Хроники одиноких вечеров

Может, со временем он и обезумел от своей науки, но не мне об этом судить. Пряди зеленоватых волос смешно топорщатся даже пока он дремлет, всё ещё сидя за столом над стеклышками с очередным препаратом. Пенициллин... Больше трёх тысяч лет человечество не знало даже этого элементарного лекарства. А теперь, благодаря Сенку, жизнь этих людей кардинально изменилась в лучшую сторону. Больше работы, больше идей, больше еды, больше тепла! Вот только сам Сенку... Под глазами залегли тёмные мешки усталости, а завтра он планировал отправиться вместе с Хромом в "Пещеру чудес". Я тихо ставлю на его стол глиняную чашку с чаем, зная, что она не будет выпита. Сенку не слышал, как я подошла, и почему-то это меня радует. Так я могу вдоволь поглядеть на него, усталого, но по-своему красивого. Ночная вьюга заунывно воет, и я сбрасываю с плечей шубку. Нужно позаботиться о нём. Я придерживаю его голову и откидываю его тело чуть назад. Почти проснувшись, он вопросительно приоткрывает алые глаза, но увидев моё лицо, вдруг странно улыбнулся: - А, Т/И... Давно я так сижу? - Не знаю, я только пришла. При этом оказывается так, что его голова покоится на моей груди. Сонный, Сенку едва ли способен меня оттолкнуть, да и не желает этого. Он мне доверяет. Довольно скоро его руки, невольно натренированные в каменном мире, берут меня за бедра, а потом и вовсе тянут к себе. Без пошлости, просто Сенку уже закрыл глаза и делает все интуитивно. Улыбаюсь и чуть приглаживаю зеленоватые пряди: - Ты устал, Сенку... Ложись спать. - Я должен... - он приоткрыл глаза - Должен закончить препарат... Никто не видит его в такие моменты, когда работает он на износ. Мой милый Сенку... (хотя едва ли мне позволено называть его "моим") Я решаюсь разбудить его, чтобы он, наконец, лёг спать. Алые глаза смотрят уже гораздо осознаннее, и он смущённо убирает руки с моих бёдер: - Т/И?! Спасибо за чай... - он кивнул на стол - Мне надо ещё кое-что закончить к утру. - Делаешь лекарство? - беру стул и сажусь рядом с ним - Думаю, тебя бесполезно укладывать, так что давай помогу тебе, чтобы дело пошло быстрее? Он устало улыбается, согревая свои пальцы чашкой с чаем. Вытащив из ближайшего ящичка стопку ровных, прямоугольных стёклышек, он ставит их передо мной: - Помнишь уроки химии в школе? - он усмехается - Нужно приготовить ещё три десятка препаратов для изучения. Справишься? - Вполне, - осторожно беру в руки стекло - Ты утром в очередную экспедицию? - Да, это недолго - надо просто проверить магнитное излучение в паре расщелин. Может, повезет найти новые месторождения. Зимой все-равно больше нечем заняться. Можешь пойти с нами, если хочешь. Мы молчим, слышно только потрескивание электрической лампы и редкий перезвон стёклышек в моих руках. Я знаю, что рассвет настанет нескоро, но всё-таки небо уже светлеет на востоке. Сенку вытащил меня из каменного плена как и других, ведь я при жизни неплохо разбиралась в физике и химии, будучи его одноклассницей. До него мне далеко, и я всегда лишь восхищалась им, но... Кажется, ему полезен человек, который что-то понимает в науке. Поэтому последние полгода часто выполняю нудную работу в лаборатории, смешивая нужные вещества и помогая производить мыло, карманные компасы и некоторые простые лекарства. В общем то, к чему уже все привыкли и считают необходимым. - Сенку, а... - обрываюсь на полуслове, потому что вижу, как парень сладко дремлет, уронив голову, а затем шепчу - Всё же тебе нужно поспать. На этот раз он не проснулся, когда я осторожно уложила его голову на свое плечо и чуть приподняла, стаскивая со стула. Он не слишком тяжёлый, так что без труда я дотаскиваю его до импровизированной постели в виде жёсткого матраса, набитого сухой травой. Сенку безвольно расслабляется, почти растворяясь в своём сне, но вдруг обращается ко мне: - Т/И... - он не открывает глаза, но кажется, понимает, что говорит - В науке есть объяснение всему. Ты просто вызываешь в моем мозгу всплески окситоцина и дофамина. Простая психофизиология. Сердце у него и правда, как будто всё ещё окаменевшее. Или он старается доказать всем вокруг, что оно такое. Я накрываю его сверху тёплым одеялом и улыбаюсь, ничуть не обиженная: - Благодаря психофизиологии люди продолжались тысячи лет. Кто знает, может и ты, Сенку, однажды продолжишься в ком-то. Но он уже не слышит меня, а я подхожу к настольной лампе и выключаю её. Мы любим друг друга. Просто Сенку нужно время, чтобы это осознать. Он должен сам понять, для чего он оживил меня, для чего просил приносить ему иногда чай, для чего заботливо утеплял мою шубку слоем войлока, когда узнал, что мне в ней холодно, для чего звал с собой в некоторые экспедиции, для чего смотрел со мной на звёзды в импровизированный телескоп... Всё это тоже часть его науки. Возрождая цивилизацию, он спасёт и своё сердце от окаменения. Я в это верю.