Побочный эффект

В квартирку, что располагалась прямо над аптекой, они добрались без происшествий. Если, конечно, не считать происшествием то, что Ник едва не навернулся на ступеньках. Но тут вина целиком и полностью была на кузнечике — это на его упругий зад засмотрелся Хэтэуэй, да промахнулся мимо ступени. А то, что от ранения, недосыпа и общей заебанности Ник едва на ногах держался, так это только в нагрузку шло. А так кузнечик виноват. Нахрена ж ему такая сладкая жопка, если он, как сам выразился, по девочкам? Ник так и сказал ему, когда тот запирал свою аптеку: - Я не маньяк какой-нибудь, пальцем не трону. Том вроде храбрился, старался не смотреть кроликом на удава… Хотя… На удава Хэтэуэй сейчас явно не тянул. Он сам изо всех сил пытался не стать тем самым кроликом, для которого уже приготовили силки, так что аптекарь держался молодцом. Для того, на кого наставили пушку — даже больше, чем молодцом. Будь Ник на его месте, будь он вот этим чистеньким, тощим, ушастым пацаном, он бы, может, обосрался от страха, если бы на него кто ствол навел. А кузнечик не обосрался - молоток! - Откуда мне знать? - Том метнул на Ника полный сомнения взгляд. - Не надейся, ты не в моем вкусе, - пробурчал Хэтэуэй и, кивнув головой — иди вперед, мол! - направился к лестнице. - Ты тоже, - огрызнулся аптекарь и резво так потрусил вверх по лестнице. - И вообще я… Я не гей! Ник топал сзади, старался не отставать, хотя это и было трудно — лестницу тут делали явно без расчета на то, что по ней будет карабкаться раненый Ник Хэтэуэй: ступени были высокими, а пролеты длинными. Ну кто так строит, вашу маму?! В общем-то, Нику было глубоко похрен, гей этот тощий задрот или не гей. Хотя жопка у него и правда славная, при общей его стремности, так сказать. И когда Хэтэуэй оступился, то костерил, не скупясь на выражения, и того, кто эту лестницу соорудил, и кузнечика, и его зад, и всю ситуацию в целом. Том, услышав задорные матюки, обернулся, посмотрел на прислонившегося к стене Ника вроде как с сочувствием, но помогать не кинулся. Хэтэуэй подумал, что будь он на месте стремного аптекаря, он бы наверняка воспользовался слабостью того, кто вот так неуклюже оступился, и столкнул бы с лестницы, чтобы он летел кандибобером, а сам бы сбежал. Ну или принялся ломиться в соседние квартиры и орать, чтобы вызвали полицию. Странно, но Том ни о чем таком, вроде бы, не помышлял. И на том спасибо! Отлепившись от стены, Ник продолжил подъем. Только теперь уже смотрел под ноги, а не на аптекарский зад. - Проходи! - кузнечик открыл дверь и пропустил Хэтэуэя вперед. Само гостеприимство, да и только! Ник ввалился в тесную прихожую — ну реально, вдвоем с Томом они на крохотном пятачке едва-едва помещались — и тут уже позволил себе расслабиться. Сполз на пол, прислонился затылком к прохладной стене, пережидая головокружение. Он бы и ноги вытянул, да только не помещались в таком узком коридорчике его конечности. Ну да ладно. Том, между тем, перешагнул через Хэтэуэя и скрылся из виду. Мать твою! Ник хлопнул бы себя по лбу, но лоб было жалко. А вдруг этого дрища ждут с работы мама с папой? Или, что еще хуже мамы — здоровенный детина, который эту славную жопку поебывает? Мало ли что там кузнечик пиздел про то, что он по девочкам… - Вот, попей! - вернувшийся — слава Создателю, один, без мамы с папой и без детины-любовника, — Том, протянул Хэтэуэю кружку воды. Большую. Пузатую. С Биг-Беном на боку. Нафига жителю Лондона кружка с Биг-Беном? Он же не китайский турист. Ник пил жадно. В три глотка осушил кружку. Утер губы рукавом куртки. - Еще! - попросил он, не делая попытки подняться. Том метнулся вон из коридора и через минуту вернулся, вновь протянул Нику Биг-Бен. - Спасибо! - от души поблагодарил