***
–Мэдди, ты просто чудо, ты знаешь? Девушка из отдела документации, которую Герб попросил сделать документы для Пятого и Джанет, смущенно улыбается, –Всегда рада помочь. Пятый рядом с Восьмой закатывает глаза, –Нам пора. Пятый выталкивает Джанет за дверь, но та успевает подмигнуть Медди , перед тем как он захлопывает дверь перед ее носом. Руки Пятого привычным жестом оказываются в карманах брюк, когда он направляется к лифтам, –Обязательно флиртовать со всеми девушками на каждом этаже, на котором мы оказываемся? –А ты ревнуешь? –Восьмая тоже засовывает руки в карманы, догнав Пятого. –Нет, –Пятый не горит желанием признавать свои собственеческие повадки. –Ну раз так...я могу… –Да. Восьмая ухмыляется, –Да–что? Пятый остонавливается и тяжело выдыхает, поднимая голову к потолку, –Да, ревную. Восьмая ухмыляется еще шире, наклоняясь к уху Пятого и шепча: Что ж…тогда мне придётся прекратить. По шее Пятого тут же пробегают мурашки; он сбито выдыхает и подходит к лифтам, нервно нажимая на кнопку. Он прекрасно понимает, что Джанет играет с ним, зная какое влияние имеет на него. К моменту, когда они заходят в лифт, Пятому уже хочется быть где угодно, кроме как комисси, в которой Восьмой — очевидно симпатизириют больше чем ему.Им рады тут после того как они устроили переворот, тем самым сделав жизнь работников как минимум в половину менее невыносимой, но Восьмая была в этих кругах своей и до этого. В отличии от Пятого; его в комиссии боялись, хотя он делал то же самое, что и Восьмая — убивал. –Медди сказала, что наши документы будут готовы через полчаса, –прервала секундную тишину Восьмая, –Мне нужно кое-что уладить, встретимся на втором этаже через минут двадцать? Пятый смирил Джанет вопросительным взглядом, но кивнул, –Что-то о чем мне стоит знать? — Ничего важного.***
Пятый пропускает мимо ушей большую часть того, о чем вещает Герб; что-то о делах комиссии, Кармайкле, мире во всем мире и балансе вселенной. Может ему и стоило бы послушать, но он чувствует себя не в своей тарелке, не ощущая присутствия Джанет. Он знает, что она где-то неподалеку в полной безопасности, и тем не менее подсознательный страх, начало которого лежит в том дне, когда ее кровь текла на белый ковер, сдавливает легкие.Так же, как когда в руинах академии он обнаружил трупы с зонтиками на запястьях, так же, как когда в Далассе боеголовка стерла с лица земли весь город. Весь город и Харгривзов. Взгляд цепляется за минутную стрелку часов, подсказывающую, что пол часа уже прошли, даже больше. Пятый плетет Гербу, что ему пора, и наконец закрывает за собой дверь; дышать легче не становится. На втором этаже Пятый не обнаруживает Джанет, зато его находит Медди. Она отдает ему папки и что-то о них говорит, но Пятый ее прерывает: –Да, понятно, а ты не знаешь где Джанет? –Восьмая? –уточняет Медди, не зная имени Восьмой. –Да, –отвечает Пятый, абсолютно забыв, что её имя знают только Харгривзы. –Не уверена, но Том видел её у камутатора. Пока Пятый идет до нужных дверей, он заглядывает в папку с их документами: там поддельные поспорта, сведетельства о рождении, водительские права–весь бумажный след, который они не оставили пока были в комисси. Кое-что привлекает внимание Пятого– сертификаты трех высших образований на его имя. –Это ты попросила Медди о дипломах высших образований? –спрашивает Пятый как только открывает дверь. Восьмая, не отворачиваясь от экрана каммутатора, отвечает: –Да. Пятый хмурится, –Почему? –Потому что ты гений математических и физических наук, наверное? –выдыхает Восьмая, все-таки обарачиваясь, –У тебя есть эти образования, Пятый, просто ты не ходил в колледж. Если захочешь связать своё будущее с наукой, –она кивает на дипломы в его руках, –Это тебе пригодится. Пятый не понимает, что с ним не так, когда ощущает тепло, разливающиеся в груди. Он кивает, — Спасибо. –Всегда пожалуста, caro, — подмигивает Восьмая и оборачивается к экранам каммутатора. Пятый улыбается и похдодит к Джанет.Он не видит знакомых лиц или мест на экранах, на которые так внимательно смотрит Восьмая. Его это не тревожит; он почти смирился с тем что для него двадцать лет ее прошлого — черная дыра. –Ха! –Восьмая ставит паузу, после чего отматывает, смотря на двух людей спорящих о чем-то. Женщина с волосами цвета пепельного блонда и мужчина–оба в деловых костюмах. –Что? –спрашивает Пятый, надеясь на хоть какое-то объяснение происходящего. Восьмая выключает каммутатор и встает со стула, направляясь к выходу и просвящая Пятого, –Они не раскрыли дело.