Кофе с соком

Это было идеальное утро. Он проснулся за пару минут до будильника — видимо, сказалась привычка всегда вставать в одно и то же время. Белый потолок переходил в желтоватые стены — получается, он не у себя дома. Впрочем, его это совершенно не волновало, да и к тому же вот эта однокомнатная квартирка, заваленная кучей ненужного барахла, уже давно стала ему намного роднее, чем собственная студия хотя бы потому, что его жильё вообще никакого отношения к слову «родная» не имело. Половина его тела приятно грелась о другое тело: Эйджиро ещё спал, чуть приоткрыв рот так, что из него едва слюна не вытекала; красные волосы разметались по подушке, а сильная рука прижимала Бакуго к кровати, не давая подняться раньше времени. Катсуки никогда не любил тратить время на бесполезное лежание в кровати, но в этот раз он был даже не против. Всё было как-то очень мирно, а потому странно, и Катсуки совершенно не хотелось признавать, что ему это даже в какой-то мере нравится. Пока Киришима принимал душ, Бакуго готовил завтрак, накинув фартук прямо на голое тело, а несколькими минутами позже, когда Эйджиро вышел из душа уже в джинсах и футболке и заметил представшую его взгляду картину, он подошёл к Катсуки со спины и обнял, уперевшись лбом ему в плечо. Так готовить, конечно, было не очень-то удобно, но Бакуго не жаловался — в конце концов, надо было думать, прежде чем откладывать одевание на потом. Эйджиро приготовил две порции кофе — с соком и с молоком; во время завтрака они разговаривали о чём-то непонятном, даже и не вспомнить. Киришима вытащил из шкафа свою спортивную сумку, в которую тут же полетели кроссовки и шорты, Бакуго запихнул в рюкзак ноутбук и зарядку, и они вместе вышли из дома, держа в руках по стаканчику кофе. По белому стаканчику с эмблемой идиотского кафе. Что-то тут явно так не складывалось. Проснувшись, Катсуки очень смачно выругался у себя в голове. В его студии белые стены и такой же белый потолок, по которому из угла идёт едва заметная трещина. Зимой трудно сказать, сколько времени, по свету за окном, но Бакуго был уверен, что проснулся до будильника. А проснулся он, собственно говоря, оттого, что кто-то во сне умудрился укусить его за ухо, видимо, замечтавшись об очень вкусном завтраке. Бакуго попытался повернуться, чтобы посмотреть на будильник, но на его узкой кровати сделать это было неудобно, и в итоге всё ещё усердно спящее тело, завернувшись в одеяло, полетело на пол. Будильник нахально подмигнул им цифрами «09:12». У Катсуки сегодня доклад, у Эйджиро — тест, и вот они синхронно путаются в собственных штанах, натягивают футболки задом наперёд, а в качестве завтрака Киришима успевает стащить из кухонного ящика пачку хлебцев. Эйджиро бессовестно смеялся, когда Бакуго подгонял его пинками под зад, и они разбежались в разные стороны на перекрёстке, так и не решив, была ли это хорошая идея — сначала вместе поучиться у Катсуки, а потом у него же завалиться спать. Учёба забирала себе всё время, внимание и нервы, и, видимо, это и есть то самое «лучшее время твоей жизни», про которое так упорно рассказывают старики, вот только если это правда, то к чёрту эту жизнь, а если нет, то остаётся только надеяться, что после института жизнь станет немного лучше. Бакуго сидел на паре и писал конспект, при этом думая, что раз уж есть такая возможность, то надо брать от жизни всё, что, в его понимании, означало тратить время не на институт, а на что-то другое. Тогда во время перерыва Серо, таская с тарелки Катсуки жареные овощи и при этом магическим образом не обращаясь в пепел от взгляда Бакуго, вслух размышлял о том, что самое лучшее — это проводить время с друзьями, на что однокурсник однозначно заявлял, что всё это полная хрень и что друзья ему совершенно не сдались. Ханта на это только слегка приподнял брови, размышляя, стоит ли объяснить этому упрямцу, что, вообще-то, они и есть те самые друзья, которые ему совершенно не сдались, а ещё Каминари, да и Киришима в какой-то степени, но было уже поздно — телефон Бакуго завибрировал, и тот сразу приложил его к уху, увидев на экране это великолепное «Дерьмоволосый». — Хэ-э-эй, Катсуки! — едва не пропел Киришима ему в ухо, и это услышал даже сидящий по другую сторону стола Серо. — У тебя же сейчас перерыв, да? — Скоро закончится, так что давай шустрее, — хмыкнул Бакуго, даже не посмотрев на висящее на стене часы. — Я только что сдал тот тест, в смысле, не прям сдал-сдал, а просто сдал, оценку я пока не знаю, — протараторил бариста, видимо, восприняв слова парня слишком буквально, а Катсуки только вздохнул, поражаясь его словарному запасу. — В общем, я тут подумал, может, встретимся на выходных? Только не как обычно, а как-нибудь по-особенному. — Мне на руках прийти или что? — Да нет же, — рассмеялся Эйджиро. — Я про то, что мы обычно просто идём гулять или заваливаемся к кому-нибудь домой, но сегодня, может, сделаем что-то особенное? Что-то более… романтичное, что ли? — Рома… — прервал сам себя Бакуго, бросив короткий взгляд на Серо, что всё ещё таскал овощи с его тарелки, а ещё выглядел крайне заинтересованным в приватном, между прочим, разговоре. — Как тот раз в зоопарке? — Ну да, да, — чуть тише сказал Киришима, и Катсуки мог со стопроцентной уверенностью сказать, что где-то рядом с баристой ошивался Пикачу. — Ну, настоящее свидание, понимаешь? Бакуго вдохнул и напрочь забыл выдохнуть. И правда — они никогда не называли их еженедельные совместные прогулки свиданиями, а потому не получалось с точностью сказать, являлись ли они действительно этими самыми свиданиями. Возможно, именно поэтому от мысли о «настоящем свидании» стало как-то неловко, будто такого никогда раньше не было, словно это первый раз, словно они не встречаются уже как пару месяцев и словно всё это лишь закулисная история, а само действие начнётся только на выходных, когда поднимется занавес. Конечно, Бакуго понимал, о чём говорил Киришима, а потому, дав себе секунду на то, чтобы собраться с мыслями и силами, он уже открыл рот, чтобы официально пригласить баристу на свидание, как из телефона раздалось очень уж торопливое: — Катсуки, ты пойдёшь со мной на свидание в воскресенье? Бакуго не мог этого знать, но Киришима, выпалив своё предложение на одном дыхании, зажмурился, старательно игнорируя сдавленные смешки Каминари. — Я собирался это сказать! — крикнул Катсуки чуть ли не на всю столовую, и Серо абсолютно профессионально сделал вид, что вообще никакого отношения к этому орущему блондину не имеет. — Это значит… — неуверенно сказал Киришима, как бы оставляя окончание предложения за Бакуго, и тот вздохнул, опуская голову. — Да, — едва слышно ответил он, и Эйджиро на другом конце провода разразился победоносным воем. — Окей, да, супер, так… — скороговоркой проговорил Киришима, крутясь на одном месте, словно заводная игрушка. — Тогда давай я вечером за тобой зайду, окей? И я сейчас найду какое-нибудь красивое место, куда можно пойти. А ещё нужно подобрать одежду… О, ты, кстати, знал, что у Денки есть права? Так можно его сделать личным шофёром, а ещё нужен подарок, а ещё цветы, а ещё… — Я сказал, что пойду на свидание, а не замуж! — фыркнул в телефон Бакуго, и несколько зевак с соседних столиков удивлённо покосились на него, а Киришима словно бы и не услышал. — Эйджиро-о-о! — раздалось на заднем фоне так громко, что даже Серо смог это услышать. — Я тебе тогда потом про подробности напишу, окей? — протараторил Киришима, однозначно прочитав по лицу друга, что тот собирается не то спасти планету, не то её же сжечь, и сбросил звонок, оставив Бакуго безответно материться в трубку. — Эйджиро! Я тут такое… такое… — Каминари аж запыхался, крутился вокруг своей оси. — Короче… Идея у меня есть, вот! — Это нормально, что меня передёргивает, когда он такой воодушевлённый? — действительно вздрогнула подошедшая к ним Джиро, и Киришима тихо посмеялся. — Да ты хоть посмотри сначала, потом уже осуждать будешь, — почти обиделся Каминари, но эта его «великая» идея настолько сильно его захватила, что ни на что остальное энтузиазма не хватало. — Как вам? Он вытянул руку, показывая друзьям экран телефона, и те слегка прищурились, пытаясь отыскать на фотографии что-то, за что можно было бы зацепиться. — И? — скептически приподняла бровь Джиро, и Каминари театрально вздохнул. — И-и-и… — Он посмотрел на Киришиму, надеясь увидеть в нём поддержку и опору, но тот лишь вопросительно приподнял брови, совершенно не понимая, к чему ведёт его друг. — Мы едем в Токио! — Ну уж нет… — Оу, да! Киоко и Эйджиро переглянулись, а Каминари чуть не стал крутиться вокруг своей оси оттого, что Киришима сразу разделил его энтузиазм. На экране телефона была лента забавных фотографий: их автор распечатал кадры из разных известных аниме и нашёл эти места в реальной жизни, и большинство из них были именно в Токио, и теперь Денки однозначно намеревался повторить этот неведомый доселе подвиг. — Ты реально собираешься поехать в другой город, просто чтобы сделать пару фотографий? — приподняла бровь Джиро, и Киришима едва не подпрыгнул на своём месте. — Я в деле! — Бро-о-о, я в тебе никогда не сомневался! — Каминари протянул ему кулак, и Эйджиро с готовностью врезался в него своим. — Кого ещё берём? — нетерпеливо спросил Киришима, а