Хэтэуэй, но пустую кружку Тому не вернул. Поставил рядом с собой. «Мое! - решил Ник. - Буду пить из Биг-Бена.» - Ты, конечно, можешь сидеть здесь, - Том скептически оглядел незваного гостя. - Так даже лучше, не будешь мне мешать… - Да щас! - перебил его Хэтэуэй и, собравшись с силами, попытался встать на ноги. - Откуда ты взялся на мою голову?! - пробурчал кузнечик и кинулся помогать. Осторожно обхватил Ника под мышкой. Не там, где сейчас его же, Тома, стараниями, белела тугая повязка, а с другой стороны, здоровой. - Держись! - велел аптекарь, и Ник, ухватившись за Тома обеими руками, поднялся с пола. Какое-то время они стояли — вроде как в обнимку. Хэтэуэй вцепился в Тома, как тот утопающий в соломинку. - Пойдем, - прошептал Том, выскальзывая из тяжелых объятий Ника. - Вон туда! На диван! В крохотную — как и все здесь — гостиную они дошли вместе: Хэтэуэй висел на Томе, а тот чуть пригибался под немалым весом Ника — последний не жалел времени для посещения тренажерного зала. - Давай куртку сюда! Сгрузив гостя на диван, Хиддлстон принялся стаскивать с него верхнюю одежду, стараясь не морщиться брезгливо: пахло от Ника, прямо скажем, не розами. Практически двое суток в бегах — причем временами в бегах в прямом смысле слова, когда ты бежишь, не жалея ног… Двое суток, в течение которых у тебя нет возможности принять душ и переменить одежду. Да что там одежду — тебе зубы почистить негде, и приходится довольствоваться жвачкой. Двое суток — и часть этого времени ты шлялся с раной в боку… Ну да, пахло от Ника соответственно ситуации. Пропотевшая и пропитавшаяся кровью футболка — Том помог её снять, стараясь причинить раненому как можно меньше боли — полетела на пол, вслед за курткой. Снимать с него штаны Хиддлстон, слава богу, не стал. - Вот, надень! - хозяин дома покопался в шкафу и бросил Нику нечто такое же стремное, как и он сам: растянутую и застиранную майку, дурацкого нежно-голубого цвета, с собачьей мордой на пузе. Однако Хэтэуэй был и за это благодарен. Вот без дураков — благодарен! Кузнечик был с ним терпелив, как мать Тереза. Ник рассчитается с ним за терпение. За то, что дал свою футболку вместо его собственной, изгвазданной кровью. За то, что помог встать на ноги. Что-то подсказывало Хэтэуэю — пацан это делает не потому, что боится, как бы Ник вновь не достал пушку. А просто… По-человечески что ли… Надо же! - У тебя пожрать есть чего? - спросил Хэтэуэй и, вспомнив о хороших манерах, добавил: - Пожалуйста. - Есть отбивные из индейки… Кажется… - с сомнением ответил Том. - Могу пожарить. - Валяй! - разрешил Ник, и кузнечика как ветром сдуло из гостиной. Оставшись в одиночестве, Хэтэуэй времени не терял. Поднялся с удобного диванчика кое-как, осмотрелся. Ничего такого, что представляло бы угрозу для него, в жилище скромного аптекаря не обнаружилось. В одной-единственной комнате из мебели стоял просторный диван, рядом с ним старое продавленное кресло и узкий платяной шкаф. Да... Господин аптекарь явно не мог похвастаться доходами, ну что ж теперь... Ника заинтересовал ноутбук, оставленный хозяином на кресле. Ничего особенного, простенькая модель, явно предназначавшаяся для того только, чтобы серфить в сети и смотреть видюхи в тик-токе. Впрочем… Если понадобится, можно будет воспользоваться и этим агрегатом, у Ника хватит способностей довести дохлый ноут кузнечика до ума. Открыв окошко, Хэтэуэй высунулся наружу. Убедился, что просто так, не имея специальной подготовки, выпрыгнуть и не расшибиться у Тома никак не получится. Глядя вниз, где умытый дождем асфальт жирно блестел при тусклом свете уличных фонарей, Ник послал мысленную благодарность тому, кто проектировал этот дом — зря он ругал его за высокие лестницы. А то, что кузнечик не сможет спуститься