Кофе с соком

И всё-таки Киришима Эйджиро всегда сдерживает обещания. И Бакуго Катсуки тоже. Упрямые до невозможности, они были готовы из кожи вон лезть, лишь бы сделать то, что однажды было обещенно или сказано. Договорились каждую неделю находить хотя бы один день, чтобы встречаться вне стен кафе, — значит, будут встречаться хотя бы раз в неделю точно. И плевать Бакуго было на недовольство скряги-декана из-за очередного пропуска, и не так уж и сложно Киришиме вставать с утра пораньше, чтобы потренироваться перед парами вместо вечера. И пусть жизнь стала немного суетной и суматошной — кому вообще нужно это ваше блаженное спокойствие, — ни один из них не отказался бы от возможности пойти гулять по ночному городу, пить горячий шоколад, стоя под дождём, или ехать на случайном автобусе так далеко, как это только возможно, совершенно не задумываясь о конечной точке назначения. Две недели прошли так быстро, словно кому-то наскучило смотреть сериал, а дойти до конца — дело чести, вот и поставил ускоренную перемотку, заставив всех персонажей носиться по свету на всех порах и пропускать какие-то маленькие радости. От кого: Дерьмоволосый (13:35) Хэй! (13:35) Зайдёшь к нам сегодня после пар? Для Бакуго не было ничего необычного в том, чтобы получать от Киришимы дурацкие сообщения посередине пары, но в этот раз вместе с сообщениями пришло ещё и очень нехорошее чувство, и Катсуки нахмурился, по второму кругу перечитав написанное. Во-первых, да, Бакуго всегда заходит в кафе после пар, когда Киришима там дежурит, так что вопрос не имеет абсолютно никакого смысла. А во-вторых, с каких это пор идиотский бариста пишет без смайликов в конце каждого грёбанного предложения? Заклеив своей совести рот очень крепким скотчем, Катсуки вышел из института раньше положенного, поставил любимую песню в наушниках и двинулся к идиотскому кафе с салатовыми стенами и супергеройскими плакатами. На улице с каждым днём становилось всё холоднее и холоднее, ветер дул всё пронзительнее, словно призывая зиму поскорее прийти, так что Бакуго посильнее затягивал широкий шарф и засовывал руки в карманы как можно глубже, чтобы совсем не отморозить. У самого входа в кафе в него чуть не врезалась Мина, тут же посмеялась, пролепетала что-то неразборчивое, помахала рукой словно старому другу и побежала дальше — Бакуго моргнуть не успел, а девушки уже не было видно. Зато из дверей кафе выглянул чем-то обеспокоенный Каминари: — Да подожди же, Мина, насчёт… Розоволосой баристы нигде не было видно, и Денки только вздохнул, неловко посмеявшись, когда заметил приподнявшего одну бровь Бакуго. — О, привет, — улыбнулся бариста, — ты к нам? — Какие-то возражения? — прорычал в его сторону Бакуго, и Каминари только помотал головой. — Нет, заходи! — Он открыл перед постоянным посетителем дверь на манер крайне важного швейцара, и Катсуки лишь ещё раз убедился в том, что что-то сегодня явно не так. Вопрос только в том, что именно и как конкретно это касается Киришимы. — Хэй, Катсуки! — Парень одновременно и удивился, и обрадовался, а заодно с невиданным энтузиазмом помахал ему из-за кассы. — Ты сегодня рано, опять прогуливаешь пары? — Имеешь что-то против? — фыркнул Бакуго, и Киришима рассмеялся. — Ни в коем случае. Эйджиро выглядел точно так же, как и обычно. Так же улыбался, так же спокойно подготавливал ему обед, так же на пару с банкой горчицы шутил шутки-самосмейки, и Бакуго немного успокоился. Киришима всегда был слишком открытым и искренним, так что, случись что-то очень плохое, это сразу было бы видно. По крайней мере Катсуки так думал до сегодняшнего дня. Каминари уже даже почти не закатывал глаза, когда Эйджиро вылезал из-за кассы и шёл прямиком к сидящему около окна Бакуго. Посмеивался периодически, конечно, но останавливать друга даже не собирался. В конце концов, Киришима позволял себе отвлечься от работы только в те моменты, когда посетителей почти не оставалось, а в самый разгар наоборот — возвращался и разруливал всё с редкостным энтузиазмом. Так уж у них повелось, и с этим Каминари уже ничего не мог поделать, да и не хотел. — Уже