* * *
Полусонные студенты с трудом стягивались в Большой Зал на завтрак, что давало Тому хорошую возможность наблюдать за малочисленными маглорожденными с других факультетов без лишних глаз. Слова Гриффиндора отчего-то прочно засели в голове. Так ли уж магическое чистокровное сообщество нуждалось в этих отвратительных грязнокровках? Что такого особенного они могли привнести? Варварское поведение и полное отсутствие элементарных манер? На ущербность некоторых полукровок без слёз и не взглянешь. Впрочем, если судить по словам того же Гриффиндора, его кровь тоже наполовину была грязной, но Том не посмел бы оспорить ни его могущество, ни превосходство над некоторыми представителями чистокровной элиты. Следовало бы изучить этот феномен под названием Новая Кровь в дневниках Ровены Райвенкло, и он знал, кто ему в этом сможет помочь. Не зря же он заводил дружбу с Серой Дамой. — А Гриффиндор набирает популярность: по дороге сюда меня уже трое младшекурсников спросили, где он. Причём с разных факультетов, - Гидеон привычно опустился на место напротив Тома и сразу же притянул к себе тарелку с яичницей. — Не тебя одного, - мрачно отозвался Малфой, занимая место по правую руку от Реддла. В отличие от Пайнса, он не спешил приступать к завтраку и несколько мгновений смотрел на их лидера, оценивая его расположение духа. Видимо, придя к каким-то своим выводам, он молча кивнул и потянулся за тыквенным соком. — Что с ним, кстати? Полог закрыт и стоят такие защитные чары, что при приближении к ним мне уже дурно стало. — Перезанимался, - легко соврал Том, зная, что никто из его Рыцарей не усомнится в его словах. Отчего-то называть истинную причину отсутствия Гриффиндора не хотелось. – С чего вдруг такой интерес к его персоне, и почему у младшекурсников? — Потому что якшается со всякими отбросами, - неприязненно отозвался Кэрроу, внезапно решивший принять участие в разговоре. В их группе он, как и его сестра, был ответственен за поиск и привлечение перспективных новичков. – Лично видел, как на прошлой неделе в Библиотеке он помогал с домашними заданиями полукровке с Хаффлпаффа. — Благороден и сострадателен, как истинный гриффиндорец, - усмехнулся Гидеон и тут же принялся выискивать взглядом кого-то в зале, а когда нашёл, губы его растянулись в жутковатой улыбке. – Увы, Том, придётся тебе сегодня остаться без завтрака. У юной мисс Торн, мечтающей стать будущей миссис Реддл, сегодня на удивление кровожадный и полубезумный вид, а Гриффиндора, чтобы отстоять твою честь, рядом нет. Мысленно досчитав до десяти, Том всё же отвесил паяцу подзатыльник, не обращая внимания на то, как остальные старательно прятали улыбки за кубками. Пока Пайнс в полголоса сокрушался об «и без того растерянных за шесть лет мозгах», никто не заметил, как к их столу подошла отважная, в весьма скверном настроении гриффиндорка. — Реддл, что с Гарри? На стол опустилась тишина, и Том перевёл холодный взгляд на девушку, посмевшую так бестактно прервать их трапезу. Ещё и спрашивать у него о Гриффиндоре. — Эванс, я не его камердинер, чтобы знать распорядок каждой минуты его жизни, - видимо, отразилось что-то такое на его лице, что грязнокровка мгновенно стушевалась и неловко отступила назад, но всё же не ушла. — Я… я просто подумала, что ты-то должен знать, что с ним. Вы ведь дружите… вроде… Дружите. Том несколько раз про себя повторил это слово, придя к выводу, что оно совершенно не подходит под определение их с Гриффиндором взаимоотношений. Гриффиндорка наивно полагала, что на их факультете может быть место чему-то такому, вроде безраздельного доверия и верности. За эти нелепые и смехотворные причуды он терпеть не мог факультет ало-золотых. — Конечно же, я знаю, что с ним, Эванс. Было бы странно этого не знать, будучи старостой шестого курса факультета, на котором он учится, - он мило улыбнулся, хотя в глазах царил арктический холод. – Занимался всю ночь напролёт, переутомился. Похоже, он ещё не полностью оправился после магического истощения. Я отправил его отлежаться. После обеда увидишь своего ненаглядного, - последнее слово он особо выделил, не сдерживая яда и сарказма в голосе. Гидеон и Люциус синхронно покосились на него, реагируя на опасные нотки, отзвуками звучавшие в шипении. — Что… — О, Эванс! – Сириус возник рядом с девушкой, как чёрт из табакерки, и Том в который раз подивился тому, как этот конкретный Блэк чётко вписался в львиный факультет. Позор своего рода. – Нечего такой очаровательной девушке делать в такой скучной компании. Мы с Ремусом с удовольствием скрасим тебе это чудное утро! То ли мир сошёл с ума, то ли свихнулся Блэк на почве одиночества, но даже Лили была крайне удивлена не только его внезапным предложением, но и столь фамильярным поведением, особенно когда он ещё и приобнял её за талию, настойчиво потянув за собой к гриффиндорскому столу. Люпин уже ожидал их там, странно, что нигде не было видно Петтигрю. — Это что сейчас было? – всё ещё не веря своим глазам, переспросила Белла у не менее растерянного Рудольфуса. — Надеюсь, не ранняя стадия безумия, как у дедушки Поллукса, - с толикой беспокойства покачала головой Нарцисса, твёрдо решившая поговорить с кузеном до конца дня. Если на него так повлияло изгнание из семьи, то она могла бы помочь ему вновь стать её частью, лишь бы не родовое проклятье. — Это сейчас напомнило мне, что Поттер пообещал «кастрировать тебя, если сделаешь Гарри больно», - вдруг припомнил Гидеон и бросил на троицу гриффиндорцев заинтересованный взгляд. – Мне одному кажется, что с нашими отчаянными сорвиголовами что-то не так? — Видимо, от того заклинания у Поттера спеклись мозги, а Блэк окончательно рехнулся, так дружелюбно общаясь с гряз… - под убийственным взглядом Тома Рабастан подавился собственными словами, ощутив удушающие тиски мёртвого холода на своей шее. — Я предупреждал, - тихо и внушительно прошипел Реддл, и у сидящих рядом от его шипения мурашки пробежались по спине. — Прости, Том… — Следи за своим языком, иначе… Ему не нужно было продолжать, потому что младший Лестрейндж уже мысленно в красках представил себе, какие последствия его ожидают в случае ещё одной ошибки. Ощутив магические колебания не только в своём кубке, но и в тарелке, Том мысленно представил, с каким бы удовольствием порезал на куски эту грязнокровку Торн, а останки её скормил Кехеш, но исчезновение маглорожденной непременно привлечёт ненужное внимание Дамблдора к нему