***
— Он пьет эту отраву уже вторую неделю и ничего не происходит, неужели он не смог за первые две недели зачать ребенка с императором, уже должен был быть выкидыш. — Сакаки уже весь изнемогал от предвкушения результата, ведь, если потерять ребенка в первую беременность, то шансы зачать дальше уменьшались в разы, на это и был расчет, единственное, что беспокоило принца, так это холодность со стороны императора, за прошедшие недели он ни разу не вызвал его к себе в покои, даже не потчевал в его присутствии, одиночество начинало ему надоедать. Пусть их брак и был политическим, но это не давало право императору унижать его при всех, слуги не из его империи просто смеялись открыто, тыкая пальцем в вельможу, но почитали обычного сына какого-то феодала, такой расклад дел юного господина не устраивал. — Пора поговорить с главным по устройству внутреннего двора и напомнить моему господину о своем долге. Узнайте, где сейчас господин Ким и может ли он меня принять… Есть разговор, тем более, что сегодня священная ночь, я не дам ему снова провести ее с этой шлюхой. — каждое слово он цедил с такой же ненавистью с какой желал смерти Чимину. Евнух что служил принцу по одному его зову направился в сторону главных покоев Ким Сокджина, что располагались в павильоне Ганын-Либон, где так же жил советник императора Ким Намджун. Если они узнают о возмущении принца, то непременно донесут это до императора. — Господин Ким, позвольте войти. — голос слуги заставляет отвлечься от документов, что вчера ему перенаправили для рассмотрения. Сокджин был занят изучением нового договора с монголами, для возможности торговать с западом. — Войдите…- голос у Джина был хоть и нежный, но властный, заставляющий поджилки трястись, — Рассказывай, что хотел? — омега переводит гордый взгляд с бумаг на подчиненного, что не решался поднять головы и смотрел в пол, склонив голову в поклоне. — Мой господин просит вашей аудиенции, дело очень важное и решить его можете только вы. Он надеется на вашу справедливость и поддержку. — евнух ждет позволения на поднятие в виде жеста, что мелькает невольно скоро, от чего и он взор на одеяния господа поднимает. — Передай своему господину, что я подойду к нему после полудня сам и постараюсь решить проблему, которая его так беспокоит, а сейчас можешь быть свободен. — Джин отпускает подопечного и вновь вздыхает, как только двери его покоев закрываются. Конечно, он не дурак и понимает, что может беспокоить второго супруга повелителя, ведь брачной ночи между ними так и не было, Юнги потерял голову в этом молодом мальчишке, Хосок ему сам как-то сказал, что их гороскопы идеально подходят друг другу и Тэхен подтвердил его слова, исходя из собственной науки о человеческом теле. Но это не дает право императору нарушать порядок внутреннего двора, тут один начальник — Сокджин, надо будет — сам его в постель этому принцу затащит, ведь так велит долг. — Господин, Ким Намджун просит вашей аудиенции! — слуга за дверью подает голос и из мыслей выдергивает невольно. — Проси. — Джин не очень-то хотел сейчас видеть кого-либо, ведь вспыльчивому императору еще нужно было как-то объяснить его проступок и возможное будущее, что придется отнюдь не во благо. — Приветствую вас, как ваше утро? Ко мне вот, например, уже евнух нашего чужеземного принца пожаловал. — омега вздыхает, подходя к гостю, в присутствии которого даже сердце робеет. — Я думал, что его терпения настолько не хватит, однако нам грозит сегодня тяжелый разговор, император такому раскладу не обрадуется. С другой стороны вы исполняете свой долг, который зависит от обязанностей, которыми он сам вас же и наградил. Думаю, переживать не стоит, тем более что и мое присутствие обязательно. — Джун пытается показать свою значимость в данном вопросе, а пока и сам не замечает, как своим бархатным голосом сводит Сокджина с ума, что тот даже про проблему ввиде недовольного принца забывает. — Тогда вам следует навесить нашего императора и подготовить к этому нелегкому разговору, поскольку я обещал принцу явиться в полдень, а времени у меня осталось не так много. Благодарю вас за визит. — Джин старается улыбаться сдержанно, что получается довольно нелепо и сложно, однако Намджун отвечает взаимной улыбкой и покидает покои омеги, обронив перед дверьми небольшую