Вечер трудного дня

Череп сидел за сараем. Это было одно из так называемых уединенных мест. По счастью для Черепа, это место было облюбовано мальками и свои давно его забросили. Согнать мальков Череп не постеснялся и теперь сидел у дощатой стены, строгая свистульку из веток ближайшего куста. Первую он запорол, и теперь работал особенно сосредоточенно. Самым трудным было снять тонкую кору, и у Черепа почти получилось. Он понятия не имел зачем ему это сейчас, но кропотливо отделял кору от: -К-а-а-амбия, — вывел Череп себе под нос, чтобы стало повеселее. Рядом хихикнули, Череп грозно глянул на кусты, в них зашуршало, и вот уже чумазые пятки рванули к дому. Череп хмыкнул и продолжил работу, думая о том, что мог бы эпично свистнуть перед боем в свою свистульку, потому что сам по себе Череп свистел слабо и плохо. Эти глупые детские мысли удивительно отвлекали и почти радовали сейчас. По крайней мере так ждать было проще. Особенно с учетом того, чего Череп ждал. Череп не боялся драки, но Наружние казались ему слишком непредсказуемыми. Они и правда были опасны, опаснее маврийцев. Наружние словно не боялись смерти. Вероятно потому, что никогда ее не видели. Или наоборот, были настолько отмороженными? В итоге разницы не было: Наружние не собирались драться честно или по каким-то законам. Они хотели… Признаться, Череп даже не знал, чего, с учетом их нападения на Харона. Они хотели их убить? Странное намерение, в Наружности не приветствовали убийство, которое не получится скрыть. Хотели отвоевать их девчонок? Бред тоже. Девчонок много, зачем принуждать тех, кто против? Череп понял вдруг, что он не хочет драться. Совсем. Не хочет мстить. Во всяком случае не так. Он не хотел драться, он хотел… наказывать. Просто, быстро и яростно. А драка подразумевала другое, драка подвергала своих опасности. Но она была нужна, чтобы у Мавра и Седого получилось то самое — наказать. Череп с сожалением подумал, что кажется стал приманкой, и от этой мысли ему вдруг захотелось смеяться. Кора отошла, и Череп вздохнул с облегчением. Дальше было проще: он начал выстругивать ножом углубление в деревяшке. Хромой времени даром не терял, он проводил его с Деткой, выпустил ее полетать, но без него Детка летать не любила, поэтому Хромой обошел вместе с ней весь Дом, а потом вернулся в спальню. Детка, довольная, села на его плечо, осторожно ухватилась коготками за рубашку смешной гавайской расцветки и почти с нежностью клюнула Хромого чуть повыше виска. Время шло, а чего-как с маврийцами, было не ясно. В Доме стояла поразительная тишина, а еще… комнату Мавра никто не сторожил — это была невидаль, и она о чем-то говорила. Например, о том, что в этой ситуации доверие Мавра ко всем, по-ходу, возросло, и он перестал быть долбанным параноиком? Или закончил изображать турецкого султана? Хромой вообще давненько не видел Мавра с большой процессией, все больше с охраной или и вовсе с одним Гвоздем. Хромому было нужно во двор, размяться, так что бы мышцы все вспомнили, пришли в тонус, но не утомились. Можно было бы еще сходить на половину девчонок и узнать, какими слухами Дом полнится. На это нужно было время, как и на то, чтобы узнать у Че, что там? Но для всего этого нужно было отправить Детку в клетку и убедить не орать. И Хромой перешел к самому сложному. В клетку Детка пошла нехотя, как чувствовала, а когда Хромой накрыл клетку покрывалом вдруг закричала так, словно что-то поняла. Раньше она так сильно не расстраивалась и начинала звать только через какое-то время. — Я… не могу взять тебя с собой, — извинился Хромой и почти бегом вышел из комнаты, потому что слушать крики Детки было не самым приятным занятием, к тому же пробуждающим вину. А еще потому, что он уже начал задумываться о том, что ее можно взять с собой во двор. Хотя это было чревато. Детка махача для удовольствия не понимала и задорно атаковала бы всех тех, кто решился приблизиться к Хромому для спарринга, лишая его возможности тренироваться, а противников волос и глаз. И Хромой