и поднимет большой переполох, как смерть той глупой девчонки полтора месяца назад. Расследование прошло успешно, он даже преподнёс им подозреваемого на блюдечке с золотой каёмочкой, однако старик продолжал упорствовать и пристально следить за ним. — Ещё немного, и Торн облысеет от твоего убийственного взгляда, а Дамблдор уже минуту не сводит с тебя глаз. Не успел Том оглянуться на преподавательский стол, как в поле его зрения возник явно чем-то обеспокоенный Слизнорт. — Ох, Том, вы-то мне и нужны, - при приближении декана на лице молодого человека расцвела вежливая улыбка. – Но прежде позвольте узнать, почему мистер Гриффиндор не присутствует на завтраке? Том с трудом подавил желание закатить глаза. Гриффиндор уже настолько успел стать неотъемлемой частью не только факультета Слизерин, но и всей школы, что его внезапное отсутствие стало едва ли не событием. — Обычное переутомление. Он всю ночь готовился к самостоятельной по Чарам, к тому же, магическое истощение ещё даёт о себе знать. Я посчитал верным дать ему возможность хорошенько отдохнуть, а после я помогу ему нагнать пропущенное. — Том, мальчик мой, меньшего я от вас и не ожидал! – растроганно воскликнул Слизнорт. – Уверен, вы поддержите мистера Гриффиндора в любой сложной ситуации, как и своих друзей. Только сами не переусердствуйте. Если вас вдруг будет что-то беспокоить, вы можете смело обратиться ко мне. — Непременно, сэр. — Ах, точно! Я же должен передать вам приглашение от директора Дамблдора на утренний чай, - словно забывшись, спохватился мужчина. – Он также просил передать, что чай будет с лакричными палочками. Думаю, ваши друзья передадут профессору Флитвику, что вы немного опоздаете на его занятие. — Конечно. Благодарю, сэр. Слизнорт, пребывая в радушном настроении, продолжил лавировать среди студентов по залу, а Том вконец потерял аппетит. — Что этому идиоту вдруг могло от тебя понадобиться? – понизив голос до шёпота, спросил Гидеон, при этом внешне ничем не выдав своей озабоченности. — Вот скоро и узнаю, - пробормотал Том, следя за тем, как Дамблдор покидает Большой Зал через боковую дверь для преподавателей. Окинув свой Ближний круг «говорящим» взглядом, он собрал книги в сумку и поднялся из-за стола. – Гидеон, Август, проследите за всем. Выйдя в коридор, он без каких-либо колебаний направился к Директорской башне, ни разу не заплутав по дороге – не потому, что был частым посетителем кабинета директора, просто в своё время он изучил все путанные коридоры Хогвартса, чем частенько пользовался по ночам или в дежурства. Но сейчас, немного сдерживая шаг, Тома занимал вопрос: зачем Дамблдору понадобилось вызывать его к себе? В последний месяц он вёл себя тише воды, ниже травы, повышал уровень идеального старосты факультета, стремясь в следующем году стать старостой школы. Деятельность его Рыцарей тоже была на время свёрнута, хотя это вынужденное бездействие не слишком хорошо сказалось на некоторых из них. Они расслабились, кое-кто даже слишком, забыв об их целях. Ничего, как только он определится, какую роль отвести Гриффиндору рядом с собой, то вновь займётся их дрессировкой. — Лакричные палочки, - назвал он пароль горгулье, и каменный страж резво отскочил в сторону, пропуская его в святая святых сердца школы. Поднявшись в кабинет, он первым же делом наткнулся на радушный взгляд голубых мерцающих глаз и поспешил перевести внимание на пустующую жёрдочку, которую обычно занимал феникс. С потаённым злорадством он вспомнил, что фамильяр покинул своего хозяина, став постоянным спутником Наследника Гриффиндора. — Вы хотели меня видеть, директор? — Да, Том, проходи. Не желаешь ли выпить чаю с лимонным пирогом? Я заметил, ты не притронулся к еде за завтраком. Молодому растущему организму нужно хорошо питаться. — Благодарю за заботу, директор, но мне хотелось бы не слишком задерживаться на урок Чар. У нас намечается самостоятельная... — Конечно-конечно, я не отниму у тебя много времени. Я всего лишь хотел поинтересоваться, как себя чувствует мистер Гриффиндор? Не возникло ли проблем с его пребыванием на факультете Слизерина? Том едва не заикнулся о том, что само присутствие отважного и благородного льва на змеином факультете является проблемой, по большей части, для самих же змей, но вовремя опомнился, кому и что собирался сказать, так что изобразил почти искреннее недоумение на лице. — Проблемы, сэр? Считаете, Гриффиндору не место на Слизерине? — Ну что ты, Том, я вовсе не это имел в виду. Решение нашей уважаемой Шляпы при распределении продиктовано мудростью и ожиданиями самих Основателей, и не нам его оспаривать. Я просто хотел убедиться, что мистер Гриффиндор своим… ммм… несколько вызывающим поведением не внёс разлад в столь дружный факультет, как Слизерин. Я заметил его отсутствие на завтраке в Большом Зале… — Всё ещё не прошедшие последствия магического истощения, сэр, - в который раз за утро повторил Том, уже жалея, что проявил мягкость по отношению к Гриффиндору. Тем не менее от его внимания не укрылось то, как осторожно-недовольно Дамблдор высказался о новичке. Возможно, всё это было лишь игрой, подстроенной директором, начиная с внедрения своего шпиона на змеиный факультет, поближе к нему, Реддлу, но… верилось в это с трудом. Не стал бы старик заморачиваться настолько ради одного студента, по отношению к которому испытывал определённые подозрения. Видимо, Дамблдор не питал к свалившемуся, как снег на голову, Наследнику Гриффиндора тёплых отеческих чувств, а значит, тому удалось чем-то настроить его против себя. — Что ж, если тебе нечего сказать мне, Том... - своим излюбленным строгим взглядом поверх очков-половинок он посмотрел на молодого человека. — Нет, сэр. — В таком случае, уверен, под твоим чутким руководством о мистере Гриффиндоре позаботятся на факультете, ведь каждый факультет – не что иное, как большая и дружная семья. — Хогвартс – мой дом, сэр, и я буду защищать его, если потребуется. — Это правильно, мой мальчик. Можешь быть свободен; я предупредил профессора Флитвика, что ты немного опоздаешь на занятие. И помни, Том, я всегда готов выслушать и открыт для общения. — Спасибо, сэр. Я помню. Только оказавшись в коридоре, Том едва переборол нестерпимое желание сходить в Ванную Старост и смыть с себя отвратительное мерзкое ощущение, оставшееся после разговора с директором. Вместо этого он приложился горячим лбом к холодному камню стены, прикрыл глаза и стал считать до пятидесяти. Почувствовав, что успокоился достаточно, он направился к кабинету Чар, мысленно пожелав спящему Гриффиндору непрекращающихся кошмаров.. . .