Я могу вернуться в ФБР. –Дело? –На меня было заведено дело в ЦРУ.Мне позволили вернуться на службу, но я знала, что они все еще раследуют, –ответила Джанет и обратилась к работнику каммутатора, когда они проходили мимо его стойки, –Спасибо Роб, и удачи с проектом. –И вам удачи, –отозвался Роб. К Пятому пришло осознание как Восьмая проворачивает абсолютно все, что ей понадобиться: у нее везде есть люди, старые знакомые, готовые пойти на отдолжения.Как у мориарти–ключи от всех дверей. –И в чем же тебя обвиняли? –Пятый октрывает для нее двери, когда они подходят к главному входу. –В убийстве, – отвечает Джанет. –И кого ты убила? –Пятый не знает наверняка, но что-то ему подсказывает, что обвинения не были ложными.***
Это кафе чем-то напоминает Пятому излюбленную пончиковую в квартале от академии, но он все никак не возьмет в толк чем. Может это интерьер или милая хозяйка заведения; в любом случае, ему кажется это не то, о чем стоит много размышлять. Джанет, сидящяя напротив него, пьет черный кофе и это наводит Пятого на мысль что, что-то не так. Восьмая не пьет черный кофе–Пятый пьет черный кофе. –Почему это кафе? –спрашивает Пятый. Резонный вопрос, учитывая, что они где-то на отшибе города. Джанет ставит кружку на блюдечко, –Хозяйка подливает мне виски в кофе, если я прихожу после семи вечера. Бровь Пятого ползет вверх, –В меню нету Ирланского кофе. –Знаю, –она отпивает свой кофе, –Когда я работала в ФБР, моя смена заканчивалась в пять и к шести я приходила сюда. Я всегда брала чай и садилась за тот столик, –Восьмая кивает на столик около окна, –Но в один день я занималась этим делом, –на ее лице отражается напряженность, –похищение семилетнего мальчика. Когда я пришла, на моей рубашке все еще была его кровь, и я заказала черный кофе с вопросом нету ли чего покрепче. У нее было чего покрепче.С того дня она знает–если я тут после семи, новости смотреть не стоит. Пятый слушает внимательно, и когда она заканчивает говорить, пытается поймать ее взгляд. Она выглядит вполне уравновешенно, но Пятый не ведется на это уже давно. –И что привело тебя сюда в это время сегодня? –спрашивает Пятый. –Ты спросил кого я убила, –констатирует Восьмая, –Ты уверен, что хочешь знать? Пятый смотрит на Джанет.Он думает о том, к чему вопрос, если она и так знает ответ. Она всегда знает ответ. –Джанет, чтобы там нибыло — это не заставит меня разочороваться в тебе, –отвечает Пятый. Он может не настолько хорошо анализирует людей, как это делает Восьмая, но он определенно хорошо анализирует Восьмую. Джанет выдыхает и откидывается на спинку стула. Она знает, что отступать поздно. Еще она знает, что Пятый доверился ей во всем; спасение мира, воспоминания, травмы, кошмары.Он имеет право знать о том, что волновало её. –Том Харпер, –произносит Восьмая, она не меняется в лице, но Пятому кажется, что она выплевывает это имя, –Мы работали с ним над делом в Будапеште, которое ЦРУ мне поручили. Понятное дело они не согласились отпускать меня одну, ведь я не была их агентом, поэтому ко мне приставили Харпера. Я ему не нравилась: самовлюбленный идиот хотел контроля, который я ему не давала, –Джанет прерывается, чтобы медленно выдохнуть, и Пятому даже не нужно анализировать, чтобы заметить как её эмоции берут вверх, –Он подмешал кетамин мне в чай. Пятый очень надеется, что это не то, о чем он думает, но взгляд Восьмой становится отстранённым. –Я выпустила пулю раньше, чем он успел бы совершить задуманное, но…я все еще помню его прикосновения как сегодня.Меня долгое время не отпускала мысль о том, что я могла бы не держать тот пистолет так близко…или что кетамин подествовал бы быстре...и я бы…я не… –дыхание Восьмой участилось, предвещая паническую атаку. –Джанет, –позвал Пятый и взял ее за руку, –Смотри на меня. Восьмая перевела мечущийся взгляд на Пятого, сжимая его руку.Ее немного потряхивало и она не могла сидеть спокойно. –Он мертв–ты нет, –произносит Пятый, пытаясь сосредоточить внимание Джанет на себе, –Ты тут. Ты переиграла ублюдка, –произнося это, смотрит ей прямо в глаза. Восьмая медленно успокаивается, все еще сжимая руку Пятого.