уходишь? — слегка погрустневшим голосом спросил Эйджиро, и Бакуго мысленно проклял себя за это. — Нужно распечатать доклад на завтра, а агентства печати работают только до шести, — недовольно ответил парень, убирая ноутбук в рюкзак. — Точно, — невесело хмыкнул Киришима, кивнув, и Катсуки, потянув его за рукав рубашки, посадил его на диван рядом с собой, своим самым серьёзным взглядом посмотрев баристе в глаза. — Что-то случилось. Выкладывай. — Ничего не случилось, — тут же замялся Киришима. — Я просто хотел спросить, может… Не знаю, мы можем на этой неделе два раза куда-нибудь сходить вместо одного? Бакуго посмотрел на него нечитаемым взглядом, моргнув несколько раз подряд, и Киришима весь выпрямился, отчего-то очень сильно напрягшись. — Это всё? — уточнил Бакуго, чуть наклонив голову, и Киришима неловко запустил руку в свои ярко-красные волосы, слегка посмеиваясь. — Ну да. Бакуго продолжал смотреть на него своим непробиваемым взглядом, точно зная, что нет, это ещё не всё. Будь это просто желание больше времени проводить вместе, Эйджиро бы так себя не вёл. Он бы прыгал вокруг него как собачонка, заранее бы придумал две сотни вариантов, чем можно заняться, и светил бы своей ослепительной улыбкой, а не сидел бы перед ним, поджав губы, словно в чём-то провинился. — Просто, понимаешь, — продолжил Киришима, чуть помолчав, — мы же договаривались каждую неделю хотя бы один раз встречаться, поэтому, если вдруг на одной неделе не получается, на другой надо будет встретиться дважды, так ведь? — Бариста поднял на Бакуго свои гигантские невинные глаза, и тот слегка нахмурился, не понимая, к чему такая математика. — Ну и? Мы на прошлой неделе встретились. — Да, но тут просто такое дело… — Киришима нервно посмеялся, облизнув губы, и Катсуки напрягся, ожидая продолжения. Хотелось, конечно, гаркнуть, как он обычно делает, когда люди слишком долго топчутся на одном месте, но при этом давить на Эйджиро не хотелось вовсе, поэтому ему оставалось только ждать, пока парень соберётся и объяснит, наконец, в чём дело. — Я уезжаю на две недели. Катсуки показалось, что он что-то неправильно расслышал. Чуть наклонив голову в сторону и ещё сильнее нахмурившись, он внимательным взглядом исследовал лицо Киришимы, но тот лишь коротко кивнул, прочитав в его взгляде вопрос. — Мы поедем в тренировочный лагерь куда-то в лес. Знаешь, всё это выживание в лесу, походы и всё такое. Вот, поднимемся на гору и будем жить в палатках, без связи и ещё чего-либо. Это у нас тренинг такой. — Когда уезжаешь? — тут же спросил Бакуго, всевозможным словами проклиная Киришимин институт и его идиотские задания. — В начале следующей недели. Катсуки кивнул, прокручивая у себя в голове шестерёнки, пока Киришима всё дожидался от него хоть какой-то реакции. С одной стороны, Бакуго мог бы разозлиться и закричать; с другой, пусть и менее вероятной, мог бы расстроиться; но пока на лице Катсуки не было абсолютно ничего определённого, из-за чего Киришима начинал ощутимо нервничать. Ему самому было тоскливо оттого, что у них только-только стало получаться более-менее регулярно видеться, а теперь всё, что им светит, — это телефонные звонки, и то не факт, потому что очень вряд ли в горах будут розетки с электричеством. В какой-то момент, у него даже возникло желание позвать Бакуго с собой, но, во-первых, навряд ли ему там понравится (если там хоть кому-то вообще может понравиться), а во-вторых, ещё бы ему разрешили брать кого-то с собой, ага, конечно. — Завтра после твоей учёбы, — вдруг сказал Бакуго, достав из кармана телефон. — Пойдёт? — Да, супер! — улыбнулся Киришима. Хорошо, что Катсуки не разозлился и не расстроился. Плохо, что у него на лице вообще не было никаких эмоций. — Тогда увидимся завтра? — Угу, — кивнул Катсуки, закрыв рюкзак. Коротко поцеловав Киришиму в губы, он быстрым шагом вышел из кафе, оставив баристу в смешанных чувствах. Эйджиро вдруг явственно ощутил, что только что перед ним словно выросла огромная бетонная стена, которую не обойти и не пробить, а по другую её сторону — Катсуки, ушедший по своим делам. Хотя ведь ничего страшного не