вниз, было вполне очевидно. Никакой армейской подготовки у того не наблюдалось. Ник, наставив на него пушку, даже с предохранителя её не снял, а Том и не заметил. В общем, тут Хэтэуэй был спокоен — реши Хиддлстон сбежать, этот путь — через окно — он не выберет. Конечно же, можно было на ночь приковать хозяина квартиры наручниками — вон хоть к батарее. Да только не хотелось с ним так… Черт его знает почему — не хотелось, и все тут. Достаточно с Тома того, что у Ника есть пистолет. Успокоившись на этот счет, Ник поспешил на кухню — не стоило бы оставлять аптекаря наедине с колюще режущими предметами. И увидев в руке кузнечика кухонный нож, Хэтэуэй решил на всякий случай предупредить того от неверных действий, могущих повлечь за собой самые серьезные последствия. - Даже не думай воспользоваться этой штукой не по назначению! - рыкнул он для пущей убедительности. - Обычно я не режу людей ножом, - язвительно отозвался Том, нарезая сочные, спелые помидоры. На сковороде шкварчало масло — индейка, похоже, была почти что готова, и запах, разносившейся по кухне, сводил с ума. Тем более Ника, который последний раз нормально ел два дня назад. Ник опустился на стул. Обычно он тоже не брал в заложники таких вот нежных кузнечиков. Но скажи Ник об этом Тому — тот не поверит. Хотя надо попытаться склонить его на свою сторону. Не то чтобы у Хэтэуэя был план — даже подобие плана, как выбраться из той задницы, в которой он оказался, не вырисовывалось и приблизительно, - но один, как известно, в поле не воин. И помощник, тем более такой вот, как этот Том — добрый, и не пугливый — вполне может понадобиться. - Вот, ешь! - Хиддлстон поставил перед гостем тарелку, на которой сочный кусок мяса соседствовал с не менее сочными помидорами, подвинул к нему ту самую кружку с Биг-Беном, которую Ник решил считать своей. На этот раз вместо воды в кружке оказался чай. Черный, маслянистый, с веселым кружочком лимона. Жизнь была была прекрасна и удивительна, учитывая обстоятельства. - А ты что же? - поинтересовался Хэтэуэй, облизываясь при виде такого кулинарного роскошества. Том покачал головой — есть не хотелось. На самом деле ему бы сейчас кусок в глотку не полез. Томас старался виду не подавать, но он до одури боялся этого детину, что сейчас уминал за обе щеки приготовленную им индейку так быстро, как будто голодал пару суток. Черт его знает, может и впрямь голодал? Ник ел некрасиво, забрасывая в рот большие куски мяса и глотал, почти что не жуя. Запивал все это чаем, прихлебывал. Прикончил индейку в один момент и взглянул на Тома глазами голодной собаки — нет, дескать, еще? Хиддлстону мяса было не жалко — он плюхнул на тарелку еще один кусок индюшачьей грудки. И опять уставился на то, как утоляет голод раненый. Впрочем, раз он демонстрирует такой зверский аппетит, значит и рана не такая серьезная. Дьявол! Том сжал ладони в кулаки, вспомнив, как они тряслись, когда он зашивал… Преступника, черт возьми! Он оказывал первую медицинскую помощь самому настоящему преступнику, вооруженному пистолетом, а сейчас этот самый преступник сидит у него на кухне и с удовольствием уплетает индейку. Немыслимо! Просто сюр какой-то! Надо что-то делать! Надо срочно придумать, как избавиться от этого нахала с пушкой в заднем кармане джинсов — наплечную кобуру Том сам, своими руками, помог ему снять вместе с курткой и футболкой. Помог, стараясь не тревожить рану. Как будто бы ему должно быть дело до раненого! До того, кто пугал его пистолетом. Не должно быть — но, однако, Том осторожничал, стараясь не причинять Нику лишней боли. Хиддлстон не строил иллюзий, понимая, что даже раненый, Ник наверняка сможет оказать ему сопротивление, вздумай Том напасть. И если тот, кто фактически взял его в заложники, не