Продолжение повести о Сибирской колонии

– Что считаешь? – заглянула Лариса через плечо отца. Письменный стол в квартире майора Смирнова скрывали чертежи, графики и малопонятное множество перечёркнутых и исправленных списков. Лариса различила чуть изменённый план воинской части, но не узнала два каких-то новых поселения. – Высчитываю, сколько чего нужно засевать на одного человека. Вывожу пропорцию размеров полей к населению. – Город будущего? – улыбнулась Лариса. Проект она воспринимала как хобби отца, а не реальный вариант развития событий. – Скорее помесь села с военным городком… Рано или поздно надежда оставит Егора, и он поймёт, что я прав! И тогда ты уйдёшь из патруля. – Чего это? – насторожилась Лариса. – А того, что женщин и так мало. – Это еще что за сексизм? – Это еще что за неприличное слово при отце? – Это значит неравное отношение в зависимости от пола, – перевела Лариса. – Не хочу я прачкой работать, лучше постреляю. – Женщины, – наставительно поднял её отец палец, украдкой цитируя начмеда, – слишком ценны для выживания всего вида. Потому что, к сожалению, другого способа заводить детей пока не придумали. Выберешь себе мужа, будешь растить детей и заниматься хозяйством… Огородик заведёшь… – Мне огород уже снится! – А Никита молодец, что с тобой дружит, хитрый парень. – Он просто дружит. – Ну да, Егор же запретил шуры-муры. А Никита сможет в случае чего поставить тебе дом в лесу? – Папа! – Помяни мое слово, так и будет! – потряс майор ещё раз пальцем и вспомнил, что забыл нанести на карту птичники. Его дочь поспешила воспользоваться моментом и скрыться. А вечером наотрез отказалась держаться с Никитой за руки, отчего тот обиделся и на неделю забрал Мусю к себе. – Сперва за руки подержись, потом мазутную робу в ледяной воде постирай, – проворчала Лариса. *** Декоративный, а не боевой караул стоял на страже у стратегически важного объекта – парников. От нагретого солнцем перегноя шёл жар, и двое солдат держались чуть в стороне, отвлекаясь от охраны на малиновый закат. По всеобщему мнению, охранять овощи требовалось исключительно от детей. – Я вот что думаю… – спросил первый караульный у товарища, нарушая все правила при попустительстве огородного начальства. – Всю весну мы хавали соленые огурцы и лечо из деревни… – Тебе не понравилось?! – Спокуха, отличные огурчики! Прям как моя мамка, – солдат сглотнул, – солила. – Не концентрируйся на этом. Всё внимание на меня! – Ага… В общем, она… туда лавровый лист клала, уксус… – Ложила. – А без уксуса и соли огурцы не получатся? Мы их тут стережём… – Ты поднял важный вопрос! Баба Ду-уня! – Чего, милки, поймали кого? – выскочила из-за теплицы старушка и заковыляла к огуречному посту. – У-у, супостат! – Ещё не поймали. Баб Дуня, это что, получается, мы огурцы с помидорами до холодов поедим и всё? – Как всё? – Где ж столько уксуса взять, чтобы всем намариновать? – И-и, милки. Баба Дуня не для того столько лет на свете прожила, чтобы дети голодали. Баба Дуня будет готовить, как в старину! Осиротевшие «дети», годившиеся ей во внуки, благодарно шмыгнули носами. – А если не получится? – Что-нибудь да сготовим, – флегматично приняла старушка жизнь такой, какая она есть, и давно утащила из библиотеки книги по засолке овощей, домашней консервации и русской национальной кухне. За последней в библиотеку безуспешно ходила новая главная повариха, но вычислить злодея не могла. Баба Дуня листала рецепты и прикидывала в уме, что ещё можно пустить на еду, но чтобы никому не пришлось больше питаться, как в её военное детство. *** – В части вор, – наконец объявил отец Ларисы с