Следующее утро
Преклонив свои колени и головы, четверо особей предстали перед Ее Величеством. Наконец она получила желаемое. С получением Электро Гнозиса и правда пришлось повозиться. Даже было немного смешно, что его принесла не многоуважаемая Синьора, или Скараммуча, а Тарталья и Путешественница. — Ваше Величество, — приложив руку к груди произносит Предвестник, не поднимая взгляда. Царица медленно поднимает свою ладонь вверх, давая понять Чайльду, что тот может предстать перед ней в полный рост. Парень поднялся, расправил свои плечи и сглотнул ком. Говорить с Ее Величеством всегда было волнительно. Эта женщина его восхищала. Она была не просто божеством. Она была искусным воином с острым умом. Только Ее Величество могла за несколько секунд продумать разрушительный план, чтобы противостоять врагам. Ее сила и мощь, ей не нужно было даже вступать с кем-то в бой, чтобы он прочувствовал весь ее боевой опыт и уровень навыков. Кажется, несколько взмахов ее ледяных ладоней, и он умрет он пронзившего его насквозь льда. Она всегда была спокойна и хладнокровна. Лишь единожды он видел своего Архонта в раздраженном состоянии. Не сказать, что она была мягка к Предвестникам, скорее наоборот, но она никогда не позволяла себе грубость или агрессию в обращении к своим подчиненным. Ее образ, поведение, ее милость и в тоже время суровость — все это восхищало в ней. Эта женщина пережила слишком много даже для Божества, но все равно осталась все такой же целеустремлённой и гордой. Единственное, что могло напоминать о слабости Крио Архонта, это цветы, которые цвели вокруг Заполярного дворца. Вложив гнозис в парящую коробочку, Тарталья отступил на шаг назад, почтенно склонив голову. От полученного трофея уголки губ Крио Архонта немного поднялись, она явно была довольна. Кивнув головой, она отдала честь и благодарность Предвестнику за проделанную работу, ничего больше она и не могла ему дать. Разве что мору, которую ему выпишет Панталоне в качестве премии. Даже такие скромные действия Архонта заставляли сердце Предвестника затрепетать. Взмахнув ладонью, она дала четкий и понятный приказ отступить назад, к месту где все так же склонившись, перед ней стояли Путешественница, ее спутница и бывший Гео Архонт. — Тарталья, Моракс, спутница Путешественницы, прошу вас покинуть зал, — немного вальяжно, любуясь своим трофеем, произносит Царица. От её слов Люмин бросило в дрожь, неужели она хочет аудиенции с ней? Хоть это и было ожидаемо, условия контракта выполнены, а значит она получит столь желаемую информацию о брате, но все равно было немного волнительно. Со страхом, но все же Тарталья схватил Паймон подмышку, отклонялся своему Архонту и удалился вместе с Чжун Ли прочь из тронного зала. Кажется Царица была в хорошем расположении духа, значит она не будет вредить напарнице. От нервов подкашивало колени. Выбрасывая из головы панику, Люмин пыталась вспомнить, чему ее научил Тарталья к такому случаю. Да, возможно снаружи она и держала свою хладнокровною маску, но внутри бушевали страх и отчаяние. Нет, она не боялась Царицы, но разве что немного, она боялась ещё больше разочароваться в брате. Не нужно было даже поднимать взгляда, Люмин буквально почувствовала, когда Царица без единого слова приказала ей подняться, просто приподняв ладонь. Такое чувство, словно по позвоночнику пробежала неприятная холодная дрожь. Ладонь величественной женщины не опустилась, наоборот, исполнила жест, призывая Путешественницу подойти ближе к ней. Делая медленные вдохи-выдохи, Люмин приблизилась, дыхательная гимнастика помогала ей унять панику. Впервые она находилась столь близко к Божеству. Теперь она могла рассмотреть ее в близи. Не поднимая глаз, она осматривала образ величественной женщины, смотреть ей в лицо было бы полным неуважением. Царица протянула руку к девушке, бархатные перчатки скользнули по округлому подбородку. Это не было грубым движением, к удивлению самой Люмин, она не почувствовала холода от