Dragon_Lotus

      Чимина уводят в комнату и укладывают на постель, младший держится за свой большой живот. На нервной почве усилились спазмы и пришлось даже отпаивать его травяной настойкой, сделанной лично Тэхеном. Признаться честно, перепугались все и даже служители храма, но через пару минут стало куда легче, правда на душе словно кошки скребли, что-то однозначно произошло, но Пак никак не мог понять что именно. А потом заболела метка, да так, что он заскулил и чуть не плача, схватился за шею.       — Что такое? Что? — Лисоль волновалась за господина не меньше остальных, император то с неё с первой спросит и по головке точно не погладит.       — Метка горит… Больно так и малыш пинается, я даже не знаю от чего мне сейчас хуже. — Чимин смотрит в глаза с надеждой о помощи и не прогадал, Ким попросил осмотреть место, которое болело и заметил, что рисунок становился не таким четким как раньше, словно чернила с кожи выцветали, оставляя лишь фантомные следы от былых чувств.       — Я такого раньше не видел… Обычно если любовь проходит, то рисунок уменьшается и постепенно исчезает, но чтобы вот так. — Тэхен руками разводит и предлагает наложить компресс из мази, который точно снимет боль.       Тэго Боу же был уверен в своих догадках и знал, что происходит сейчас на его глазах, их император на пороге между жизнью и смертью. Сейчас его душа борется за то, чтобы остаться с теми, кого он так любит. Монах тяжело вздохнул, отодвинул всех и взял Пака за руку, его взгляд был очень пронзительным и проникал буквально внутрь души, освещая все, даже самые потаенные уголки. Что это, если не магия? Но ребенок сразу же успокоился, а Чимин обратил внимание на это и совершенно забыл про боль.       — Я думаю, что наш император сейчас как никогда нуждается в молитве великому Будде и поддержке близких. Сегодня же организуем все, что необходимо. Соберем прихожан и сделаем все как велит священная книга. Уверен, что скоро мы получим добрые вести о его великой победе. — старший монах погладил наложника по руке и улыбнулся. — А сейчас вам и наследнику необходим отдых и глубокий сон, пойдёмте. Если что-то случится, звоните в колокольчик и мы придём. — Тэго Боу увел любопытные глаза и уши, оставив младшего совершенно одного с грузом на сердце и болью, что отдавались отголосками внутри него.       Чимин дождался пока все покинут его комнату и положил ладонь на живот в то самое место, где последний раз получил пинок. Омега прислушивался к своему внутреннему голосу и тому как ведет себя ребенок в его чреве. Малыш почему-то быстро успокоился и ждал когда родитель с ним заговорит. А сердце все колотилось, словно кто-то гонится за ним и сейчас все закончиться чьей-то смертью.       — Малыш, я у тебя такой тревожный стал… — омега руку смещает, по кругу поглаживая ребенка через одежды, — Волнуюсь много и совсем о тебе не думаю, просто твой папа сейчас на войне и боюсь, вдруг не вернётся, вдруг все закончится плачевно? Нам с тобой тогда нужно будет прятаться, принц точно не оставит меня и тебя в живых… Моя жемчужинка, как же я тебя люблю… Еще не видел ни разу, а уже так сильно люблю, до дрожи в ногах, до замирания сердца, наше маленькое чудо… Чувствую, что ты будешь сильным и могучим воином, а главное достойно сменишь отца на престоле, когда придет время. — Пак устало выдохнул и поднялся, чтобы найти свертки бумаги и чернила, он очень хотел написать императору — мужчине своего сердца и убедиться, что все в порядке, ведь после его письма прошло не меньше недели, а ответа омега так и не получил, поэтому решил поделиться своим состоянием и чувствами, ведь до их встречи оставалось каких-то жалкихнесколько месяцев, вдруг это поможет императору вернуться поскорее, хотя сроки тут так-то приблизительные.       Пак усердно описывал все то, что произошло с ним, какой у них активный малыш и как он помогает Чимину в трудные минуты, а еще его запах напоминает о самом Юнги, поэтому тот чувствует себя куда спокойнее в моменты волнения. И, конечно же, он обмолвился о Чонгуке и Тэхене. Младший очень хотел поженить друзей и пытался хоть как-то подготовить почву для такого важного события как бракосочетание. Мин точно не был против, он любит своих друзей и недавно обсуждал с Паком в переписке отношения между Намджуном и Сокджином. В их случае все было очевидно еще во дворце, однако свадьба подчинённых это очень важное дело, по мнению самого Чимина, у тех появится свой быт и наверняка это стало бы мешать их работе, но каждый заслуживает счастья и любви. Не успев закончить письмо и оставить свою подпись, в комнату постучался Чонгук. Пак убрал все принадлежности в сторону и пустил гостя, ожидая пока тот усядется напротив него, в руках был сверток с императорской печатью на сургуче, значит оно с поля боя.       — Мне сообщили о вашем дурном самочувствии и попросили проведать, но у меня еще кое что важное… — альфа протягивает свиток и жестом разрешает омеге прочитать самостоятельно в слух.       У Чимина руки все вспотели пока он разрывал смесь воска и краски, что запечатывали доступ к той информации, что ждали все, в том числе и жители их империи.       — Возлюбленный нашего императора, Пак Чимин… — голос предательски дрожал и руки тоже, с первых слов стало понятно, что писал не он, а значит что-то пошло не так, — Наш император одержал победу и уже на пути домой, скоро вся великая империя Чосон узнает об этом великом подвиге и остром уме нашего господина. Я как его советник взял на себя ответственность известить о таком важном событии, поскольку сейчас император Мин занят политическими делами и переписью с соседними странами о нюансах пользования шелковым путем*. Так что отбросьте все волнения, наш повелитель скоро посетит вас. — омега заметно выдохнул и улыбнулся.       — Вот видите, все в порядке. Скоро все вернется на круги своя, и после рождения наследника вы воссоединитесь вновь, но думаю император и сам приедет со скорым визитом, чтобы коснуться вашей руки. — Чон улыбнулся и встал. — Я удаляюсь на вечернюю молитву, а вы отдыхайте. Монахи на сегодня освободили вас от всех работ, так что ждем вас с нетерпением на ужин. — альфа покидает комнату наложника и после этого наступает какая-то тревожная тишина.       Пак прекрасно понимал, что дело отнюдь не в занятости его господина, тут что-то другое, а что было не ясно. А ведь в письме ни единого намека на произошедшее просто потому, что Чимин неустойчив в эмоциях и любые переживания могут сказаться на малыше, однако теперь он точно отправит свое послание. Ведь даже если Мин так сильно чем-то занят, то на личное письмо точно ответит. Поэтому омега вернулся за свою кропотливую работу и продолжил излагать собстенные мысли и чувства, надеясь на их скорую встречу, но этому было не суждено сбыться.