случилось, правда? Они увидятся завтра, поболтают, может, съедят что-нибудь вкусненькое, и всё будет как обычно. Как и должно быть. И Киришима всеми силами пытался себя в этом убедить. А вот встреча их прошла… Ну, хорошо, наверное, что прошла. Бакуго словно переместился во времени на пару месяцев назад, когда всё, что их связывало, — это кофе с соком и ничего более. Коротко отвечал на вопросы, сам ничего особо не рассказывал, да и разошлись они в итоге так рано, будто и не планировали провести друг с другом больше пары часов. Вернувшись домой, Киришима сел на кровать и задумался так глубоко, что даже не заметил, как потемнело на улице, а очнулся только в тот момент, когда в групповой чат курса скинули расписание двух походных недель. Катсуки же, придя домой, сел разбираться с очередным докладом, хотя его задали на следующую неделю и времени у него было более чем достаточно, но хотелось занять себя хоть чем-то полезным, лишь бы мысли просто так не начинали бродить по черепной коробке в хаотичном порядке — знает ведь, что стоит их отпустить, и ничего хорошего от собственной головы не жди. — Ну как, определили уже даты поездки? — спросил Ханта следующим утром, пока они заказывали свой привычный кофе. — Ага, — радостно отозвался Каминари, — стартуем в понедельник вечером, ночным поездом едем до гор, а там уже с утра пораньше начинаем строить из себя Маугли. — Нам сказали, что сначала три дня мы поднимаемся на гору, потом неделю там живём, а потом три дня спускаемся, — кивнул Киришима. — Правда, мы пока без понятия, как мы там всё это время будем жить, но уж что-нибудь на ходу придумаем. — Да уж, надеюсь, там хотя бы диких животных не будет, — вздрогнул Денки, отдавая Серо капучино. — Там будут ребята из второй группы, это хуже, — рассмеялся Эйджиро, и Ханта чуть приподнял брови. — А с ними-то что не так? — Не, они классные ребята, просто дикие какие-то, а ещё постоянно с нами почему-то соревнуются. — Они всё пытаются доказать, что они лучше, — согласился Каминари. — Но мы же не виноваты, что мы самые крутые, так что это уже их проблемы. — Ага, скромные, главное, — кивнул Серо, скосив глаза на молчащего Бакуго, что с самого утра был угрюмее любой тучи. Баристы тоже заметили странноватое поведение постоянного посетителя, но Каминари решил, что это его особо не касается, а Киришима не имел ни малейшего понятия, что вообще можно сказать. Ближе к обеду Эйджиро стало противно от самого себя. Сначала повёл себя как мямля, потом не смог разговорить Катсуки, а сегодня вообще ни слова ему не сказал. Закрывшись в помещении для персонала, он достал телефон, но так и не придумал, что можно написать, а потому так и просидел в одиночестве несколько минут, размышляя о том, что «привет» — это уже слишком странно. В итоге, собравшись с мыслями, он решил, что написать что-нибудь глупое сейчас — это лучше, чем не написать вообще ничего, по крайней мере он точно пожалеет, если ничего не сделает, а если сделать глупость, то тут уже никто не удивится, ни он сам, ни Бакуго. От кого: Дерьмоволосый (13:12) Хэй, Катсуки! (13:12) Хочешь, я встречу тебя после института? У нас отменили все тренировки до конца недели из-за поездки, так что после работы у меня весь день свободный ;) Катсуки слегка усмехнулся, получив такие привычные для него сообщения. Он и сам не мог толком понять, что на него нашло с того момента, как Киришима рассказал о предстоящей двухнедельной поездке, но настроения у него с того момента не было от слова совсем. Казалось, что Эйджиро уже где-то там, в горах, хотя вот он — совсем рядом. Положив голову на руку, Бакуго листал свой календарь и с немалым недовольством отмечал, что именно следующие две недели у него будут самыми свободными — никаких промежуточных экзаменов, зачётов или чего-то в этом роде, одни лекции и периодические доклады. Чем он будет заниматься в свободное время, не знал даже он сам, а оттого становилось только хуже.

Кому: Дерьмоволосый (13:23) Я заканчиваю в 15.45. Не опаздывай