записку, аккуратно сложенную на манер четырехугольного конверта. Ким подбегает и второпях раскрывает заветный кусочек бумаги, бегающим взглядом, с замиранием сердца он читает заветные строки, что оставил ему объект его любви и улыбается словно радостный ребенок. «Буду жать вас в час Кабана* на нашем месте в южном саду, пожалуйста не забудьте одеться теплее, ночи еще слишком холодные.» — Джин томно вздыхает и сжигает улику для ненужных разговоров над свечой, хотя то, что Джун подписывал письма символом бабочки знал только он, однако осторожность никогда не помешает. Но теперь пора было приниматься за свою непосредственную работу.***
В указанное время Джин стоял в покоях наложника и внимал к его возгласам о нечестном и несправедливом поведении со стороны императорского высочества, однако сам он тоже мало, что делал для привлечения внимания Юнги, да, выполнял свой долг по готовке и уборке, прилежно обучался, но в нем не было той гармонии, что присутствовала в Чимине. Оно и понятно, откуда ей взяться, если Юя даже не знал, что такое любовь в принципе. Но и проигнорировать его прошение Джин не мог. — Хорошо, сегодня ночью император призовет вас в свои покои, не переживайте, мы восстановим справедливость и обсудим после ваши условия. Господин должен будет после этого поделить ночи поровну между вами, а чем каждый из вас будет заниматься с ним уже не так важно. Надеюсь на этом все? — Сакаки победно улыбается и благодарит за оказанную ему милость, они расходятся на ноте благодарности. Принц решает разведать обстановку и проверить все самому, беспечность и окрылённость Пака стояла ему поперек горла, однако стоило вкусить его неведение и беспечность лично. Юя довольно быстро оказывается у ворот чужого павильона и просит слуг оповестить их господина о его прибытии. — Юя решил навестить меня… Пусть войдет, у нас как раз время чаепития, накройте нам на веранде и пригласите его туда, я сейчас подойду. — Чимин улыбается лучезарно и припудривает свой милый кошачий носик. Не то чтобы он был наивен, скорее чествовал свое превосходство и уверенность в безопасности собственной жизни, однако только Будда знал, как сильно омега заблуждался. Пак предстал перед соперником в довольно скромном ханбоке и убранными ттольчам волосами, сегодня ему не хотелось ничего демонстрировать, просто побыть собой и хоть немного расслабиться. И кто бы знал, что сегодня же и случится несчастье. Омега принял принца и, взяв свою кружку в ладони, сделал пару глотков. Он любил купаж зеленого чая с жасмином, в который обязательно добавляли цветочный мед, собранный в горах. Однако вместо той самой сладости был добавлен сироп из корня лакричника, по вкусу, мало отличимый от любимого лакомства омеги. — Юя, вы что-то хотели конкретное или просто решили навестить меня сегодня? Конечно, мне приятно, что вы вхожи ко мне в дом каждую Луну*, однако сегодня день Огня*, вы были у меня буквально вчера, может вас что-то беспокоит? — Пак смотрит на него с лисьим прищуром, такое поведение не могло вызвать доверия, они ведь не друзья, чтобы видеться чаще, чем полагается в правилах внутреннего двора. — Я просто решил поделиться с тобой радостной новостью, наш господин наконец решился призвать меня в свои покои сегодня ночью… Я просто счастлив, что меня наконец оценили по достоинству, и теперь я смогу подарить наслаждение императору не только своими устами, но и телом. Ты ведь рад за меня? — омега ухмыляется и натягивает на лицо противную до боли улыбку, слуги за спиной Пака невольно ахают, а сопровождение принца победно улыбается. — Надеюсь у меня получится зачать наследника, и тогда ты станешь отличным нянькой для нашего с императором дитя. — последние слова с болью вонзаются прямо в сердце. — Я… Конечно, рад… Вы заслуживаете лучшего. — конечно, Пак прекрасно понимал, что если тот ответит грубостью, то его просто накажут и приходится натянуть фальшивую улыбку, чтобы не подать виду или выказать неуважение, но еще чуть-чуть, и он будет готов заплакать. — Ладно, вынужден оставить тебя, мне нужно подготовиться, всего доброго Чимин. — Юя покидает чужие покои с победной ухмылкой на устах и велит своей слуге проследить, чтобы чай он выпил и вечером, ведь разрыдается сейчас и дабы успокоиться обязательно согласится на такое предложение.