Побочный эффект

- Давайте поговорим, - предложил Валландер. Хиддлстон, в какой-то момент поймавший себя на том, что наблюдает за происходящим безумием — а чем еще кроме как безумием можно было назвать тот факт, что вооруженный бандит держит в заложниках его самого и полицейского старшего инспектора вдобавок? - с усталым безучастием. Нервное напряжение, испытываемое им со вчерашнего вечера, сменилось тупым безразличием. Разве что к безразличию примешивалась легкая нотка разочарования. Не то чтобы он надеялся, что Курт Валландер в одиночку справится с Хэтэуэем — тот был моложе и сильнее инспектора, и даже раненый мог оказать сопротивление. Может быть, причиной того, что Том надеялся на Курта, была наивная, еще с детства взлелеянная вера в стражей порядка: если с тобой случилась беда, то придет храбрый полицейский и вызволит из беды. Черт его знает, но почему-то в ту самую минуту, когда он услышал голос Курта и его настойчивый стук в дверь, Том подумал не о собственном спасении. Это его нужно было спасать — того, кто сейчас крепко удерживал Тома, одной рукой прижимая к широкой груди так крепко, что Хиддлстон лопатками чувствовал, как он дышит тяжело, часто, и как в такт дыханию колотится чужое сердце. Ник удерживал Тома одной рукой, второй приставив к его виску пистолет, но отчего-то Том знал — он не выстрелит. И вовсе не потому, что имеет на скромного аптекаря какие-то свои бандитские планы. А просто… Ник не выстрелил бы. И все тут. Может быть, Курт тоже почувствовал это — Хэтэуэй не собирался отягчать свое и без того хреновое положение убийством мальчишки и полицейского инспектора. Однако, игнорировать пистолет в руках Ника Валландер не мог. Потому-то и попытался договориться. - Отпустите мальчика, - спокойно попросил Курт, демонстрируя Хэтэуэю поднятые вверх руки и открытые ладони. - Зачем вам пацан, если в заложниках может оказаться целый старший инспектор? Хиддлстон не обиделся на мальчишку — для Курта они оба: и сам Том, и Ник, который был старше хозяина квартиры лет на десять — все они мальчишки. - Действительно, - с едким смешком ответил Ник. - Я сейчас отпущу нашего дорого Томаса, чтобы он привел сюда полицейский взвод. Том закусил губу — он бы так и сделал. Любой на его месте так бы сделал. - Я постараюсь вам помочь, - не оставлял попытки склонить беглого преступника на свою сторону Курт. - Отпустите Тома, и я буду расценивать это как жест доброй воли. - Я велел тебе заткнуться! - прикрикнул на полицейского начавший терять терпение Николас. Хиддлстон предположил бы, что тот совершенно не знает, что ему теперь делать — держать на мушке сразу двоих Ник явно был не в состоянии, и, если бы он, Том был чуть посмелее, то, возможно… - Существует программа защиты свидетелей, - не унимался Валландер. - Если вы выступите на суде против Макса Собковски, мы сможем обеспечить вам безопасность… - Ни хрена ты не можешь обеспечить! - выкрикнул Ник. - Пока в твоем долбанном ведомстве окопался крот… Ни хрена ты не можешь! - Его это тоже беспокоило, - в противовес срывающемуся на крик Хэтэуэю Валландер оставался совершенно спокоен, — Роберта Дауни. Мы были друзьями, и он поделился со мной подозрениями. Незадолго до того как… Ну вы знаете… Бобби подозревал, что кто-то в полиции стучит Максу… - Я сказал — завали хлебало! И этот его окрик — грубый, резкий — заставил Хиддлстона выйти из того безразличного оцепенения, в котором он находился с того самого момента, как Ник приставил пушку к его виску. Том качнул головой назад, с силой попадая Нику затылком куда-то в район челюсти, и одновременно ударил Хэтэуэя пяткой по лодыжке, надеясь попасть каблуком под коленную чашечку — туда, в сплетение нервов. Удары эти — не столько болезненные, сколько чувствительные, противные — на какую-то долю секунды заставили преступника ослабить хватку. Том вырвался из крепкого захвата, развернулся, намереваясь встретить удар лицом — если такой последует, однако не растерявшийся Курт бесцеремонно отшвырнул Тома в сторону и кинулся на замешкавшегося Хэтэуэя, намереваясь выбить пистолет у того из рук. Навряд ли Том мог