Джиро как будто бы стала на один шаг ближе к стадии «смириться и расслабиться», но всё ещё оставалась довольно далеко. — Кого хочешь? — Катсуки! — Я в курсе, я про поездку, — ухмыльнулся Каминари, и Киришиме потребовалось несколько долгих секунд, чтобы вернуть нить разговора и тут же залиться позорной краской. — Денки, блин! Ну нельзя же так! — Ну что, тогда собираем старую компанию задротов? — как ни в чём не бывало продолжил Каминари. — Я, ты, Серо, Бакуго? — Угу, — кивнул Эйджиро, всё ещё закрывая горящее лицо руками. — Только чур не я доставляю радостные новости твоему взрывному парню, я ещё жить хочу. — Угу. — Эйджи, ты живой? — рассмеялся Денки его односложным ответам. — Угу. — Кажется, ты его всё-таки сломал, — покачала головой Джиро, и Каминари растерянно кивнул. Конечно, неприятно получилось, что «особое свидание» пришлось перенести на следующую неделю (хотя, скорее, на неопределённый срок), Эйджиро был слишком воодушевлён идеей о предстоящей поездке, а потому у сами-знаете-кого не оставалось особых шансов отказаться. В итоге утро Бакуго снова не вписывалось ни в какие рамки того самого утра, о котором можно было бы вполне законно, пусть и весьма безнадёжно мечтать. Во-первых, он снова проснулся в своей минималистичной студии от противного звона будильника. Во-вторых, он проснулся один. В-третьих, это было пять часов утра в чёртово воскресенье. Если Пикачу рискнёт опоздать хоть на одну секунду, ему о-хо-хо как не поздоровится. Конечно, нужно было выбрать самый ранний поезд, чтобы, конечно, как можно быстрее оказаться в Токио, чтобы провести там целый день за абсолютно бесполезным занятием — пополнением постов в инстаграме. Причины хуже Бакуго представить себе не мог, но отказываться от своих же слов не собирался (пора вырабатывать иммунитет к щенячьему взгляду Эйджиро), а потому оставалось только смириться и грезить удушьем Пикачу, у которого в голове явно слишком много розовых единорогов и таких же розовых ослов. Киришима сладко потягивался, поджидая его у подъезда, и Катсуки только измученно вздохнул, не увидев на его голове хоть какого-то подобия шапки. Кого ж волнует перспектива полной отморозки мозга, когда на кону вопрос о степени абсурдности причёски. — Утречко, — улыбнулся ему Эйджиро, и Бакуго невольно прищурился, проверяя, не встроено ли в лицо баристы несколько фонариков. — Это идиотизм. Причём полнейший, — недовольно пробурчал он вместо приветствия, а Киришима, гад такой, только посмеялся — всю угрюмую атмосферу рушит одним своим присутствием. — Да ладно, зато будет весело, — пожал он плечами, быстро оглядываясь по сторонам. Показывать свою привязанность — это, вообще-то, некультурно, но если вокруг никого нет, то это же не считается, верно? Руки у Катсуки холодные, лицо спрятано за шарфом почти наполовину, а на шапке оседают капельки утреннего тумана. А ещё у него сонные глаза — видимо, от пачки растворимого кофе сегодня ни крошки не убавилось, и Киришима подумал, что было бы неплохо купить кофемашину домой и как-нибудь порадовать парня с утра пораньше. Чуть наклонив голову, он прижался губами к его губам и задержался так на несколько секунд, мысленно умоляя потерпеть совсем чуть-чуть — в Токио точно не будет скучно. Каминари забрался прямо на лавочку, выглядывая в толпе друзей, пока Серо старательно игнорировал недовольные взгляды прохожих. Денки вёл себя так, словно это не было несправедливо раннее субботнее утро, — от него исходило ещё больше энергии, чем обычно, и Ханта начинал беспокоиться, что рано или поздно парень просто-напросто взорвётся. Наконец — слава тебе, Эйджиро, и твоей причёске — Каминари яро замахал рукой, чем вызвал у Бакуго ещё один приступ хронического закатывания глаз, ну а Киришима, естественно, не менее энергично замахал ему в ответ. Он, в целом, уже привык, что Денки проводит свою жизнь в компании неприятностей, а следом привык ещё и вместе с ним их расхлёбывать. В конце концов, одно про Денки Каминари можно было сказать точно — суету он наводить умеет знатно, иначе бы они не бежали до самого последнего вагона поезда сломя голову, хотя до отправления оставалось ещё минут двадцать. — Итак, я знаю, чем мы займёмся в дороге, — с видом того ещё тамады начал Каминари, и Киришима сразу выпрямился в кресле, будучи заведомо согласным на всё что угодно. — Поспим, — не стал разделять его энтузиазм Бакуго, и в этом Серо был с ним очень даже солидарен. — Ну уж нет, мы не для того всё это организовывали, чтобы проспать несколько часов, — замотал головой Каминари. — Смотрите, что я нашёл! Хорошо, что они всё-таки взяли билеты рядом со столом. Вся его поверхность уже спустя несколько минут оказалась завалена всевозможными разноцветными карточками, на разложенном игровом поле появились фигурки и прочие обозначения, а Серо усиленно пытался вникнуть в мудрёные правила, хуже которых могла бы быть изложена только инструкция по сбору микроволновки. Команды оказались предопределены ещё заранее их рассадкой (Киришима и Бакуго на одной стороне, а Каминари и Серо — на другой), и в скором времени они совместными усилиями разобрались в правилах, пусть Киришима и оказался назначен «чтецом» — держал правила в руках и едва ли не каждое действие с ними сверял. «Карточные войны» — мечта любого человека, однажды фанатевшего по «Времени приключений»; однако, на то, чтобы вникнуть в игру без фигурок, которые передвигаются с помощью магии, как в мультфильме, ушло непозволительно много сил и времени, так что в какой-то момент была объявлена ничья. Конечно, у команды Каминари и Серо ещё была возможность восстановить силы, но вот на атаку этого бы уже не хватило. Со стороны Киришимы и Бакуго же сложилась противоположная ситуация — на атаку силы есть, а вот на всё остальное — нет. В общем, так и не разобравшись, что в таком случае происходит по правилам, Денки и Эйджиро заключили мирное соглашение (временное, потому что Каминари абсолютно искренне намеревался продолжить эту партию чуть позже). Правда, это было довольно-таки маловероятно, потому что главный энтузиаст всей компании уже через несколько минут отключился, едва не захрапев, и продолжение игры было отложено на неопределённый срок. Серо читал какую-то книгу в тёмной обложке и то и дело отвлекался на пейзаж за окном, попивая сладкую газировку, чтобы не уснуть на пару с другом. Эйджиро же вытащил из рюкзака подставку для телефона и включил заранее скачанный фильм, передав один наушник Бакуго. На экране происходило что-то мало похожее на реальность, зато эпичное и даже иногда забавное — ничего такого, чтобы хоть немного нагрузить мозг, зато вполне достаточно, чтобы не уснуть до конца дороги, поддерживая своё существование солёными крекерами и холодным кофе из пластиковой бутылки. Токио встретил их падающим снегом, людными улицами и завышенными ценами на общественный транспорт, что, в целом, ребят не особо беспокоило — студенческие карточки ещё никто не отменял. У Каминари в телефоне уже была заранее приготовленная карта города со всеми местами, что им абсолютно точно и беспрекословно нужно посетить, но Серо и Бакуго, словно сговорившись, с одного взгляда отрезали сразу половину — они тут так-то на один день, на не на неделю, но Денки всё равно оставил все флажки на своих местах, потому что «а что, а вдруг». Серо вполне благоразумно добавил ещё пару мест, которые им придётся посетить, а именно несколько кофеен, чтобы не остаться голодными к ночи, а Бакуго добавил ближайшее кафе, потому что без порции кофеина он не был готов искать даже автобусную остановку, хотя они, вообще-то, уже у неё и стояли. — Американо, — бросил он местному баристе, искренне надеясь, что хотя бы это он в состоянии сделать, пока Киришима всё метался между желанием прослыть адекватным человеком и желанием залезть за стойку, чтобы приготовить кофе самостоятельно. — Эх, так странно стоять тут в роли посетителя, — с видом эксперта заключил Каминари, и Эйджиро невольно согласился. — Кажется, мы стали слишком много времени проводить на работе. — И не говори. Они, словно поделив одно сознание на двоих, стояли плечом к плечу с абсолютно одинаковыми лицами, абсолютно одинаково сложив руки на груди и абсолютно одинаковыми взглядами испепеляли доску с нарисованным белой краской меню. Серо же, преисполняясь внутренним удовлетворением, пополнил на своём телефоне альбом фотографий Каминари, о которых сам Каминари не знает и не узнает ещё долго. Первой остановкой после кафе оказался широкий пешеходный мост, протянутый над проезжей частью, и Денки долго примерялся, чтобы сделать идеальный кадр, что было довольно затруднительно из-за выпавшего снега. Тогда его неожиданно посетила мысль, что, пожалуй, было бы куда логичнее приехать в другое время, когда уже не будет снега, зато зацветут деревья, но вслух он об этом, конечно, не сказал. — Пункт один — есть! — торжественно объявил он, взмахивая распечатанным кадром из какого-то не особо известного аниме. — Он действительно не успокоится, пока их все не соберёт? — приподнял одну бровь Бакуго, и Киришима глухо посмеялся. — Не-а. Без шансов. — Эйджиро-о! — пропел Каминари, подбросив в руке свой телефон и тут же чуть не уронив его. — Убирай весь негатив, мы выдвигаемся к точке «Б»! Когда Денки уснул в автобусе, никто даже не удивился. Над