Видимо, Высшие Силы сегодня были не на его стороне, потому что Наследник Основателя-воина пришёл на обед в Большой Зал в отчего-то приподнятом настроении, свеж и бодр и без всяких подсказок направился к месту по диагонали с Реддлом. Кивком поприветствовал сокурсников, ослепительно улыбнулся самому старосте, а потом его взгляд упал на его пока что нетронутые напиток и тарелку с овощами, и маска приторного добродушие и счастья слетела с лица в мгновение ока. Найти пышущую романтическими чувствами дурёху в малочисленном пока что зале не составило труда. — Мисс Торн, я начинаю серьёзно беспокоиться о вашем душевном и эмоциональном состоянии, - не повышая голоса, заговорил Гарри, в упор смотря на шатенку, заметно поёжившуюся за столом в противоположном конце огромного помещения. – Продолжите в том же духе, и, боюсь, все ваши старания выйдут вам боком. Хочу предупредить, у объекта вашей девичьей страсти очень мстительная и жестокая натура, и не посмотрит на то, что вы девушка. Хотя и с отсутствием опознавательных признаков… - последние слова он произнёс опять же себе под нос, однако последовавший за ними взрыв хохота Гидеона и Рабастана всё же довершил дело. Преподавательский стол ещё был пуст, но немногочисленные студенты различных факультетов кидали насмешливые и ехидные взгляды на девушку, превратившуюся в хамелеона – так быстро её лицо сменяло цвета с бледного на серое, с серого на зелёное, а потом вспыхнуло маковым цветом. С непонятным визгом она выскочила из-за стола, вихрем промчалась через зал и вылетела в коридор, растолкав напуганных первокурсников на входе. Гарри не испытывал раскаяния за свою грубость. Пусть и повёл себя невежественно по отношению к девушке, но всё же спас от участи похуже; Белла и без того уже кровожадно поглядывала в сторону бедной хаффлпаффки, а у Тома в любой момент могло лопнуть терпение. Он бы никому не пожелал участи бедняжки Миртл. — Это было… - неопределённо заговорил Малфой и замялся, подбирая слово. — Знаю-знаю, грубо и бестактно, но она меня достала, - покаялся Гарри и сел за стол, с голодным видом оглядывая блюда, от которых шли просто божественные ароматы. — Забавно, что достала она тебя, при том, что упорно подливала любовные зелья мне, - хмыкнул Том, не сводя с молодого человека холодного пристального взгляда. В отличие от остальных, он не упустил то, как его описал Гриффиндор – с мстительной и жестокой натурой. Ни слова лжи или преувеличения, но откуда бы это мог знать новичок, знакомый с ним от силы несколько недель? — Витающие над твоими тарелками и напитками магические потоки весьма портят мне аппетит. И где она только достаёт эти зелья? От них и травануться недолго, - с искренним недоумением покачал головой молодой человек и подозрительно покосился на куриную грудку, как на тухлый кусок мяса, отчего Тому самому стало не по себе, и он с невозмутимым видом магией очистил свою тарелку. — Без тебя утро определённо было не таким оживлённым и красочным, Гарри, - ухмыльнулся Пайнс и пододвинул соседу кубок с апельсиновым соком в знак добрых намерений. — Полагаю, придётся сходить и покаяться перед профессором Флитвиком, чтобы разрешил мне написать самостоятельную. — В этом нет необходимости. Он составил для тебя специальное домашнее задание. И да, вот ещё конспекты по Трансфигурации. Гарри с некоторым неверием принял из рук Реддла конспекты, написанные красивым почерком со знакомыми завитушками. Удивительно, что Том вообще решил позаботиться о нём, чего, судя по хмурым и удивлённым взглядам присутствующих «друзей», раньше ни для кого не делал. — Благодарю, Том. Я что-нибудь пропустил? Обед прошёл весьма оживлённо: практически каждый посчитал своим долгом переброситься с ним парой слов, рассказать о прошедших занятиях. Гарри не был удивлён общительностью слизеринцев, в конце концов, все они ещё были подростками с яркими впечатлениями, а отношение к нему Реддла негласно дало им зелёный свет для общения с ним. Зато для Гриффиндора это была прекрасная возможность узнать членов будущего Ближнего Круга с другой стороны. Душой компании выступал Пайнс. От него веяло настолько мощной харизмой и живой энергетикой, что поневоле внушал свои эмоции окружающим. Том никогда не рассказывал, как именно умер его лучший друг – едва касаясь этой темы, он мрачнел и уходил в себя, а Гарри, зная, насколько тяжелы могут быть воспоминания о мёртвых близких, не настаивал. Хотел ли он предупредить шатена о близкой гибели? Нет. Тогда бы он, наверное, осознал, что в его силах уберечь от смерти и родителей. Малфой – Малфоем был и Малфоем оставался. Всегда сдержан, осторожен и всеведущ во всех новостях, даже если они касались Квиддича. Том не зря держал его рядом с собой, зачастую они общались на политические или экономические темы, при этом остальные предпочитали к их беседам не присоединяться. Люциус владел информацией, умело добывал её и ею же играючи распоряжался. Однако имея такие безграничные ресурсы, как деньги, авторитет семьи и связи, он всё равно стремился получить одобрение Реддла, словно его верный щенок. Рудольфус заметно отличался от своей старшей версии, но все его стремления и ожидания лежали как на ладони. Он был взбалмошным подростком, готовым яростно выступить за идею, если она соответствовала его неординарным предпочтениям. Пожалуй, к своему брату и невесте он питал по-настоящему тёплые родственные чувства, к остальным же был предвзят и неуместно враждебен, за исключением Реддла, к чьему мнению прислушивался и кого готов был едва ли не идеализировать. С остальными – вроде Розье, Руквуда и Эйвери – Гарри держался настороже, поскольку не испытывал к ним доверия даже в прошлой жизни. Они так и не смогли принять того факта, что ненавистный Гарри Поттер стал соправителем их Господина на троне магического мира. Он ещё помнил пытки Розье, которыми тот хотел указать ему его место, и помнил, как Том с живого заклинанием сдирал с того кожу, публично, в назидание всем. Эван умер от шока, но остальные заметно присмирели, обходя его, Гарри, по широкой дуге. Оставшаяся половина дня, в общем-то, прошла вполне обыденно: пришлось просидеть две лекции на Истории Магии, никто из учеников не пострадал от злостных шуток Мародёров. В таком же затишье пролетели и последующие два дня, учитывая, что вечер пятницы был освобождён от Дуэльного Клуба, пока ученики не придут в себя от произошедшего. Гарри невольно чувствовал себя виноватым: и в этой, и в прошлой жизни Дуэльный Клуб был на грани закрытия сразу же после первого занятия, стоило ему совершить что-то из ряда вон выходящее. А в середине воскресного дня Поттера, наконец-то, выпустили из Больничного крыла.. . .