пальцев Царицы. Ее кожа была бледно-голубой, словно лёд, почему-то Люмин думала, что и тело ее ледяное, подстать этому явлению природы. И дело даже не в перчатках, они не смогли бы перебить весь холод, исходящий от Божества. — Свет, — спокойно произнесла Царица. — В этом ваша разница. Путешественница ничего не поняла. Кого именно имеет в виду Крио Архонт? Она не издала ни звука, лишь молчала, не выдавая своего непонимания. — Этого в нем не было. Ты излучаешь свет, тепло, доброту, счастье, созидание, — рука Царицы отстранилась. — А он излучал лишь тьму и мрак, которая в итоге и погубила его, — кажется, на ее лице только что всплыла эмоция злости. Кулак Крио Архонта сжался после слов о неизвестном. Видимо, это были не самые приятные воспоминания. — Ваше Величество, простите, — Люмин запнулась всего лишь на секунду, в попытке сообразить как лучше продолжить, — о ком вы говорите? Наверно об Итэре. Крио Архонт взмахнула ладонью в бок, холодный ветерок принес с собой несколько снежинок и глыбу льда, в которой был спрятан пергамент. Тот самый контракт. — По условиям нашего контракта, после выполнения всех пунктов, я расскажу тебе об информации, которой владею, касаемо твоего брата, — ее лёгкая агрессия унялась, а на лице начало читаться все то же спокойствие. Эмоция на лице переменилась лёгким разочарованием. Женщина уложила голову на подпертую слева руку. Издав еле слышный вздох, она начала говорить: — Итэр. Твой брат, вы прибыли сюда из другого мира, — уголки ее губ поднялись, позволяя себе еле слышимый смешок, видимо над собой. — Нет смысла это тебе рассказывать, ты и так знаешь. Прикусив внутреннею сторону правой щеки, девушка попыталась унять волнение. Она правда боялась узнать что-то ужасное о своем брате. Ей и так тяжело было поверить, что ее родной человек мог сотворит столько зла и поставить себе цель уничтожить чужой мир. — Вы разлучились пятьсот лет назад, во время падения Каэнри’арха. Пытались сбежать прочь из Тейвата, но вас задержало верховное Божество. Я не знаю условий, при которых вы разлучились, также мне неизвестно, почему ты проснулась позже своего брата и из-за чего он прекратил попытки искать тебя. «Прекратил попытки искать тебя», — будто бы отрезвляюще прозвучало в ее голове. Неужели Итэр и вправду перестал ее искать на своем пути? Он нашел другую цель, ведь так? — Он прибыл в мой дворец спустя два или три года своего путешествия. Он приклонил передо мной свое колено и стал мне верным союзником, — ее голос стал немного грубее, видимо, за этим тоном таилось нечто большее, нежели восклицание на слова. Приподнявшись со своего трона, Царица начала спускаться по ступеням к красной ковровой дорожке. — Итэр посвятил меня в свои переживания, казалось, все чего он желал — это найти свою пропавшую сестру. Я ему посочувствовала, дала дом, стала ему другом, он помогал мне в нашем общем деле, наказание для Селестии. От этих слов Крио Архонта глаза полезли на лоб. Итэр был другом Ее Величества, строил вместе с ней общие планы. Но где же в этом рассказе Дайнслейф? Сложив ладони за спиной, Ее Величество продолжила: — Единственное, что меня всегда смущало в нем, это странная темная энергия, постоянное чувство пустоты и разочарования рядом с ним. Оказалось, что не зря, — Царица развернулась к Люмин лицом, смотря прямо ей в глаза. — Твой брат предал меня. От взгляда Архонта мурашки поползли по телу, кажется ещё секунда, и девушка станет ледяной глыбой в качестве наказания за злодеяния брата. Видимо, Царица пыталась переместить боль и горечь предательства на ни в чем не виновную девушку. — Он освободил из темницы Алхимика «Золото» и Гидро Вестника «Злое течение». Итэр сбежал вместе с ними, с людьми, из-за чьих амбиций было уничтожено соседнее государство, — Люмин показалось или как только зашла речь о Каэнри’архе, Царица резко переминалась в лице? В ее глазах четко читалось сожаление, боль и разочарование. — После он объявил себя Принцем павшего Королевства, назвав