Вопреки Судьбе

Я-таки проснулась... Утро понедельника ничем не отличалось от предыдущих своих близнецов, за исключением дополнительного места за столом Слизерина, которое занимал Гарри по праву своего распределения. Проснувшись с рассветом, он с некоторым удивлением обнаружил на своей тумбочке рядом с кроватью расписание занятий, а также список факультативов на выбор, обязательных к посещению. Постараться таким образом мог только один человек, и Гриффиндор мысленно поблагодарил Тома за проявленное внимание. Завтрак проходил в тишине и покое, пока студенты медленно просыпались, а учителя наслаждались простыми и питательными блюдами, после чего все разошлись по кабинетам, и первым у шестого курса Слизерин стояла Защита от Тёмных Искусств, сдвоенная с Гриффиндором. Гарри шёл на занятие со стойким ощущением грядущих неурядиц. И предчувствие оправдало себя, когда профессор Лайон торжественно объявил, что на ближайших занятиях они будут изучать парные дуэли в теории и на практике, отчего юноша тоненько взвыл и всерьёз задумался о том, чтобы притвориться больным. Оживились не только гриффиндорцы, но и слизеринцы, однако громкий, хорошо поставленный голос профессора сразу же остудил их пыл, предупредив, что не подпустит к практике без проверки теории, с ходу устроив небольшой тест. Пока большинство нерадивых студентов пытались выудить у себя хотя бы крохи познаний в области Тёмных Искусств, Гарри откровенно скучал и пространным взглядом рассматривал классную комнату, над которой хорошенько поколдовали, чтобы придать ей столь просторные размеры. Она не шла ни в какое сравнение с Дуэльным клубом, устроенным в его прошлом в Большом Зале. Комната больше походила на пещеру, особые чары создавали обманчивую видимость того, что пространство вокруг них и сверху ничем не ограничивалось. Помоста не было, зато в центре мерцал голубоватым сиянием купол, видимо, предназначавшийся для проведения самих дуэлей и одновременной защиты наблюдателей. Была видна рука мастера – то, как филигранно выполнена работа, как тонки и в то же время прочны были нити магии, что не оставляло никаких сомнений в причастности к этому Дамблдора. Он настолько увлёкся рассматриванием магических переплетений, что не сразу услышал настойчиво обращавшегося к нему мистера Лайона, а отреагировал только тогда, когда ощутил несильный тычок в бок. — Возможно, мистер Гриффиндор, наконец-то, спустится с небес на землю и соизволит помочь мисс Кенделл с ответом на вопрос. Со всех сторон последовали ехидные смешки, а лицо несчастной девушки стремительно стало покрываться некрасивыми красными пятнами стыда. Гарри отвернулся от неё и посмотрел на вперившего в него колкий взгляд мужчину. О профессоре по Защите от тёмных Искусств он успел наслушаться самых разных сплетен, почему-то витавших среди первых-вторых курсов всех факультетов. Генрих Лайон был уже в годах, считался ровесником Макгонагал, однако выглядел очень моложаво с выдающейся внешностью эдакого покорителя женских сердец. Однако от того же Локонса его отличали умные глаза и огромная любовь к своему предмету. Впрочем, эта любовь была так же велика, как и его страсть к красивым людям. Поговаривали, что профессор уделял своим «любимчикам» особое внимание, а вот к остальным был практически равнодушен. И вот сейчас Гарри задавался вопросом, чем ему грозил интерес мистера Лайона. — С радостью помогу мисс Кенделл в трудной ситуации, если только вы повторите свой вопрос, профессор. Боюсь, я слишком увлёкся рассматриванием помещения. Очень искусная работа, - как можно более нейтральным голосом ответил он. Мужчина окинул его заинтересованным взглядом и спокойно повторил свой вопрос: — Какую опасность представляют собой Дьявольские силки? — Внешне это безобидное растение, но стоит лишь слегка задеть стебель или листья, как оно набрасывается на обидчика и пытается его задушить. Выбраться из его тисков практически невозможно. — Почему? – моментально последовал следующий вопрос от профессора, не спускавшего с него немигающего взгляда светло-карих глаз. — Чем активнее пытаешься выбраться, тем сильнее сжимаются тиски стеблей. Выбраться самостоятельно нереально, если, конечно, вы не владеете заклинанием Люмос Солем. Увы, но не каждый из присутствующих способен применить заклинание такого уровня, а потому для тех, кому всё же не посчастливится попасться в Дьявольские силки, есть лишь один совет: не рыпаться и наслаждаться приятным времяпрепровождением. Лайон долгие несколько минут смотрел на него в упор, и Гарри мысленно чертыхнулся своей везучести, заметив странные переглядки среди слизеринцев и перешёптывания в компании Реддла. — Какой процент присутствующих обладает достаточным уровнем магического резерва для исполнения заклинаний, вроде Непростительных? Очередной вопрос мужчины, заданный без интонационного перехода, вызвал непонимание и недоумение у студентов, а Гриффиндор, не задумываясь, окинул окружавших его парней и девушек поверхностным взглядом, после чего задумчиво пожал плечами: — Что-то около четверти, включая вас, профессор. Спустя мгновение Лайон вдруг улыбнулся и покачал головой. — Вы очень неординарный молодой человек, мистер Гриффиндор. Полагаю, в качестве