— Так что этому любителю сладкого от тебя было нужно? – полюбопытствовал Гидеон и тут же чихнул, кутаясь в тёплую зимнюю мантию и шарф слизеринской расцветки. Погода уже не радовала солнечными лучами, под ногами хлюпала отвратительная снежно-грязевая жижа, а холодный влажный ветер то и дело норовил забрать последнее тепло. На квиддичном поле от него негде было скрыться. Том неприязненно поморщился, но всё же ответил. — Интересовался, не доставляет ли нашему факультету неудобств присутствие Гриффиндора. Кажется, он осторожничает с ним, даже поумерил свой пыл. — Ууу, похоже, Гриффиндор добился своего. Старик держит его в поле своего зрения, но на безопасном расстоянии. С Поттерами всё было куда как проще, а этот новоявленный Наследник для него крепкий орешек. — Как и для нас. Люциус до сих пор не смог ничего вызнать о его жизни до Хогвартса. Это разочаровывало и интриговало одновременно. Обычно Малфою требовалось не так уж много времени, чтобы накопать ценную провокационную информацию на кого-либо, будь это сам Победитель Тёмного Лорда Гриндевальда или же Министр, но жизнь Гарольда Гриффиндора до сих пор оставалась покрытой мраком. Не мог же он просто соткаться из воздуха. С такими неординарными способностями, с таким наследием он непременно должен был где-то как-то отметиться, засветиться. Том не хотел этого признавать, но Гриффиндор практически был равен ему, как Наследник Основателя. Он не шёл ни в какое сравнение с наследником Поттеров – глупый взбалмошный мальчишка даже не понимал ценности своей крови, своего высокого положения. Своей Избранности. Гриффиндор же воплощал в себе всё то, что Основатель-воин почитал при жизни: доблесть, отвагу, умеренный авантюризм и великодушие, так презираемое Салазаром Слизерином в своём лучшем друге. Всё это и самому Тому было неведомо, непостижимо, а потому казалось чем-то эфемерным, но неосуществимо желанным. Было что-то такое в Гриффиндоре, что притягивало к нему взгляды, заставляло желать его внимания, а сам Том с некоторым раздражением стал замечать, что его тянет к взбалмошному Наследнику – быть рядом, купаться в исходящих от него волнах магии и чувствовать себя всесильным. Он почти пристрастился к этому ощущению эйфории. — Похоже, этот Гриффиндор всё же зацепил тебя, - Пайнс усмехнулся и триумфально кивнул головой, словно выиграл в очевидной ставке, которую проиграл друг. — Не говори глупостей. Я не такой, как ты, - пренебрежительно процедил сквозь зубы Том и ускорил шаг. — Допустим, хотя я бы ещё поспорил, - без обидняков парировал шатен, легко нагнав его. – Я твой друг, а вот Гриффиндора ты пожираешь глазами. — Я хочу… — Его силу, да-да. Вот только сила эта заключена в очень привлекательную оболочку, на которую ты тоже положил глаз. Он стал для тебя вызовом, который ты не смог проигнорировать и принял. И знаешь, что самое забавное? Он видит тебя насквозь и не боится. Думаешь, все эти разы Гриффиндор спасал тебя от отравления любовными зельями? Он пытался защитить дурёху, которой очень не посчастливилось влюбиться в тебя. — Как самоотверженно с его стороны, - едко прокомментировал молодой человек и резко развернулся, когда на его плечо легла рука Пайнса, наткнувшись на серьёзный пронизывающий взгляд каре-зелёных глаз. — Том, девушка всё равно умрёт. Том не успел что-либо на это ответить, потому что прямо над их головами раздался оглушающе воинственный клич, от которого на мгновение заложило уши. Три фигуры в воздухе молниеносно промчались мимо них, совершили, как будто, круг почёта, и одна из них замерла на уровне одного из колец. Реддл прищурился и всё же смог различить Гриффиндора на фоне серого полотна неба. Судя по восторженным воскликам и уверенным манёврам на метле, он был рад оказаться в небе, да ещё и в компании Блэка и Поттера, которые, казалось бы, слегка не поспевали за ним. На трибунах за ними наблюдала Эванс, весело махая руками слизеринцу, и Том никак не мог отделаться от ноющего чувства в районе груди, очень похожего на гнев. Эта дружба Гриффиндора с грязнокровкой определённо была ошибкой, и он собирался её исправить. Впрочем, как и загадочную привязанность Снейпа, которого он приметил скрывавшимся за трибунами. — Хо, будет, чем порадовать Нотта. Похоже, нашёлся Ловец в команду, - весело заметил Гидеон и восхищённо присвистнул, когда Гриффиндор резко сманеврировал вниз, вильнул и практически развернул метлу на сто восемьдесят градусов, подавшись вверх. — Так уж уверен, что он захочет присоединиться к команде? – негромко спросил Том, всё ещё не отрывая взгляда от фигуры в воздухе. — Нотт умеет убеждать, а он такой талант к себе в команду обязательно захочет заполучить. Том решил не спорить, почему-то не сомневаясь, что, несмотря ни на какие убеждения или угрозы Теодора, Гриффиндор не вступит в слизеринскую команду по Квиддичу, так же, как и ни в какую другую. В небе он казался птицей, для которой свобода важнее победы и превосходства над противником. — Кажется, что-то не так, - голос Пайнса дрогнул, и он даже подался немного вперёд, не сводя глаз с замершей в воздухе точки. Том не сразу понял, о чём он говорит, но внезапно метла Гриффиндора как-то странно вильнула в сторону, после чего молодой человек неловко соскользнул с неё, стремительно приближаясь к земле. Раздался душераздирающий крик Эванс, Поттер и Блэк, пребывая в разных концах поля, стремглав бросились к нему, но ни один из них не успевал подхватить его до смертельного исхода.* * *
