Хроники одиноких вечеров

      Мой личный демон у моих ног... Дазай сгорбился на полу, а потом и вовсе свалился на темно-зелёный ковёр спальни. Я сижу на постели, всматриваясь в своего гостя, и понимаю, что ничем не могу ему помочь - он выплевывает лепестки цветов и кровь, уже не стесняясь. Мне должно быть стыдно, но едва ли я что-то чувствую: - Тебе много осталось, как думаешь?       Он только слабо улыбается, и приступ кашля накрывает его снова. Зачем ему было любить меня всё это время? Такой непредсказуемый и увёртливый, он так просто упал в моих глазах. И теперь либо ему остаётся умереть, либо он перережет мне глотку. Впрочем, он за этим, очевидно и пришёл в мою квартиру. Но быстро выдал себя. Я уверена, что он это специально сделал, но виду не подаю. - Мне вот интересно, как ты решишь развлечься до нашей разлуки? Я, надо сказать, всё ещё надеюсь уцелеть. - Не бахвалишься... Честность - одно из самых ценных качеств в человеке. Ценных, и потому бесполезных.       Он улыбается, наконец способный разогнуться. Мазки крови застыли у его губ, убого и неэстетично. По моему ковру были беспорядочно разбросаны лиловые цветы. Мне нечего терять, и уже даже не страшно. Дазай это чувствует. - Если так любишь меня, что даже приполз... - я расстегиваю верхнюю пуговицу голубой блузы - То как насчёт утешительного приза? Всё-таки кто-нибудь из нас умрёт. - На моем месте едва ли кто-то откажется. Впрочем, так даже интереснее.       Он спокойно и выжидательно наблюдает, как бы намекая на то, что я должна что-то сделать. Забавно... Поднимаюсь с постели и опускаюсь возле него, подобравшись так близко, чтобы полами теннисной юбки накрыть его пах. Таким образом, практически сижу на нем, не торопясь прижиматься: - Думаю, ты не раз представлял такое в своих влажных мечтах.       Но он с безразличием расстегивает оставшие пуговки моей блузы, затем вытягивает её, заправленную в юбку, и плавно снимает с меня. Причем с таким видом, словно он консультант в магазине - слишком деловито. В нём нет страсти влюблённого человека. А меня это злит - хочу, чтобы он наконец сорвался!       Прижимаюсь к его паху трусиками, слегка ёрзая бёдрами и... Ничего. Лишь его напрягшаяся физиология дала мне понять, что я на верном пути. Начинаю двигаться чуть активнее, и сама приподымаю юбку, начиная легонько ласкать клитор под бельём. Он смотрит, кажется, с каким-то слабым интересом, но в какой-то момент тянется к своей ширинке. Делает всё плавно и вот... Мы на расстоянии пары сантиметров мастурбируем друг на друга. Извращенцы...       Мне хочется. В этот момент даже его, а ведь до этого было совершенно плевать. Но я знаю, что это просто химия возбуждения обманывает меня, а взмокшая киска уже готовится принять Дазая. Неожиданно Дазай сбрасывает бретели моего лифа, а затем стягивает его на уровень моего живота, как бы любуясь мной: - Лучше один раз увидеть, нежели тысячу раз представить.       Мне нравятся его слова, а меж тем он, не переставая ласкать себя, собственнически заводит руку мне под юбку. Я уже готовлюсь к тому, что он снимет с меня бельё, но... Он лишь отодвигает его с интимных мест, пачкая пальцы в липком соке и усмехаясь. Ловлю его взгляд и не отвожу, пока он вводит в меня два пальца, и я знаю, что теку всё сильнее. Вроде, он не мог мне ничего подмешать, это странно...       Пальцы двигаются умело и довольно быстро, и мне остаётся лишь напрячь бёдра в предвкушении оргазма, и запрокинуть голову чуть назад. Но очень скоро он убирает руку, осторожно насаживая меня на член. Опускаюсь, чувствуя его тепло и томно дыша. Но его лицо по-прежнему невозмутимо. Плевать на контрацепцию - все равно, скорее всего умру. Немного качаю бёдрами, ожидая развития событий, и Дазай помогает мне сначала чуть приподняться, а потом снова опуститься на него.       Наше соитие скрыто тканью юбки, а я чувствую, что вот-вот кончу, так как до этого он уже почти довёл меня пальцами. Знаю, что он любуется моими набухшими сосками, но уже наплевать - пусть только продолжает свои прерывистые толчки навстречу мне. В какой-то момент я замираю, выгибаясь в предвкушении, затем влагалище ещё несколько секунд сокращается в приятной судороге. Дазай продолжает ещё недолго, и скоро по моим бёдрам начинает стекать липкая сперма. Все вышло слишком уж быстро. Я ожидала чего-то большего.       С некоторой неохотой поднимаюсь с обмякшего органа, чувствуя вытекание его жидкости из себя. Промокшие насквозь трусики уже просто стягиваю, и без тени стеснения бросаю в его сторону: - На, на память тебе. О моей смерти.       Он загадочно улыбается, спокойно застегивая ширинку, а я снова сажусь на кровать и жду, когда же он решит меня пристрелить. Но всё оказалось довольно странно: - Я не буду тебе убивать - в этом больше нет смысла. У меня не было приступов все это время, а значит... Ты успела меня полюбить. Думаю, я вполне здоров. Спасибо. - Чего? - с недоверием и смехом смотрю на него сверху-вниз - Уверен, что доживешь вообще до завтра? - В твоих интересах со мной согласиться.       Он встаёт и, не прощаясь, набрасывает себе на плечи чёрное пальто, а потом направляется к выходу из квартиры. Ещё чувствуя лёгкий тремор бёдер, хочу уйти в ванну, но что-то меня останавливает. Выходит, зря я ему отдалась? Уже жалею о неиспользованной контрацепции - не хватало ещё залететь от него. Вздыхаю и натягиваю лиф обратно наверх, затем подхожу к окну и наблюдаю за тем, как Дазай уходит из моего двора.       Стоит весенний полдень, и легко разглядеть, как он выбрасывает из кармана горсть сиреневых цветов. А затем смотрит в сторону моего окна и невинно машет рукой. Тварь... Но актерские задатки у него прекрасные, нечего и добавить.