сбежал. На улице он увидел мелких пацанов, те резво драпали откуда-то со стороны сарайчика. — Куда вы? — строго осведомился Хромой, приподнимая густую бровь. — Почему не в комнате? Сегодня чтоб не шлялись, вообще из Дома ни ногой, — велел Хромой грозно. — Я-ясно! — отрапортовал прыщавый пацан, а его дружок с белобрысой гривой кажется собрался разреветься, но не решился. — А там, там Череп! — дополнил первый, тыкая пальцем себе за спину. Информация оказалась кстати, и довольный Хромой шикнул на них беззлобно и двинул к сарайчику. Увидев Че, он на всякий кашлянул, обозначая приближение, в такой день опасно было подходить к Че неслышно. Череп делал свистульку и почти заканчивал, Хромой уже готовился протянуть к ней свои загребущие руки, потому что такие свистульки, как у Че, больше ни у кого не выходили. Они звучали совершенно оглушительно — настоящие вожацкие свистульки! Хромой присел рядом, но решил не мешать Че и подождать пока тот закончит — это быстро, а то отвлечется и сомнет тонкую кору? Череп не то, чтобы отличал Хромого по кашлю, но вот его кеды некогда небесного цвета неизменно впечатляли и вызывали зависть. — Привет, — Череп с небольшим усилием срезал еще немного дерева. Прикинул достаточно ли: чем глубже выемка, тем громче, но если перетончить… Череп поднял голову, посмотрел на Хромого, улыбнулся. — А где Детка? Череп снова опустил голову и осторожно вернул кору на прежнее место, но теперь над выемкой в деревяшке было окошко. Свистулька вышла удачно, Черепу даже удалось идеально снять кору, без продольного разреза. — Привет, — Хромой улыбнулся во все свои не очень белые зубы, — Детка — Дома. Я хочу помахаться, а с ней нельзя — она ж покалечит своих гораздо быстрее, чем Наружние, — Хромой усмехнулся, слова его звучали скорее гордо. — Че, какая крутая вышла, дай опробовать? Хромой заметил, что Череп был вроде и спокоен, но все в нем на самом деле жило, и многие эти чувства менялись быстро, хаотично, выдавая напряжение и тревогу. — Что там с маврийцами, они придут? Мавр не передумал? И… о чем вы с ним договорились на самом деле? Они были только вдвоем и Хромой решил не ходить вокруг да около. — Это — особенная свистулька, Хромой, — изрек Череп, стараясь подражать голосу Седого. — В нее нельзя свистеть для пробы. Она как тот самый рог королевы Сьюзен, который в последний момент призовет подмогу. Если она, конечно, не засохнет до этого знаменательного момента. Череп вздохнул и откинулся на стену сарая. Подумал, что вообще-то на Изнанке у них и правда будет что-то по типу двух сынов Адама и двух дочерей Евы, если Ведьма тоже придет. «А я типа принц Каспиан,» — Череп понял, что не ржать у него не получится. И заражал, надеясь, что Хромой потом даст ему время объяснить, а не вмажет от обиды. Хромой не обиделся, вообще не воспринял на свой счет. Че говорил так серьезно и увлекательно, что Хромой… поверил. Ну а че? В каждой сказке есть доля правды. Раз Череп говорит, значит так все и есть, просто иносказания Че оказывались порой слишком заковыристы. Хотя Хромой только казался простым, на самом деле у него была довольно богатая фантазия и недурные способности к анализу. Черепа понимали не все, но Хромой понимал его чаще других, а когда не понимал, не стеснялся спрашивать. Сейчас он с радостью поржал вместе с Черепом. Это был хороший настрой перед дракой, очень хороший. Жаль неустойчивый. — Понял-принял! Рог так Рог, такой и мертвого подымет, — прохрюкал Хромой сквозь смех. — И все же… Можно немного более приземленно? — Приземленно я не хочу, — вздохнул Череп, но улыбнулся. Протянул Хромому свистульку, только предупредил: — У меня над ухом все равно не свисти. Череп запрокинул голову, посмотрел в небо. Здесь солнце садилось быстро, исчезало за горизонтом в одно мгновение, и это ему скорее не нравилось. Но главное это делало стрелку неудобной. — Нам надо придумать, как осветить место драки, причем желательно так, чтобы нам было светло, а чужакам слепило. Похоже мне и правда пригодилась бы