его Бездной, наплевав на наследников из Королевской семьи, а некоторых он и вовсе убил. Поток информации был слишком велик. Путешественница не понимала, даже нет, не могла осознать, что ее брат на такое способен. Он убил членов королевской семьи Каэнри’арха, провозгласил себя монархом и предал Царицу. Неужели предательство Итэра сделало ее столько же суровой и холодной, как и метели в ее стране? — Вы не можете существовать друг без друга, — Царица запнулась, отворачивая свой холодный взгляд от Люмин. — По крайней мере, Принц не может. Эти слова стали словно холодной водой в лицо с утра. Собрав всю силу духа, Люмин выпалила: — Неужели вы хотите меня убить? — из девушки вышел нервный выдох. Она не могла позволить себе грубости с Крио Архонтом, но и позволить убить себя ради амбиций Царицы не могла. — Что? — Царица снова развернулась к девушке. Окинув ее немного насмешливым взглядом, она дала ответ: — Хотела. Отдала приказ Тарталье. В грудь словно вонзили кинжал. Стало так больно. Лёгкие сжались в немом шоке. Глаза распахнулись от удивления, она почувствовала, как стали наворачиваться слезы. Слишком больно. Кажется, до девушки начало доходить, почему парень был так добр к ней, был так нежен и ласков. Царица в недоумении глянула на реакцию Люмин, приподняв бровь. — Но он отговорил меня от задуманного, — продолжила женщина, Люмин вздрогнула от ее слов, пораженно застыв. — Тарталья стал противником этого решения, и до самого вашего возвращения в Снежную он умолял не поступать с тобой так, хотя раньше не смел ослушаться моего приказа, каким бы суровым он не был. И, как не хотелось бы признавать, но он оказался прав. Боль внутри тут же унялась, сменяясь теплом от понимания, что Тарталья не только ослушался приказа, но и смог переубедить Царицу. Эти слова словно скинули тяжелый груз с плеч, что так давил на девушку эти несколько секунд. — Почему? — вопрос сам вырвался из уст девушки. — Почему Вы к нему прислушались? Если Вы меня убьете, то у моего брата не останется шансов на победу. Царица немного сморщила нос, давая себе несколько секунд сформулировать речь. — Тарталья не тот человек, что станет беспокоиться о чужой жизни просто так. Он верен и предан мне как никто, с его мнением я всегда считаюсь. Он единственный кто сам сделал себя среди Предвестников. Я благодарна ему за его службу и чту его боевые заслуги. Тяжело было ему отказать, особенно когда он прав, — Царица говорила о младшем Предвестнике не как о своем подчиненном, а как о ком-то близком. С такой теплотой она говорила эти слова, словно мать. — Только поговорив с тобой, Путешественница, я поняла, что ты не твой брат, — Царица поправила свои бархатные перчатки, а после начала идти вдаль по ковровой дорожке. — Это все. Люмин ничего не сказала. Лишь приклонилась перед Ее Величеством, в ожидании, когда та покинет тронный зал. — Ах, и на последок. Слова напутствия, — Крио Архонт остановилась, не поворачиваясь к девушке. — Если и ты посмеешь предать меня, я найду Итэра и убью его прямо на твоих глазах. От этих слов ещё сильнее бросило в дрожь. Нет, пугал не смысл слов, а то, с какой холодностью и жаждой крови фраза была произнесена. — И второе, переедь в покои Одиннадцатого Предвестника, нечего тебе попусту занимать гостевые покои, если вы уже не раз делили ложе с Тартатьей и пребываете в близких отношениях, — а вот это уже было произнесено с явной насмешкой. Люмин бросило в краску, откуда Ее Величество знает о том, что между ними что-то было? — Ваше Величество, что Вы, мы просто напарники! — еще ниже опустив голову перед силуэтом Божества, восклицает девушка. — Хорошего Вам дня, До свидания! — сделав ещё несколько низких поклонов, она выбежала из тронного зала вся в румянце. Стоя возле противоположной от главного входа двери, Царица усмехнулась, а после прошептала, но так, чтобы услышала только она: — Девчонка хочет соврать о чувствах Архонту Любви, смешно. Как только дверь тронного зала захлопнулась за спиной