(13:25) Понял! XD Бакуго отправил всего одно сообщение, но Киришиме этого было достаточно. В один момент он почувствовал, будто бы всё вернулось на свои места, и всё же он слегка тревожился и до конца смены проигрывал у себя в голове сценарии их встречи, но ни один из них не доводил до конца — вечно мешали посетители, которым то кофе, то еду, а Киришима, между прочим, о важных вещах пытается подумать! — Бро, а что там с твоим взрывным пацаном произошло? — спросил Каминари, когда их смена закончилась и они вместе вышли из кафе через заднюю дверь. — Поссорились или что-то в этом роде? — Да ничего такого, — пожал плечами Киришима, посмотрев на собственные кроссовки. — Может, просто расстроился, у кого не бывает. — Расстроился из-за того, что ты уезжаешь? — хитро улыбнулся Денки. — А он, оказывается, романтик. — Да нет, это по другому поводу должно быть. — И по какому же? — усмехнулся он, приобнимая друга за плечо. — Бро-о, ты бы видел лицо нового ухажёра Мины, когда она сказала, что поедет в лес на две недели. Он словно привидение увидел: и побледнел, и рот открыл, и глаза на лоб полезли, и всё такое. — Что, у них всё серьёзно? — нахмурился Киришима. — Не особо, но сейчас не об этом, — пожал плечами Денки. — Вот ты прикинь, если Бакуго к тебе придёт и скажет, что он поедет на необитаемый остров на несколько недель. Страшно, скажи? Кто ж его знает, что за звери там обитают, будет ли еда, вода, да и доживёт ли он вообще до конца этой поездочки. — Но мы-то не на необитаемый остров едем, — непонимающе посмотрел на друга Эйджиро. — А ещё с нами будут тренеры. И вообще, там всё безопасно должно быть. — Ага, — не стал спорить Каминари. — А Бакуго об этом знает? Киришима только вздохнул и с улыбкой похлопал друга по плечу. — Бро, ты мой самый лучший друг, ты в курсе? — А Бакуго тогда кто? — рассмеялся Денки, потрепав друга по волосам. — Бакуго — мой парень, а ты друг, понял? — Понял-понял! Никакой романтики, только бромантика. А с Бакуго только романтика и никакой бромантики. — Ты хоть уверен, что такие слова существуют? — рассмеялся Киришима. — Ага, в твоей же голове. Попрощавшись с Каминари на перекрёстке, Эйджиро, будучи в превосходном настроении, направился в сторону института Бакуго. Если Денки прав, то, получается, Катсуки так себя вёл только потому, что беспокоился? Это, конечно, было приятно, и Киришима улыбнулся собственным мыслям, опустив глаза в пол, но в то же время ему было ужасно жаль, что из-за него Бакуго волнуется. Нужно было сделать всё возможное, чтобы иметь возможность периодически звонить или писать ему, чтобы не переживал лишний раз. А ещё постараться вернуться оттуда без каких-то видимых повреждений, это, конечно, тоже было бы неплохо, но вот, по словам старшекурсников, маловероятно. Бакуго ждал его у входа на территорию института и что-то листал в телефоне, так что Киришима решил незаметно подобраться к нему, но не судьба — Катсуки заметил его на расстоянии нескольких шагов. — Привет! — улыбнулся бариста, подходя ближе чуть ли не в припрыжку. — Давно ждёшь? — Сейчас три сорок восемь, — хмыкнул Бакуго, показав ему время на телефоне. — Ты опоздал на три минуты. — Зато я кое-что понял! — ни сколечко не расстроился Киришима. — Точнее, я поговорил с Каминари, и он сказал… В общем, я знаю, почему ты расстроился. — Когда это я расстроился?! — рыкнул на него Катсуки, хватая парня за рукав и утаскивая подальше от глаз выходящих из института однокурсников. — Позавчера, когда я сказал, что уезжаю в лес на две недели, — абсолютно уверенным тоном сказал Эйджиро. — С чего бы мне расстраиваться? — усмехнулся Бакуго, но на баристу это вообще никак не повлияло и уверенность его не пошатнуло. — Тебе не о чем волноваться, правда, — скороговоркой проговорил Киришима, взяв его за руки и посмотрев прямо в глаза, словно за ними действительно пряталась душа парня. — Мы будем под присмотром старших, территория там не неизведанная, всё будет в порядке. Мы устанем только, наверное, очень сильно, но это часть тренировки, понимаешь? В остальном там всё супер безопасно, правда, Катсуки! А ещё я возьму с собой павер-банк и буду иногда тебе писать, хорошо? Бакуго опустил голову, усмехнувшись. Пальцы Эйджиро