следующим кадром, как и над всеми остальными, пришлось поработать сразу всей компании, ибо то не так, это не так, это должно быть дальше, это должно быть ближе, и вообще, Серо, тебе зачем такие длинные руки, если ты не вытягиваешь их как можно дальше для лучшего кадра? В какой-то момент Бакуго, уже не выдержав, отобрал у Каминари телефон — как конфетку у ребёнка, честное слово — и самостоятельно поставил кадр так, чтобы вот тут и тут расстояние было одинаковое, чтобы не косился горизонт, и Эйджиро, мать твою, подержи мой кофе, а то он сейчас окажется на голове у Пикачу. Каминари листал получившиеся фотографии с выражением абсолютного восторга на лице, что и объяснимо — получилось действительно круто, тут даже спорить было бессмысленно. Теперь уже работа осталась за Киришимой, что изображал из себя самого настоящего профессионала, корректируя яркость и цветовые фильтры, ну а Каминари оставалось только выложить всё это добро в свой аккаунт, обязательно отметить всех участников поездки и стать звездой вселенского масштаба. Но это всё потом. В конце концов, у них была ещё пара мест в планах, а пока две милые девушки-официантки выносили им по огромной порции рамена, и все проблемы как-то сами собой отходили на задний план. В воцарившуюся идиллию свою ложку дёгтя добавляло только беспокойство за жизнеспособность Бакуго, что с абсолютно непробиваемым выражением лица выливал в свою тарелку чуть ли не половину банки острого соуса. Вся остальная троица, что наблюдала за данным зрелищем в прискорбном молчании, уже заранее похоронив язык и горло Катсуки, в ещё более трагичном молчании наблюдала, как тот всё сначала тщательно перемешивает, а после пробует первую ложку и глазом не моргнув. Кивнув самому себе, Бакуго добавил ещё немного соуса и полноценно приступил к трапезе, только в этот момент обращая внимание, что банка кетчупа и банка горчицы крайне подозрительно притихли и что Ханта всё-таки сделал его фотографию на свой чёртов телефон. — Я считаю, нам нужно поднять тост, — торжественно объявил Каминари, поднимая в воздух банку газировки. — Да! — тут же подхватил его Киришима и только потом задумался. — А по какому поводу? — По поводу того, что сегодня у нас получился очень-очень хороший день? — задумался Денки, и Бакуго преодолел свой предыдущий рекорд по закатыванию глаз в час. — За очень-очень хороший день, — добросовестно повторил Серо, поднимая свою банку, а Бакуго всем своим видом показывал, что делает им большое одолжение, просто находясь с ними за одним столом. Киришима на это только посмеялся, стащив у Бакуго кусочек курицы, и тут же осушил свою газировку залпом, вот только от жжения во рту это не особо помогло избавиться. Главный торговый центр города встретил их, пожалуй, ещё большей толпой людей, чем та, что была на улице, но ничему на свете не суждено было остановить Катсуки от получения своей законной чашки мерзкого горького американо, а Серо — от прогулки по магазину электроники. В итоге Бакуго нервно пил кофе в сторонке, пока Ханта с едва заметным (то есть чрезвычайно сильным) воодушевлением рассказывал, чем вот эта непонятная хрень отличается от точно такой же, только в упаковке другого цвета. Каминари с Киришимой, словно сговорившись, то и дело посматривали в сторону огромных коробок с компьютерными играми, хотя при этом искренне делали вид, что рассказ у Серо выходит ну уж очень интересным. Когда бумажный стаканчик с жалкими остатками отвратительного и на вкус, и на цвет содержимого оказался в мусорном баке, Бакуго повернулся к полке с чехлами для телефонов. Он уже давно задумывался о том, чтобы сменить свой, нехило так покоцанный, но руки так и не дошли, да и не до этого было. Теперь же, когда напротив него висели ровные ряды резинового барахла с плавающими блёстками, пушистыми животными и несуразным количеством блёсток, он думал о том, что уже и не дойдут. А ещё на стенде висел чехол с хот-догом, банкой горчицы и банкой кетчупа, и Бакуго подумал, что это какая-то насмешка. — Подбираете себе или в подарок? — поинтересовался услужливый консультант, и Бакуго уже был готов послать его куда подальше, как между ними прямо из воздуха появился Киришима, видимо, в своём идиотском институте натренировавшийся жопой чуять назревающие неприятности. — Мы пока только смотрим, — с улыбкой проговорил он, в буквальном смысле закрывая Бакуго своей спиной, и консультант отошёл на пару шагов в сторону, как бы делая вид, что больше никогда в жизни к ним не приблизится. Эйджиро развернулся на сто восемьдесят градусов, складывая руки за спиной, и окинул стенд коротким взглядом. — Так себе или в подарок? — Ты этого бессмертного отгонял, чтобы его место занять? — буркнул Катсуки, впрочем, ещё и усмехнувшись. — Себе. Мой скоро развалится. — О, а тогда как насчёт этого? — Киришима указал на светло-голубой с мультяшной акулой посередине. — Я похож на пятиклассника? — Акулы большие и страшные, — надулся Эйджиро, но всего на полсекунды. — А может… — Хэ-э-эй, без нас развлекаетесь? Как некультурно, — пропел за спиной Киришимы Каминари, и Серо покачал головой как недовольная поведением учеников учительница. — О, это вы себе или в подарок выбираете? — Да вы, блять, издеваетесь, — только и выдал Бакуго, постепенно приходя к осознанию, что он попал в чёртову матрицу. — Катсуки хочет новый чехол… — Ничего я не хочу! — Я предложил вот этот, но от отказался. — Не уважает он морскую фауну, — вздохнул Каминари. — Может, тогда взять лесную? — приподнял брови Серо, указывая на чёрный чехол с волком посередине. — Мне кажется, он и её не уважает, — покачал головой Денки. — Разумно. — Я всё ещё здесь! — едва не прикрикнул на них Бакуго, пока Киришима тихо ржал в себя, чтобы не привлекать лишнее внимание. Остальных это замечание совершенно не остановило. — Найдите мне лучше просто чёрный. — Просто чёрный — это так скучно, — вздохнул Каминари, впрочем, приседая на корточки — все тёмные чехлы без шедевров мирового искусства были на самом нижнем ряду. — Подсказать вам по модели? — Консультант тут же оказался рядом, и Катсуки показалось, что он единственный здесь не владеет телепортацией. — Сами разберёмся, — кинул он молодому человеку в фирменной футболке, уже выцепив нужную модель взглядом, и быстрым движением снял свой старый чехол с телефона, а спустя секунду на пол приземлился слегка помятый полароидный снимок. Услужливый консультант тут же наклонился, чтобы поднять его, и, да что ж это за наказание такое, перевернул снимок цветной стороной вверх — там Эйджиро держит на руках маленького аллигатора и широко улыбается. — Подождите, — удивился консультант, — это ведь вы тот парень, который ребёнка спас? У вас волосы точь-в-точь как у человека из статьи. — Ну… эм, — тут же замялся Киришима, для которого то самое спасение уже давно стало каким-то старым воспоминанием. Селфи с жирафом он помнил куда лучше. — Да-да, это наш герой Эйджи, — пропел Каминари, закидывая руку ему на плечо. — А вы, вообще, как об этом узнали? — приподнял брови Серо. — Я думал, это только в нашей местечковой газете напечатали. — Это было в газете?! — искренне удивился Киришима. Для него вся шумиха по поводу его же поступка прошла буквально мимо. — В интернете статья была о таинственном герое, — кивнул консультант. — Круто. Вы очень смело поступили тогда. Не думаю, что кто-либо другой на такое отважился бы. Эйджиро в ответ мог только смеяться и говорить что-то невнятное — после слов консультанта его любимый аргумент «так поступил бы каждый» терял свою магическую силу. — А вы, я так понимаю, большой фанат, — сказал консультант Бакуго, возвращая ему снимок. Катсуки тут же засунул его обратно под чехол, вмиг передумав покупать хоть что-то, и бросил взгляд на Киришиму, что смотрел на него с какой-то совершенно не широкой, очень лёгкой улыбкой. Странно было видеть такое выражение на его лице, так что Бакуго развернулся, закатив глаза, хотя на секунду задержал взгляд на одном из чехлов в нижнем ряду. Понравился или не понравился, банка горчицы на пару с соевым соусом его без розового с блёстками точно не отпустят, если он хотя бы сделает вид, что всерьёз задумывается о покупке. Ночной Токио — это словно совершенно другой город, совсем не похожий на тот, утренний. Бесконечные огни подсвечивали темнеющее небо, со всех сторон мигали разноцветные объявления не то об акциях, не то о мероприятиях, и Серо с Киришимой на пару едва удалось остановить Каминари от похода в какой-нибудь местный клуб — у них, вообще-то, ещё ночной поезд обратно. Но вот спустя уже совсем немного времени вся компания единогласно решила свернуть со знаменитой главной улицы и пойти по более узкой, но куда менее людной. Там над каждой дверью всё ещё мигали неоновыми огнями вывески, но дышать уже было полегче, а это уже огромный плюс. — Хэ-э-эй, Денки! — Киришима аж пол-оборота на одной ноге выдал, засмотревшись на голубоватые огни в одном из окон на первом этаже. Полный оборот ему сделать не дал Бакуго, что, вообще-то, всё это время крепко держал его за руку. — Это то, о чём я думаю? — Бро-о-о, — с полными детского восторга глазами улыбнулся Каминари. — Мы же не можем пройти мимо, да? — Абсолютно и категорически нет! — уверенно помотал головой Эйджиро. — Конечно, тогда придётся принести в жертву