Люмин, на нее накинулся Тарталья. Вцепившись в хрупкие девичьи плечи, он взволнованно осмотрел ее. — Как все прошло? — от переживаний он крепче сжал плечи напарницы, от чего стало немного больно. Дернув плечами, она дала понять, чтобы он ослабил хватку. Парень сразу же отстранил свои руки, но беспокойство так и не покинуло его лица. — Хорошо, — спокойно ответила Люмин. Царица ушла в хорошем настроении, если так можно было сказать, а значит все прошло гладко. — Точно? — все также с тревогой в глазах спрашивает напарник, не смотря на то, что его лицо сейчас выражало спокойствие. — Да, — кивает девушка. — Царица рассказала мне о брате и… Немного больше, — ее окутала дрожь от воспоминаний о том, что говорила Царица. Ей ещё предстояло хорошо обдумать всю информацию, а после сложить целостный пазл у себя в голове. — Прекрасно. Я и не сомневался в том, что Люмин сможет наладить дипломатические отношения с Ее Величеством, — позади Тартальи послышался голос Чжун Ли. Он как всегда был сосредоточен, остроумен и спокоен.______________________________
20 июля (3 дня спустя)
Держа в руках большую коробку, девушка покинула торговую лавку. Ее лицо освещала улыбка. У Аякса сегодня день рождения. Хотелось бы провести этот день вместе с ним, на солнечном пляжу в Ли Юэ, собирая звёздные ракушки, которые он так любит. Но обстоятельства не дают этого сделать. Двадцатидвухлетие парня придется праздновать в холодной Снежной, но за то с его семьёй. Он ценил ее больше всего, поэтому лучшего подарка чем времяпровождение с семьёй нельзя для него придумать. Люмин надеялась, что этот семейный ужин пройдет более успешно нежели прошлый. — Госпожа, прошу, — протянув руки, Дмитрий хотел взять коробку с подарком для Предвестника. Бережно переложив ее в ладони мужчины, девушка направилась к карете. Пришлось рано проснуться, чтобы ускользнуть из дворца незамеченной Тартальей. Эти дни он настолько загрузил ее тренировками, что после даже не было сил отправиться в город и купить подарок. Хорошо, что информация о брате была не единственной наградой за выполнение условий контракта с Царицей. Крио Архонт щедро отплатила морой, уж теперь Чайльду не придется платить за неё везде, ведь у нее появились свои финансы. Девушка жалела, что не смогла поздравить его с самого утра, но все же подарок нужно было выбрать. Учитывая то, что Тарталья может купить себе сам все, что ему понадобится или понравится, выбрать что-то конкретное было тяжеловато. Дмитрий сопровождал Путешественницу в лучшие магазины столицы, но Люмин ничего не нравилось. После трехчасовых поисков было принято решение перекусить. Люмин осточертело слушать нытье Паймон и бурчание маленького живота. Позавтракав вместе с Дмитрием, в голову девушки пришла хорошая идея. Узнав, где находится лучшая кузнечная лавка, было принято решение отправиться туда. И вот, зайдя к очередному кузнецу, перед девушкой предстал низенький старичок. Помещение, где он ковал и продавал оружие, выглядело не очень презентабельно. Но его товар, он был просто восхитительным. Материал, из которого было сделано оружие, его вид, на минуту Люмин задумалась о том, чтобы прикупить и себе новый меч. — Дорогуша, что вы ищете? — сморщив лицо, старик выдал самую искреннюю улыбку. — Мне нужен особенный лук для особенного человека, — говоря о Тарталье, ее сердце начинало биться быстрее. Она очень хотела, чтобы ее подарок ему понравился, чтобы смотря на него, он вспоминал о ней. — Для особенного человека говоришь? — старик немного задумался, вспоминая где лежат луки со стрелами. Он удалился в подсобку. Прошло минут десять, Люмин уже начала думать, что про нее забыли, как мужчина вернулся, держа в руках восхитительный лук. — Белоснежный лук, пронзительный, как льды суровой зимы, — протягивая оружие, произносит кузнец. — Его имя Полярная звезда. Лук был чудесным. Чайльду бы точно понравился, но презентабельный вид не означал, что он прослужит долго. Проведя технический осмотр оружия, Люмин