крепко сжимали его ладони, одновременно согревая и удерживая, и сам он стоял так близко, что это было почти неприлично, а ещё говорил очень громко и напористо, словно от этого зависела его жизнь. — Будешь должен мне два свидания, — улыбнулся Катсуки, посмотрев Киришиме в глаза, и бариста словно засиял, беспорядочно кивая. — Обязательно! В понедельник у всего курса отменили пары, чтобы студенты успели подготовиться к поездке и собрать все необходимые вещи, но практически никто не стал тратить неожиданно освободившееся время на просиживание дома. Мина потащила Джиро на шоппинг, потому что даже в лесу надо выглядеть стильно, Каминари сидел в кофейне около его дома и смотрел видео на ютубе про то, как получить электричество из подручных материалов, а вот Киришима предпочёл всего-навсего отоспаться, а то в ближайшее время ему сон на комфортной кровати точно не грозит. Проснулся он уже после обеда и исключительно от настойчивого звонка в дверь. — Эйджиро! Даже не думать сейчас спать, придурок! Хрипло просмеявшись, Киришима трижды запутался в одеяле, дважды чуть не упал, один раз всё-таки упал, но в итоге добрался до двери и с неловкой улыбкой её открыл, запустив руку в растрепавшиеся после сна волосы. — Не сплю, — посмеялся он, пропуская Бакуго внутрь, но тот пользоваться подобной вежливостью не собирался и пинками затолкал Киришиму в ванную. — Да неужели? — пробурчал он, приближаясь к его лицу, но не целуя. Тогда Эйджиро сам потянулся к нему, но Катсуки самым бесцеремонным образом заркыл ему рот рукой. — Даже не думай, пока не почистишь зубы и не примешь душ. — Это нечестно, Катсуки, — шутливо вздохнул парень. — Эм… Прости за беспорядок, это я просто собирался. — Так тщательно собирался, что даже рюкзак не вытащил из шкафа? — хмыкнул Бакуго, оглядывая комнату. — Завтракал? — Не-а. — Грёбанный ребёнок, — вздохнул Катсуки, глядя на незаправленную кровать, и Киришима рассмеялся. — Я сказал — в душ! — Да понял-понял, — продолжал смеяться Киришима, скрываясь в ванной комнате и оставляя кухню в надёжных руках Бакуго. Из того, что обитало в холодильнике идиотского баристы, нельзя было приготовить что-то изысканное, но вот на простой омлет с овощами ингредиенты всё-таки набрались, и Катсуки принялся за одно из своих любимых занятий. Пока он ловко подкидывал овощи на сковородке и аккуратно заворачивал омлет, его голова оказывалась удивительно пустой, отчего всегда становилось крайне спокойно и хорошо. Уже совсем скоро всё было готово, оставалось только дождаться застрявшего в душе Киришиму, и Бакуго, который терпением никогда не отличался, торопливо постучал по двери в ванную. — Ты там утопился или что? — Пока нет, — посмеялся в ответ Эйджиро, выключая воду. — Катсуки, а можешь мне полотенце принести? Кажется, я его забыл. — Туалетной бумагой вытирайся! — крикнул ему Бакуго и недовольно осмотрелся. Пади найди ещё полотенце в этом хаосе. — Ну пожалуйста! Оно должно быть на стуле, я его вчера повесил туда сушиться. Вздохнув, закатив глаза и пробормотав что-то нецензурное, Бакуго нашёл чёртово полотенце и без стука или ещё какого-либо предупреждения вошёл в ванную комнату, где Эйджиро — абсолютно голый, мать вашу, Эйджиро — расчёсывал волосы перед зеркалом душевой. Бакуго абсолютно бессовестно залип, прикрыв за собой дверь, а Киришима, пусть и смутился, всё же посмотрел на него с теми ещё чёртиками во взгляде, отложил расчёску и протянул ему руку. — Хочешь присоединиться? Хмыкнув, Бакуго кинул полотенце на стиральную машинку и, стянув носки, крепко схватился за его руку, принимая приглашение. И плевать на то, что Киришима всё ещё мокрый как какой-нибудь Посейдон — им выходить из дома только к ночи, футболка Бакуго успеет высохнуть. Киришима не медлил: переплёл их пальцы, притянул парня к себе ближе, губами поймал его короткий выдох, когда футболка резко пропиталась стекающими с Эйджиро каплями воды. Целовал его, погружаясь в это мгновение каждой частичкой своей души. И не было в этом мире ничего лучше, чем вот так стоять в тесной душевой кабинке, аккуратно держать Катсуки за скулу и целовать глубоко, развязно, именно