Продолжение повести о Сибирской колонии

Лариса приподняла Мусю под мышки и оценивающе покачала вверх-вниз. – Тебе не кажется, что она потолстела? Никита занимался очень важным делом: пытался разобраться в строении автомобильного аккумулятора по чертежу в учебнике. Собственная квалификация автомеханика-любителя Никиту удручала, а пламенные речи лейтенанта Борщевика и поездка в деревню напомнили, что в бой отправляют либо смелых, либо бесполезных. И недостаточно везучие из боя не возвращаются. «Незаменимых нет, но некоторых жальче, чем других», – философски изрек один из охотников, поглаживая знакомую Никите лайку. До сыпи она принадлежала охотнику из Верхнего Бора. Он погиб одним из первых, допустив всего одну ошибку. И вот ни деревни не стало, ни цивилизации, а лайка ходила в лес с новым хозяином. И их ни в коем случае не отправляли на зачистку – сочли слишком ценными для общества. Никита послушал и понятливо решил стать менее заменимым. «И чем это паять? Электричества-то нет. В печь паяльник пихать, что ли…» – Никита рассеянно приблизился к изобретению кузницы. – Только если ты раскормила. Мой паёк она есть не станет. Мужики шутят, что нам дают ещё советскую тушенку… – Дают, – рассеянно ответила Лариса, ощупывая кошку: она определённо округлилась и набрала в весе. – Но ей же уже… – Никита оторвался от книги и посчитал по пальцам. – Больше 30 лет?! – Больше. Не волнуйся, у неё нет срока годности, это стратегический запас на случай войны. – Что, и через 90 лет есть можно? – саркастично спросил Никита. Живот предательски заурчал. – Может быть. Покажу-ка я её врачу. В фельдшерском пункте Илюша бегло ощупал шелковистую кошку и заявил, что сама Лариса толстая, а Муся – беременная. – С кошками такое случается. Иди к ветеринару, – вытолкал их обеих Илюша. – Чего ты ко мне-то пришла? Лариса уцепилась рукой за косяк. Привычная к службе Муся безропотно сидела у неё на предплечье, вцепившись когтями в форму. – А чего ты нервничаешь? Боишься, что это Сухарик виноват, и придется платить алименты? Если не все котята в Мусю пойдут. – Не, – проболтался Никита, – трехцветными только кошки бывают. По котам узнаешь. Штатный ветеринар с серьёзным видом провёл осмотр и сделал записи в медкарте. И велел освободить Мусю от несения службы уже через две недели. Лариса временно осталась без кошки. Капитан Климов выслушал сбивчивые оправдания и философски пожал плечами: – Всё равно за стены не выпускают. С одной стороны, ты лишилась обязательного элемента работы, а с другой – патрульные коты лишними не бывают. *** Вторая патрульная смена вышла с кажущегося бесконечным карантина, потягиваясь и щурясь утреннему солнцу. Июль ещё не сдавал позиции, и денек обещал быть погожим, но не жарким. Небо укрывали тонкие, как шифон, облака, спасая землю от палящего солнца. Кузнечики оглушительно стрекотали из каждого куста травы у стен. С плаца доносились команды, со стороны птичника офицерам вторили прочищающие горло петухи. В воздухе разливалась нега и безмятежность для всех, кого не ждала служба. То есть только для отдыхающей смены и маленьких детей. – Хорошо-о-о, – вдохнул мыльный, летний воздух Илюша тощей грудью. – Чем займемся? – спросил он, подмигивая Тане. – Поедим! – хором сказали все остальные. – Интересно, что сегодня на десерт? Илюша сглотнул набежавшую слюну: – Интересно, что на неделе будет в клубе? Мимо них в сторону школы пробежали двое мальчишек лет семи, размахивая сумками и крича друг другу: – Кидаю ледяное копье! Урон 15! – Кастую защиту! – Кидаю огненный шторм! Крит! Собираю лут, в сундуке две жизни. – Получил опыт. – Во что они играют? – озадачилась Таня. На «Казаки-разбойники» игра совсем не походила. В её памяти ещё смутно теплились воспоминания о резиночке, через которую полагалось прыгать, и приводящем к лёгким сотрясениям «вышибале». Женя снисходительно усмехнулся: – Это, старушка, называется файтингом. Но обычно для него используют компьютер и интернет. И я не уверен, что они правильно играют. Его товарищи многозначительно промычали: половина поняла, вторая только сделала вид. Изголодавшись по впечатлениям, они не сговариваясь свернули к клубу – средоточию культурной жизни выжившего