все же решилась купить этот лук, несмотря на то, что цена на него была заоблачной. — Надеюсь, особенному человеку понравится этот лук, — нежно улыбаясь, произнес старик, провожая покупателей. Прибыв во дворец, первое, что сделала девушка, это попросила Дмитрия узнать, где же находится именинник. Даже в свой день рождения ему пришлось ненадолго покинуть город по государственным делам. До этого он был у Царицы и она лично с Предвестниками поздравили его. Выпроводив Дмитрия, Люмин принялась упаковывать подарок. Не зря она прикупила подарочную обёртку и большой синий бант. В этом деле она была не очень умела, но благодаря Паймон все получилось достаточно красиво. Очистив себя от остатков смолы, которую она использовала в качестве клея, девушка заглянула в шкаф. Хотелось приодеться в такой день. Надев черные брюки оставалось выбрать верх. Очевидным выбором стала белая рубашка с широким рукавом. Шею украшал подаренный кулон, а волосах была парочка белых заколок. Встряхнув головой, девушка, прихватив Паймон и коробку, вышла из комнаты. — Все же, что ты подаришь Тарталье? — с жутким интересом спрашивает Люмин у феечки. Оказывается, маленькая хитрюга тоже приготовила подарок парню. — Скоро увидишь, — хохоча, произносит Паймон. У покоев Тартальи стоял Дмитрий, значит он уже у себя. Протянув руку к двери, Люмин хотела войти, но её остановил Дмитрий. — Люмин, — немного взволновано произносит слуга, придерживая девушку за локоть. — Нельзя входить в покои. Девушка выдернула руку из хватки Дмитрия и, нахмурив брови, глянула на помощника. — Что? Почему нельзя? — спросила она, переглянувшись с Паймон. — Тарталья запретил? — А… — не успел Дмитрий и слово сказать, как его перебил щелчок открывающиеся двери. — Что за балаган? — недовольно скорчив лицо, произносит Арлекино. «А она что тут делает?!» — мысленно воскликнула блондинка. От страха перед Предвестницей, Дмитрий преклонился и начал объяснять ситуацию. — Пусть входит, — сладко протянула Арлекино. Прижав подарочную коробку к себе, Люмин переступила порог комнаты вместе с Паймон, после чего дверь с треском захлопнулась. В комнате чувствовались искры ненависти и презрения. — Не дрожи, — с насмешкой произносит Предвестница, указывая на состояние Люмин. Только от вида Арлекино начинало трясти, именно по прихоти этой особы Люмин оказалась заключена в холодной камере в ожидании неминуемой смерти. Она боялась ее, но этого не в коем случае нельзя было показывать. — Было бы из-за чего, — выпалила девушка. Да, она знала, что к Предвестникам на их территории нужно относиться с уважением, но она не собиралась выказывать это уважение человеку, который обрек ее на муки. — Я вижу, — белокурая девушка стала медленно приближается к гостье коллеги, — ты стала намного храбрее. И правильно, — на ее лице появилась странная ухмылка. — Что Вы тут делаете? — она обращалась к Предвестнице на «Вы», но в этом не было слышно ни капли уважения, лишь полное презрение. — То же, что и ты, — ее брови немного дернулись вверх. — Пришла поздравить своего коллегу, — она жадно облизнула губы в попытке спрятать насмешливую улыбку. — Красивый кулон, Тарталья подарил? — При всем уважении, Вас это не касается, — выпалила девушка. Арлекино издала лёгкий смешок, а после с наигранной жалостью посмотрела на Люмин: — Тебе лучше уйти. — Почему это? — сжав скулы, спрашивает Люмин. Арлекино вызывала в ней только бурю злости и ярости. Ее гордыня, жалкие попытки ставить себя выше других, эгоизм — все это Путешественница так ненавидела. — Потому что сейчас я и твой возлюбленный будем заниматься тем, о чем тебе лучше не знать, — театрально надув губы, произносит Предвестница прямо в лицо блондинке. — Чем? — спокойно ответила она. Ее не смущало, что Арлекино назвала Тарталью ее возлюбленным, ей было интересно, о чем же она не должна знать. — Мы переспим, а после он пойдет к тебе и ты подаришь свой жалкий подарочек, — ухмыльнувшись, произносит Предвестница. «Переспим». Это