удручённым лицом, не в силах больше скрывать эту позорную и нелепую историю. Вся его семья стала серьёзной, даже Ваня. За кражи не раз обещали сурово карать. – Что украли? – спросила мама. – Продукты, – смутился отец. – Систематические кражи. Лариса сдвинула брови: – Повара зажимают пайки? Её отец выглядел озадаченным. – Нет, шпионы проверили, заглянули во все миски. И кражи-то такие дурацкие. Не сильно наешься. Скорее всего ребятишки, а их у нас не много… Ванечка, – отец присел, чтобы оказаться лицом к лицу с ребенком, – ты не знаешь, кто ворует с грядки огурцы? Лариса уже много лет не хохотала так вместе с мамой, до боли в боку, упав на плечи друг к другу. Отец терпеливо переждал безудержное веселье, морщась. Он и сам бы с удовольствием посмеялся над ситуацией, не окажись она настолько неразрешимой. – Так что? Мы не будем наказывать их как взрослых, слово офицера. Виновного Ванечка либо не знал, либо отказался сдавать. – Чертовщина какая-то, – поёршил волосы его отец, чтобы унять мигрень. – Как будто привидение прилетает и съедает их на корню. У нас огурцы на подотчете с тех пор, как огородникам показалось, что они пропадают. Теперь скорее на грядках лишние найдутся, спрятавшиеся под листиками. За неделю ведро исчезло! Охрану поставили – не помогает! Офицеры лично проверяют, чтобы пост не спал! Как? Как?! Таня очень повеселилась с пересказа огуречной эпопеи. А потом однажды пришла в гости к Ларисе, и, неловко сминая рукав, поинтересовалась, умеет ли Никита держать язык за зубами и желает ли поработать за еду. А именно – приделать на двери и окна таниной комнаты такие запоры, которые не смог бы отпереть кот. Оказалось, что Тор легко открывал тяжелые двери, уцепившись когтями за косяк и уперевшись широким лбом в створку. Крючки он откидывал лапой, а шпингалет вытягивал зубами. – Да он матёрый взломщик, – пошутил пришедший на помощь Никита, прикручивая крючок вверху оконной рамы: летать кот пока не научился. Пока. – Что, кто-то на Тора жалуется? – посочувствовала Лариса. – Кого-то подрал? Таня нервно хихикнула. Под кроватью смачно захрупало. Лариса рефлекторно схватилась за табуретку, подняв её за ножки над головой, Никита за гаечный ключ. Таня непрофессионально закрыла лицо руками. Покивав друг другу, Никита и Лариса окружили кровать, замахнулись и откинули покрывало. Под кроватью сидел Тор и хрустел огурцом. Большим, зелёным, ворованным с грядки огурцом. Раскаяния на морде кота не наблюдалось. – Таня, ты… – поразилась Лариса, обличающе ткнула в подругу пальцем, подумала и перевела его в сторону кота. – Он! – Такой позор… – прошептала Таня. – Вор в моем доме. Пожалуйста, не говорите никому, вдруг его за такое усыпят. – Да чем тут усыплять… – начал Никита и заработал от Ларисы пинок. – Конечно, мы никому не скажем, – заверила она, с нажимом глядя на парня. – Но странные же у него вкусы. Для кота. – Это ещё что, – попытался перевести тему Никита, потирая лодыжку, – у моей подруги кот кофе пил. Из её кружки. Сейчас установим тут систему антивор! Пока мастер заканчивал с запорами, девушки обречённо наблюдали, как Тор доедает огурец. – Гляди, – прошептала заинтригованная Лариса. – Такой большой огурец сожрал. Целиком! – Угу, – мрачно буркнула Таня, – куда только лезет. Ну не могу я его огурцами ежедневно обеспечивать, не могу! Мне столько не выдают! Вот он и пошел на дело, как мальчики в той детской книжке. Лариса захихикала: – Жаль, папе нельзя рассказать, как вор мимо его сторожей проходит. – Он ведь не плохой, и работает старательно, – погладила Таня объевшегося и разомлевшего кота. – Просто со своими слабостями.