наследия от вашего великого предка вам достался один из Даров Магии – магическая эмпатия? — Верно. На самом деле, это был лишь один из тех многочисленных Даров, которыми его одарила Магия, как только он принял титул Светлого Лорда Равновесия. И это не было такой уж сокровенной тайной, чтобы прятать её за семью печатями молчания. Воцарившееся неуверенное молчание вдруг нарушила взметнувшаяся вверх рука. — Профессор Лайон, а что значит «магическая эмпатия»? — Хороший вопрос, мисс Айвис. Ваше любопытство похвально, - с улыбкой сказал мужчина, а затем оглядел аудиторию, встречая тот же невысказанный вопрос во взглядах большинства студентов. – Говоря простыми словами, это способность осознанно чувствовать окружающую магию: от магов, магических предметов или созданий. Мистер Гриффиндор может ощущать и, очевидно, видеть магические потоки, которые окружают нас постоянно. Исторически зафиксировано, что этим Даром Магии обладал Годрик Гриффиндор, а он был, - мистер Лайон внезапно запнулся на полуслове и бросил почему-то испуганный взгляд на зеленоглазого молодого человека, буравившего теперь уже его пристальным взглядом. – Он был величайшим магом, как вам всем известно. Что ж, благодаря вам, мистер Гриффиндор, факультет Гриффиндора не потеряет баллы, а Слизерину в копилку я отдаю 10 баллов за исчерпывающий ответ. Кажется, никто не заметил секундной заминки, разве что Том всё ещё не спускал с него изучающего взгляда, но с этим Гарри готов был мириться. Беглый опрос по изученному в прошлом году материалу продолжился, вот только профессор более не пытался привлечь внимание необычного новичка и вообще делал вид, словно тот не присутствовал в аудитории. Вопросы казались Гарри очень лёгкими, с ними бы и второкурсник справился, но очень у многих они вызывали затруднения, а гриффиндорцы словно бы задались целью перевернуть каждый свой ответ с ног на голову. Он почему-то не сомневался, что это был общефакультетский сговор, инициаторами которого были те же Мародёры, которые, казалось бы, подмяли под себя весь Гриффиндор. Ответы слизеринцев радовали своей полнотой и достоверностью. Том отвечал чётко, лаконично, чувствовалось, что знания свои он подчерпнул не из одной или двух книг. На мгновение даже Гарри прикрыл глаза и просто вслушивался в тембр его голоса, вспоминая те уютные вечера перед камином, когда он вслух читал магловский «Трактат о душе» Аристотеля, или книгу «Обычные магические болезни и недомогания» в период его беременности. Это были бесценные моменты. Проверка знаний, благодаря гриффиндорцам, затянулась на весь урок, так что для всех стало неожиданностью, когда прозвучал звон гонга. Лайон, не повышая голоса, задал им написать небольшое эссе на тему щитов и защитных заклинаний, предупредив, что следующее занятие будет практическим. Гарри собирался выходить одним из последних, когда услышал голос профессора: — Мистер Гриффиндор, задержитесь, пожалуйста. Ваши друзья могут подождать вас снаружи. Гарри удивлённо оглянулся на замерших в дверном проходе Реддла и Малфоя, но те быстро переглянулись и тут же покинули аудиторию, плотно прикрыв за собой дверь. Молодой человек с лёгким недоумением наблюдал, как мистер Лайон накладывает на дверь дополнительные запирающие чары и полог тишины. А после он сделал то, чего брюнет никак не ожидал – вышел из-за стола и преклонил перед ним колено. — Скорее всего, я буду не первым и не последним, кто поприветствует Вас в этом мире, Милорд. Я и мечтать не мог, чтобы воочию увидеть Светлого Лорда Равновесия и представиться Вам лично. Что-то похожее происходило, когда они с Томом заняли трон Правителей магического мира. Каждый маг и каждое магическое создание считало за честь и своим долгом предстать перед ними, своего рода засвидетельствование почтения и признания. Том принимал всё это за данность, а вот Гарри никак не мог привыкнуть видеть своё окружение в коленопреклоненных позах. — Может быть, поделитесь секретом, как вы меня узнали? То, что я Наследник Годрика Гриффиндора, ещё не делает меня Светлым Лордом. Мужчина не посмел поднять головы и посмотреть на него, даже когда он прошёл мимо него и остановился у наколдованного окна, за которым зеленели луга и поля. — Мы – маги, сохранившие свои корни от Магии-прародительницы – можем чувствовать такие вещи. После Вашего появления древо моего рода расцвело, и я услышал отголосок Звона. Когда в мир приходят Лорды Равновесия, вестники разносят весть по миру. Но, Милорд, если Вы здесь, то и Тёмный Лорд... — О Нём я ничего не знаю, - перебил молодой человек и оглянулся на мужчину через плечо, пресекая тему разговора на корню. – Что насчёт Дамблдора? — Он не вестник. Если Вам будет угодно, я прослежу, чтобы он ни о чём не догадался. Могу ли я ещё чем-нибудь Вам услужить? Всё это очень попахивало зарождением рыцарского ордена, но сейчас у него просто не было выбора. Он физически не сможет разделиться, чтобы за всем и всеми уследить, так что помощь в любом случае не помешает. — Передайте другим вестникам, что моё появление должно оставаться тайной для всего мира. Сейчас я просто ученик Хогвартса и не хочу, чтобы ко мне проявляли какое-то особое внимание. Если мне понадобится ваша помощь, я дам вам