Морозный влажный воздух опьянял не хуже огневиски, который ему всё же посчастливилось попробовать под бдительным взором Тома на своё девятнадцатилетие. Правда, он смутно помнил, что за этим тогда последовало, но по рассказам той же Цисси, мигренью он наградил не только своего супруга, но и всех гостей. Стоило Джеймсу оказаться подальше от цепких ручек мадам Помфри, как он не преминул вызвать Гарри на шуточную дуэль в воздухе. Этого следовало ожидать, особенно после того, как он рассказал отцу и крёстному, что в прошлом был Ловцом в гриффиндорской команде и ни разу не упустил снитч, не считая того случая с дементорами. Лили, встретив их на выходе из замка с мётлами и в квиддичной форме, окинула всех троих недовольным взглядом, но Сириус и Джеймс быстро и профессионально заговорили ей зубы, под рученьки препроводив до трибун на квиддичном поле. Поднявшись в воздух на старенькой потрёпанной метле, Гарри не смог удержать ликующего смеха, рвавшегося из груди. Он уже успел позабыть, каково это – парить над землёй, в невесомости, играть наперегонки с ветром. После ухода из Хогвартса на пятом курсе ему пришлось забыть о полётах: сначала всё его время занимали хрупкие и неустойчивые отношения с Волдемортом, порой неудачные попытки найти общий язык и не оглядываться на мрачное прошлое, потом вся эта суета со становлением Лордами Равновесия, а после его беременность, кома и забота о сыне. Он немного успокоился, как посмеивался Долохов – одомашнился, хотя от этого его жизнь не стала скучной. А сейчас его переполнял азарт погони, охоты. Забыв об устроенном соревновании, об отце и крёстном, он сделал приветственный круг над заснеженным полем и замер напротив колец, наслаждаясь холодными порывами ветра, свистом в ушах и раздольем. Дух захватывало от вида Замка, приветствовавшего своего истинного хозяина разноцветными потоками магии. Это был не бездушный камень, как считали многие; нет, живое существо, радовавшееся и грустившее подобно маленькому ребёнку. Однако ностальгия его продлилась недолго, зазывающие окрики Джеймса и Сириуса заставили его вернуться в реальность, в которой он должен был поймать золотой юркий шарик. Парочка хитроумных виражей вызвали восторженные крики у Блэка и полные гордости замечания у Поттера. Он вновь завис на уровне колец, чтобы пуститься в погоню, как вдруг ощутил странное колебание воздуха вокруг себя и странное волнение в животе, похожее на лёгкую пульсацию. Магические потоки на метле истаяли, превратив её в обычную деревяшку, и Гарри потерял сознание раньше, чем успел осознать, что падает.* * *
Неожиданно тело зависло буквально в метре от земли и плавно опустилось на неё. Тома пробила мелкая дрожь, в глазах на мгновение помутилось, и он неслышно выдохнул, только сейчас заметив, что всё это время не дышал. Поттер и Блэк буквально рухнули на землю и помчались к всё ещё пребывавшему без сознания Гриффиндору. К ним тут же подоспели Эванс и бледный Снейп. — Гарри! Гарри, очнись! — Что случилось? Перепуганные пятикурсники оглянулись на возникших из ниоткуда Реддла и Пайнса. — Упал с метлы, но травм нет, - быстро ответила Лили и протянула руку, чтобы коснуться его лба, как вдруг в воздухе её перехватила рука Тома. — Его нужно транспортировать в Больничное крыло. Поттер, Блэк, вы мне потом в подробностях расскажете, что произошло. Оба брюнета окинули его вызывающими взглядами, но Джеймс всё же кивнул и плотно сжал губы. С беспокойством он следил за тем, как Реддл произносит заклинание невесомости, как тело Гриффиндора замирает в полуметре над землёй и медленно плывёт в воздухе вслед за заклинателем. Прошлое… Салиан с отвращением отбросил от себя газету, словно та была виновницей всех смертных грехов, и перевёл мрачный взгляд заалевших в порыве гнева глаз на танцующий в нише камина огонь. Гарри стал случайным свидетелем этого внезапного порыва, обычно супруг старался не проявлять негативных эмоций в его присутствии, беспокоясь, что потоки его тёмной магии могут плохо сказаться на здоровье ещё не родившегося ребёнка. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь ужаснейший Тёмный Лорд Волдеморт станет таким заботливым и чересчур щепетильным родителем. Однако хватило одного взгляда на кричащий заголовок, и юноша сам ощутил негодование и неприятный осадок разочарования. — К чему такие зверства? – голос его дрогнул, привлекая внимание старшего супруга. Салиан тут же испепелил проклятую газету, но было уже поздно: молодой человек увидел достаточно. Приют, который они с Салианом открыли для брошенных полукровок и маглорожденных, сгорел дотла, вместе с персоналом и находящимися в нём детьми. Двадцать восемь невинных душ. Прибывший на место отряд Ищеек задержали неподалёку трёх подпольщиков, не скрывавшихся и не отказывавшихся от своей причастности в устроенном пожаре. Они горделиво восклицали о том, что избавили мир от будущей армии угнетателей, которых растил Тёмный Лорд. — Это ведь всего лишь дети… Дети, Лиан… — Они заплатят за это, - пообещал мужчина, поднялся с кресла и подошёл к супругу, мягко за подбородок приподнимая его лицо к себе. Зелёные глаза, полные слёз горечи и страданий, смотрели прямо на него, и Салиан в защитном жесте прижал к себе своё сокровище, целуя его в висок, успокаивающе поглаживая по спине. А Гарри вслушивался в ритмичный стук его сердца, вдыхал тонкий аромат шалфея и верил его словам. Потому что ничего другого ему не оставалось. — Когда они перестанут воспринимать нас в штыки? Ведь мы не враги магам. Мы не враги полукровкам. Мы не враги маглам. К чему вообще это разделение? Магия – она для всех… везде… — Это их глупые предрассудки, не считай себя обязанным понимать их или кому-то что-то доказывать. Я разберусь со всем, а тебе лучше позаботиться о себе и малыше. Кое-кто сегодня отказался принимать укрепляющие зелья, хм? Молодой человек резко вскинул голову и немного подался назад, но кольцо рук не позволило ему покинуть объятия. Мужчина тихо рассмеялся – на мальчишеском лице застыло такое знакомое ему выражение праведного негодования напополам с обидой. — Северус уже нажаловался, да? Ему что, заняться больше нечем, кроме как бегать и жаловаться на меня тебе? – проворчал он, ещё и надувшись, как мышь на крупу. — Поставь себя на его место – в нём умирает исследователь-первооткрыватель. Мы все хотим, чтобы малыш родился крепким, здоровым и в срок, так что следуй всем его рекомендациям и не жульничай. А то приставлю к тебе того жутко истеричного домового эльфа, - пригрозил Салиан и быстро поцеловал скривившиеся в недовольстве губы. Хмурая складочка между бровями не исчезла, но юноша завороженно подался вперёд, углубляя поцелуй, делая его настоящим, чувственным. Только спустя пару минут оторвавшись друг от друга, Гарри поймал взгляд супруга, заметив потаённую в нём тревогу. Похоже, статья в газете задела его сильнее, чем он пытался показать. — Что бы ни случилось, я всегда поддержу тебя. Я смогу защитить тебя. — Сможешь. Защищай меня, чтобы я мог защитить тебя… вас… Настоящее… Тело