дурак, а что-то подсказывало Тому, что дураком Ник Хэтэуэй не был, то он не позволит хозяину квартиры улизнуть незаметно. Может даже привяжет его или типа того… Том поежился от одной только мысли о том, чтобы оказаться связанным в собственной квартире. Но Хэтэуэй молча ел — массивные челюсти работали, перетирая мясо — и пока что, судя по всему, ограничивать свободу своего пленника не помышлял. - Что ты собираешься делать? - спросил Том, набравшись решимости поговорить. Просто поговорить, расположить к себе. Расположить к себе бандита с пушкой — превосходно же! - Посмотрим, - уклончиво ответил Ник. - А сейчас марш в комнату! Вот и поговорили. - И... Том! - спохватился Хэтэуэй, когда Хиддлстон, сгорбив плечи, поплелся вон из кухни. - Спасибо! Тот никак не прореагировал. Ну и ладно! - Я спать хочу пиздец как, - признался Хэтэуэй, когда он следом за Томом пришел в гостиную. - Но я не хочу проснуться от того, что ты пытаешься удрать. Внимательные глаза Ника следили за каждым движением Тома. Эти глаза не ждали ответа — Ник просто утверждал: тебе не сбежать. И Том кивнул молча. Обещать, что он не попытается убежать, Хиддлстон, естественно, не стал. - Я мог бы тебя связать, но и этого я делать не стану, - продолжил Ник. - Предупреждаю: прыгнешь в окно — расшибешься. О том, чтобы уйти через дверь, просто забудь. Давай! Двигай диван так, чтобы он загородил выход в прихожую. - Но… - попытался возразить Томас. - Без «но»! Двигай давай! - А если мне в туалет захочется? - Потерпишь. Диван они все-таки передвинули. Ник даже пытался помогать, подталкивая его ногой в то время, как Томас тащил массивный предмет мебели на себя. И когда диван встал так, как было нужно Нику, тот велел разобрать его. - Я могу поспать в кресле, - предложил Том, совсем упавший духом. Делить спальное место с преступником желания не было. - Как хочешь, - не стал возражать Хэтэуэй, укрываясь пледом, который Том достал из ящика для белья. И, похоже, провалился в сон, едва коснувшись головой подушки. О том, чтобы уснуть, Хиддлстон даже не помышлял. Устроившись в кресле, настолько удобно, насколько это позволяла его неудобная конструкция, аптекарь размышлял, как же ему выбраться из этой ситуации. Телефон отобрал Ник, и послать сообщение о своем бедственном положении Том не мог. Отправить мэйл Рите?! Точно! Хиддлстон очень тихо, чтобы не разбудить спящего, соскочил с кресла и огляделся в поисках ноута. Но с разочарованием вернулся на свое место. Похоже, в то время, как он оставался тут один, Хэтэуэй куда-то спрятал ноутбук. Вот же паразит! Все-таки - окошко? Хиддлстон на цыпочках подошел к окну, осторожно, чтобы рама не скрипнула, повернул ручку — тут же пахнуло свежим, влажным после дождя воздухом. Высунувшись наружу, Том попытался оценить, сможет ли он спрыгнуть так, чтобы не переломать ноги. По всему выходило, что нет, не сможет. А если… Если использовать что-то вроде веревки? На ум пришли связанные друг с другом простыни — как показывали в каком-то дурацком кино. Но греметь ящиками, доставать простыни, связывать их — Хэтэуэй наверняка проснется. Что же делать? Громкий стон отвлек его от мыслей о побеге. Том обернулся на звук. Ник, распластавшись на разобранном диване, во сне скинул плед и сейчас метался из стороны в сторону, как будто его мучил кошмар. Быстро закрыв окно, Хиддлстон подошел к своему похитителю, пригляделся повнимательнее, насколько это было возможно в полумраке комнаты. Лицо Ника, словно сведенное судорогой боли, казалось слишком бледным даже при таком скудном освещении. Его брови, мучительно сведенные к переносице, хотелось осторожно разгладить, а испарину, что выступила на высоком лбу, который сейчас расчертили складки морщин, смахнуть влажным полотенцем. Только