пару фотографий, — вздохнул Денки, посмотрев на несуществующие часы на своём запястье. — Я считаю, оправдано. — Согласен. — Мы тут надолго, — вздохнул Серо, и Бакуго кивнул, невольно соглашаясь. Зал игровых автоматов заманил их цветной подсветкой и мультяшными голосами героев. Зайдя внутрь, Каминари минуты полторы точно метался из стороны в сторону не в состоянии решить, к какой бы игре приступить первой, пока Серо чуть ли не за воротник потащил его к гонкам на мотоциклах. Там играть одновременно могли только два человека, поэтому они решили опять разделиться на две команды. Первыми на старт встали Киришима и Каминари, и пускай им потребовалось немного времени, чтобы разобраться с управлением, в итоге гонка вышла очень даже азартной, и спустя несколько минут на весь зал раздались победные крики Катсуки и Эйджиро. — Ханта, вся надежда нашего народа на тебя, — почти всхлипнул Каминари, передавая другу своё место, и тут даже Киришима слегка озадаченно на него покосился. — Давай, Катсу, нам нужна абсолютная победа, — потряс его за плечо Эйджиро, и Бакуго хищно улыбнулся. — Смотри и учись, Эй. По итогу первого тура было решено провести ещё два, чтобы точно было честно. По итогу трёх туров Денки решил, что гонки — это всё же не его. Они разбрелись по залу кто куда, Серо остановился около ретро автомата с «Пакманом», Каминари рядом с ним рубился в приставку, а Киришима с небывалым восторгом в глазах наблюдал, как Бакуго подстреливает одного зомби за другим из пластикового ружья. — Хэй, так ты, оказывается, ещё и хороший стрелок, — улыбнулся Эйджиро. — Есть в этом мире хоть что-то, что ты не умеешь делать? — Строить из себя идиота, — мгновенно ответил Катсуки, чуть усмехнувшись. — Очень жаль. Это, между прочим, жизненно необходимый навык. Они собрались в центре зала, только когда до поезда оставалось устрашающе мало времени, но именно в этот момент Каминари обратил внимание на большое колесо фортуны, стоящее у самого выхода. — Подожди-ка, Эйджи, — заговорщицким тоном протянул он, и Киришима тут же обернулся к нему, — а это случайно не такая же штука, что и… — В весеннем лагере, — заворожённо кивнул Киришима, неконтролируемо улыбаясь. — Это когда ты… — едва сдерживал смех Денки, — а потом тебе ещё… Связанности его высказываний всегда завидовали самые великие писатели, и вроде бы Серо мог бы уже привыкнуть к подобному за столько-то лет дружбы, но, увы, так и не привык. И уж тем более Бакуго не привык наблюдать за тем, как его парень на пару с Пикачу едва не задыхается от смеха, постепенно сползая куда-то на пол и едва не растекаясь по этому самому полу лужицей. В итоге, единственной причиной, по которой они не опоздали на поезд, оказалось какое-то чудо. Ладно, сфотографироваться под яркой вывеской, ладно, просмотреть получившееся селфи и решить, что надо срочно переделать, ладно устроить едва ли не фотосессию всё на том же самом месте, но вот продолжать её на улице им точно не стоило. — Сделай уже грёбанное фото и поехали! — рыкнул на Каминари Бакуго, которого насильно поставили в центр между Киришимой и Серо, а Денки только высунул язык, старательно выравнивая горизонт. — Да ладно тебе, — посмеялся Эйджиро, погладив его по плечу. — Это, считай, тоже часть приключения. — Я уже по горло сыт этими вашими приключениями, — пробурчал надувшийся Катсуки, и Каминари запустил обратный отсчёт. — О, идеально! Давайте, раз, два, три… Проходящий мимо человек, одетый во всё чёрное, вытащил телефон из его рук таким плавным движением, что сам Каминари не сразу заметил пропажу, а вор уже пустился в бега, радуясь лёгкой добыче. — Хэй! Он мой телефон забрал! — крикнул Денки, и Бакуго оставалось только страдальчески вздохнуть. — Да вы издеваетесь… Киришима и Каминари тут же сорвались с места, хотя и выглядели при этом так, будто произошедшее их совершенно не волновало. Можно было, конечно, предположить, что уж погонь во всевозможных вариациях у них в институте было достаточно, но ни Бакуго, ни Серо никогда в жизни не смогли бы предположить, что банка горчицы и банка кетчупа будут преследовать вора, бегая при этом как в «Наруто». После одного квартала стало ясно, что за друзьями им не угнаться, так что они остановились у перекрёстка, нервно поглядывая на часы — на поезд опаздывать им всё ещё не хотелось. К счастью, Киришима с Каминари, что всё-таки догнали вора, не особо напрягаясь, вернулись достаточно быстро, справедливо рассудив, что довести его до полицейского участка у них времени не хватит. Ещё довольные такие, словно на аттракцион сходили, а Бакуго с Серо, получается, как недовольные родители, которым пришлось за всё это платить и деньгами, и временем, и нервами. В поезде Денки предсказуемо отключился уже спустя несколько минут, Серо вернулся к своей загадочной книжке, а Киришима — к фильму. На скоростном поезде им было не так уж то долго ехать, а потому ложиться спать ему не особо хотелось. В этом Бакуго с ним был солидарен, правда, он и сам не заметил, как в итоге уснул, уронив голову Киришиме на плечо, на что тот только довольно улыбнулся. — Тебе не показалось, что он себя сегодня немного необычно вёл? — спросил Серо, оторвав глаза от книги, и Киришима едва сдержался, чтобы не пожать плечами. — Не особо. Может, просто не выспался. — Хотите сказать, он ругается только по утрам? — с искренним удивлением спросил Каминари, для которого сплетни всегда служили лучшим будильником. — Нет, дело точно не в этом, — скептически покачал головой Серо. — Он в целом поспокойнее стал в последнее время, но сегодня он какой-то особенно… задумчивый. — Хэй, Эйджи, а может, я тебя у себя в телефоне переименую в «пустырник»? Раз уж ты как успокоительное действуешь. — Логично, — вполне оправданно согласился Ханта. Если бы на его плече не спал Бакуго, Киришима бы точно запульнул в них книжкой или хотя бы подставкой для телефона. Так они доехали до родного города и, уставшие и вымотанные очень-очень хорошим днём, разошлись по домам, договорившись обменяться фотографиями когда-нибудь потом. А когда на следующий день Эйджиро написал такое привычное «Доброе утро :3», Бакуго не ответил. Пары проходили точно так же, как и обычно — скучно, занудно, бесполезно. Катсуки вертел в пальцах длинный карандаш, слушая профессора в пол-уха, а взгляд бродил по аудитории. Однотонные лица однокурсников нагоняли только большую тоску, и Бакуго едва поборол желание уронить голову на стол. На обеденном перерыве Серо уже как-то привычно воровал его еду, размышляя о чём-то возвышенном, а Катсуки, сам не понимая зачем, продолжал всматриваться в лица окружающих, что ему, в целом, было не особо свойственно. Большая компания друзей взорвалась ужасно громким смехом, и Бакуго нахмурился, посмотрев на них. Следующие несколько минут они то и дело продолжали смеяться так громко, что люди за соседними столиками невольно вздрагивали, и даже Серо замолчал, посмотрев на них из-за плеча. — Что-то не так? — спросил он у Бакуго, что как будто бы забыл, что пришёл сюда поесть, но вопрос так и остался без ответа. Среди этой самой компании была высокая девушка со светлыми дредами, что улыбалась сразу за четверых. Она что-то постоянно говорила, приобнимала то одного друга, то другого, и словно бы была в центре всего света, пока остальной мир вращался вокруг неё как вокруг солнца. Телефон Бакуго пискнул, оповещая о пришедшем уведомлении, и тот, не смотря на экран, включил режим «не беспокоить». У него не было никакого желания с кем-либо общаться, это просто от компании Серо даже чисто теоретически невозможно отказаться. Оказалось, что вся эта шумная компания учится в той же группе, что и Катсуки, что для последнего оказалось чем-то слегка похожим на удивление. Переживая очередную пару, он снова обводил глазами уставшие лица однокурсников и неожиданно для себя остановился на той самой девушке с яркой улыбкой. Правда, узнал он её исключительно по необычной причёске, потому что теперь, когда друзья расселись по скрипучим сиденьям, от прежней улыбки не осталось и следа. И если во время перерыва Бакуго мог сказать, что она чем-то отличается от остальных, то теперь то была лишь ещё одна капля серого месива, что ему так осточертело в последнее время. Зеркало в туалете ненавязчиво подсказало, что он и сам не особо отличается от этого самого месива, и лучше от этого ну вот совсем не стало. После пар он сразу пошёл домой, чувствуя, что слишком устал даже для кофе. Желание уснуть и больше не проснуться накатило от одного вида аккуратно заправленной кровати, и Бакуго неожиданно для себя понял, что давно уже не чувствовал ничего подобного, а ведь раньше это чувство сопровождало его едва ли не ежеминутно. Наплевав на любые будильники, он завалился на кровать как был — в одежде и с немыми наушниками в ушах. Потолок медленно опускался всё ниже, и Катсуки закрыл глаза, не чувствуя совершенно ничего. Проснувшись уже поздним вечером, он по привычке проверил телефон, на который за день успело прийти несколько сообщений от Киришимы. Сначала привычные, наполненные как-той детской радостью, а потом уже другие, напряжённые. Бакуго представил, с каким выражением лица Эйджиро мог это написать, и ему стало тошно от самого себя. От кого: Дерьмоволосый (20:14) Катсу, пожалуйста, дай знак, что ты жив и всё в порядке