знать. — Благодарю, Милорд. Более я не смею Вас задерживать. — Всего доброго, профессор Лайон. Наложенные чары при его приближении истаяли подобно предрассветному туману, а в коридоре, прямо напротив двери, его ожидала весьма необычная компания Тома и его товарищей. — У вас ко мне какое-то дело, или это такая своеобразная факультетская поддержка? — Для начала я хотел бы извиниться: последние несколько дней я был занят делами старосты и факультета и не оказал тебе должного приёма, как новичку, - обворожительная улыбка Тома, как и его доброжелательный тон, располагали к себе, а выражение лица прямо-таки кричало о мнимом чувстве вины. – Ты ведь получил расписание занятий? Я хотел бы сгладить неприятное первое впечатление и предложить себя в качестве твоего сопровождающего на первое время. Хогвартс огромен, думаю, ты не хотел бы потеряться в нём в первый же учебный день. — На второй день моего пребывания в замке я без труда нашёл вход в слизеринскую гостиную и без происшествий добрался в Большой Зал, - нейтральным тоном напомнил Гарри и перевёл вопросительный взгляд на угрожающе двинувшегося к нему Гойла. – Тем не менее, я принимаю твоё предложение, Том. Я ведь могу обращаться к тебе по имени? Уголки губ Реддла едва заметно дёрнулись, а глаза на мгновение превратились в кристаллики льда, ничуть не поколебав самоуверенности Гриффиндора. — Конечно, Гарри. Следующая у нас Трансфигурация, советую поспешить, профессор Макгонагал терпеть не может опозданий. Пока их странная компания шествовала по коридорам, перебираясь из аудитории в аудиторию, Гарри ощущал на себе любопытствующие взгляды не только слизеринцев, но и встречавшихся по дороге студентов. Кажется, многие до сих пор были уверены в невменяемости уважаемой Шляпы, отправившей Наследника Гриффиндора в серпентарий. — И чего же от тебя хотел Лайон? – как только они более-менее отдалились от людных мест, нетерпеливо поинтересовался незнакомый Гарри шатен с искрящимися живостью и деятельностью каре-зелёными глазами. Судя по активной жестикуляции, он долго сдерживался прежде чем задать вопрос. Том немного замедлил шаг, поравнявшись с неторопливо шедшим новичком, остальные сделали вид, что тема разговора им неинтересна, но уши навострили. — Хотел знать, где я раньше обучался, и предложил пройти устный тест, чтобы определить уровень моих знаний, - похоже, ответ был не тем, на который рассчитывал непоседа, как его про себя окрестил Гарри. — И где же ты раньше обучался? – тут же подключился к расспросу Малфой. А молодой человек всё гадал, когда же клубок змей зашевелится. Похоже, к его личности пробудился интерес, и с негласного одобрения предводителя тёмные рыцари перешли в наступление. — Был на домашнем обучении за пределами Англии. Семейные обстоятельства вынудили меня вернуться на родную землю, - сдержанно ответил он и тут же перевёл тему разговора в другое русло. – А что за слухи витают вокруг профессора Лайона? Мне он показался весьма достопочтенным господином. Непоседа вновь несдержанно фыркнул и забежал немного вперёд, развернулся лицом к Гриффиндору и продолжил путь задом наперёд. — Как профессор по Защите от Тёмных Искусств преподаёт он неплохо, даёт весьма ценные советы и очень строг в плане дисциплины. Ну, оно и понятно, на практических занятиях шаг вправо, шаг влево – и ты вполне можешь превратиться в прожаренный до хрустящей корочки труп. Но тут такое дело... — Гидеон, хватит потворствовать этим нелепым слухам, - негромко произнёс Реддл. – Если бы в стенах замка происходило что-то подобное, Дамблдор бы не оставил это без внимания. Гарри едва не споткнулся на ровном месте и не смог удержать на лице отстранённую маску, во все глаза смотря на шатена. Гидеон Пайнс. Он не был знаком с этим молодым человеком лично, но знал о нём по рассказам супруга. Пожалуй, это был единственный человек в окружении будущего Тёмного Лорда, кого тот по-настоящему считал другом и соратником. Том, погружаясь в воспоминания своей юности, всегда тепло, с толикой ностальгии отзывался о нём. И этот улыбающийся, полный жизнерадостности молодой повеса не стал Пожирателем Смерти. Просто не дожил до такой возможности – умер, когда ему и восемнадцати не исполнилось. — Что? У меня что-то на лице? – заметив слегка испуганный взгляд новичка, Пайнс вопросительно изогнул бровь и тут же принялся пальцами исследовать своё лицо на предмет изъянов. — Н-нет, - хрипло выдохнул Гарри и отвёл взгляд, чтобы встретиться с настороженным взглядом синих глаз. – Я... просто только сейчас вспомнил, что перед уходом на занятия забыл покормить Луксора. Боюсь даже возвращаться в спальню. Ребята одарили его кто скептическими, кто сочувствующими взглядами и продолжили путь, минуя внутренний двор Хогвартса. На Трансфигурации количество студентов заметно уменьшилось – очевидно, не всем оказалось под силу сдать СОВ с приличными оценками или же сам предмет не пользовался такой популярностью, как Чары или ЗоТИ, например. Сам Гарри выбрал этот предмет по двум причинам: его посещал Том и... признаваясь, приложив руку к сердцу, Гриффиндор был рад видеть живую Макгонагал. Пожалуй, она была единственной ведьмой, кого он не ненавидел и не презирал на стороне Дамблдора, ведь она была