какая-нибудь магическая хрень. Хромой взял свистульку и посмотрел на Черепа внимательно: — Че, тебя несет. О чем ты? Мы же не светим себе в Доме, а здесь по-любому светлее. Ты мне все-таки ответишь? Череп повернул голову, Хромой пристально смотрел на него и был, конечно, прав. Надо было собраться. Мавр и его люди — не Хромой — не заметят, но для драки не годится. Череп подумал о Мавре, который мог сегодня на Изнанке приложить его башкой о гальку, но не стал. Значит, не передумал. — Придут. И Мавр… Мавр передаст их мне. В бою же должен быть один командир. Надеюсь, они и правда так ему верны… Вот ты бы сказал, что я идиот, если бы я что-то такое предложил. Череп улыбнулся этой мысли. В ней была какая-то удивительная уверенность в своих, гораздо большая, чем могла быть у Мавра. Его люди боялись бы за него, а не возмущались, что их поведет другой. — Ну вот, а сам он красивый и статный будет принимать самых борзых Там… С ним будут Седой и Двойня, ну и зуб даю, что Ведьма. Так что наша задача: с минимальными потерями сдерживать толпу. Как-то так. Череп сказал, и обида снова кольнула его. Он не был слабее их на Изнанке, но был сильнее здесь, а значит должен был остаться. И делать то, что должен. А не то, что хочет. И это подбешивало, хотя было правильно. Череп вдруг подумал, что ему надо поесть. Может тогда все это заиграет какими-нибудь более яркими красками. — Пойдем на ужин? — спросил он, вставая и протягивая Хромому руку. Хромой кивнул, Череп не сказал ничего нового и так и не признался, что же Мавр попросил взамен, но настаивать было глупо. И Хромой, привычно ухватившись за руку друга, поднялся. В целом он был доволен, да и пожрать тоже хотелось… Но все же новости немного ошарашивали. Задача на бой была ясна, план казался отличным. Информация скорее успокаивала и прибавляла Хромому уверенности. И поражала. Снова. Че верил Мавру, а значит, у него были на то причины и веские, логичные, не всякая эмоциональная хрень. Но… Самым поразительным был Мавр! Хромой даже представить такого не мог. Хотя… Маврийцам легче — выполнять приказы Че в бою, скорее приятно и надежно. И к людям Че относится отлично, по-человечески. Но… Если бы Че велел Хромому выполнять приказы Мавра, Хромой бы решил, что Че… рехнулся? Точно шарики за ролики, с глузду, так сказать… Хотя… разочек выполнять приказы Мавра в бою, если Че ему поверил? Нет, Хромой бы не возразил и сделал все в лучшем виде. Всё, что угодно, что не навредило бы самому Черепу. Еще и других бы убедил. А значит… Мавр верил, что Череп не станет ему вредить? В Лесу что-то сдохло. Определенно, огромный древний зверь. Мамонт… Хромой вспомнил разговор вожаков в коридоре и странное свое чувство, что лучше бы… уйти и не мешать? Не защищать Че, потому что защищать было не от кого. Еще там, в коридоре, Мавр не желал Черепу зла. Чутью Хромой доверял. Ситуация становится очень интересной. Очень… Возможно, Хромой слишком давно не бухал с Седым, точнее не обменивался с ним информацией и мыслями по поводу. Хромой бодро шагал за Че к столовой, увлеченный и воодушевленный всем этим, а также мыслями о жрачке. Теперь его тревожило всего одно — Ведьма. Хрупкая, тонкая, с острыми коленками и тенью от широкополой шляпы на бледном лице. С глазами такими темными, словно сама ночь в них поселилась. И мысль о том, что эта девушка окажется в самом пекле, рядом с самыми, как Че выразился, «борзыми» — бесила. Хотелось подойти к Мавру и предъявить ему: «в своем ли ты уме, чувак, что берешь с собой такую девушку?» Хромой считал, девчонки не должны были участвовать в войне, особенно лучшие, и даже сам Мавр придерживался того же мнения… Но сейчас — было иначе? Хромой отчетливо представил себе взгляд Мавра в ответ на свою предъяву. А потом пред его мысленным взором появилось лицо Ведьмы и ее насмешливый немой вопрос: «Мавр не решает за меня». И спорить с Мавром расхотелось. Только до ужаса трудно было смириться с тем, что Хромой снова и снова не может быть там, где она, и не ему позволено её беречь.