Она смахивает свободной рукой единственную слезу и говорит: –Поэтому я отмахивалась от объяснений, о чем говорила та наемница. У меня была передозировка морфием, но мне пришлось бы рассказать все это, чтобы объяснить. –Мне так жаль, –произносит Пятый, осознавая все те моменты, когда она дергалась стоило ему положить руку на ее талию или плечо сзади или нежелание окозаться прижатой к столу. Он замечал это и спрашивал, но никогда не получал нормального ответа. В конце концов он тоже дергался от резких движений и звуков–последствия их работы. –Почему ты рассказала только сейчас? –Пятый думает, что должен был быть внимательне, что должен был догадаться. –Я много чего никому не рассказывала, –закусывает губу Восьмая, –Я не позваляла этому влиять на меня, как будто этого не было, но теперь, когда у меня столько свободного времени, сознание постоянно подкидывает мне навязчивые мысли. –Я выслушаю все, что ты захочешь рассказать. Слышишь? Все что захочешь, когда захочешь. Восьмая кивает и не может сдержать улыбку, –Спасибо. Пятый все еще ощущает ломящие сочувствие и вину, но Джанет выглядит лучше, чем пару минут назад, и это успокаивает. –Я собиралась на концерт Виктора. Хочешь со мной? –спрашивает Восьмая, надеясь на положительный ответ. –Конечно.***
Виктор играет прекрасно; Джанет помнит как ходила на его выступления, когда он еще был на вторых рядах, и видеть его главной скрипкой невероятная радость. Пятый выглядит не менее гордым за Виктора, но Восьмая знает о чём он думает — о годах, что его не было рядом. Виктор замечает их на последнем ряду и посылает этот его взволнованый «вы здесь» взгляд. Джанет этот взгляд знаком, в отличии от Пятого, который улыбается еще шире, слушая завершающие ноты. Зал разрывается аплодисментами, но Виктор смотрит только в одном направлении –там где сидят Восьмая с Пятым, чьи хлопки теряются в остальном шуме восторга. Они задерживаются за кулисами, чтобы поболтать с Виктором, но уже к десяти вечера обнаруживают себя зажимающимися перед входной дверью академии. Джанет не успела снять пальто как оказалась прижатой стене коридора, а Пятый даже не потрудился вслушаться в тишину особняка на случай если там кто-то есть. Восьмая теряется в течении времени, но судя по тому как саднит нижняя губа, его прошло не мало. Её шарф лежит на полу, и между поцелуями её взгляд цепляется за зажигалку рядом с ним, выпавшую, когда Пятый стащил с нее пальто. До слуха долетает звук дождя за окнами, и Восьмой кажется, что она чувствует привкус той ментоловой сигареты, выкуреной в салоне машины. Все резко обретает ясность; она не сжигает труп, она целует Пятого. Жар его ладоней и губ поглощает её неизбежно, но этот пожар предвещали не искры–чувства. Пятый с Джанет меняются местами–теперь Восьмая заставляет Пятого опираться о стенку; она мажет губами по его скуле, борясь с желание оставить след, стаскивает пиджак, и снова затягивает в поцелуй, забираясь руками под рубашку. Пятый жмет Джанет ближе и на выдохе стонет, когда она намерено проезжает своим бедром по его паху. От желания кружится головая, делая все происходящее сплошным, размазаным по полотну восприятия, удовольствием. Кажется, три поцелуя назад они еще думали добраться до спальни, но теперь мысль оторваться друг от друга требует непостижимых усилий. Восьмая растегивает ширинку Пятого, смотря на него, но через тягуче пару секунд зрительный контакт разрывается, потому что она опускается на колени. Пятый слышит звук, с которым колени упираются в пол и думает, что это ощущается болезнено, но как только переводит взгляд на Джанет мысли идут в противоположном направлении. Восьмая смотрит на Пятого и берет в рот почти полностью, что заставляет теперь Пятого разрывать зрительный контакт, потому что его голова с глухим стуком откидывается к стенке.Он всхлипывает, когда Джанет втягивает щеки и двигает головой быстрее. Попытки не поддаваться бёдрами вперёд не венчаются успехом, но Восьмая контролирует ситуацию, руками прижимая Пятого к стене. Надрывистые стоны, отскакивая от стен коридора, доходя до слуха Джанет все чаще, и она чувствует как пальцы Пятого сжимают её плечо. Восьмая отстраняется и Пятый тут же тянет её вверх, впиваясь жадным поцелуем в её губы. Пространство выкидывает их около барной стойки, и пока Восьмая дезорентирована, Пятый подхватывает ее под ягодицы, сажая на стойку. Недопитый стакан с бурбоном, который Пятый там вчера оставил, со звоном разлетается на осколки, но оба не дергаются–в ушах только шум бешенно стучащего сердца. Пятый