Хроники одиноких вечеров

Первым уроком будет литература, так что нам лучше бы не опаздывать... Я нехотя поднимаюсь с постели, причём раньше, чем обычно - родители сегодня дома не ночевали, поэтому нужно успеть приготовить завтрак. Потираю сонное лицо, и тут же меня кто-то хватает за руку - Фёдор чутко спит. В следующую секунду он приоткрывает глаза: - Тварь я дрожа... - Ты завтракать будешь? - перебиваю его и наконец набрасываю на своё нагое тело шёлковый, белый халат - На тебя испечь оладушки? Он окончательно просыпается и привстает на локтях, окидывая взглядом комнату. Нам по семнадцать, и школьная форма разбросана по всей спальне. Пустая пачка презервативов осталась на тумбе, и я быстро прячу её в один из ящиков. Наконец, прикрыв наготу, Фёдор садится на постели и недолго наблюдает за мной, пока я заметаю следы этой ночи. Затем я выскальзываю из комнаты на кухню и уже слышу шаги босых ног за собой: - Как ни печально, а утро наступило... - Пожалуй, это единственное, в чём можно быть уверенным - разбиваю в миску яйцо - Посмотри, в холодильнике должна была быть сметана. И точно, пластиковая упаковка теперь стоит на столе, а тесто вскоре оказывается готово, и я тихонько выливаю порции на раскалённую сковороду. Всё это время Федя потягивает чёрный чай без сахара, и даже смотреть противно на то, как он пьёт эту прогорклую жижу: - Федя, там мёд в холодильнике ещё есть. Тебе достать к чаю? - Брось, не стоит! - он улыбнулся - Точно хочешь пойти именно к первому уроку? - Да кто в здравом уме и памяти может этого хотеть?! - переворачиваю оладушек - Русичка с нас шкуры снимет... - Ну, если рассуждать так, то вполне можно претерпеть наказание ради преступления, если ты знаешь о том, какой будет кара. Не находишь? - Но если так, то наказание за прогул всех уроков или одного будет примерно одинаковым. - Мне нравится ход твоих мыслей, - он дует на стопку оладий, которые я положила ему в тарелку - Быть может, иногда лучше бездействовать. Мы садимся друг напротив друга, зная, что мои родители придут только к вечеру. Оладьи получились жирными и пышными, и мы уминаем их со сметаной и чаем. В какой-то момент засматриваюсь на невозмутимое лицо Феди, у которого над губой осталось немного сметаны, а потом, улыбаясь, стираю её большим пальцем. Он чуть смутился, но, кажется, ему приятно. В фильмах часто так делают, я видела. И цветущая сирень за окном навевает особую атмосферу. Не знаю, куда занесёт его в этой жизни, с его странными манерами и идеалами. Со стороны он кажется беззащитным, но способен на многое чужими руками. Кто знает, быть может, он однажды найдёт себя где-нибудь во Франции или какой-нибудь Японии, но сейчас мы кушаем оладьи на кухне в простой панельке. Я счастлива. Думаю, он тоже.