***

До столовой Мавр идти на своих двоих не собирался, это расстояние представлялось ему просто огромным, непреодолимым. Пока. А ходить — это не понты, это жизненная необходимость. Во всех смыслах слова «ходить», какие имелись в Доме. Он сел в коляску и даже знаков никаких Гвоздю не подал, тот подошел сам. — Поехали, — скомандовал Мавр. В столовой витали запахи еды, и Мавру они не нравились. Не то чтобы еда была плохой, просто Мавр был крайне избирателен. Он без энтузиазма поглядел в свою тарелку и решил все же положить в себя хотя бы кусочек рыбы под маринадом, потому что завтрак пропустил и полдник тоже. Он только обедал сегодня, а предстояло драться. Но хотелось скорее курить и побыстрее оказаться на Изнанке, а вовсе не есть. Мавр окинул свой стол взглядом и величественно подал своим пример — пора начинать. Его люди были довольно тихи и поглядывали украдкой на стол черепистов. Не хотели на глазах Мавра проявлять к ним излишний интерес? А ведь он был! Мавр в ту сторону смотреть не хотел. Череписты и так производили столько шума, что трудно было их не заметить. Они все постоянно разговаривали между собой, толкались, ржали и невероятно привлекали к себе внимание, безумно раздражая. Кто-то осторожно коснулся плеча Мавра, и он оглянулся и с радостью увидел позади себя Ведьму. Внезапно снова догадливый и предусмотрительный Лис без лишних слов и просьб, уступил ей свое место. Ведьма присела рядом, но никакого подноса с едой у нее не имелось, только какая-то бутылка зеленого стекла. — Здравствуй, — начал Мавр. — Ты уже поела? Дурацкий, конечно, был вопрос, но Мавр не знал как еще спросить Ведьму о ней самой. Ведьма покачала головой: — Не волнуйся об этом. Расскажи лучше, что будет? И как? Я видела вас с Черепом… на пляже. Мавр от этой новости даже закашлялся, а Ведьма только улыбнулась, не постучала, но коснулась его загривка, обозначая жест и добавила: — У тебя очень хорошо получалось. Так… ты снова будешь там, а он здесь? Мавр медленно кивнул. Ведьма говорила очень тихо, почти шептала ему в ухо, и ее шляпа частично скрывала их лица. И черт, что только все могли подумать… «Пусть, — решил Мавр. — Пусть думают.» — Только ты? Один? — спросила Ведьма. — Нет, я договорился с Седым. Так надежнее… Ведьма… ты… хочешь пойти с нами? Спрашивать об этом оказалось вовсе не так страшно, как предполагать и представлять. Ведь Ведьма была такой… В ней чувствовалась и сила, и уверенность, и это ее отношение, нисколько не полное благоговения, но и не снисходительное. Она не умела драться, но может могла как Седой — проклясть их? Помочь Шаману? — Да, — отозвалась Ведьма. — Я хочу пойти. Я отлично могу быть незаметной и не помешаю, зато надежность увеличится. Тебе нужны будут силы, Мавр, а у нашего героя не будет в этот раз возможности отвлекаться. Мавр посмотрел на нее озадаченно: Ведьма вроде не спрашивала, но и не настаивала, скорее уговаривала? Как будто Мавр мог ей отказать… Это вдруг наполнило Мавра почти гордостью: Ведьма доверяла ему, считала достаточно сильным, чтобы справиться и достаточно важным, чтобы решать за нее. — Я не хочу, чтобы ты рисковала, но… если ты хочешь, то, как я могу отказать? Конечно, да, Ведьма. Мавр вдруг тихо хмыкнул: — Не сказать, что я буду тебе рад в этой ситуации, но что-то вроде того. Ведьма снова улыбнулась, как-то совсем просто и ласково, и сказала только: — Спасибо, — а потом отстранилась, но осталась сидеть рядом, чуть касаясь плечом плеча Мавра. Мавр вздохнул, потом нашел глазами Кулака. Следом Варвара, он сидел как бы не с девочками, а с Вепрем, но все же рядом с Трелью, Искрой и Серной и все косился на Трель взглядом. Напряжение росло, и Мавр понял, что хватит, достаточно. Ему самому ждать дальше было нестерпимо — кто не успел доесть, тот опоздал. — Заканчиваем, — Мавр сказал это внезапно громко, озвучивая на весь стол, хотя не кричал. Теперь все смотрели на него, и он продолжил тише: — Общий сбор, я жду всех. Времени на приготовления нет — сейчас. Девушки, вы тоже можете подойти. Мавр повернулся к Гвоздю: — Собирай всех, кого нет. Возьми помощников. Все должны быть в стайной, быстро. Меня повезет Мелкий. Мелкий не годился для серьезных дел, был слаб и реально не очень