поцелуй, — пожалуйста. — Катсуки, — тихо выдохнул парень, не до конца определившись, хочет ли он, чтобы Киришима расслышал. Отстранившись, он слез с кровати и опустился на колени между свисающих с неё ног Киришимы, быстро разобрался с ремнём и ширинкой и, наконец, провёл рукой по истекающему смазкой члену. — Баку… го, — выдохнул Киришима, приподнимаясь, чтобы упереться локтями о матрас, и парень всё-таки решил, что тот должен это услышать. — Моё имя Катсуки, — сказал он чуть громче, проводя второй рукой по подрагивающему прессу баристы под футболкой, и чёрт тебя дери, Киришима, какое же охрененное у тебя тело. — Катсуки, — тут же повторил Эйджиро, расплываясь в улыбке. — Приятно познакомиться. — Заткнись и наслаждайся, — приказал ему Бакуго, чувствуя куда больше смущения оттого, что его только что позвали по имени, чем оттого, что ему в губы едва не упирается чужой член. Он старался вспомнить, как это делал Киришима, но никак не мог сконцентрироваться на совсем недавних воспоминаниях — слишком возбуждающей была подобная картина, а потому он не стал долго думать и сразу взял член в рот, прилагая все усилия, чтобы ненарочно не царапнуть его зубами. Киришима рвано выдохнул, откидывая голову назад, но терять из поля зрения такую картину не хотелось совершенно, и он вновь посмотрел на Бакуго, убрав волосы со лба. Было что-то незнакомое в этом взгляде, такое властное и словно бы одобряющее — не так обычно смотрит Киришима, нет в его привычном взгляде столько силы и наслаждения, но Катсуки необратимо вело от этого взгляда, и вело так сильно, что непонятно, чего хотелось больше — скрыться от горящих красных глаз или смотреть в них вечно, даже не моргая. И Бакуго продолжал, поворачивал голову, нажимал языком то сильнее, то слабее, прислушиваясь к рваным выдохам Киришимы, беспрекословно желая попасть в самую точку, найти, угадать, сделать так, чтобы у баристы окончательно расплавился весь мозг, чтобы дьявольский огонь в глазах разгорелся ещё сильнее и поглотил собой весь мир. Пусть Киришима никогда об этом не спрашивал, он почему-то был уверен, что у Катсуки до этого не было отношений с парнями, а значит, и минет он делал впервые в жизни, но, чёрт возьми, то ли Киришима перевозбудился, то ли Бакуго научился делать крышесносный минет за две минуты. — Катсуки, — простонал Эйджиро, когда Бакуго удалось взять немного глубже, тот зыркнул своими красными глазами в его сторону, и этой картины было достаточно, чтобы подвести Киришиму к самому краю. — Касту… ки… сейчас… Хотелось повторить подвиг Киришимы, но в то же время Бакуго прекрасно понимал, что как минимум подавится. И всё же желание попробовать, выиграть было таким сильным, что драгоценные моменты ушли на то, чтобы логике удалось его перебороть, и в итоге Катсуки успел выпустить член изо рта, но сперма попала ему на лицо и губы. — Чёрт, Бакуго, — дёрнулся в его сторону Киришима, но тело не дало ему двинуться больше, чем на сантиметр. — Боже, прости. — Будешь мне за это должен, — ухмыльнулся тот, неосознанно облизывая губы, и Киришима едва не подавился вздохом. — Что, нравится вид, придурок? — Эйджиро, — выдохнул тот, слегка улыбаясь. — И да, вид обалденный. Сев на кровати, Киришима потянулся к Бакуго, осторожно приподнял его лицо руками, и поцеловал, не обращая абсолютно никакого внимания на прилипшую к его губам собственную сперму. Катсуки чуть дёрнулся в сторону, будучи в немалом шоке от происходящего, но Эйджиро лишь глубже поцеловал его, не давая сбежать, и парень послал весь мир к чертям собачьим, закрывая глаза и отдаваясь такому сладкому поцелую. — Катсуки, — тихо позвал его Киришима, прервав поцелуй и уперевшись лбом в его лоб. — М-м? — протянул вымотанный, но ужасно довольный Бакуго, положив руки на предплечья Эйджиро. — Ничего, — улыбнулся тот. — Просто мне очень нравится тебя так называть. — Идиот, — фыркнул Бакуго, чуть сморщив нос. Он ещё никому не позволял называть себя по имени, так могли делать только родители, но в тот момент, когда Киришима плавился от его движений, смотрел на него своим дьявольским взглядом и непонятно зачем звал его, это казалось таким правильным. Звать любимого человека по имени, а не по фамилии, это же правильно, да? — Эйджиро. Киришима расплылся в довольной улыбке. Он упал обратно на кровать, потянув Бакуго за собой, и тот, ворча себе под нос что-то недовольное, лёг рядом с ним, вальяжно закинув одну ногу на его бёдра, и Эйджиро, тихо посмеявшись, прижал его ближе к себе — так близко, чтобы не осталось места даже для воздуха. Он поцеловал прикрывшего глаза Бакуго в висок и тоже закрыл глаза, позволяя приятной усталости взять вверх и думая о том, что Бакуго Катсуки — это самое лучшее, что с ним когда-либо случалось.