так, как сейчас хотелось. — Какой же ты, сука, мокрый, — сказал Бакуго без грамма недовольства, проводя руками по подтянутому животу парня и явно выделяющемуся прессу. Киришима выглядел страшно сексуально, весь покрытый капельками воды и мелкими мурашками, и Катсуки понял, что ничем хорошим их поцелуи здесь не закончатся, поэтому сделал небольшой шаг назад и, как назло, поскользнулся — Киришима едва успел придержать его, но вот в попытке удержаться за стену Бакуго рукой зацепил ещё и кран, и в ту же секунду на них двоих потекла холодная вода. Эйджиро откровенно смеялся над мгновенно промокшим Бакуго, что смотрел на него исподлобья сквозь прилипшие ко лбу волосы, и вместо того, чтобы выключить воду, лишь подкрутил кран так, чтобы вода была потеплее. — Смешно тебе? — прорычал Катсуки, откидывая намокшие волосы назад. Аккуратно взяв его лицо в руки, Киришима снова поцеловал его, совершенно не обращая внимания на тот факт, что его одежда продолжает неумолимо промокать и вообще не факт, что успеет высохнуть к вечеру. А вот Бакуго сразу понял, что одежду ему уже просто так не высушить, а потому и дёргаться лишний раз по этому поводу не было абсолютно никакой нужды. Обняв Киришиму за шею, он прижался к нему всем телом, жарко целуя и ловя губами дьявольскую улыбку. Эйджиро в принципе не особо церемонился с одеждой, благоразумно рассудив, что в душевой кабинке в ней совершенно нет никакой нужды, и уже через несколько мгновений перед ним стоял такой же, как и он, Катсуки — абсолютно голый, мокрый и безумно сексуальный. Киришима завороженно провёл кончиками пальцев линию от его талии до бедра, до куда мог дотянуться, и Бакуго снова к нему прижался, чувствуя острую необходимость во всевозможных поцелуях. — Катсуки, — тихо сказал Эйджиро, прижимаясь спиной к стенке душевой кабинки, и парень нагло просунул колено между его ног. — Заткнись и поцелуй меня, придурок, — тут же ответил он, смотря на баристу с небывалым вызовом во взгляде. Киришима уже и забыл, что вообще собирался сказать, — в голове остался только беспрекословно шикарный везде и всегда Бакуго Катсуки. Прижимаясь к нему так близко, как это было возможно, Киришима как никогда остро ощущал каждое движение, как язык Катсуки бесцеремонно врывается в его рот, как губы смыкаются вокруг его губ, как наливается кровью возбуждённый член, нетерпеливо потирающийся о его ногу, как рука, выводящая никому неизвестные узоры на его груди, нечаянно задевает сосок, а после повторяет, но уже более настойчиво, лишь потому что Эйджиро резко выдохнул в первый раз. — Не играй со мной, — оскалился он, припадая губами к влажной шее и крепко сжимая в руке его ягодицу, и Бакуго инстинктивно откинул голову назад, прикрыв глаза. Киришима без какого-либо зазрения совести прикусил кожу ровно посередине и оставил там тёмную отметку, тут же целуя её и зализывая. Пальцы Бакуго в его волосах царапнули кожу головы, и Эйджиро снова припал к его губам, проводя рукой от задней стороны его шеи до талии, прочерчивая линию поперёк живота и касаясь истекающего смазкой члена. Бакуго резко выдохнул ему на ухо, толкаясь бёдрами вперёд, и Эйджиро нетерпеливо провёл по нему вниз-вверх, поймав губы Катсуки своими. Ему пришлось слегка подвинуться, чтобы было удобнее, и он обхватил два члена рукой, хрипло выдохнув. Бакуго уткнулся лбом ему в плечо, резко дыша, и Киришима обнял его одной рукой за талию, прижимая ближе к себе и выводя на спине случайные узоры. Катсуки впился зубами в его плечо, чувствуя, что не может глубоко вдохнуть, и Эйджиро, остановившись, взял его за руку. Поднёс её к лицу, нежно поцеловал костяшки, и Бакуго сам потянулся за следующим поцелуем, в которых нуждался едва ли не сильнее, чем в воздухе. Переплетя их пальцы, Эйджиро снова обхватил их члены, резко выдохнув Бакуго прямо в рот. Поделив один вдох на двоих, они ускоряли темп, совершенно забыв про весь окружающий мир, воду, капающую на них из душа, мокрую одежду, скорый отъезд — всё ушло на задний план, оставив только прикосновения разгорячённого тела, покрасневшие от поцелуев губы и резкие движения на