одной из первых, кто встретил его – растерянного и напуганного ребёнка – в магическом мире, была справедливо строга и не лишена отменного чувства юмора. Однако в этом времени ему посчастливилось попасть к любимому профессору в немилость с первой же минуты появления в её классе. Вряд ли причиной тому был его серебристо-зелёный галстук, скорее уж, неподобающий внешний вид, вершителем которого был сам Хогвартс. Буквально в считанные минуты его школьная мантия преобразилась в парадную полностью изумрудного цвета с серебристой вышивкой воротника, рукавов и подола, с глубоким капюшоном. Макгонагал встретила его неодобрительным взглядом, ещё и лекцию прочитала об установленном в Школе дресс-коде и сняла 5 баллов. Вернуть всё обратно труда не составило, но Гарри не сомневался, что Замок ещё не раз решит напомнить ему о статусе Лорда Равновесия. Урок проходил, на удивление, скучно. Всех рассадили по парам, видимо, соблюдая какие-то свои моральные критерии безопасности, потому что ни один слизеринец не оказался в паре со слизеринцем, ни один райвенкловец не оказался в паре с хаффлпаффцем и т.д. В процессе небольшой рассадки Гарри в одиночестве переселился практически в конец аудитории, откуда с весельем мог наблюдать за корчившим многострадальную гримасу Гидеоном в паре с совершенно перепуганным хаффлпаффцем, за юной особой с Райвенкло, не знавшей, как поудобнее разместиться, чтобы привлечь к себе внимание Реддла, а Малфой круглыми глазами смотрел на дарование Гриффиндора, угрожающе тыкавшего в него палочкой. Темой практического занятия оказалось превращение предмета, собственно, пера страуса в кролика при вторичной трансфигурации его в иголку. Вроде бы, ничего сложного на первый взгляд, если не знать и не уметь соблюдать правила магического сохранения сил; легко увеличить что-то маленькое до размеров чего-то большого, но значительно сложнее уместить большую массу в малом объёме. Кажется, сложность поставленной задачи осознали не все, но Гарри был непомерно горд, заметив напряжённую мыслительную деятельность в глазах Тома и ещё парочки слизеринцев и райвенкловцев. — А теперь у вас есть возможность испробовать свои силы, - воодушевлённо предложила Макгонагал после того, как объяснила суть вторичной трансфигурации, проговорила заклинание и показала движения палочкой. Устроенное световое представление не давало Гарри расслабиться ни на минуту. То тут, то там вспыхивали магические шары, нити самых разных цветов переплетались друг с другом, образуя новые, ранее не виданные полотна будущего творения юных магов. Нестройным хором голосов зазвучало Лапифорс, и новые вспышки озарили помещение. Первый удивлённо-восхищённый восклик послышался со стороны пары гриффиндорка-райвенкловец, в которой девушка держала на своих руках живого серого кролика, но по истечении пары секунд тот снова обратился пером, вызвав разочарованный вздох юноши. Но вскоре внимание Гриффиндора переключилось на первую парту второго ряда, и он едва сдержал желание вскочить с места, с затаённым дыханием наблюдая за волшебными переливами магии Тома. Кончик палочки грациозно танцевал в воздухе, выписывая точные и чёткие пасы, без единой помарки, а магический кокон вокруг её хозяина становился только плотнее, сверкая холодными стальными оттенками. Магия старшего супруга всегда была такой – ледяной, колкой, не подпускающей к себе, но стоило ему лишь прикоснуться к ней, как она начинала ластиться подобно кошке по весне. Но сейчас она была сырой, дикой и необузданной и не желала подчиняться воле хозяина. У юного Тома Реддла ещё не было тех опыта и знаний, у него вся жизнь впереди, от которой теперь зависела жизнь самого дорогого для Гарри человечка. — Мистер Гриффиндор, может быть, вы соизволите заняться заданием вместо того, чтобы гипнотизировать взглядом мистера Реддла. По магическому кокону прошла рябь, и он лопнул, как мыльный пузырь. Гарри перевёл взгляд немного вбок и неловко подскочил на ноги, оказавшись лицом к лицу с рассерженной Макгонагал. Шум и гомон в классе моментально стихли, а всеобщее внимание переключилось на Гриффиндора. Если это была попытка пристыдить его, то она с треском провалилась, разве что убийственные и насмешливые взгляды некоторых отдельных личностей обещали в скором времени прожечь в нём дыры. — У мистера Реддла прекрасные навыки в контроле магической направленности, но недостаточный контроль над объёмами собственного магического резерва. Мистеру Пайнсу стоит больше тренироваться с палочкой: слишком много лишних движений. Мистер Лестрейндж, кажется, вообще не понял сути задания, но старательно выплетает магические пасы, измываясь над бедной пташкой в клетке; с фантазией у него полный швах. Женщина оглянулась на большую клетку с пернатым страдальцем, стоящую в затемнённом углу классной комнаты, и с негромким охом схватилась за сердце, увидев, в какое чучело превратилась некогда красивая певчая птаха. Несчастное пернатое создание не только лишилось всего оперения, но активно боролось с хищной Венериной мухоловкой за выживание. — Минус 50 баллов со Слизерина, мистер Лестрейндж, за порчу школьного имущества, - сделала строгий выговор Макгонагал и одним взмахом палочки вернула в клетке всё