(21:02)

Всё ок, не надо разводить панику

(21:02) Катсуки! Что-то случилось? С тобой всё хорошо? (21:03) Ты не отвечал весь день, я уже думал звонить в полицию…

(21:03)

НЕ НАДО НИКАКОЙ ПОЛИЦИИ

(21:03)

Настроение дерьмовое, вот и всё

(21:04) А, ну это, конечно, не хорошо, но всё же лучше, чем могло бы быть :) (21:04) Тогда, может, если я приду, твоё настроение немного улучшится? ;)

(21:04)

Нет

Перекатившись на спину, Бакуго закрыл лицо рукой, мысленно обзывая себя идиотом, что случалось довольно-таки редко. Расстроенное выражение лица Эйджиро снова всплыло перед глазами, и у парня не было и шанса выкинуть его из головы. От кого: Дерьмоволосый (21:05) Окей! (21:05) Я тогда не буду тебя пока тревожить, ладно? (21:06) Только дай мне знать, если захочешь поговорить, договорились? Если что, я всегда на связи! Катсуки не имел ни малейшего понятия, как Киришима выглядит, когда расстроен, зато он мог с точностью сказать, что тот хотя бы пытался улыбаться, пока это писал.

Кому: Дерьмоволосый

(21:10)

Я просто хочу побыть один

(21:11) Понимаю… (21:11) Но ты всё равно дай знать, когда снова захочется компании, ладно? :) Спать не хотелось, поэтому Бакуго, не имея ни малейшего желания заниматься вообще чем-либо, открыл ноутбук и включил какой-то случайный фильм. Что-то там про кризис среднего возраста у не то учителя, не то бухгалтера, не то ещё кого-то более скучного. Очень скоро смотреть это произведение искусства стало невозможно, и Катсуки пошёл на кухню, чтобы занять руки хотя бы готовкой. В итоге уснуть ему удалось только ближе к утру, заранее решив, что ни на какие пары он через пару часов не пойдёт. Достало всё, что уж тут поделать. А когда он проснулся, история с сообщениями повторилась. Где-то к середине дня он понял, на что это всё похоже, — на то самое великое время, когда в его окружение помимо кофе из автомата только то и дело появлялся Серо, да и того на тот момент было ну уж слишком много. Ютуб что-то вещал о грядущем кризисе, но Бакуго его не слушал. Снег за окном падал совсем вяло, словно в замедленной съёмке, но и это было куда более занимательным зрелищем, чем какое-то там видео. Когда-то давно Ханта назвал это чувство одиночеством, а Катсуки послал его на все четыре стороны. В конце концов, откуда Серо-то знать об этом, если вокруг него всегда крутится большая компания под предводительством самого Пикачу. В любом случае, как бы кто ни называл его состояние, он решил, что так лучше. Для него это нормальное состояние, привычное, правильное, только в последнее время он стал всё чаще находиться в компании каких-то там людей, а это, между прочим, требует немалых таких усилий. А ещё так, сидя в одиночестве на собственной кухне, он хотя бы никого другого не обращает в себе подобного, а это, считай, доброе дело во славу человечества. Миру нужны жизнерадостные люди, готовые свернуть горы за идею, а Катсуки знал точно, что общение с ним убивает в людях любой энтузиазм. Ну так и к чёрту это всё. Кофе не хотелось, но, раз уж ввязался, надо нести ответственность. По крайней мере, так вечно говорили родители, так что, может, доля правда в этом и есть. Накинув на плечи куртку и совершенно забыв про шапку или шарф, Бакуго вышел из дома, подставляя лицо холодному воздуху. Пробежавший по всему телу мороз подействовал словно энергетик, и Катсуки достал свои наушники, чтобы включить какую-нибудь музыку. Хотелось чего-то спокойного, без лишних басов и надрывающегося голоса. «Sweater weather»? Давно не было, почему бы и нет. Остановившись у перекрёстка, он случайно нажал на уведомление о новом сообщении, и перед ним открылась переписка с Эйджиро. Не особо вдумываясь, почему, зачем и как, он стал листать её наверх, туда, где после каждого сообщение от «Дерьмоволосого» стояли дурацкие смайлики и где Бакуго отвечал почти сразу, а не раз через десять сообщений. Никто не видел, как расслабилось его лицо, пока он листал старые сообщения и как замер, наткнувшись на аудиозапись. На заднем плане шумели люди, ветер то и дело вставлял свою партию в сыгранную на одной только гитаре песню, а Киришима пел о том, что всё в порядке. Когда кафе оказалось прямо перед ним, Бакуго не был уверен, зачем именно пришёл. Внутри было людно и немного шумно — настолько отвратительно, что закладывало уши. За столиками сидели самые разнообразные представители рода людского, постер на стене всё так же гордо демонстрировал отклеивающийся угол, а за дальним столиком сидела пара друзей, поделившая один кусок торта на двоих. Каминари заметил его, отдав заказ стоявшему у кассы гостю, и тут же дёрнул за рукав Киришиму, что до этого увлечённо чистил кофемашину. Повернувшись, бариста тут же улыбнулся, пусть и как-то неуверенно, но вот глаза заблестели точно. — Ой-ой-ой, какие люди, — пропел Каминари, уперев руки в бока. — Что-то я не могу припомнить, мы случайно не знакомы? — Переходишь из статуса «Пикачу» в статус «золотой рыбки», — закатил глаза Бакуго, и Киришима усмехнулся. — Привет, Катсуки. — Бариста не особо ласковым движением отодвинул друга в сторону, чтобы не доставал со своими комментариями. — Сделать тебе кофе? Или возьмёшь обед? — Только кофе. И сделай на вынос. — О-окей! — Киришима улыбнулся, пробивая заказ. Как будто это не его сообщения вот уже вторые сутки игнорируют. У кофемашины закончились бумажные стаканчики, и Эйджиро, виновато улыбнувшись, убежал в помещение для персонала, а Каминари, проводив его взглядом, тут же прилип к стойке. — Вы что, поссорились? — Тебя ебёт? — тут же ощетинился Бакуго, не имея совершенно никакого желания об этом разговаривать. Да и о чём-либо ещё — тоже. — Знаешь, меня может не особо беспокоить, что ты там себе понакручивал, — сказал Денки неожиданно серьёзно, мгновенно разорвав любую ассоциацию с Пикачу, — но меня волнует, когда волнуется мой лучший друг. Так что, что бы у вас там ни случилось, завязывай с этим. — А то что? — с вызовом бросил ему Катсуки, но Каминари не ответил — Киришима вновь появился за кассой, — но ему хватило одного взгляда, чтобы донести свою мысль однозначно — ничего хорошего от него в таком случае ждать точно не стоит. — Хэй, Катсуки, — позвал его Эйджиро, поставив стаканчик с ароматным кофе на стойку, — а ты всё ещё хочешь… побыть один? Денки дежурил за его спиной как самый настоящий телохранитель, и Бакуго отвернулся, оскалившись. — Да хрен его знает. — А-а-а, — понимающе протянул Киришима, просто чтобы не молчать. — Ну, ты тогда… в смысле, если захочешь, всегда можешь прийти сюда. — Знаю, — выдохнул Бакуго, и от одного этого слова Эйджиро как будто стало немного легче. — Не парься. Катсуки вышел на улицу и со всей силы вдохнул морозный воздух, стаканчик обжигал его пальцы, хотя руки всё ещё были по-зимнему холодными. А кофе всё ещё очень вкусный. Серо когда-то говорил, что все проблемы мира можно решить за разговором, и Бакуго подумал, что, может, в этом и есть доля здравого смысла, но вот в кафе зашла большая компания, тут же оккупировавшая кассу, и баристам стало уже не до разговоров. Впрочем, когда это препятствия останавливали Катсуки. Остановившись у