слово будто стрелой пронзило сердце и голову девушки. Нет, да быть такого не может, они же грызутся как собаки. Арлекино наговаривает на Тарталью, чтобы создать ему проблем. По потерянному взгляду Люмин, Арлекино поняла, что та сомневается в ее словах. — Не ври! — воскликнула Паймон, не совсем понимая смысла слов Предвестницы, и злостно замахала маленькими кулачками. — Хорошо, — Арлекино покинула комнату на несколько секунд, а после вернулась вместе с Дмитрием. — Не веришь мне? Ваша верная собачка подтвердит мои слова, — ее взгляд уперся в Дмитрия. Люмин развернулась к помощнику, смотря ему прямо в глаза, в надежде, что он раскроет лож Арлекино. — Дмитрий, почему Одиннадцатый Предвестник часто навещает мои покои? Дмитрий нервно сглотнул. Ему не хотелось выдавать своего начальника, возможно он бывал жесток и строг с ним, но госпожа Люмин… Для нее это будет слишком жестокая правда. Но также он не имел права ослушаться приказа Предвестницы, если он соврет, наказание будет далеко не самым приятным. Взглянув в глаза госпожи, Дмитрий нервно начал перебирать варианты ответа. — Мне запрещено об этом говорить, — да, он все же нашел самый мягкий и запутанный вариант. Теперь стоит надеяться либо на появление Предвестника, либо на то, что Путешественница просто потеряет интерес к этому разговору. Арлекино сморщила нос, понимая, что Тарталья предвидел подобную ситуацию. Слишком хорошо он ее знал. — Пёс, — на лице Арлекино не было ни одной эмоции, но в глазах читалась холодность, голос стал грубее чем до этого, — если ты не скажешь причину, по которой твой Господин навещает меня ночами, я убью тебя. Дмитрий посмотрел на свою госпожу, снова пытаясь найти ответ. Если он расскажет правду, его после убьет его хозяин. Было тяжело принять решение, да и времени было мало. Тяжело вздохнув, слуга произнес: — Предвестники, — он глянул на Предвестницу, будто прося разрешение назвать их отношения такими, — имеют сексуальные отношения, Господин скрывает это от Вас. Арлекино самодовольно глянула на разбитую девушку. От полученного шока путешественница выронила подарочную коробку из рук. Голова опустилась вниз, взгляд уставился в мраморный пол. Глаза начало неприятно щипать. А в сердце было так больно, будто в грудь вонзили меч, а после медленно доставали его, прокручивая. Нет, даже это было не так больно. Вот почему он избегал разговора об их взаимоотношениях. Он просто воспользовался ею. Переспал и кинул. Подняв взгляд на Предвестницу, девушка с последних сил сдерживала наступающие слезы, пытаясь сохранить безразличное выражение лица. — Хорошо, — она прикрыла рот в попытке сдавить наступающий всхлип, делая вид, что просто чешет щеку. Тяжело вздохнув, она продолжила. — Хорошо провести время с Чайльдом Тартальей. Развернувшись, она быстро зашагала прочь из комнаты, оставив там и подарок, и Паймон. Бедная феечка ничего не понимала, лишь то, что Тарталья сделал очень больно Люмин. Она бежала со всех ног в свои покои, сжимая кулаки, в попытке сдерживать наступающие слезы. Как только дверь ее покоев с треском захлопнулась, она дала волю своим эмоциям. По щекам начали ручьем литься слезы. Она влюбилась. Он стал первым, не считая Паймон, кто заботился о ней, всегда был рядом, спасал ее из раза в раз и дарил улыбку. Она думала, что, может быть, и он к ней чувствует хоть капельку того же, что и она к нему, но нет. Он просто воспользовался ею, в клочья разорвав ее сердце. Каждая вещь, которая попадалась ей на глаза, летела на пол, с треском ломаясь или разбиваясь о мрамор. Было так больно. Ни одно ранение не сравнится с разбитым сердцем. Она считала себя такой наивной. Она влюбилась в человека, который когда-то уже предал ее. На что она надеялась? Что если они станут напарниками, этого больше не повторится? Разнося в пух и прах комнату, руки девушки дошли до письма, которое лежало на тумбочке. Открыв конверт и достав письмо, Люмин принялась читать его. В порыве эмоций, она все же нашла в себе силы