на свои места. По взгляду, которым Лестрейнджа наградил Том, можно было судить, что старшему из братьев грозит серьёзная выволочка за каждый потерянный балл. Сам Рудольфус был похож на щенка, провинившегося перед хозяином. — А вам, мистер Гриффиндор, я бы советовала не надзирать за успехами ваших однокурсников, а следить за собой. Ваша фамилия не даёт вам права... Профессор так резко замолчала, словно проглотила собственный язык, а некоторые впечатлительные студенты невольно поёжились под тяжёлым взглядом молодого человека, лицо которого становилось всё мрачнее с каждой секундой. Последние слова просто не могли принадлежать такой разумной и тактичной женщине, когда-то он уже слышал их, произнесённые с укором голосом Дамблдора. Поначалу Альбус питал безосновательные надежды вернуть его на путь истинный, путь света, но когда осознал их тщетность, предпринял попытку принизить его значимость, как Светлого Лорда Равновесия. И что – на тот момент шестнадцатилетний – мальчишка мог противопоставить взрослому, повидавшему жизнь магу? Старик всегда умел добиваться своего. Если бы не поддержка и постоянное присутствие рядом Тома, он бы просто погиб, снедаемый сомнениями, под гнётом магии. Малейшая слабина могла быть истолкована Высшими Силами, как изъян, неготовность принять возлагаемую ответственность. По мере того, как Гарри возвращал себе самоконтроль, в помещение возвращалось естественное солнечное освещение, а переполошившиеся в клетках звери постепенно успокаивались. По классу разнёсся тревожный мелодичный напев, на предпоследней парте вспыхнул огненный шар, перепугав парочку студентов, а через мгновение в его плечо своими острыми коготками впился Луксор и в успокаивающем жесте потёрся мордочкой о висок зеленоглазого брюнета. Гарри стало немного стыдно за свою несдержанность, и он попытался сгладить возникшее напряжение, начав со смущённой улыбки. — Кажется, я всё ещё не привык быть частью большой и дружной семьи. Понимаете, мои родители умерли, когда я был маленьким, так что был вынужден жить с магловскими родственниками, которые ненавидели всё, что касается магии. Жизнь была похожа на минное поле, поэтому я немного параноик и привык обращать внимание на всё, что происходит вокруг меня, - взгляд Макгонагал после душещипательной истории заметно смягчился, из него ушла настороженность. Зато Том не сводил с него глаз, похоже, выискивая признаки лжи. Но Гарри не лгал, рассказывая о своей жизни у Дурслей, просто немного иронизировал. – Если вы не против, я готов вернуть часть потерянных баллов. Подхватив со своей парты перо, он, не произнеся ни слова, превратил его сначала в белоснежного кролика, после в канарейку, в жёлтого цыплёнка, в аккуратную маленькую иголку и напоследок трансфигурировал в розу с длинным шипастым стеблем и тёмно-бордовым раскрытым бутоном. В классе воцарилась идеальная тишина, будто на всю комнату наложили полог тишины. У Макгонагал были круглые шокированные глаза, а тонкие тёмные брови вообще затерялись где-то под полями остроконечной шляпы. Прозвучавший гонг спас его от ненужных расспросов и объяснений, а профессор всё ещё пребывала в шоке, так что Гарри промчался мимо стройных рядов парт, положил цветок на преподавательский стол и поспешил покинуть помещение, слыша за спиной поражённые шепотки: — Это что сейчас было? — Глюк… глюк… — Мееерлин… — А где он прятал палочку? На уроках Травологии и Чар Гарри решил больше не эпатировать впечатлительную публику, так что занятия прошли без эксцессов. В промежутках между уроками его неизменно сопровождали Реддл с компанией, более шумные и общительные, чем молодой человек когда-то себе представлял зарождавшийся Тёмный Орден, но на самих занятиях его оставляли в гордом одиночестве. Придя в Большой Зал на обед, он привычно направился к началу стола, когда его за локоть придержала чья-то рука, на проверку принадлежавшая Реддлу. — Тебе лучше сесть с нами. Те места отводятся для первых и вторых курсов, - вежливо улыбаясь, пояснил он и ненавязчиво потянул за собой, однако Гарри не сдвинулся с места, заставляя торопящихся учеников обращать на них внимание. — Тогда почему Снейп там сидит? – изобразив искреннее недоумение, спросил Гарри. В конце концов, он ведь был новичком и не мог знать устоев факультета, о которых его никто не соизволил просветить. — Пария, - как бы невзначай бросил Пайнс и тем же беззаботным тоном добавил: - Ему там самое место. Наверное, ничего другого и не стоило ожидать, но всё же Гарри был удивлён таким отношением к будущему приближённому лицу Лордов Равновесия. Северус никогда не рассказывал ни о своём детстве, ни о юношеских годах, а Поттер и не спрашивал по большей части из-за того, что они хранили в себе память о его матери. Для вампира эти воспоминания были болезненными, как запёкшаяся корка крови на ране. Оглянувшись на своё место, Гарри нахмурился. Собравшаяся там компания Мародёров и Снейп, лицо которого было белым, как полотно, ему определённо не нравились. А ещё то, что преподаватели делали вид, будто ничего не замечают, и Том, по-прежнему удерживавший его за локоть. — Как-нибудь в другой раз, - мягко высвободив руку, он направился к веселящейся компании в предчувствии, что крышу