надеяться, что его скромных усилий хватит на то, чтобы нанести Нику какой-нибудь существенный урон. И вряд ли старший инспектор рассчитывал на то, что короткая заминка позволит тренированному громиле настолько утратить контроль, чтобы с ним смог справиться пожилой полисмен, однако попробовать они должны были. И то, что через секунду буквально Валландер упал, словно подкошенный, к ногам Хэтэуэя, сраженный ударом пистолета по шее — Ник воспользовался стволом, как кастетом — было вполне закономерным итогом. - Дурак ты, кузнечик! - Хэтэуэй сплюнул кровь прямо на пол. Том все же разбил ему губы. - Да это ты дурак! - не выдержал Том, сам срываясь на крик. В тот момент он совершенно не беспокоился о том, что теряющий терпение Ник может и его положить рядышком с бесчувственным старшим инспектором. - Ты тупой идиот! - орал Том, наглухо игнорируя пистолет, который Ник сейчас держал опущенным. - Вот же он был — твой шанс! Курт говорил, что был другом Роберта Дауни, того, кто внедрил тебя в организацию к этому… Как его?.. Курт предлагал тебе помощь. А ты вырубил его! - Я уже объяснял, - почему-то Ник сейчас пытался перед ним, Томом, оправдываться. И это после того, как тот попытался оказать сопротивление. - Я говорил тебе, что не могу доверять копам… - Тогда за каким ты так стремишься попасть на вокзал?! - не понижая тона, спросил Том. - На хрена ж тебе те документы, что Дауни спрятал в камере хранения? Ну получишь ты их — и что дальше? - Это уж моя забота, - буркнул Ник. - Да уж конечно! - Тома несло, что называется. Выставив вперед указательный палец правой руки, он наступал на Николаса, как будто тот и не угрожал ему минутой ранее пистолетом, пока палец не уткнулся Хэтэуэю прямо в грудь. - Да, пусть ты тысячу раз геройский герой и работал под прикрытием, - шипел Том рассерженной гадюкой. Ник, удивленный такой метаморфозой тихого аптекаря, поначалу опешил и лишь отступал к стене, как будто тонкий палец Тома мог причинить ему хоть какой-то вред. - Но думаешь, тот факт, что ты взял в заложники меня и вырубил полицейского, поможет, когда тебя поймают? А тебя поймают рано или поздно… - Послушай, кузнечик, - перебил его Ник, и выглядел он при этом… Смущенным? Насколько, конечно, может быть смущен загнанный в угол бандит. Или все-таки агент МИ-5? Том, привыкший верить в лучшее, хотел и в случае с Ником верить в это самое лучшее. Иначе — беда. Иначе — с ним, с Томом, совсем все плохо, если его так искренне, так по-настоящему заботит судьба раненого громилы. С чего бы вдруг? Николас остановился — дальше, за спиной только стена. Впереди — глаза Тома, огромные, живые… Еще пару часов. От силы три. Ну ладно — четыре, если им не повезет. Еще несколько часов, и Ник никогда больше не увидит этих глаз. От одной мысли об этом стало вдруг тошно. Так тошно, что захотелось привести в чувства старшего инспектора и сдаться с потрохами. Ник устал. Он так устал жить чужой жизнью, что словами не передать. Если бы только у них был еще один день — хотя бы еще один день в этой крохотной милой квартирке, где были бы только они вдвоем: Ник и кузнечик. И… Он не успел додумать. Курт Валландер, похоже, начал приходить в себя — Ник услышал слабый стон и заметил, как тот шевельнулся — но это все, на что хватило старшего инспектора. - Я прошу тебя, Том, - устало попросил Ник. - Я прошу тебя верить мне еще немного. Еще пару часов — и ты от меня избавишься, обещаю! - Ты такой дурак… - тихо ответил Том, сокрушительно качая головой. - Я знаю, кузнечик, - и Ник взвесил в ладони пистолет, глядя на него так, словно не мог решить, что же с ним сделать: пустить в ход или убрать в кобуру. - Давай-ка помоги мне, - Хэтэуэй все же оставил оружие в руке и чуть качнул им, как бы указывая Тому, что нужно делать. - Застегни на господине полицейском его наручники. - Чтоооо?! - возмутился Томас. - Поверь, парень, - покачал головой Ник. - Мне не доставляет никакого удовольствия тыкать в тебя пушкой… Еще меньше удовольствия я испытываю, когда мне приходится воевать с пожилыми полисменами, но знаешь, кузнечик, когда приходится скрываться… - Ой