члене, что неумолимо подводили обоих к разрядке. Киришима кончил первым, на что Катсуки победоносно усмехнулся, но долго праздновать ему не дали. Чуть-чуть придя в себя, Эйджиро поменял их местами — совсем как в прошлый раз, — чтобы Бакуго оказался зажат между стеной и им самим, жадно припал к его губам и чувствительной шее, на которой уже успела появиться вторая отметка. Катсуки дышал всё резче и отрывистее, пока Киришима дрочил ему одной рукой, а второй слегка поддерживал под рёбра, чтобы не дать ему съехать по скользкой стене. Целовал шею, ключицы, губы, иногда отрывался, чтобы посмотреть на покрасневшее лицо Бакуго, и тот ловил его взгляд, что лишь быстрее подводило его к разрядке. Катсуки кончил с низким хриплым стоном, обмякнув в сильных руках Киришимы, и тот слегка увеличил напор воды, чтобы смыть с обоих пот и сперму. Мокрые волосы Бакуго прилипли к его лбу, ярко-красные глаза казались ещё ярче под их тенью, и Эйджиро нежно поцеловал его прямо в волосы, внутренне будучи вне себя от радости, что однажды встретил этого человека. После для кого-то завтрака, а для кого-то и обеда, Катсуки разгуливал по квартире в шортах и футболке Киришимы, пока тот собирал большой походный рюкзак, указывал ему на те или иные вещи, критиковал то, как бариста складывает одежду, и в последний момент запихнул в наружный карман пачку влажных салфеток — так, на всякий случай. Эйджиро поставил на фон громкую музыку, пока укладывал волосы в привычную причёску, а Бакуго же с недовольным видом наблюдал за ним — ему спать ложиться в поезде через несколько часов, а он тут из себя рок-звезду строит. В итоге, одежда Катсуки так и не успела до конца высохнуть, и им пришлось опять перерывать шкаф Киришимы, чтобы найти что-то подходящее. — Я выгляжу как панк, — декларировал Бакуго, стоя посреди комнаты в спортивных штанах, длинной футболке и тёмно-красной толстовке, и причём всё это было ему слегка велико, что, вроде, и модно, но ощущалось диковато. — А мне кажется, тебе идёт, — улыбнулся Киришима, целуя парня в висок. — Я оставлю тогда ключи тебе, окей? Чтобы ты мог забрать свои вещи, когда они окончательно высохнут. — Ага, а домой ты как собрался попадать? Через окно? — хмыкнул Катсуки, посмотрев на баристу со смешинкой во взгляде. — Ну-у-у, — протянул тот, хитро улыбаясь, — ты мог бы меня встретить, когда я вернусь, и тогда мне бы не пришлось лезть через окно. — Заняться мне больше нечем, — фыркнул Бакуго, покачав головой. — Когда ты возвращаешься? — Поезд прибывает в следующее воскресенье в девять утра. Я пришлю тебе фотографию билета, — засиял Киришима. Катсуки молча смотрел на него несколько секунд, после чего резко схватил за шею и наклонил к себе, заглядывая в широко распахнутые глаза. — Только попробуй там потеряться или ещё что-то в этом роде, не то лично найду и закопаю заживо, понял? — Понял-понял, — рассмеялся Эйджиро. Всё-таки заботится, какого бы панка из себя не строил. — Пошли уже, а то опоздаем, — хмыкнул Бакуго, коротко целуя его в губы, и Киришима метнулся за рюкзаком, а в последний момент ещё и захватил лежавшую на шкафу гитару. — Это ещё зачем? — Ну, Катсуки, какой же поход без песен под гитару у костра? — невинно захлопал глазами Эйджиро. — Так ты и не на курорт собираешься, — цыкнул Бакуго, закатив глаза. — Давай шустрее, а то будешь со всеми своими сумками догонять идиотский поезд. — Бегу! — крикнул Киришима, в последний раз окинув квартиру беглым взглядом. Вроде, ничего не забыл, а если и забыл, то ничего, на месте разберётся. На вокзале собралась шумная толпа студентов, и Катсуки решил, что не зря обзывал их вуз институтом качков — куда ни посмотри, везде высоченные и широченные парни, рядом с ними такие же девчонки, у каждого за спиной по рюкзаку, который килограммов пятнадцать весит, не меньше, а этим хоть бы хны. Из толпы им тут же помахал пикачу, рядом с ним крутилась розоволосая бариста, но Киришима не спешил присоединяться к однокурсникам и остался на ступеньках у самого входа вместе с парнем. — Всё будет в порядке, — сказал он, наверное, в тысячный раз, повернувшись к Катсуки лицом. — Я