прочитать послание Дайнслефа. Из конверта донесся запах любимых цветов — интейватов, переплётов старых книг и чего-то столь знакомого, но чего именно было тяжело разобрать. Достав письмо, девушка вытерла глаза от слез. Через водную пелену перед глазами было бы тяжело прочитать послание Дайнслефа. Встав напротив зеркала, девушка принялась читать. «Люмин, мой прекрасный и нежный интейват, моя душа и свет…» — это было написано с такой нежностью и лаской. От хладнокровного и безэмоционального Дайна было странно видеть такие слова на бумаге. «…Если Вы читаете это письмо, значит Вы узнали о новой сущности Вашего брата, о Ваших новых силах, это значит, что я нашел в себе силы вручить Вам это послание. Я надеюсь, что Вы не отвернетесь от меня, если вспомните все, что было между нами раньше». «Все что было между нами раньше», — она продублировала в голове эти слова, пытаясь понять, что имеет в виду мужчина. Опустив глаза чуть ниже, она увидела достаточно впечатляющее количество текста. Видимо, ей многое стоило узнать. «Мы с Вами встречались и раньше, ведь к Вам стоит обращаться только на «Вы», не так ли? Вы считаетесь одной из правительниц павшего Королевства. Вы необычная девушка. Я ясно помню тот день, когда встретил Вас и Вашего брата впервые. Жители Каэнри’арха прославили вас, после прибытия на мою родину. Вы были не просто чужеземцами, а жителями другого мира и повидали немало миров. Я помню как Вы впервые подошли ко мне. Я как раз искал Вас, вы были гостями королевской семьи. Король Артельрх хотел послушать ваши рассказы о других мирах, узнать о них намного больше. Сидя на коленках, в полном одиночестве, вы рассматривали чудные цветы в королевском саду. Тогда они ещё не цвели, луна не приняла нужной фазы. Казалось, Вы меня не заметили, я тихо стоял за Вашей спиной, пытаясь узнать в Вас почетную гостью. Даже не повернув ко мне Вашего чудного лица, Вы обратились ко мне, нежно проведя пальцами по нераспустившимся бутонам цветов. — Почему они не цветут? — спросили Вы у меня. Впервые я услышал тот голос, который так одурманил мою голову, пленил мои мысли. — Ещё не настало полнолуние, — робко ответил я, понимая, что Вас стоит сопроводить в сам дворец. — Как называется этот чудный цветок? — вы осветили меня своей улыбкой. На секунду в моем холодном сердце словно начал оттаивать лёд, который покрыл мою душу после годов службы королевской семье. — Интейват. С тех пор вы стали гостями короля. Ваш брат любил оттачивать боевые навыки со мной, кажется, мы стали неплохими друзьями. А с Вами… Ваш свет, нежность и доброта осветили мою душу. Каждый вечер мы встречались с вами глубокой ночью, чтобы поглядеть на луну, чтобы застать момент цветения цветов в саду. Я почти всегда молчал, а Вы лепетали словно ребенок, перекидывая рассказы о невиданных мне мирах с одного на другой», — голову начала пронзать сильная головная боль. Теперь болело не только сердце от предательства, но и голова от воспоминаний. Это послание, оно будто ударило в голову и заставило вспомнить. Люмин и вправду вспомнила свое пребывание в ещё цветущем и живом Каэнри’архе. «Было бы славно, если бы наша история закончилась на одной полнолунной ночи, но, к сожалению, здесь не будет счастливого финала. Дождавшись полнолуния, мы с Вами снова вышли в сад и сели на уже столь любимую лавочку, в ожидании цветения интейватов. Эти воспоминания приносят мне слишком много эмоций, счастье, радость… И в тоже время такую горечь. Под лунным светом нас окутал запах Ваших любимых цветов, на которые Вы так похожи. Вы подарили мне свой нежный и мягкий поцелуй, Ваши щеки загорелись румянцем, а неловкая улыбка… Я Вас полюбил. Кажется, ещё люблю», — из рук выпало письмо. Она вспомнила. Все вспомнила. Глаза заметили цветок в, казалось бы, пустом конверте. Достав цветок, перед ней предстал засушенный интейват. Видимо, это письмо было написано достаточно давно, состояние цветка четко давало это понять. Обида, злость, печаль — все в ней