***
Обито потянулся и медленно выполз из вагона. По голове застучали капли дождя, и окатило влажной прохладой. Он огляделся и замер в немом восторге. — В-вау… Столица сияла огнями свободы. Дымкой в ночной высоте стелился свет этажей и вывесок. Крыши мелькали маяками. Вдоль перрона протянулся белый состав, с обеих сторон обрывался утиными мордами ведущих локомотивов. Вагоны были исписаны чёткой вязью защитной фуин. Под небольшим навесом сенсей и Сандайме что-то обсуждали. Возле них приглушённо болтали Рин и Какаши. Стрёмный старикан Данзо уже успел куда-то пропасть. — Ой, Минато-сенсей, — подбежал к компании Обито. Сенсей обернулся. Сандайме оторвалась от своих бумаг и зыркнула злобно. — Не мешай работать, — раздражённо буркнула она. — Что такое? — улыбчиво спросил сенсей, игнорируя наезд противной бабки. Обито почесал затылок. — А… это, дождь. Я слышал, он тут постоянно. — Так было раньше, — объяснила Сандайме. — До смены типажа сенсорного барьера. А теперь идите отсюда, проветритесь где-нибудь, разгильдяи! — Э-э… — Ступайте, — поддержал сенсей. — Сегодня вы всё равно свободны. — Хай, Минато-сенсей, — бодро кивнул Обито и подбежал к своей команде. — Рин! Пошли гулять! Рин улыбнулась. — А как же Какаши? — Идите, — махнул рукой Какаши. — Мне не интересно. Обито фыркнул ему в ответ, схватил Рин под руку и вместе с ней зашагал по перрону. — Обито! — донёсся возглас Минато-сенсея. — Выход с другой стороны! Обито замер, жопой чувствуя, как угорает с него бака-Какаши. Он бы обернулся да вякнул в ответ что-то обидное, но Рин ободряюще засмеялась. Желание ругаться куда-то пропало.***
Вокзальная площадь растянулась полотном меж шпилей высоток. Висела над тьмой разноцветных огней. Здания впивались в далёкую землю корнями труб. Обито и Рин подошли к ограждению у края, и им в лицо шибанул поток ветра. Последождевой запах озона смешался с острой морской свежестью. А море отсюда виднелось непроглядной тьмой. Пелена глухого тумана лишь по краям сияла рассеянным светом прожекторов. Из чёрной глубины моргали алые качающиеся точки. Наверное, маячки буйков. Железнодорожный мост над волнами гордо шагал каждой новой аркой. Вверх взмывали столбы с расходящимися стальными канатами. Единственная дорога к суше растворялась в туманной дали. На асфальтовых ступеньках между камешков мерцали тонкие лужицы. Попадали брызги на пальцы в открытых носках сандалий. Обито и Рин сбежали чуть ниже к платформе с лифтом, встали в кабину. За стеклом вверх побежали квадратики окон. Пронеслась труба надземной части метро — единственного во всём мире. Внизу было суше и теплее без пронизывающего ветра. По улице текла толпа. Плотный массив из нескольких широких зданий возвышался над всем городом. Рыжим градиентом мерцала вывеска одной из корпораций Узумаки. Проседало напряжение, и свет мигал во тьме наступающей ночи. — Вау… у них и правда большой офис… — удивился Обито. — Ага, — ответила ему Рин. Он слышал, что город был построен усилиями мастеров Узушио. Они желали обрести зону влияния на материке и создали эту крепость посреди чёрного озера. Никто и не догадывался, что однажды крепость станет центром мира. Стремилась меж высотных башен узкая дорога. Рин быстро шагала впереди, с энтузиазмом оглядывала мрачные стены и вывески, едва ли не теряясь в плотном потоке людей. Воодушевлённо Обито следовал за ней. — Посмотри! — позвала Рин и подошла к перилам. За силуэтами высоток красным полукругом закатывалось за горизонт солнце. Одаривало своими последними лучами гигантскую площадь. Чёрные контуры рассекали стены невысокого круглого здания. На его вершине сходился полусферой величественный купол. — Это сенат, — сказала Рин. Возле сената сновали важные люди, прятались в тенях колонн. — Вот оно что… значит, теперь, когда Минато-сенсей станет одним из них… «Теперь я смогу обелить имя Учиха…» Весь род страдал из-за давних преступлений мудилы Мадары и его приспешников. Наконец настало время это исправить! Рин мягко положила руку на плечо. Ободряюще улыбнулась. — У тебя всё получится, — сказала она, и Обито растаял. Чувством вдруг снесло все барьеры неловкости, и в порыве он схватил и сжал её в объятиях. Рин неловко ойкнула, но руками обхватила его спину в ответ. Проняло долгожданным теплом. Бурей пролетели три года. Обито служил на благо страны в песчаных кордонах, усердно сражался за справедливость. Но всё это время помнил, что в жизни его осталась не только борьба за судьбы угнетённых. Наконец накрыла падла-неловкость. — Прости, я просто… — начал оправдываться он и отпустил Рин. — Я скучал по вам и… — Не говори ничего, — перебила Рин, взяла его за руку. — Я и так всё знаю.***