да заткнись ты! - устало отмахнулся от него Том и присел на корточки перед все еще не пришедшим в себя Валландером. Он нащупал наручники в заднем кармане брюк старшего инспектора и, повернув Курта лицом вниз, ловко застегнул браслеты на заведенных за спину запястьях. Застегнул — и отскочил в сторону, почувствовав, как к горлу подступает противная тошнота. Вязать по рукам лежащего — это было не то, чем бы он, Том, смог впоследствии гордиться. - Молодец, - похвалил его Ник, и от этой похвальбы стало еще противнее. - Теперь встань-ка вон там, так, чтобы я тебя видел. И давай без фокусов, ладно? Я сейчас быстро побеседую с господином полицейским, и мы поедем. Отойдя к стене — той самой, куда он парой минут ранее оттеснил Ника, Том наблюдал за действиями Хэтэуэя, обнадеженный обещанием оставить его в покое, как только они заберут нужные Нику документы из камеры хранения. Искренне ли Том верил словам беглого преступника? Нет, но других обещаний ему никто давать не собирался. - Инспектор! - позвал Николас, похлопав Валландера по щеке. Второй щекой Курт упирался в пол — не слишком чистый, но кого это сейчас заботило? - Я хочу, чтобы все это как можно быстрее закончилось, - торопливо проговорил Ник, когда Курт открыл глаза и посмотрел на Хэтэуэя вполне осмысленно. - Именно поэтому ты напал на полицейского, - проговорил Валландер. - Вот ваш телефон, - Ник решил не вступать в ненужные споры. - А вот карта района, - и Хэтэуэй вывел на экран изображение с Гугл-мэпс. - Покажите мне, где расположены полицейские посты. Вернее, где ближайший отсюда пост? - Вот тут, на перекрестке Инглендс и Хайверсток, - похоже, что Валландер решил не усугублять положение, понимая, что уже проиграл преступнику. - Прекрасно, инспектор, - кивнул головой Ник. - Сейчас вы мне скажете номер того из ваших коллег, кто несет дежурство на перекрестке Инглендс и Хайверсток, и мы попросим его этот пост покинуть. - Я не… - Прошу вас, инспектор, - Ник поиграл пистолетом возле его носа. - Не заставляйте меня пользоваться этой штукой. - Дженкинс, - скрежетнул зубами Курт. - В контактах найдете фамилию… Дженкинс. Николас вывел на экран нужный контакт и прежде чем нажать «вызов», строго предупредил: - Говорите ровно то, что я продиктую. Слово в слово, чтобы у меня и мысли не возникло, что вы воспользовались каким-нибудь словесным кодом на такой вот случай. Ясно? Курт прикрыл глаза — ясно. - Тогда повторяйте за мной: Дженкинс, это Валландер. Отправляйтесь в участок. Срочно! Вас требует к себе детектив Мартин. И по удивленному взгляду, которым наградил его Курт, Ник понял, что не ошибся — его поимку возглавляет лично Грег Мартин. Курт не стал упрямиться. И геройствовать тоже не стал. Повторил слово в слово то, что продиктовал ему Хэтэуэй. Полицейский был уверен: констебль Дженкинс не посмеет ослушаться приказа и покинет пост, будучи уверенным, что его ждет шеф, курирующий розыск опасного преступника. - Я обещаю, Валландер, - Ник поднялся на ноги и вынул из телефонного аппарата старшего инспектора сим-карту и маленькую флешку, - через пару часов Том вернется сюда и освободит вас. Я не причиню ему вреда, если только он сам не вынудит меня это сделать. А пока что — лежите спокойно, инспектор. И ждите — скоро все закончится. Схватив Тома под локоть, Ник выставил того из квартиры, закрыв дверь на замок. - Вперед, кузнечик! - подтолкнул он Хиддлстона, и тот сбежал по ступенькам вниз, слыша, как за спиной его топочет Хэтэуэй. - Давай за руль! - велел Ник, когда оба они приблизились к машине старшего инспектора. - Ты правда хочешь угнать полицейскую тачку? - это Том спросил даже без удивления. Он просто устал удивляться. - Я хочу позаимствовать автомобиль господина Валландера, - подмигнул ему Ник. - И я хочу, чтобы мы как можно быстрее и без приключений добрались до вокзала Ватерлоо. Так что давай за руль, парень! Постарайся не нарушать... и вообще — не привлекать внимание. Ясно? Перекресток Инглендс-лейн и Хайверсток-хилл оказался пуст. Полицейских машин не было видно, и Том, свернув направо, двинул машину Валландера по направлению к центру