перемешалось. Она все вспомнила. Вспомнила тот день, когда пал Каэнри’арх. День, когда она потеряла только обретенный дом, возлюбленного, брата… Приложив хрупкое растение к груди, она упала на колени, опустив голову вниз. Только высохшие глаза вновь начали наполняться слезами. Мокрые капли лились ручьем. Она возненавидела в ту секунду все, что ее окружает. Дворец, эту комнату, своего брата, друзей, Предвестников, нового возлюбленного. Абсолютно все. Ее сердце затаило в себе глубокую обиду на этот мир. Оказывается, уже в третий раз он отбирает у нее близких. Разрушает все, о чем она так мечтала, все, чего она так желала. Сдерживать себя было так тяжело. Из горла начали вырыватся дикие всхлипы и скуление. Она впервые рыдала навзрыд, она никогда себе такого не позволяла, даже когда потеряла семью. Она устала от всего, она ненавидела все вокруг себя. Душа наполнилась злобой и жаждой мести. — Люми, — послышался столь родной голос человека, в чьих объятиях хотелось просто заснуть. — Милая сестрёнка, — кто-то начал аккуратно гладить ее по голове в попытке успокоить. Подняв голову, в отражении зеркала она увидела брата. Тот, используя свои силы, смог проникнуть в комнату Люмин с помощью зеркал. По всей видимости, он почувствовал, что что-то с сестрёнкой не так. Его лицо не отображало ни одной эмоции. В глазах было полное безразличие и холодность, уголки губ опущены, а брови полностью расслаблены. Его рука немного дрожала. Отражение в зеркале пугало ее. Хотя нет, это было не отражение, это был сам Итэр. Зачем он здесь, и без него куча проблем. Она так не хотела, чтобы он видел ее в столь беспомощном состоянии. — Люди в этом мире слишком жестоки, они ни капли не отличаются от своих богов, — без единой эмоции, ровным безразличным голосом произнес Принц. Ей так не хотелось слушать его нравоучения… Но все же он был прав. Он же говорил, что Аякс предаст ее. Предаст как и все остальные. Маня рукой, Итэр приглашал ее за собой в зазеркалье. Немного все обдумав, с трясущимися руками она поднялась и протянула ладонь брату, чтобы тот помог ей. Выронив столь ценные для нее ранее письмо и цветок, она вошла в зазеркалье вслед за Итэром. Оказавшись в белом светлом помещении, она увидела лишь два выхода отсюда. Один стоял за ее спиной, отображая вид ее комнаты, а второй за спиной Итэра. Выход за спиной брата отображал темное, освещаемо красным светом помещение. По всей видимости это был его дворец. — Я удивлен, что ты пошла за мной, — с наигранной заботой парень глянул на Люмин. Нет, ему вовсе не хотелось утешить сестру, она просто была нужна ему для достижения личных целей и амбиций. — Зачем… — она шмыгнула носом, проглотив продолжение фразы. — Зачем я пришел? Немой ответ, просто кивок. — Я пришел, чтобы спасти тебя от этих людей и этого мира, — наигранная жалость в его глазах так легко читалась. Но почему-то Люмин верила его лживой мимике. Наверное верила, потому что хотела верить. Верить, что она нужна хотя бы ему и он не предаст ее, как остальные люди. — Итэр, — проскулила она. Сделав небрежный шаг, она подошла ближе к брату и наклонила голову вниз, словно маленький ребенок признавал ошибку. Кажется он вовсе лишился жалости. Он не понимал, что чувствовала сестра, скорее всего явное разочарование, которым он мог воспользоваться, чтобы убедить ее перейти на его сторону. Тьма внутри него уничтожила многое, даже понимание человеческих чувств. Она обвила грудь брата руками и вжалась в нее лицом, будто прячась от всего вокруг, даже от самой себя. Она надеялась, что братик как и раньше обнимет ее в ответ, пожалеет и даст мудрый совет. Но ничего подобного он не сделал. Юноша положил руки на дрожящие плечи сестры. — Позволь мне спасти тебя от этих людей, этих богов и этого мира. Опухшие от слез янтарные глаза с надеждой посмотрели на брата. Возможно, он не настолько плох как говорит Дайнслейф и Архонты, возможно у нее получится изменить его планы. Сжав губы, она кивнула, давая свое согласие.