ощущалось тяжёлым, будто не своим. Первое же движение головой принесло вспышку боли в правом виске, так что пришлось на пару мгновений замереть с зажмуренными глазами. Мысли в голове плыли вязко, в воспоминаниях царил какой-то сумбур, а попытки упорядочить их не приносили успеха. Гарри очень надеялся, что это не последствие его пребывания в закрытой лаборатории Северуса, потому как его собственное состояние наталкивало лишь на мысль о полнейшем разгроме святая святых зельевара. От гнева Снейпа его вряд ли даже Лиан сможет спасти. Так и не открывая глаз, он услышал приближающиеся шаги, а потом и голос, определённо не принадлежавший старому мистеру Рочестеру. — Слава Высшим Силам, вы очнулись, мистер Гриффиндор! – прозвучало чересчур взволнованно, после чего его лба коснулась прохладная узкая ладонь. Гриффиндор? Почему Гриффиндор? Он же... Вспышка озарения заставила его резко открыть глаза, чтобы с мучительным криком снова их закрыть и перевернуться набок, непроизвольно прижимая ладони к животу и сворачиваясь в защитную позу эмбриона. Он вспомнил, как его замутило в воздухе. Удивительно, как он не убился, упав с такой-то высоты – метров пятнадцать, не меньше. Очевидно, он потерял сознание, отец и крёстный перенесли его в Больничное крыло. Родным и близким сейчас по пятнадцать лет, Том учится с ним на одном курсе. Он Гарольд Гриффиндор. Немного разобравшись в сути происходящего, Гарри оглянулся на всё ещё стоящую у его кровати мадам Помфри. Слегка растерянный и неуверенный взгляд женщины был направлен на его скрестившиеся на животе руки, и лёгким покашливанием он привлёк её внимание к себе. — Как вы себя чувствуете, мистер Гриффиндор? — Неплохо для того, кто пролетел с десяток метров, едва не превратившись в блин, - отозвался он и слабо улыбнулся. Медведьма иронии его шутки не оценила и окинула его строгим взглядом. — Мистер Гриффиндор, вы только чудом не разбились. В вашем положении это было верхом глупости! О чём вы только думали?! — А в каком я положении? – вкрадчиво поинтересовался он и – о, Мерлин! – впервые увидел на лице сдержанной мадам Помфри румянец смущения. Что-то ему это напоминало, и в душу закрались сомнительные догадки, подтверждение которым он услышал спустя минуту: — Не знаю, как такое возможно, но... вы беременны. Видимо, с его стороны ожидались истерика, расспросы, и на этот случай женщина подготовила успокаивающее зелье, однако молодой человек не выглядел ни ошарашенным, ни угнетённым новостью. Сидящий в кровати юноша, казалось бы, мечтательно улыбался, поглаживая пока ещё плоский живот через вязаный жилет. А Гарри был счастлив, просто и тихо счастлив. И немного корил себя за то, что не понял этого раньше, ведь были предпосылки: поведение Луксора, смены настроения, возросший аппетит. Всё начиналось так же, как когда он забеременел в первый раз. Только тогда они поняли это слишком поздно – конечно, о мужской беременности не слышали и не знали самые сведущие колдомедики мира. Приходилось действовать наугад. Ближний Круг во главе с Томом пылинки с него сдували и на цыпочках ходили, практически ничего не позволяя делать. Особо рьяными наседками были Нарцисса и домовой эльф Добби – от них спасу не было днями и ночами. — И какой срок? — Четыре недели. За неделю до… Это были знойные выходные середины июля в Уилтшире. Он сходил с ума от безделья, вынужденный прятаться в особняке Малфоев с Миллардом, на попечении Северуса. Том был уверен, что Дамблдор затевает очередное мероприятие, направленное на дискриминацию Лордов Равновесия, а потому отправил их подальше от будущих военных и политических действий. Гарри вряд ли мог бы сказать, с чего всё началось: просто как всегда, слово за слово, взаимные упрёки и обвинения, жалящие насмешки в лицо. Он уже давно перестал бояться и ненавидеть Снейпа, робеть перед ним, тот въелся в душу, засел под кожу, что и не выдрать. Было ли это актом любви? Нет. Актом страсти? Да. Они оба этого желали, и Гарри совершенно не жалел о последствиях. Счастливо рассмеявшись, он вновь приложил ладонь к животу и нежно произнёс: — Ты мой маленький вампирёныш. Раздался шумный вздох, и молодой человек выплыл из мира грёз, обратив угрожающий взор прищуренных глаз на медведьму. — Кто ещё об этом знает? — Мистер Гриффиндор! – возмутилась было женщина, но под жёстким беспощадным взглядом притихла и даже опасливо отступила назад. – Я ещё никому ничего не сообщила, но считаю, что вы обязаны поговорить об этом с директором. Если по отношению к вам был проявлен акт насилия… Мадам Помфри не успела договорить, как Гарри молниеносно вскинул руку и провёл ладонью прямо перед её лицом. В тот же момент взгляд светлых глаз расфокусировался, а спустя мгновение немного растерянно заметался по сторонам. — Благодарю, мадам Помфри, ваша укрепляющая настойка творит чудеса. Но, может, мы всё же обойдёмся без моей ночёвки в лазарете? — Мистер Гриффиндор, с магическим истощением не шутят, - пригрозила медведьма и уложила его обратно в постель, подоткнув по бокам одеяло, как маленькому ребёнку. – Я передам вашим друзьям, что вы очнулись, но с посещениями тоже придётся пока повременить. А сейчас вам нужно как следует отдохнуть. Вы сами, или дать вам зелье сна-без-сновидений? Бороться с этой женщиной было выше его сил, и Гарри сдался на милость её высокому профессионализму и непререкаемости в вопросах здоровья своих пациентов. Однако расслабиться получилось недолго, когда его своим присутствием решил осчастливить Дамблдор. Пришлось выдержать целый расспрос. Ощутил ли он чьё-нибудь влияние или внушение? Кто ещё был с ним на квиддичном поле? Не хочет ли он ему что-нибудь рассказать? И юноша не постеснялся указать уважаемому директору на дверь. Ночь пришлось провести в лазарете, зато утром под его дверями его дожидалась весьма необычная компания: Поттер-Блэк-Эванс и Пайнс-Малфой-Снейп. Причём самым забавным Гарри показалось условное разделение на слизеринцев и гриффиндорцев, а также дистанция между ними. — Я даже не знаю, радоваться такому обилию встречающих или насторожиться? — Гриффиндор, это уже твоё второе посещение Больничного крыла за месяц, - неожиданно припомнил Гидеон и расплылся в устрашающе милой улыбочке. – Бьёшь рекорд Снейпа. Гарри бросил мимолётный взгляд на помрачневшего Северуса и промолчал. Не стоило и гадать, по чьей вине тот был частым гостем лазарета. — Это уже в прошлом, - недовольно пробурчал Поттер и окинул язвительного