человечества. Мел директор Бударина распорядилась экономить для школы. Поэтому на специальных досках у клуба и штаба углём значилось расписание на ближайшие недели: пн 18.00 Набор в театральную труппу ср 18.00 Фокусы вс 16.00 Спектакль «Морозко» (играют дети) пн 20.00 Театр теней Г. Х. Андерсен «Братья-лебеди» вт 19.00 Чтение по ролям «Джентльмены удачи» В. Токаревой сб 13.00 Женский клуб вт 18.00 Концерт: гитара, губная гармошка пт 18.00 Спектакль «Звёздные войны» сб 12.00 Турнир по домино Каждое вс 11.00 Шахматный клуб Детям: чтение вслух лепка из пластилина резьба по дереву шитье кукол клуб «Юный техник» (меняем карданный вал) Обучение: Повар Жестянщик Кузнец Медсестра/медбрат – Бударина разошлась, – присвистнул Максим. – Заживем как люди! Чур, я на шахматы. Его товарищи дружно застонали. – За карантин не надоело? – поморщилась Таня, готовая посмотреть на что угодно новое. Сейчас её бы прельстила и «Репка» в исполнении дошколят. – Может, там лучше играют, чем вы! – самодовольно ухмыльнулся Женя, уступавший в этой игре только Петро. И направился к столовой вынюхивать меню. Смена разбрелась по казармам: дома семьи ждали только Таню с Ларисой. Поразмыслив над этим, Лариса махнула подруге и догнала Никиту. – Какие у тебя завтра планы на вечер? Никита пожал плечами. – Читать. Отдыхать. Мне-то отпуск не давали, вливаюсь в режим. – Я так и подумала, – Лариса помялась. – Может, к нам зайдешь, поужинаешь? С моими родителями. Никиту внезапно начал душить расстегнутый воротник. – А-а… Ага… Конечно! – браво согласился он, панически крича в душе. И понял, что ему срочно нужна сумка с вещами из Верхнего Бора. *** С вещами из деревни пришли учет и бюрократия. На складе высились беспорядочные горы одежды, обуви, посуды и инструментов, а две женщины в форме уже охрипли от споров. На складском столе посреди документов лежал пушистый рыжий котяра с белоснежным воротником. От людской ругани он раздраженно бил хвостом, поднимая в воздух шерстинки. Никите не очень хотелось встревать в разговор, но еще меньше хотелось идти на ужин в робе, даже чистой. – Извините, вы прапорщик Мария? – мявкнул Никита, не подходя близко. – Я могу поискать свои вещи? Из деревни. Там сумка подписана… – Какие вещи, тебе что, холодно?! – рявкнула спорщица постарше с погонами старшего прапорщика. – Пока все не пересчитаем – даже не заикайтесь! С кого потом спросят, а? А?! – Там личные… – Нет ничего личного, мы построили коммунизм! Никита попятился. – Я и говорю, нужно использовать эту новую форму, – зашипела девушка без погон. – А не как было при советах. Так уже никто не считает! – Ирка, я двадцать лет по старинке, и никто никогда… – Но это же прошлый век… Завскладом зыркнула на Никиту, и тот волшебным образом оказался на улице. И решил зайти через пару недель. Подумал – и направился искать, где проживают выходцы из деревни его бабушки. *** На ужин Никита отправился в неплохой рубашке с чужого плеча и почти не потёртых брюках того классического кроя, который не устаревал и позволял занятым вечной работой деревенским жителям десять лет надевать «парадное» для редких поездок на юбилеи или в райцентр (ныне сгинувший). Родители Ларисы встретили гостя радушно, с интересом расспрашивая о хобби и работе и старательно обходя вопросы о семье. Никита и сам предпочел не портить вечер воспоминаниями полугодичной давности – с весны для него осталось только «здесь и сейчас». Мама Ларисы преувеличенно громко смеялась, с тревогой поглядывая на дочь: Лариса вела себя почти также апатично и отстраненно, как усыновленный из Верхнего Бора Ванечка, уже страдающий в свои годы посттравматическим стрессовым расстройством. Изредка Лариса выныривала из своих мыслей и присоединялась к разговору. Никита старательно затолкал поглубже свое перманентное недовольство расслоением на классы и даже смог не прокомментировать меню: на майорском столе нашёлся настоящий омлет, ещё и с помидорами. Как и дочь, майор Смирнов шутил о службе, не рассказывая ничего, что нельзя было бы узнать, постояв пять минут под дверью бухгалтерии. Провожать Никиту вышла мама Ларисы, попросив на прощание: – Заходите почаще. Лариса…. Она не договорила, но Никита и сам понял.