чёрного входа, он медленно потягивал свой кофе, надеясь растянуть его на подольше, но, как оказалось, стаканчики в этом кафе слишком маленькие для подобного. Облака разошлись в разные стороны, открывая на небе солнце, и рассыпанный по земле снег заискрился, словно подсвеченный изнутри, но это всё ещё была холодная зима, а Бакуго всё ещё был без шарфа и шапки. Выругавшись себе под нос, он открыл дверь в кафе, застав в раздевалке записывающего голосовое сообщение Каминари, и тот посмотрел на него как на самого настоящего пришельца. — Эйджиро там, — с несколько ошарашенным выражением лица сказал он, указывая большим пальцем на дверь, ведущую в кафе, и Бакуго посмотрел на него исподлобья. — Позови его на секунду, — бросил он, тут же закрыв дверь и оказавшись на улице, и Денки почему-то подумал, что всё это не то сон, не то плохая американская комедия. Киришима выглянул из чёрного входа с крайне любопытствующим выражением лица, словно Каминари не сказал ему, что именно его там ждёт, а ещё он вышел на улицу в одной форме, даже без куртки, и Бакуго попросил бога, вселенную или кто там управляет этим миром подарить Эйджиро на следующий день рождения хотя бы немного здравого смысла. — Катсуки?! — обрадованно удивился Киришима. — Что ты здесь делаешь? — Слежу за муравьями, — закатил глаза Бакуго, убирая руки в карманы. — Куртку не додумался надеть? — Так я ж ненадолго, — рассмеялся Эйджиро. — Так ты… хотел поговорить? Хотел. Но теперь уже совершенно не знал, о чём именно. — Нет, — резковато ответил он, мысленно приравнивая выражение лица Киришимы к экрану загрузки своего ноутбука. — Эм… окей, — неуверенно кивнул бариста. — Тогда… — Забудь. Я пошёл. — Бакуго развернулся, уже собравшись уходить, но Эйджиро схватил его за локоть, останавливая. — Хэй, слушай, — торопливо начал он, разворачивая Катсуки к себе, — я понимаю, что ты не хочешь говорить, но ты… просто… В общем, что бы там ни случилось, я тебе помогу, правда. В плане, если ты… Киришима вздохнул, сведя брови, и Бакуго трижды проклял за это всю планету. — Я не знаю, как это правильно сказать, но я просто не хочу, чтобы ты уходил. В смысле, вообще, а не конкретно сейчас. Сейчас, конечно, тоже, но я не про это. Эйджиро не должен топтаться на одном месте, придумывать какие-то оправдания и опускать глаза, а Катсуки должен чувствовать себя паршиво, но именно этого чувства у него и не было. Сделав шаг в сторону Киришимы, он уткнулся лбом в его плечо, глухо выдыхая, и Эйджиро замер, словно обратившись в статую. Руки Бакуго всё ещё в карманах, но это не важно — Киришима робко улыбнулся и обнял его, закрывая глаза. Катсуки весь холодный оттого, что долго ждал его на улице, но Эйджиро казалось, что он всё равно чувствует тепло, и единственное, на что он мог надеяться в этот момент, так это на то, что Бакуго чувствует то же самое. Катсуки отстранился, и Киришима не помешал ему в этом, плавно опустив руки с его спины. Бакуго выглядел непривычно задумчивым, совсем как время от времени в той поездке в Токио, но всё ещё огрызался и отвечал сарказмом на глупые вопросы — это же хороший знак, да? — Хочешь, я провожу тебя до дома? — спросил Киришима, уже продумывая, как будет оправдываться перед Каминари, но Бакуго только усмехнулся, покачав головой. — Будешь так отлынивать, останешься без работы. — Да нет, я поговорю со стариком, он, вообще, добрый, если найти подход, а так… — Зайдёшь после смены? — предложил Бакуго, пожав плечами, и Киришима поднял на него удивлённый взгляд. — А ты не будешь спать? Ты же обычно… — Катсуки покачал головой из стороны в сторону, и Эйджиро слегка улыбнулся. — Окей, я тогда после смены сразу к тебе, ладно? Только не усни, я не хочу тебя будить! О, а я ещё круассанов могу взять, хочешь? — Просто притащи свою тупую голову, — усмехнулся Бакуго, прерывая неконтролируемое бормотание. — Да, — с готовностью кивнул Киришима. — Тогда… увидимся позже? — Угу. Эйджиро словно хотел сказать ещё что-то, но передумал, провёл рукой по волосам, посмотрев куда-то в сторону, перекатился с пятки на носок, снова посмотрел на Бакуго, улыбнулся ему, робко так, словно это был чем-то запрещённым, а после попрощался и, наконец, скрылся в помещении кафе, только в этот момент понимая, насколько же на улице всё-таки холодно. Бакуго же шёл домой, чувствуя, как не только его тело, но и весь мир вокруг наполняется согревающим удовлетворением. Ему действительно это нравилось — все эти бессмысленные разговоры, сообщения с идиотскими смайликами и то тепло, что они делили на двоих. Наверное, ему нравилось это даже слишком сильно, ведь он совершенно забыл все те мысли, что кружили в его голове, когда он только выходил из дома и когда дожидался своего заказа около кассы под пристальным взглядом Каминари. Вот только он шёл сюда не за этим. Он шёл не за кофе и не за обещанием увидеться позже, но даже не подумал об этом, когда оказался в давно знакомых салатовых стенах и когда из-за кассы ему улыбнулся Киришима. Путаница в голове даже не думала распутываться. Легче от этого не становилось, и постепенно то самое иллюзорное тепло рассеялось, вернув Бакуго в поток навязчивых мыслей. Эйджиро придёт ночью, и, может, тогда у него получится не потеряться у себя в голове. На фоне тишину разбавлял какой-то ситком, новостная лента подкидывала одни и те же видео с домашними питомцами и шумными компаниями, что уже надоели так, что Катсуки едва боролся с желанием выкинуть телефон в окно. Заняться ему до прихода Киришимы было нечем, даже лежать на кровати надоело, и Бакуго медленно с неё скатился, не найдя иного способа занять себя, кроме как проверить, после скольких отжиманий он окончательно свалится на пол. В дверь позвонили неожиданно, и Катсуки даже успел разозлиться, что ему не дали закончить свой небольшой эксперимент, но с пола всё-таки поднялся. Из ноутбука над этим немного посмеялись, и Бакуго одним движением захлопнул его, даже не вспомнив, что вообще смотрел. — Пожалуйста, скажи, что я тебя не разбудил, — с порога взмолился Киришима, складывая руки у лица. С пальцев свисали ручки одноразового пакета — точно стащил круассаны с прилавка. — Сказал же, что не буду спать, — закатил глаза Бакуго, пропуская баристу внутрь. — Голодный? — Вообще, да, — вздохнул Эйджиро, скидывая кроссовки. — Но я притащил круассаны! — То есть, выбирая между томлёной говядиной и круассанами, ты выбираешь последние? — самодовольно хмыкнул Катсуки, и у Киришимы чуть слюна изо рта не потекла. Бакуго не включал основной свет, оставил только жёлтую лампу над столом, и казалось, что они сидели в единственном светлом месте на всей земле. Эйджиро уплетал свой припозднившийся ужин, параллельно с этим умудряясь рассказывать о том, как у них весь институт стоит на ушах из-за какого-то там приближающегося фестиваля, и расспрашивать Катсуки о том, как прошёл его день. Киришима не спрашивал, почему тот не отвечал на сообщения, хотя этот вопрос всё время наводил суету в его голове, не спрашивал, почему так хочется побыть в одиночестве. Он хотел узнать обо всём, хотел понять, что происходит, ведь тогда он сможет что-то