укладывает Джанет лопатками на стойку; её водолазка летит в сторону, туда же её брюки. Пятый спускается к шее, соскам, животу–целует, кусает, посасывает, и Джанет под ним превращается в умоляющие месиво. Она мешает стоны в перемешку с всхлипами, зарываясь руками в волосы Пятого пока он пересчитывает ее рёбра поцелуями, и не может унять мелкую дрожь в теле. Об стену разлетается ваза и несколько стаканов, когда Пятый похватывает Джанет под коленями и целует внутренюю сторону бёдер, оставляя засос. Восьмая с Пятым переглядываются. –Это то, о чем я думаю? –спрашивает Пятый, пробираясь пальцами под резизинку её белья и лаская клитор. Восьмая откидывает голову, надрывисто выдыхая, а недалеко опрокидывается кафейный столик, –Похоже на то, –сбитое дыхание переходит в стон, стоит Пятому настойчивее надавить; пепельница отодвигается опасно близко краю стойки, –Черт…я не могу, –с ее губ слетает еще один стон, ведь пальцы Пятого не останавливаются, –Не могу контролировать это. Пятый входит пальцами и целует линию ее челюсти, –Придется разнести академию к чертовой матери, –шепчет это и плавно двигает пальцами, дразня. –Fóllame ya. –Lo que tú digas, –Пятый снова похватывает ее под колени, и утянув в поцелуй, насаживает на член. Толчки резкие, и стоны, отдающие хрипотцой, такие же жаждующие. Внимание больше не ускальзывает к предметам, безжалостно раскалывающимся на части: все, что они улавливают, видят, чувствуют–друг друга. Пятый вжимается пальцами в мягкие бедра и думает, что наверное оставит синяки, но Восьмая выгибается над столом настолько, что лопатки отрываются от поверхности и Пятый уже не в состоянии думать.Он втягивает Джанет мокрый поцелуй, и еще через пару толчков чувствует как она содрогается. Сам пачкает белёсой жидкостью её бедра, тяжело дыша с ней в унисон. Пытаясь отдышатся, Пятый опускается головой на живот Джанет, позволяя ей перебирать пряди своих волос.***
Очередная порция виски выплёскивается на дно побитого стакана и Восьмая двигает пешкой на четвертое поле короля.Она пьёт со стороны на которой нет скола, но знает, что через ещё пару стаканов поранит губу. –Думаешь нам стоит убраться?–спршивает Пятый, косясь на бардак кругóм, и ходит пешкой на четвертое поле ферзевого слона. Джанет с Пятым сливаются с интерьером, выглядя не менее потрёпанно, чем помещение с беспорядочно лежащими там предметами, осколками, и сдвинутой мебелью. Восьмая ведёт пальцем по сколу стакана,–Думаю, Грейс уберёт всё без вопросов,–она сидит на стойке,её брюки всё ещё где-то валяются, и она не помнит её ли рубашка на ней. Пятый согласно кивает, опрокидывая в себя стакан; думать не хочется, хочется стоять за стойкой вечность, наблюдая Восьмую, у которой на теле места не осталось где не побывали его губы, и пальцы стучат по лакированому дереву в такт музке,раздающейся из проигрывателя. Джанет смотрит на шею Пятого усыпанную засосами пока он в миттельшпиле думает как походить, и размышляет будут ли ему по размеру её водолазки.Завтра снова приедет Элисон, а они с Пятым даже не обсуждали возможность, что в один день кто-нибудь догадается о происходящем. Он ходит конем на пятое поле ферзя, заняв самую выгодную позицию. Восьмая хмурится. –Мы не можем скрывать это вечность,–произносит она, и побегав быстрым взглядом по шахматной доске, выдвигает вперед пешку. Пятому не нужно спрашивать о чем она говорит – он прекрасно знает о чем.Он делает ход,–Можем не вечность. Джанет ставит своего слона в скопления сгруппированных для обороны фигур, на второе поле коня Пятого, и допивает виски из его стакана.Она знает, что Пятый любую информацию готов утаивать пока у него не останется выбора кроме как рассказать, а это порой случается только через года. –Как пожелаешь,–жмет плечами Восьмая,–Но как только они начнут задавать вопросы объясняться будешь ты. Пятый поджал губы и взял ее слона ладьей,–Они думают, что у меня после апокалипсиса мозги набекрень. –Им просто хочется верить, что они нормальные в отличии от остальных в академии,–отвечает Джанет и делает ход ферзем,–Правда в том, что у нас у всех мозги набекрень. Пятый ставит под ее пешкой ладью и отвечает,–Клаусу не хочется верить. –Клаус на распутье между жизнью и смертью,–Восьмая атакует его ладью слоном,–Он знает, что жизнь – это ничего о нормальном. Пятый смотрит на шахматную доску, смотрит и роняет своего короля,–Ты выиграла. Восьмая ухмыляется.