отличался внешне от мальков. Он услышал вожака и тут же оказался рядом. Мелкий явно считал, что ему выпала великая честь, хотя Мавр всего лишь знал, что больше Мелкий ни на что не годится. Череп с Хромым доковыляли до столовой как раз в тот эпичный момент, когда Мавр вдруг толкнул своим, что пора заканчивать. И то, как маврийцы замерли с вилками в руках, было показательно и на самом деле очень смешно, впрочем Черепу сейчас все было либо дико ржачно, либо тошнотворно грустно. Он себя таким не любил. В иное время можно было бы выклянчить у Седого настойку, но не теперь. Маврийцы, услышав приказ, промолчали. Никто не переспрашивал, никто даже не шептался друг с другом. Будто сегодня весь ребяческий дух куда-то улетучился. Гвоздь кивнул. Поднял взгляд на девушек, покосился на Лиса, едва заметно дёрнул головой, приглашая с собой, и развернулся, шагая к выходу. Искра взяла Трель за руку, и они поднялись. Лис без возражений встал, реагируя на призыв Гвоздя и сделал жест Кулаку. Тот, слегка погодя, грузно поплёлся следом. Мелкий гордо толкал Мавра вперед, остальные не смели обогнать. Череп прикрыл рот ладонью: если бы он сейчас засмеялся — Мавр бы не простил. А Череп в общем-то не хотел его дразнить и обижать. Череп отступил в сторону и переключился на своих. Они увлеченно наблюдали за маврийцами: Морква аж привстал. Мальки, которые торчали в столовой, выглядели точно так, как обычно на киносеансах. К Черепу вдруг подскочила Лиса и громко объявила: — Мавр вот, зовет девчонок на сбор! Череп закусил ладонь, когда взрыв смеха прошел, он обхватил Лису за плечи: она была совсем невысокой, Черепу едва доставала до плеча. — Это потому, Лисенок, что Мавр поел и подобрел, а я голоден, как зверь… Он изобразил на лице то, что в его представлении называлось просящей миной, но Лиса предпочла намека не понять и, гордо отвернувшись, уселась обратно. Череп вздохнул и пошел к раздаче. Бросив Хромому: — Пошли, дружище, нас здесь не поняли. Хромой кивнул, понуро соглашаясь — никакой заботы не дождешься! И замешкался, найдя взглядом Ведьму. Она шла среди девчонок, но так выделялась среди них, что трудно было не заметить. Хромой только вздохнул. Получив свою тарелку, Череп подождал Хромого и направился к столу. К его радости, возле Седого как раз оказалось два места. — Как у нас дела, Шаман? — спросил Череп, разламывая хлеб. Седой смотрел в тарелку и хмурился. — Я думаю, мы готовы, — он повернул голову к Черепу и улыбнулся. Череп же только вздохнул: — Седой, ты, главное, аккуратно. Ты важнее… мести. Двойня пойдет с вами. Я… — Череп все-таки не удержал нервного смешка: — не придумал, как ее не пустить. — Он внимательно посмотрел на Седого: — Смотри, здесь, в бою, у нас всегда есть вожак… Я уверен, что Мавр не подставит Двойню или тебя, но знаю и то, что… у вас с ним как бы проблема в делегировании полномочий… И не то, чтобы я собираюсь вмешиваться, но просто имей в виду. Надеюсь, вы не станете мешать друг другу. Что задумала Двойня — не знаю, но она решительна, как и всегда. И, признаться, не знаю, кого из вас за кем просить присмотреть. Череп вдруг со всей ясностью понял: его проблема с делегированием полномочий определенно больше, чем у Мавра и Седого вместе взятых. Седой протянул руку и сжал плечо Черепа. — Мы будем присматривать друг за другом, — пообещал он. Хромой только вздохнул, думая о том, как так сразу поверить, что Седой сможет опереться на Мавра? Кто вообще в здравом уме может опереться на самовлюбленного, но по сути… беспомощного? Хотя там на Изнанке, Мавр не был беспомощен, Че кажется даже высоко его оценивал. И от всех этих дум Хромой из весельчака на глазах становился серьезным парнем, с тяжелым цепким взглядом, и как и многие поколения до него он полагался на Авось. Двойня на ужин опоздали. Не до ужина им было, отдыхавшим сперва в уютной паутине на Изнанке, затем — заплетающим своей паутиной окрестные места там, где должен был быть бой. Что бы ни думали остальные, что бы они ни делали — Бешеная родилась, чтобы защищать. И она собиралась защищать. Всех. Даже Мавра, чтоб его! Потому что Череп с ним договорился. Потому что Череп его позвал. Потому что все и всегда забывали о том, что им нужна защита. Яростные