с этим сделать и обязательно сделает, но в этот самый момент портить иллюзию того, что всё осталось на своих местах, у него не хватало смелости. Они провели не один вечер в этой квартире за ужином и за разговорами, за просмотром фильма или за настольными играми, в которых всегда выигрывал Бакуго. Для Киришимы это было любимое время дня — такое спокойное, словно всего остального мира не существует. И в этом Катсуки был с ним абсолютно согласен. Но всё-таки, не всё было как обычно. Странно было видеть Бакуго задумчивым, и пусть тому удавалось вести себя так, как он делал до этого, Киришима видел разницу, и она, скрытая и спрятанная, так резала ему глаза, что в какой-то момент терпеть это стало невозможно. — Хэй, Катсу, — сказал он, опустив глаза, и Бакуго сильнее сжал стакан сока, что всё это время медленно покачивал в руке, — ты можешь рассказать мне, что случилось? — Нет, — покачал головой Катсуки, заодно ещё и пожав плечами. — Потому что ничего не случилось. — Но так же не бывает, — вздохнул Киришима, откладывая палочки в сторону. — Всем иногда хочется побыть в одиночестве. — Но не все при этом пропадают на полтора суток. Бакуго резко выдохнул, поставив стакан на стол, и Киришима невольно напрягся, ожидая, что же он скажет дальше. — Мне нужно было подумать, — словно через силу выдал он, смотря куда-то вниз. — Думал, что без отвлекающих факторов это будет проще. — Получилось? — приподнял брови Эйджиро, и Катсуки только сжал губы в ответ. — Расскажешь, о чём думал? На прикроватной тумбочке тикали часы, пол слегка холодил ноги, а за окном снова падал пушистый снег. Что бы ни произошло здесь, что бы ни было сказано, мир продолжит жить своей жизнью, снег не полетит вверх, а луна не пересечётся с солнцем. Что бы то ни было, это не страшно — так думал Киришима, нервно потирая пальцы под столом. — Всё это неправильно. Часы всё ещё тикали где-то вдалеке, и Эйджиро прищурился, чтобы не пропустить ни одного слова. — Я думал об этом иногда до этого, а потом мы поехали в Токио, и там это стало очевидно. — Бакуго поднял взгляд на Киришиму, и у того по спине пробежал холодок. — Ты ведёшь себя по-другому, когда рядом оказываются другие люди. Тот же чёртов Пикачу. — Но ведь все люди слегка меняются в разных компаниях, разве нет? — нахмурился Эйджиро, всё ещё не улавливая главную мысль Бакуго. — Да-да, все так делают, — раздражённо сказал Катсуки. — Не в этом дело. — Но в чём тогда? — Да в том, что… — Бакуго оборвал сам себя, откидываясь на спинку стула, и Киришима неосознанно подался вперёд, совершенно не волнуясь, что шнурки на толстовке могут угодить в тарелку. — Я не могу находиться в компании. Снег всё ещё падал вниз, оседал на сугробах и подоконниках, искрился под лучами уличных фонарей. Один из них давно погас, оставляя парадную без света, но никто не спешил его чинить. Никому нет дела до окружающего мира, когда всё самое страшное происходит в голове. — Весь этот шум, куча народа вокруг и постоянная трёпка языком — это просто мерзко! Стакан, задетый сильной рукой, упал, и сок вылился на стол, стал падать на пол крупными каплями, но даже до этого никому не было дела. — И я терпеть не могу всех людей на этой грёбанной планете, поэтому не могу быть постоянно с ними. Люди вокруг меня никогда не радуются, так было всегда, — проговорил он голосом, едва не переходящим в зловещий шёпот. — Они только превращаются в таких, как я. Поэтому… Бакуго не знал, хочет ли он, чтобы Киришима научился читать мысли, но Эйджиро лишь сидел напротив него с широко открытыми глазами. Разлившийся сок намочил рукава толстовки, но Катсуки этого даже не заметил. Надо было спрятаться, испариться, исчезнуть раз и навсегда, но у него не получалось, поэтому оставалось только прятать лицо за широкими рукавами и надеяться, что всё это — всего лишь дурной сон. — Тогда давай не будем. Голос Киришимы похож на гром, а глаза — на молнию, и Бакуго на секунду подумал, что ослепнет, если посмотрит в них. — Если ты не хочешь находиться в компании, тогда давай не будем, — повторил свою мысль Эйджиро, словно это была самая очевидная вещь на свете. — Это невозможно, — рыкнул Катсуки в его сторону, и Киришима нахмурился, совершенно не понимая, что творится в голове у Бакуго, но искренне желая однажды научиться читать мысли. — Почему? — Да потому что ты не можешь без компании! — снова взмахнул руками Катсуки, а Киришиме понадобилось секунда, чтобы не задохнуться и вернуть трижды перекрученные внутренности на свои места. — Да с чего ты это взял? — спросил он, скорее, с недоверием, чем с чем-либо ещё, а для Бакуго это был лишь очередной глупый вопрос, ответ на который может дать даже ребёнок. — С того, как ты едва не валялся на полу, угарая с тупой шутки Пикачу, вот с чего! Не было ничего, кроме тесной кухни, грязной тарелки и пролившегося сока. Киришиме казалось, что его тошнит и что потолок не стоит на месте, а кружится вокруг него, снося при этом всё вокруг. Бакуго поставил локти на стол, проводя ладонями по лицу, словно пролившийся сок не намочил рукава его толстовки. — Ты выглядишь счастливее, когда ты в компании друзей, понимаешь ты или нет?! — Катсуки с силой сжал собственные волосы, чтобы хоть куда-нибудь выместить кипящую внутри него ярость на весь этот извращённый мир, вселенную, бога — да на кого угодно, кто вот так вот по ошибке подкинул ему это грёбанное солнце, от которого теперь ему же приходится отказываться. — Поэтому сегодня, когда я пришёл в идиотское кафе, я не хотел брать кофе, я хотел поступить правильно хотя бы один чёртов раз и закончить всё прямо там. Бакуго замолчал, уперевшись лбом в ладони, и во всём мире не осталось ни грамма воздуха, а спустя секунду не осталось даже тесной кухни — Эйджиро закрыл его от всего мира, прижав к себе так сильно, что можно было расслышать, как в груди бьётся покалеченное сердце. — Не надо заканчивать, — попросил его Киришима, и Бакуго взбрыкнул, попытавшись скинуть с себя его руки. — Ты не слышал, что я сказал?! Это правильно! — Это вообще неправильно! Катсуки поднялся на ноги, оттолкнув стул в сторону, и оказался лицом к лицу к Эйджиро, чьи плечи заметно поднимались и опускались в такт глубокому, но резкому дыханию. — Я это для тебя делаю, ты понимаешь?! Иди и радуйся жизни с грёбанным Пикачу, со мной всё равно не выйдет! — А тебя не волнует, с кем я хочу радоваться жизни?! — Я же сказал — со мной не выйдет! — Да с чего ты это взял?! — Ты, блять, слышал, что я сказал?! С того, что ты в компании друзей улыбаешься как грёбанное солнце! — крикнул Бакуго, отталкивая Киришиму от себя, но тот успел схватить его за запястья. — Это вообще ничего не значит! — прикрикнул он в ответ, и Катсуки за секунду замер, впервые оказавшись на месте того, на кого повышают голос. — Просто это чёртов Денки, ты понимаешь?! Он весь такой, то загорается как какая-то лампочка, то успокаивается, и весь он так бум-бум-бум, пока не сядет батарейка. И да, это смешно, потому что он мой друг, потому что у нас есть тысяча и одна шутка, которые я никогда в жизни не смогу никому другому объяснить, но это всё не то, потому что всё это вообще ничего общего не имеет с тобой! — Я об том тебе и говорю! — попытался вырвать из его хватки Бакуго, но сделать ему это не дали. — В мире полно таких идиотов, так что иди и найди себе нормального! — Да не хочу я ничего другого! — Киришима сильнее сжал пальцы на его запястьях, Катсуки тихо шикнул от боли, и Эйджиро тут же отпустил его руки, на секунду растерявшись. — Наплевать мне на всех остальных, понимаешь ты? Денки — это вспышки, а ты… Ты — это просто свет. Постоянный, тёплый, даже обжигающий, и это… и мне это нравится. Может, я не смеюсь так, что почти задыхаюсь, но, когда я рядом с тобой, мне просто очень, очень… тепло. — Он вздохнул, проведя ладонью по лицу, и Катсуки услышал, как надорвался его голос. — И если ты хочешь всё закончить, то я уйду, правда, но не смей заканчивать это только потому, что ты не Денки. Киришима опустил руки, понимая, что ему больше совершенно нечего сказать. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, весь он напрягся, и, казалось, только дотронься — упадёт, не шелохнув и пальцем. Настала очередь Бакуго говорить — продолжать свою линию или согласиться со словами Эйджиро, но тот молчал, смотря куда-то в сторону, и для Киришимы это было самое красноречивое молчание на свете. Бумажный пакет с круассанами занял своё место в хлебнице, грязная тарелка оказалась в раковине, он даже вытер пролитый сок салфетками. Он не мог видеть лицо Бакуго, тот слишком сильно наклонил голову вниз и всё ещё не двигался, словно само время внутри него остановилось. Казалось бы, логика должна бороться с чувствами, но та лишь разделилась и теперь играла за обе стороны, совершенно не облегчая Бакуго задачу, а мало-мальски достойного ответа в голове всё ещё не было. Киришима остановился около стола, и ему показалось, что он видит на полу собственные следы, ведущие через основную комнату к самой двери. Те были совсем призрачными, словно ненастоящими, и следовать им не было ни малейшего желания, но воцарившаяся на кухне тишина давила на него так сильно, словно намеревалась прижать к полу и расплющить, не оставив ровным счётом ничего. — Я решил, — удивительно твёрдо сказал Бакуго, и Эйджиро обернулся, чуть приподняв брови — каждая секунда ожидания всё больше раздирала ему нервы, но в то же время слушать, что скажет Катсуки было до одури страшно. — Я не буду забирать свои слова назад, — так же серьёзно продолжал он, и Эйджиро пришлось изо всех сил сжать зубы, чтобы хотя бы внешне оставаться хотя бы немного спокойным. Бакуго сделал уверенный шаг ему навстречу, сжимая руки в кулаки, медленно расправил плечи и сделал полукруг головой, хрустнув измученным позвонком. — И я всё ещё считаю, что для такого жизнерадостного придурка как ты в этом мире есть кто-то получше меня. — Катсу… — вздохнул Киришима, но Бакуго не дал ему продолжить, встав ещё немного ближе. — А значит, бог, вселенная, судьба или кто-то там всем этим управляет, очень сильно облажался, отдав тебя мне. Очень, очень сильно облажался. Эйджиро, всё ещё не понимающий, к чему клонит его… человек с временно неопределённым статусом, заметно завис, чем до жути напомнил Бакуго одну из их первых встреч. Вроде, немало времени прошло с того момента, а Киришима всё ещё время от времени подвисает совсем как виндоус виста. — Но мне похрен, какие там у кого на тебя планы, — продолжал Катсуки, и Киришима нахмурился, внимательно вслушиваясь в его слова. — Похрен, что ещё какой-то идиот претендует на тебя, похрен, что всё это один большой косяк, по-хрен. Ты мой, — он ткнул указательным пальцем парня в грудь, а тот пошатнулся как от удара, — и пусть только кто-то попробует у меня тебя забрать. Перезагрузка Киришимы закончилась в ускоренном режиме, и он усмехнулся, чуть наклонив голову набок. — Что, даже с судьбой собрался спорить? — Пусть только попробует сделать что-то, — самодовольно хмыкнул Катсуки, — с удовольствием подорву всё её планы к чертям собачьим. А вообще, Бакуго понравился такой вопрос от Эйджиро, очень в его стиле. Если Киришима начинает перенимать привычки Катсуки, значит, вселенная точно проебалась. Очень сильно проебалась, но, чёрт возьми, как же Бакуго это нравилось. У Эйджиро на лице неверие смешивалось с неуверенной улыбкой, удивлением, всё ещё прогружающимся осознанием и ещё тысячью эмоций, отчего его лицо стало похоже на самый настоящий калейдоскоп, меняющий рисунок каждую миллисекунду. И ему действительно не было понятно, стоит ли радоваться, что в итоге Бакуго всё-таки рассказал ему, в чём дело, и что он только что едва ли не прямым текстом заявил, что никогда его не отпустит, или всё-таки стоит напрячься оттого, какой безумный мыслительный процесс происходил в голове Катсуки на протяжении непонятно какого времени. Но в то же время на полу уже не было призрачных следов, а мир постепенно собирался по кусочкам, вернулся на место потолок, вокруг вместо абсолютно чёрной пустоты появилась комната с аккуратно заправленной кроватью и закрытым ноутбуком на чистом рабочем столе. За окном появились фонари, под которыми выплясывали свой танец снежинки, появился двор с живущими в подвале дворовыми кошками. Где-то на другом конце вселенной вернулось на своё место кафе с салатовыми стенами и постерами с супергероями, а ещё дальше возвысился старый институт со скрипучими сидениями и исписанными мелом досками. На улице была удивительно холодная зима, но здесь, в маленькой квартире-студии становилось очень и очень тепло, и батарея тут была совершенно ни при чём. — Эм, Катсуки? — отчего-то неуверенно позвал его Киришима, стоя на расстоянии полушага от парня. — Можно я тебя обниму? — Ты ещё разрешения спрашиваешь? — усмехнулся Бакуго, и Эйджиро повторил за ним, вмиг оказывать донельзя близко и обнимая Бакуго так крепко, как это только было возможно, прижимая к себе его голову так, чтобы не было и шанса воздвигнуть между ними ещё одну невидимую стену. До этого Киришима не был до конца уверен, что «тепло» — это правильное слово, но теперь не хватило бы и тысячи аргументов, чтобы его переубедить. — Давай завтра не пойдём на учёбу, — прошептал Киришима куда в область уха Бакуго, и тот ещё сильнее прижал его к себе. — У тебя смена. — Денки справится, — улыбнулся Эйджиро, чуть отстраняясь, чтобы заглянуть в лицо Катсуки. — Мы так и не сходили на свидание на выходных, надо восполнять пробелы. — Только без мажорных ресторанов и личных шофёров, — фыркнул Бакуго, не чувствуя ни единого укора совести за прогулянные пары. — Тогда… просто проведём целый день вместе? Прогуляемся, может, закажем чего-нибудь вкусненького, так пойдёт? — Без всяких там твоих «бум-бум» друзей и спасения детей от аллигаторов. — Я постараюсь, — посмеялся Киришима, и спокойная, нежная улыбка осталась на его лице. Самая счастливая на свете. Бакуго слегка приподнялся на носках и осторожно поцеловал его в губы, словно он не был до конца уверен, так ли это делается. Рука Эйджиро переместилась на его щёку, не давая отстраниться раньше времени, но Катсуки и не собирался этого делать — никогда и ни за что. В его маленькой квартире действительно было очень и очень тепло.