Снейпу вот-вот сорвёт. Первым его заметил Ремус, в приветствии кивнул и предпринял попытку угомонить разошедшегося Блэка, но тот лишь отмахнулся от него, продолжая бросаться оскорбительными остротами в сохранявшего молчание Северуса. — Господа, у вас ко мне какое-то дело? – улучив паузу в словоизлияниях Сириуса, с вежливой улыбкой осведомился он. Снейп определённо был не рад его появлению, а вот Блэк и Поттер его вмешательства не ожидали. Чего только стоили их помрачневшие лица и недовольные взгляды. — Не вмешивайся, Гриффиндор. Тебя это не касается, - враждебно произнёс Джеймс и, тем не менее, придержал дёрнувшегося вперёд Петтигрю. — Ещё как касается, вы осадили моё место, а мне ещё надо пообедать до конца перерыва. Я зверски голоден, да и вы мешаете моему компаньону. Я попрошу вас удалиться на свои места. — Послушай, Гриффиндор, мы к тебе претензий не имеем… — Это ты меня послушай, Блэк. Советую поумерить свой пыл или направить его в мирное русло. Предупреждаю, долго терпеть ваши идиотские шутки я не стану. В один прекрасный момент даже Дамблдор не сможет спасти вас от моего гнева, так что будьте паиньками и не нарывайтесь. — Гриффиндор, не знаю уж, кем ты себя возомнил, но в этой школе ты всего лишь новичок, без авторитета и поддержки, так что не слишком задавайся. Факультет Гриффиндор никогда тебя не признает! — Охохох, какая нынче грубая пошла молодёжь. Милорд, эти недостойные Вам досаждают? – неожиданно раздалось за спиной, и собравшаяся компания с удивлением уставилась на буквально окружившую их четвёрку привидений факультетов. Те с почтением поклонились Наследнику Гриффиндора, а Серая Дама присела в низком реверансе. — Благодарю за беспокойство, сэр Николас, но в вашем вмешательстве нет необходимости, - оживился и повеселел молодой человек, тут же переключив своё внимание на уважаемое привидение факультета Гриффиндор. – Как обстоят ваши дела с вступлением в Клуб обезглавленных охотников? — О, Милорд, всё так же печально. В этом году мой запрос в очередной раз отклонён, - понуро покачал «почти отрубленной» головой Ник, заслужив сочувствующее похлопывание ладонью по плечу от ничуть не меньше расстроенного Толстого Монаха. — Мы совместными усилиями пытаемся подбодрить сэра Николаса, но у нас это не слишком получается, - печально добавила Серая Дама, поглаживая расстроенного де Мимси-Дельфингтона по руке, в то время как Кровавый Барон ревностно поглядывал в их сторону. — Я уже предлагал закопать головы этих выскочек в глубинах Адской Бездны, - высокомерно заявил он. – Как любил поговаривать достопочтенный Лорд Слизерин… — Все проблемы только от головы, - засмеялся Гарри, и лицо привидения Слизерина озарилось по-настоящему пугающей гримасой удовлетворения. – А вам, сэр Николас, я советую всё же встретиться с сэром Патриком Делэйни-Подмором и невзначай намекнуть, что я был бы признателен, если бы мой друг состоял в Клубе. С удовольствием бы посмотрел на знаменитую игру в гольф головами. Первые пару мгновений Ник выглядел сбитым с толку, но постепенно глаза его всё ярче загорались озарением. Толстый Монах радостно захохотал и принялся обнимать всех подряд, в том числе обескураженных учеников и преподавателей. — Милорд, мне и посмертия не хватит, чтобы отплатить Вам… — Лучше пригласите на игру, - задорно подмигнул Гриффиндор и перевёл взгляд на преподавательский стол. Оказывается, всё это время Дамблдор внимательно наблюдал за ним поверх очков-половинок, впрочем, не он один. Как только толпа из привидений и Мародёров рассосалась, Гарри занял своё место за столом, потянулся за свежими булочками, но рука так и замерла в воздухе, и он убито посмотрел на всё ещё хранившего молчание Снейпа. — Все пялятся на меня, да? — Я бы сказал, глазами пожирают, - внезапно усмехнулся Северус и приступил к трапезе, как вдруг слева от Гарри за слизеринский стол приземлилась отважная, пышущая праведным гневом гриффиндорка. — Опять эти идиоты что-то учудили? И почему директор сверлит вас обоих таким пронизывающим взглядом? Привет, Гарри. — О, я уже просто Гарри, а не мистер Гриффиндор? Решила сменить гнев на милость? – полушутливо отозвался он и заметил лёгкий румянец, заалевший на щеках девушки. Признаться, больше всего он боялся, что не сможет найти общий язык с Лили – девушки почему-то всегда сторонились его, а ему в своё время просто было не до них. — Если ты о том случае в лавке Олливандера, то забудь, - легко отмахнулась Эванс и ловко перехватила тарелку с мясным рагу Северуса, подпихнув ему вместо неё отбивную с салатом. Гарри предпочёл скрыть улыбку салфеткой, потому что взгляд Снейпа грозил испепелением всем под него подпавшим. – Это я должна извиниться за свою беспардонность, меня иногда заносит. Как твой первый учебный день? По школе уже такие фантастические слухи разлетелись… — Слухи? Ему только нелепых слухов не хватало. Лили смущённо замолчала, явно борясь с желанием посплетничать. — Якобы ты можешь читать чужие магические направленности, или что-то вроде того. А на уроке Трансфигурации ты заткнул за пояс профессора Макгонагал и колдовал без палочки. Теперь при упоминании твоего имени частенько припоминают ещё и Мерлина, - протараторила она и без перехода спросила: - Так это правда? — Правда, что я могу видеть магические потоки – в наследие от великого предка способность досталась. Насчёт Мерлина не знаю… все достаточно сильные маги могут совершать некоторые заклинания без палочки, просто не афишируют этого. — А ты глупый или самоуверенный, чтобы афишировать такое? – Северус напряжённо разглядывал Гриффиндора, явно пытаясь определить, чего из перечисленного в нём больше. — Я такой, какой есть, - пожал плечами Гарри, заметив, что расположившиеся недалеко от них первокурсники прислушиваются к разговору. Поразмыслив над его словами, Лили слегка нахмурилась и чему-то кивнула. Дальше последовал самый обычный разговор, как между давними друзьями: о школьных занятиях, досуге, походе в Хогсмит в выходные и рождественском бале. Часто их разговор прерывался, когда очередное привидение Хогвартса подплывало к ним и неизменно почтительно кланялось Гриффиндору, обязательно перекидываясь с ним парочкой слов. — Почему привидения так почтительны с тобой? – не удержался от вопроса Снейп. — Они почтительны со всеми, кто почтителен к ним. И ты даже представить себе не можешь, какими иногда полезными они могут быть, - заговорщически прошептал Гарри и, отложив салфетку на край своей тарелки, поднялся из-за стола. – Я вас покину, мне ещё нужно успеть заскочить в Библиотеку перед Древними рунами. Северус, увидимся в гостиной, к вечеру у меня будет кое-что для тебя. Сделав всего несколько шагов, Гриффиндор сразу же скрылся в толпе студентов, спешащих по своим делам, а Северус и Лили недоуменно переглянулись между собой. — И когда он начал ориентироваться в замке? – вслух задала вопрос девушка, хотя и не рассчитывала услышать на него ответ.

. . .

В подземелья Гарри возвращался в приподнятом настроении. Поход в Библиотеку оправдал его ожидания – он без труда смог заполучить один из редчайших трактатов Салазара Слизерина, относящийся к целительным зельям и противоядиям. Вряд ли об этом трактате знал даже сам Дамблдор, поскольку работа была запрятана в глубоких дебрях Запретной секции. Если бы не помощь Елены Райвенкло, он бы провозился с поисками не один час. И сейчас это безоговорочно гениальное творение бывшего Тёмного Лорда Равновесия покоилось у него под мышкой, ожидая часа, чтобы попасть в руки, без сомнения, не менее гениального будущего Зельевара. В слизеринской гостиной царила практически идеальная рабочая тишина. Для занимавшихся домашними заданиями первых двух курсов была выделена отдельная зона со столами и набором пергаментов и писчих инструментов. Третий и четвёртый курсы занимались там же, параллельно помогая малышам и объясняя непонятные моменты. Том с компанией расположились у камина и о чём-то беззвучно переговаривались под выстроенным пологом тишины. Решив пока что этим не заморачиваться, Гарри нашёл взглядом Северуса, занявшего стол в дальнем затемнённом углу, и решительно направился к нему, не заметив, что с момента входа в гостиную стал объектом всеобщего внимания. — Слушай, тебе никто не говорил, что читать и писать без хорошего освещения вредно для глаз? – строго заговорил он и щелчком пальцев зажёг несколько Люмос над их головами. — Мы же маги, плохое зрение легко можно исправить, - как само собой разумеющееся ответил Снейп и вернулся к написанию эссе. Гарри озадаченно моргнул и хмыкнул. Действительно, что для магов какая-то проблема с ухудшением зрения. Сам он избавился от очков ещё на своём пятом курсе, после неудачной недо-попытки разбиться, сиганув с Астрономической башни. Именно тогда он впервые встретился с Прародительницей и тогда же по-настоящему ощутил свою связь с Томом. — И то верно. Эй, оторвись от эссе хотя бы на минутку, у меня для тебя подарок, - судя по тому, как напрягся Северус, с подарками у него были связаны не самые лучшие ассоциации. – Ты за кого меня принимаешь? С видом оскорблённой невинности Гарри жестом фокусника достал внушительных размеров книгу и положил её прямо перед Снейпом. Само собой, обложка была намеренно скрыта чарами от посторонних глаз, так что только они вдвоём могли видеть её истинный вид. Непередаваемый шок на лице Северуса стоил копошения в пыльных закромах Запретной секции. — Это же…! — Думаю, это поможет тебе с годовым проектом. Отдаю на неограниченный срок пользования, только пусть это будет нашим с тобой секретом. И да, некоторые её разделы довольно уникальны в плане языка… когда наткнёшься на них, скажи мне. Я переведу их для тебя. Наверное, впервые в жизни он не услышал ни слова от Снейпа в ответ. Тот с затаённым трепетом оглаживал пальцами корешок сборника рукописей, кажется, совершенно забыв о присутствии Гриффиндора. Что ж, похоже, на какое-то время ядовитая змейка Слизерина была потеряна для всего мира. Весело хмыкнув, Гарри направился к камину, мурлыча себе под нос незамысловатый мотивчик, на мгновение остановился перед куполом и под поражёнными взглядами всех присутствующих без труда преодолел его, при этом даже не нарушив его структуру. Разговоры сами собой сразу же стихли, а Ближний Круг Реддла настороженно проследили за тем, как молодой человек замер напротив их лидера и разместился в роскошном кресле с высокой спинкой, которого ещё секунду назад и в помине не было в