слизеринца победоносным взглядом, а вот Снейп, наоборот, отчего-то побледнел и позеленел, и послал им в ответ настолько испепеляющий взгляд, что не оставалось сомнений – эта троица в его отсутствие успела схлестнуться. — Что ещё вы натворили? — Сцедили у этой гадюки немного яда, - полубезумно усмехнулся Сириус, но поймав предупреждающий прищур Гриффиндора, тут же сдулся и обворожительно-невинно улыбнулся. – Ничего предосудительного и вредоносного, слово Блэка. Судя по пышущему отвращением Снейпу и совершенно спокойной Эванс, Гарри сделал вывод, что не случилось ничего действительно ужасающего, по крайней мере, он верил, что Джеймс вряд ли после всего увиденного и узнанного ещё хотя бы раз сделает Северусу что-то плохое. Скорее уж это будут словесные пикировки, к которым слизеринцу было не привыкать. Молодой человек вдруг рассмеялся, вызвав недоумение у остальных, а Гарри всего на миг представил себе выражение лица отца, узнай тот, что он носит ребёнка Принца-полукровки с наследием вампира. — Гриффиндор, ты точно при падении не ударился головой о древко метлы? – с явным сомнением в голосе поинтересовался Люциус, с опаской поглядывая на веселившегося без видимой причины брюнета. — Точно. Давайте поспешим на завтрак. В Большом Зале их слизеринско-гриффиндорскую компанию встретили шокированными взглядами как ученики, так и учителя, впрочем, на чьё-либо мнение Гарри было плевать. Он был слишком счастлив, чтобы озадачиваться чужим вниманием. Другим потрясением для трёх факультетов стало то, что он занял почётное место в самом центре слизеринского стола, прямо напротив Реддла. Пайнс с чьей-то – известно, чьей – лёгкой руки переместился по правую руку от Тома, а Люциус – по левую. Места рядом с Гриффиндором пустовали, словно бы дожидались своих почётных гостей. Что ж, Гарри оценил расстановку сил и влияний, поблагодарив Реддла молчаливым кивком головы. Первая половина дня прошла без происшествий. На Трансфигурации профессор Макгонагал назначила его своим помощником, поскольку тема занятия требовала максимального контроля с её стороны. Трансфигурация частей тела – начальная ступень в изучении такого раздела, как Анимагия, которую сам Гарри продемонстрировал во всём великолепии в начале урока. Учитывая его наследственность, - отец и крёстный были анимагами, - он просто не мог не пойти по их стопам. Своё первое перевоплощение он помнил смутно: это произошло спонтанно, он лишь помнил красную пелену перед глазами и жидкий огонь, струящийся по венам. Милларду было всего полтора годика, когда по вине и попустительству Тома его похитили те, кто называли себя Покинувшие-свет. По сути, эти тёмные твари отказались от покровительства Лордов Равновесия и выбрали путь Хаоса. Том так и не смог найти к ним подход и пустил всё на самотёк. Те рассчитывали перевалить чашу весов на свою сторону путём банального шантажа жизни маленького наследника. Тогда они с супругом очень сильно повздорили, дошло даже до кулаков, а потом… в один миг он обзавёлся четырьмя лапами, клювом, крыльями и хвостом. Из всех возможных вариантов анимагической формы он мог ожидать кого-то из рогатых или псовых, но никак не помесь орла и льва. Грифон! О, Том был в таком дичайшем «восторге», когда он разгромил его Библиотеку, в которой хранились редчайшие экземпляры дневников и рукописей, зато спустя несколько дней Миллард был в целости и сохранности возвращён домой, а Покинувшие-свет уже навсегда покинули этот свет. Макгонагал его анимагической форме впечатлилась, многие его однокурсники поначалу были напуганы, но вскоре это стало для них мотивацией при отработке нового заклинания трансформации. Ему лишь оставалось подталкивать их в нужном направлении, а иногда и исправлять на полпути, не доводя происходящее до опасной ситуации, из-за которой слишком старательные ученики могли бы загреметь в Больничное крыло. Травология в теплицах пролетела незаметно в прямом смысле слова, поскольку Гарри, к своему стыду, совершенно отвлёкся от реальности. Его мало интересовала ядовитая тентакула, о которой весь урок восхищённо вещала профессор Стебль, а вот корнем мандрагоры всё же стоило обзавестись. Судя по тому, как Реддл присматривал за своей зверушкой из Тайной Комнаты, жертв остолбенения от непрямого взгляда василиска можно было ожидать в любой момент. Или же пустить Кехеш на кожаные ремешки, если одной бессонной ночью выведет его из себя. Было совсем не смешно, что выспаться он мог только в Больничном крыле, но не в своей собственной постели. Уже в обед среди учеников всех курсов курсировали пока неявные перешёптывания об его анимагической форме, но обросли такими невероятными слухами, что Гарри оставалось только за голову хвататься. Хотя отец и крёстный смотрели на него с гордостью и торжеством, так что он и позабыл о чужих косых взглядах и высокомерных фырках. Правда, вместо трапезы пришлось на пальцах объяснять особо интересующимся принцип превращения в животную форму, однако делом это было бесполезным. Насколько он знал, ни Том, ни кто-либо из его личной свиты по необъяснимым причинам не владел анимагическими способностями, даже если и обладали высокими магическими силами. На Истории Магии, прошедшимся последним на учебный день, старательный домовик незаметно подсунул ему записку, в которой директор Дамблдор изъявлял желание видеть его в своём кабинете после ужина, к чаю с карамельным пудингом. Сначала он подумал о том, чтобы просто проигнорировать всякие там желания любителя сладкой гадости, но любопытство, в конце концов, пересилило. Как ему успел поведать Пайнс, не так давно у Тома тоже состоялся разговор с директором за закрытыми дверями. Гарри ещё не до конца разобрался в отношении этого вёрткого слизеринца к нему, но не верить ему причин пока что не было. За ужином они с Северусом обсуждали выкладки из рукописи Салазара Слизерина, которую Гарри отдал Снейпу в неограниченное пользование. С некоторыми из них юный слизеринец был в корне не согласен и даже аргументированно оспаривал, представляя схематичные доказательства. В такие моменты Гарри впадал в ступор и по несколько минут буравил темноглазого брюнета нечитаемым взглядом, заставляя того нервничать. И как он мог забыть, каким гением был Северус? И это не опыт, не знания и не наследие сделали его таким. После ужина он посетил кабинет директора не как возможно-провинившийся-ученик, а как гость высокого положения, раскованно и с удобством разместившись