вот принести полотенце было никак невозможно — диван перегораживал выход из комнаты. И если Том сейчас начнет перелезать, то наверняка разбудит Хэтэуэя. А может как раз и надо его разбудить? - Ник! - тихо позвал Том, касаясь плеча спящего. - Ниииик! - А?! - выкрикнул тот, на автомате схватил Тома за руку, резко потянул к себе, перевернул, подмял под себя, наваливаясь сверху, не давая Хиддлстону даже дернуться. И вскрикнул, когда боль прострелила раненый бок. - Ты… Ты метался во сне, - прохрипел Том, задыхаясь под тяжестью тела. И Хэтэуэй скатился на бок, давая пленнику свободу. - Я подумал, тебе снится кошмар. - Я не помню, что мне снилось, - пробормотал Ник, вытирая пот со лба. - Прости, если испугал. - О, ничего! - отмахнулся Томас. - Мне не привыкать, когда бандиты с пушками берут меня в заложники. - Том… - Да иди ты! - выругался Хиддлстон, перелезая через гредушку дивана. Для того, чтобы принести из кухни влажное полотенце. - Вот. Вытри лицо — он бросил полотенце раненому. - Я не бандит, - тихо проговорил тот, вытирая не только лицо, но и потные подмышки. - Ага, ты Санта Клаус, - съязвил Том, усаживаясь в кресло и поджимая к груди ноги. - Будь я бандитом, ты давно бы уже лежал под этим самым диваном, немного не живой, - Ник откинулся на подушки, негромко охнув — чертова рана снова дала о себе знать. - Значит я зачем-то нужен тебе живым, - резонно заметил Томас. - Мне нужна помощь, не скрою, - признался Хэтэуэй. - И завтра я докажу тебе, что я никакой не бандит, а совсем даже наоборот. - Жду — не дождусь, - буркнул Том. - Я работаю на правительство, - решился таки на откровенность Ник. - Есть документы, это подтверждающее. Завтра мы их заберем… - Ты погонишь меня за документами, приставив пистолет между лопаток? - с милой улыбкой поинтересовался Хиддлстон. - Слушай, кузнечик, я не знаю, что сделать, чтобы ты мне поверил, - с досадой покачал головой Ник. - И сейчас у меня нет ни сил, ни желания объяснять тебе что-то. Давай просто доживем до завтра, окей? И ты задашь любые вопросы, и получишь на них правдивые ответы. Я просто заебался за эти двое суток, Том! - Если есть документы, как ты утверждаешь, - с сомнением в голосе произнес Том, игнорируя последнее предложение Ника. - Если они есть… Почему ты сам не возьмешь их и не отнесешь в полицию? «Потому что любой полицейский может оказаться тем самым уродом, который сдал меня Максу Собковски, - подумал Ник. - Потому что на меня заведено уголовное дело. Потому что я не могу доверять ни одной живой душе кроме вот этого вот стремного тощего кузнечика, который вместо того, чтобы притырить нож и ткнуть меня, спящего, принес мне полотенце, чтобы я смог утереть потную рожу.» - Давай спать, Том! - почти что умоляюще попросил Хэтуэуй. - Я обещаю: завтра мы все уладим. И ты избавишься от меня и забудешь, как я забываю страшные сны. - Ну да! Конечно! - не без сарказма ответил Хиддлстон. - Мне же каждый день приходится штопать раненых преступников, так что разумеется я забуду о тебе, как только на пороге моей аптеки появится следующий. - Не язви, кузнечик, - попытался улыбнуться Ник. - И знаешь… Нечего тебе там ютиться, в кресле. Иди сюда, выспись по нормальному! Я уже пообещал, что пальцем тебя не трону. И Ник похлопал ладонью, указывая Тому на место рядом с собой. Диван в разложенном виде, и правда, был достаточно широк, чтобы на нем могли устроиться двое, не особо при этом мешая друг другу. - Мне и тут неплохо, - пробурчал Томас, сворачиваясь калачиком в кресле. Все то, о чем сейчас говорил ему Ник, Хиддлстон предпочел списать на горячечный бред. На правительство он работает! Пусть кому другому эти свои сказки рассказывает! А из Тома дурачка делать не надо. Достаточно того, что из него сделали пленника.