гостиной. — Интересно, что же такого ты вручил Снейпу, что у него глаза так блестят? – оживлённо поинтересовался у него Пайнс, оглянувшись на засобиравшегося Северуса. — Сможешь разрушить мои чары, и узнаешь. — Это вызов? Гидеон в предвкушении подался вперёд, довольно сверкая глазами и улыбаясь, аля чеширский кот. Похоже, они смогут найти общий язык. — Я сам по себе вызов, - весело рассмеялся Гарри и перевёл взгляд на Тома, ощутив на себе его интерес. – Кажется, я сегодня наделал шума? — Не кажется, - негромко заметил Малфой, сидящий в кресле по правую руку от Реддла. Бросив короткий взгляд на него, он продолжил: - Последние два дня Хогвартс больше похож на улей, а растревожил в нём «пчёл» именно ты. — Ты ведь сделал это нарочно, не так ли, Гриффиндор? – полюбопытствовал Том, при этом подозрительно сощурив глаза. — Не понимаю, о чём ты, Реддл, - Гарри очень правдоподобно округлил в недоумении глаза, тем не менее выражение его лица сохраняло всё то же скучающее равнодушие, уже ставшее привычным за эти два дня. Слизеринцы по своей природе были очень осторожны во всём, даже в мелочах, однако Том всегда мог читать своих «змей», что уж говорить о других людях, иначе бы он не добился того положения, что было у него сейчас – староста шестого курса, первый в тройке лучших студентов школы, негласный лидер факультета Слизерин. Но Гриффиндор оказался ему не по зубам… пока что. Каждый раз, когда он думал, что разгадал истинную сущность новичка, как тот швырял ему прямо в лицо всё новые и непредсказуемые факты. — Почему-то мне кажется, что в вашем лице мы приобрели головную боль для факультета, мистер Гриффиндор, - несмотря на замечание, Гарри очень тепло, как показалось многим, улыбнулся младшей Блэк, отчего Нарцисса едва заметно смутилась и неловко пересела на подлокотник кресла Люциуса. Ах да, он и забыл, что эти двое уже были помолвлены, а свадьба не за горами. — Обещаю сдерживаться, но эпатировать публику буду продолжать. Увы, у меня без этого никак, в конце концов, я Наследник воина-Основателя. — Решил переплюнуть Мародёров? – усмехнулся Гидеон, провокационно пошевелив бровями, и Гарри вновь не смог удержаться от смешка. Пайнс обладал чарующе-заразительной безбашенной энергетикой, очень уж напоминавшей ему близнецов Уизли. В далёкие школьные годы ребята всегда одним своим присутствием могли поднять ему настроение. — Наслышан-наслышан, о так называемой банде, будоражащей покой в стенах Школы. Блэк, и на Гриффиндоре – нонсенс. Учитывая, как Блэки скоры на расправу, полагаю, его уже выжгли с родового древа? — Откуда такая осведомлённость о порядках в доме Блэков? – не сдерживая грубости в голосе, спросил младший Лестрейндж, кажется, готовый вот-вот выхватить палочку и угрожающе приставить её к его горлу. Однако его грозному виду Гарри не впечатлился, у них с Рабастаном отношения и в прошлой жизни не сложились. — А кто о них не знает? По сумасшествию с ними только Мраксы сравнятся, - беспечно пожал он плечами и выжидающе уставился на Реддла. Судя по потемневшим глазам, упоминание Мраксов его задело, но в большей степени удивило. — Да как ты смеешь! – тут же завопила сирена под именем Беллатрис, и Гарри слегка поморщился, когда в ушах зазвенело. – Мраксы являются прямыми потомками Салазара Слизерина, величайшего волшебника и Основателя нашего факультета. Они... — А я чем-то оскорбил этот род или его последнего представителя? Все поголовно вздрогнули, Люциус едва удержался, чтобы не оглянуться на Реддла, а Том… ещё немного, и сделает всё возможное, чтобы сломать ему ментальные щиты. Один Гидеон сверлил его весёлым хитрым взглядом, таинственно молча. — Полное вырождение этого рода было лишь вопросом времени, а его последний представитель стал настоящим спасением для обновления крови. Салазар Слизерин знал, что рано или поздно волшебники загонят себя в капкан, как это случилось с Мраксами и Блэками, а потому поддерживал идею Ровены Райвенкло о необходимости Новой Крови. Увы, но спустя тысячелетие экспериментов, только в роду Гриффиндора появилась Новая Кровь. — Намекаешь, что ты – Новая Кровь? – с явным отвращением на лице произнесла Белла. — Не намекаю, а говорю прямым текстом: я чистокровный в первом поколении. Мой отец был чистокровным в n-ном поколении магом, а мама – маглорожденной. — Полукровка… - выплюнул Рабастан, но осёкся под холодным острым взглядом Реддла. — Чистокровный в первом поколении, - спокойно повторил Гриффиндор, делая вид, что не заметил переглядок. – Однако не вижу между нами существенной разницы. Наша кровь одинаково красная, и я ничуть не слабее вас в магическом плане, мистер Лестрейндж. И да, перед Смертью мы точно все равны. Тонко улыбнувшись, он пробежался взглядом по задумчивым и напряжённым лицам, мысленно делая пометку, что на сегодняшний день мизерная часть его долгоиграющего плана по становлению змеек на путь истинный выполнен. — Благодарю за приятные посиделки, но мне пора готовиться ко сну. Всё никак не привыкну к новому режиму. Доброго вечера, господа, дамы. Даже после его ухода никто не решился заговорить первым. В очередной раз Наследник Гриффиндора заставил их задуматься на тему, безошибочность которой прежде не подвергалась сомнениям.