в кресле для посетителей. Он не страшился прямо смотреть старику в глаза – однажды он уже озвучил своё предостережение, так что теперь всё зависело от благоразумия и инстинкта самосохранения самого Дамблдора. Однако пока устраивался в кресле, Гарри успел заметить, как пристально Альбус рассматривал его, изучал, сканировал своим пронизывающим взглядом голубых глаз. — Вы хотели о чём-то поговорить со мной, директор? Бесшумно переведя дыхание, старик коротко кивнул и откинулся на спинку своего кресла, не спуская глаз с молодого человека. Даже по его позе было заметно, как он был напряжён. — Да, мистер Гриффиндор. Мадам Помфри показала мне результаты вашего обследования. Скажу вам, я впечатлён и весьма озадачен. Сколько вам лет, молодой человек? Умение держать лицо при плохой игре – этому он научился у Люциуса и, признаться, очень гордился своими успехами, потому как даже Драко был в этом не так искусен. — Шестнадцать, и я обучаюсь на шестом курсе. Дамблдор нахмурился. Он уже не улыбался, пытаясь в разговоре расположить к себе собеседника. — Судя по показателю вашего магического уровня, вам должно быть не меньше восьмидесяти двух лет, что весьма противоречит вашему внешнему облику, - обратил внимание он и подался вперёд с почти угрожающим выражением лица. – Однажды я уже был свидетелем таких игр с тёмными сущностями, и цена их была непомерно высока. Гарри едва не рассмеялся директору в лицо, услышав такие смешные цифры его вычислений. Показатель магического уровня… ха! Он был просто неприменим к ним с Томом. После восхождения на трон магического мира и принятия ответственности перед Магией-прародительницей, как Лорды Равновесия, их магические силы были неизмеримы. Они спокойно могли колебаться на уровне показателей среднестатистического мага, а могли просто выходить за грани разумного и осознаваемого. Что же касается его внешности… это было его больной темой. Дело в том, что после рождения Милларда… нет, после того, как вышел из годовой комы, он просто перестал стареть, так что в свои настоящие двадцать один год выглядел всё ещё семнадцатилетним подростком. Том развил бурную деятельность, ударился в исследования, пытаясь найти способ вернуть ему обычные способности человеческого организма, параллельно этому ища пути добиться собственного бессмертия. Опять. — Если вы сейчас имели в виду вашего друга, мистера Фламеля, то уверяю вас, я не имею ни малейшего отношения к его алхимическим заморочкам и экспериментам. Что же касается моего магического уровня, то он именно такой, каким должен быть у Наследника Основателя, со всеми вытекающими наследиями. Вам ли не знать, что даже у мистера Поттера уровень несколько завышен на фоне всех его сверстников. — Даже при том, что вы являетесь Наследником одного из Основателей Школы, я не могу позволить вам находиться среди детей. Это может быть опасно, в первую очередь, для них, - жёстко парировал Дамблдор, и улыбка Гарри слегка померкла, а глаза превратились в две узкие щёлочки. — Кажется, я вас не совсем понял, но… вы пытаетесь мне угрожать? — Это не угроза, мистер Гриффиндор. Это просьба директора, под чьей ответственностью находятся детские незащищённые умы, - покиньте Хогвартс. Я уверен, вы… — А теперь внимательно послушай меня, старик, - всего мгновение, и молодой человек уже возвышался над директором, стоя перед его столом и опираясь на оный. Зелёные глаза сияли иномирным ярко-зелёным светом, который Альбус никогда бы не смог забыть – это был цвет убивающего заклятья. Воздух вокруг них вдруг стал плотным, вязким и не желал проникать в лёгкие, создавая ощущение удушья. Дамблдор буквально задыхался от той мощи, что разом выплеснул молодой человек. – Даже твой статус директора Школы не даёт тебе права выставлять меня из замка, владельцем которого – на одну-четверть – являюсь я. Если ты хотя бы предпримешь попытку перекрыть мне доступ в Хогвартс или натравишь авроров, я переведу Школу на военное положение. Замок самозаконсервируется, и ни одна живая или мёртвая душа не сможет проникнуть в него. Если не хочешь потерять это великое детище магии, не смей угрожать мне. Не смей играть со мной. И даже не думай о том, чтобы настраивать учеников против меня. Давай жить дружно, Альбус, и обещаю, директорское кресло под тобой будет не так сильно шататься. И вновь молчание артефактов, направленных на защиту и поглощение магии. Гарри добродушно улыбнулся, полностью скопировав улыбку самого Дамблдора-из-будущего, и направился к двери, но перед выходом приостановился. — Я был бы совсем не против однажды просто попить с вами чай и насладиться камерной музыкой. Доброго вечера, директор. Оказавшись в пустом коридоре, Гарри судорожно перевёл дыхание и, обессиленно покачнувшись, прислонился плечом к стене. С Дамблдором было сложно: в какой-то момент он готов был поддаться столь разумным и праведным речам, но Северус научил его быть чуточку эгоистом и искать в словах двойное дно. Тем более, сейчас в его руках были жизни и судьбы множества людей, включая его ещё не родившегося малыша. Он будет юлить, будет угрожать и воплощать свои угрозы в жизнь – сделает всё, чтобы свой последний год провести с дорогими ему людьми. По дороге в подземелья ему вспомнился описанный в красках Гидеоном рассказ о том, как Джеймс – на глазах большинства студентов, собравшихся в Большом Зале – принёс Снейпу извинения за своё свинское поведение и предложил перемирие, вполне ожидаемо получив в ответ посыл в далёкие дали. На втором курсе Гарри бы и сам послал Малфоя, обратившегося к нему с таким внезапным предложением, однако их с хорьком отношения не стоили и десятой доли того, через что прошли Снейп и Мародёры. Отец напрасно рассчитывал на скорое прощение, хотя бы потому, что столкнулся с таким же упрямцем, как он сам. Тем не менее Гарри не собирался оставаться в стороне, в конце концов, ему предстояло ещё год общаться с ними обоими. Уже подходя к лестнице, ведущей в подземелья, он буквально кожей ощутил чей-то пристальный недобрый взгляд. Злое намерение. За спиной послышались быстрые шаги, будто кто-то бежал. Предчувствие забило тревогу, холодок прошёлся по спине вдоль позвоночника. Он резко обернулся, но не успел ни за что уцепиться взглядом, лишь ощутил толчок в плечо. Нога соскользнула с верхней ступеньки, а после мир завертелся в невообразимом вихре, сопровождаемом болезненными ударами головой и спиной. И в конце наступила непроглядная темнота.