буду писать по возможности, так что не волнуйся. — Кто ещё здесь волнуется, — хмыкнул Бакуго, поглаживая его костяшки. — Сам наверняка привидений испугался. — А вот и нет! Мы же в лес едем, а не в заброшенный особняк. — Да-да, это гораздо безопаснее, — закатил глаза Катсуки, и Киришима тихо посмеялся. — Ну ладно, мне пора, — с ноткой грусти сказал он, сильнее сжимая руки парня — Тогда увидимся через две недели. — Угу, — кивнул Бакуго, смотря куда-то в пол. — Хэй, Катсуки, — улыбнулся Эйджиро, не давая тому отвести глаза, — Ка-тсу-ки, посмотри на меня. — Чего тебе ещё? — Я буду скучать, — сказал Киришима настолько искренне, что ни один человек на свете не усомнился бы в его словах. Наклонившись к Бакуго, он поцеловал его так нежно и чувственно, как это только было возможно. Где-то внутри таилось странное чувство, будто они расстаются не на какие-то две недели, а на целую вечность, отчего становилось до ужаса тоскливо, но Эйджиро всё равно улыбался — прощаться на весёлой ноте всегда легче, чем на грустной. А Катсуки одного поцелуя было мало, и он потянулся за вторым, будучи уверенным, что ничто на свете не сможет его лишить законного поцелуя, но именно в этот момент чуть в стороне от них пискнула Ашидо, и Киришима в последний момент к ней повернулся. — Кири-и-и, вы тут такие милые! — пищала девушка, размахивая небольшим снимком. В руке у неё был маленький розовый фотоаппарат с моментальной печатью, и Киришима не по наслышке знал, сколько компромата на всех однокурсников успела собрать его подруга с помощью этой незамысловатой штуки. — А ну отдай! — крикнул Катсуки, вырывая снимок из её рук, и Мина театрально надулась. — Мог бы и вежливо попросить, я и так собиралась вам его вручить. На снимке медленно проступали их контуры: Киришима, смотрящий прямо в камеру с приоткрытым ртом, и Бакуго, целующий его в щёку, хотя, вообще-то, планировал не совсем это. — О, это так круто! — Глаза Эйджиро заблестели, и он посмотрел на Мину с яркой улыбкой. — Спасибо! — Йоу-хэй, народ! — Каминари подошёл к ним, слегка потягиваясь. — Ну что, все готовы? Честно говоря, я уже устал с этим рюкзаком таскаться. Как представлю, что нам так две недели жить, сразу спина болеть начина… А! Эйджиро! Это что, гитара?! — Ну-у, да, — неловко рассмеялся Киришима. — Ты с ней собрался на гору подниматься?! — завопил Денки на весь вокзал, и несколько прохожих недовольно посмотрели на шумную компанию. — Тебе рюкзака мало?! — Да ладно тебе, я справлюсь, — без тени сомнений сказал Эйджиро, поднимая одну руку на подобии силача. — Будет дополнительная тренировка. — Бро, да куда ж тебе больше тренировок… — захныкал Каминари под смех Ашидо. — Эй, парни, нам пора, все уже загружаются, — позвала их девушка, указывая на открывшиеся двери поезда, и Киришима, сжав руку Бакуго на последок, сделал шаг в сторону друзей. — Эйджиро, — неожиданно позвал его Катсуки, и парень резко обернулся. — Возьми. Только попробуй забыть, как я нахрен выгляжу. Бакуго протянул ему только что сделанную Миной фотографию, и Киришима расплылся в тёплой улыбке, принимая её. — Спасибо, Катсуки. Обещаю, что не забуду. Сделав шаг обратно к парню, Эйджиро убрал волосы с его лица и аккуратно, медленно поцеловал его в лоб, вложив в это простое действие всё то, что чувствовал. Не прощаясь вслух, он вприпрыжку побежал к своим однокурсникам, напоследок улыбнувшись и помахав Катсуки рукой. Бакуго только цыкнул и покачал головой — откуда только в этом идиотском баристе столько энергии и жизнерадостности. Он стоял чуть в стороне, бессмысленным взглядом наблюдая, как студенты погружаются в поезд, и его словно молнией ударило, когда среди толпы появилась серая голова Тецутецу. Тот безжалостно протискивался среди однокурсников прямо в сторону Киришимы и даже протянул руку, чтобы схватить того за рюкзак, но прямо перед ним словно из-под земли вылез Каминари, притянувший за собой целую гору друзей, и Тецутецу остался отделённым от своего бывшего парня сразу десятью людьми. Бакуго тихо усмехнулся, разворачиваясь в сторону выхода. Может, этот пикачу не такой уж и бесполезный идиот.