Протяжными нотами лилась приятная мелодия. На сцене выступала женщина, играла на саксофоне. Ей подыгрывал пианист, плавно уводя мелодию вверх. Минато сидел за столом под полукруглой лампой и неспешно помешивал крепкий кофе. Через перила сбоку виднелся первый этаж ресторана «Оогон Но Торанпэтто». На отделанных под кирпич стенах висели картины и плакаты. Один из них сиял белой улыбкой знакомого шиноби из Облака. Тот стоял в странной позе, раскинув руки в стороны. На золотой цепи-ремне висел блестящий саксофон, а за спиной скалил зубы явно плохо прорисованный волк. Подпись гласила: Джазовый хип-хоп от Киллера Би, йоу! «Неужели он выбился в столицу?..» Пробежала по щеке невесомая щекотка. Рыжие волосы скользнули по плечу. — Здравствуй, Мэй, — ответил Минато, не прекращая помешивать кофе. — Не ожидал тебя здесь встретить. — А уж я как рада тебя видеть, — дохнул в шею шёпот. На плечо опустилась рука. Пальцами Мэй оставила след до груди. Минато аккуратно поднёс чашу ко рту. Отпил кофе. Горькая теплота окутала горло. — Присаживайся, — сказал он, и Мэй, хмыкнув над ухом, наконец показалась перед глазами. С последней встречи она, казалось, стала ещё выше. Отросли её рыжие волосы, закрыли всю спину. Форму Корпуса она сменила на вызывающие чулки и синее платье. То на ней сидело идеально. — Официант? — сказала Мэй и села напротив. Закинула ногу на ногу. Подоспел к столу парень с блокнотом. — Слушаю вас. — Принеси вина. Бутылку… «Мияби» . Есть у вас такая? — Разумеется. Чего-нибудь ещё? — Нет. Можешь идти, — отпустила Мэй. Минато наблюдал с интересом. Официант записал заказ и скрылся. — Рассказывай, — сказала Мэй. — Зачем ты посетил столицу? Неужели Коноха снова планирует… похватать всех бегущих за хвосты? Минато улыбнулся. — Ты серьёзно думала, что мы будем бездействовать? Мэй хитро ухмыльнулась. Нависла над столом, подлезла ближе. — Конечно нет, — прошептала она. — Но будут ли ваши действия выгодны мне? Минато не отступал. — Зависит от твоих же целей, — улыбнулся он. — Поведай, что ты хочешь. И может, мы с тобой придём к договорённости. Мэй отпрянула. Сложила руки на груди. — Ты знаешь о моих проблемах. За годы ничего не изменилось. — Знаю. И тогда… Вернулся официант. Аккуратно поставил бутылку и два бокала. — Прошу, — сказал он и сложил руки за спиной. — Вам точно не нужно ничего ещё? — Точно, — коротко ответил Минато. — Спасибо. Официант кивнул. Открыл бутылку и разлил вино, а после ушёл. Мэй припала к напитку, глотнула совсем немного и хищно облизнула губы. — Я знаю, — начал было Минато. — Что происходит в Скрытом Ту… — Отбрось дела, — вкрадчиво вклинилась она. — Мы не виделись лет пять. Давай расслабимся. Пока у нас есть время. Минато улыбнулся и кивнул ей в ответ. Добиться расположения Мэй и так входило в его планы. «А раз уж она сама пошла навстречу…» Он поднял бокал.***
В отличие от Обито и Рин, Какаши ответственно относился к своим обязанностям телохранителя. Он бдил на крыше высотки и наблюдал через бинокль. Холодным покрывалом оседала влага прошедшего дождя. Сияли под тёмными небесами этажи отеля, где скрылся сенсей. Загадкой оставалось, зачем к нему прицепилась эта рыжая бестия из Тумана и почему сенсей от неё ещё не сбежал. «Она же политический противник… в чём ваш план?» Мелькнула в окне тёмная фигура. Какаши присмотрелся. Минато-сенсей стоял с голым торсом. Он прищурился, словно спалил во время тренировки. Поднёс два пальца к глазам, замер на миг, а после показал ими прямо туда, где сидел Какаши. Одними губами произнёс: «Я тебя вижу, Какаши». Какаши словно пробило током. Шторы перекрыли свет этажа. Всё мгновенно обрело свой смысл… И вместе с этим обросло новыми вопросами.