города, чтобы через сорок минут — все-таки вечных лондонских пробок избежать не удалось, но хотя бы дорожный патруль на пути не встретился, - остановить автомобиль неподалеку от вокзала Ватерлоо. - Ну ладно, кузнечик, - натянуто улыбнулся Тому Ник. - Осталось всего ничего. И… Вот! Из внутреннего кармана куртки Хэтэуэй достал бумажный конверт, довольно плотный на первый взгляд. - Что это? - безо всякого, впрочем, интереса спросил Томас. - Здесь десять штук, - Ник взвесил конверт в ладони. - Не бог весть что, но пусть это хоть как-то компенсирует тебе все неудобства. - Если ты называешь неудобствами, когда к твоей башке приставляют ствол… - возмущенно засопел Том. - Да пошел ты! Пошел ты со своими деньгами! - Не надо, Том, - примирительно попросил Хэтэуэй, - мне правда жаль, что мы… Что вот так вот мы с тобой встретились. - Да уж… Тому тоже было жаль. Почему-то Нику хотелось верить. Вот только на все сто верить никак не получалось. - Серьезно, Том! - Хэтэуэй протянул было руку, хотел взлохматить непослушные хиддлстоновские кудряшки, но одернул сам себя: не стоит. Не так они начали. Не с того. Да и закончится все через несколько минут… То, что еще даже не начиналось между ним и Томом. А глаза у него все-таки красивые… - Ты классный, кузнечик, - улыбнулся Ник и смахнул со лба капельки пота. Температура, что ли, опять поднимается? Угораздило же его поймать пулю! Том молчал, не глядя на Хэтэуэя. Уставился на свои коленки, и только ухо — аккуратное, полупрозрачное — полыхнуло алым. - Ты мне сначала показался стремным, знаешь… - продолжил Ник. - А теперь я вижу: ты классный. И если бы не это дерьмо… Черт! - Да ты просто пикапер восьмидесятого уровня! - вздохнул Том и наконец посмотрел на того, кто взял его в заложники. Что там пишут про стокгольмский синдром? Должно быть — это он. - Так что мне надо делать? - решительно спросил Том. - Идешь на вокзал. В камере хранения найдешь ячейку под номером двести тридцать один. Код — шесть два шесть четыре. Внутри папка. Принесешь документы мне, заберешь деньги и… - А ты не подумал о том, что я могу подойти к одному из полицейских, которых наверняка согнали на вокзал в количестве — и все по твою душу? - Ну разумеется же! - Ник посмотрел на Хиддлстона, как на несмышленыша. - Только знаешь, Том, я готов рискнуть. И довериться тебе тоже готов. Я рассказал тебе свою историю. Рассказал, чем я занимаюсь. Ты можешь сдать меня копам. А можешь помочь. Но я прошу — если все же решишь позвать полицейских, сделай это после того, как заглянешь в папку. Окей? Том ничего не ответил. Отстегнул ремень безопасности, толкнул дверь, выбрался из автомобиля. И, как будто что-то забыв, засунул в раскрытое окошко кудрявую голову: - Не нужны мне твои деньги, ясно? И направился вперед, твердо решив, что обязательно сообщит полицейским, кто именно сейчас дожидается его неподалеку от здания вокзала. Только сначала все же заглянет в ту самую папку. А что если Ник и правда не врет? Это было бы глупо — столько телодвижений ради того, чтобы привести его, Тома, к пустышке. Зачем?.. Хиддлстон быстро нашел нужный ему зал, где выстроились в три ряда компактные камеры хранения. Возле ячейки с номером двести тридцать один остановился, огляделся по сторонам, замечая в зале сразу трех стражей порядка. Почему-то он долго не мог решиться ввести код. Все стоял, комкал пальцы в кулак, и все думал о том, как посмотрел на него Ник, когда Том сообщил, что не возьмет денег. Глаза у Хэтэуэя были такие… Ну не бывает таких глаз у закоренелых преступников! «Да что ты знаешь о преступниках и их глазах?» - сокрушенно покачал головой Том, рассматривая открытую, наконец, ячейку. Абсолютно, совершенно, девственно пустую. «Не понимаю! - вел с Ником внутренний монолог Хиддлстон. - Не понимаю! Зачем ты устроил все это? Ради пустой ячейки? Зачем ты мне врал? Чтобы в конце ткнуть носом в собственную ложь? На что ты надеялся? Зачем...» Последний вопрос Том не успел задать. Обернулся резко, почувствовав, как чья-то ладонь легла ему на плечо. И рука эта явно не принадлежала беглому преступнику Николасу Хэтэуэю.