***

      Храм, в котором Пак проходил служение, получил известия о победе раньше чем столица, но это не отменяло радости придворных слуг и народа. Молва о грандиозном поединке и победе императора разошлась по всем уголкам страны и в северный храм в том числе. Сакаки ненавидел Юнги всей душой, ненавидел за то, что тот смог вернуться живым и здоровым, хотя шпионы должны были следить за всем и сообщать намного раньше, но Йоши смог с ними встретиться только сегодня.       — Ну что там? — Юя с вожделением ждал ответа и бегал искрящимися глазами по его лицу, надеясь, что все это ложь и император все-таки умер и теперь им пора захватывать власть.       — Император жив, но в довольно плачевном состоянии. За его жизнь борются лекари и сейчас он на пути в столицу, говорят, что он до сих пор не открыл глаза и находится в коме. Но… — Йоши уже видел эту ненависть в глазах принца и то, как он был готов прямо сейчас кого-то избить, план не сработал и тут приходило осознание их шаткого положения.       — Неужели Сан не справился с поставленной задачей, а этот Ёнсу, гаденыш… Он должен был сделать все, чтобы император умер! — Юя по столу кулаком бьет и сбрасывает со стола все, разбивая всю посуду напрочь.       — Господин, по сведениям наших шпионов их сегодня прилюдно казнили… Всех наших людей лишили жизни, в том числе и господина О и Пака тоже. Их головы везут с собой, чтобы вывесить на главной площади в столице, в назидание тем, кто решит предать повелителя и страну… — тут слуга был готов провалиться на месте.       Принц сначала побелел, а потом упал на колени и разрыдался, глаза красные и горят желанием мести, его любовь убили, а он даже не смог взглянуть ему в глаза в последний раз.       — Я сам придушу императора! Клянусь… Он умрет и его никчемный омега с наследником тоже! — омега вытер слезы собственным рукавом ханбока и поднялся с колен, держа голову гордо. Все нутро молодого принца жаждало отомщения за себя, за любовь и честь своей страны.