в нападении, сильные в атаке, могучие в колдовстве и шаманстве, они так отдавали всех себя своему делу, что забывали: им нужно будет куда-то вернуться. Им нужно, чтобы что-то сумело их защитить, пока они будут беспомощны в своей атаке. А Бешеная родилась, чтобы защищать. И никогда не забывала об этом. Потому-то она сейчас и плелась, опираясь на свою дурацкую палку и заметно хромая. Такая усталая здесь, в Доме-у-Моря, оставившая все силы на Изнанке, чтобы окунуться в них, как только вернется туда. Все свои уже были в столовой, некого было позвать… Бешеная рассчитывала доковылять до столовой, а там бы ребята ее подхватили. Вот только первыми она встретила вовсе не своих. Перед ней разверзлось море людей Мавра: парни и девушки вперемешку, скользящие по коридору, и сам Мавр, конечно же. Общий сбор маврийцев. Все идут за вожаком. Бешеная оскалилась краем рта и отхромала к стене, пропуская процессию. Не хватало только ей очутиться в недружелюбной толпе. На Мавра накатывало раздражение. Все вели себя сносно и даже хорошо, Гвоздь понял все и без раздумий пошел собирать отсутствующих, прихватив Лиса, что и словом не возразил и уже организовал им поддержку со всех сторон. Остальные тоже без слов, споро, побросав вилки, ломанули за ним. Но... Череп. В дверях встретился Чертов Череп! Стоячий, сильный, очень живой, в его глазах было что-то такое… А рядом с ним стоял Хромой. Он тоже нормально так выглядел, бодро и самостоятельно. Чтоб его! Мавру стало тошно смотреть на них снизу вверх, и он отвернулся, потому что… Просто потому. Захотелось. Мелкий был поразительно бездарен в толкании коляски, что там Гвоздь, Лис, Кулак? Трель, да и любая из девчонок катили его гораздо более споро. Мавр мысленно шипел и все время накатывал, сам подкручивая колеса. Ну отлично, нашел время эмоционировать и цепляться к пустякам? Мавр собрал в кулак всю волю, и тут заметил Двойню… Странную эту девчонку, которая… например, сидела на кровати Черепа, беззастенчиво и заботливо трогала его руками, словно он вовсе и не вожак, а какой-нибудь… ее парень! А потом пела. И песня ее была… Блядь, не противной. Двойня была… странной, немного ненормальной даже. Выражение лица у нее сейчас было непонятное, но собранное и полное силы. Такой палец в рот не клади, однако она хромала и медленно, как могла, отступала к стене, всех пропуская, уходя с дороги. Это было правильно, почтительно. Но Мавр вдруг подумал, что если она еще немного так поковыляет на его глазах, то он просто наорет на нее. Но от этого девчонка не перестанет хромать. Мавр затормозил, останавливая сразу всю процессию, которая и так еле двигалась из-за Мелкого. — Черт, что уставились на нее? Отнесите ее уже к черепистам! Фрост, живо, проводишь и бегом в стайную. Якудза, смени Мелкого. Фрост, конечно, вытаращил глаза, но двинул к Двойне. А парень он был приятный, напугать ее не мог. Якудза обрадованно перехватил коляску и двинул вперед с такой скоростью, что Мавр почувствовал себя на аттракционе, это даже снизило раздражение. Оглядываться он не стал, только прикрыл глаза. Он обожал быструю езду и постарался взять от этих минут все. Бешеная замерла почти удивленно, да маврийцы тоже, впрочем. Что? В самом деле? Мавр приказал одному из своих помочь ей? Она была из людей Черепа, и Мавр — сам Мавр — первым… велел ей помочь? Фрост подступился к ней, примериваясь подхватить, но замер, глядя, как она перехватывает палку, а потом без разговоров опирается на его плечо. — Спасибо, — бросила Бешеная в спину Мавру. Неблагодарной её не назовут. Череп поймет, почему она так сделала, Череп, он… Бешеная чуяла, знала, что-то не так в этом всем, но она была уверена, Череп её не обвинит. Бешеная посмотрела на Фроста: — Проводи до столовой. Там уже и наши перехватят. И Фрост повел ее, поддерживая. Мавриец — черепистку, почти тащил на себе, было бы быстрее понести, но с этой — ищите других дураков, морду ведь откусит и скажет, что так и было. Фрост затащил девчонку, оттягивающую его плечо, в столовую. В окружении сплошных черепистов ему стало не по себе, но не решат же они его убивать? Тем более он-то что, он вот, их девчонку притащил! Стараясь не смотреть на Черепа, Фрост помог Двойне добраться до стола. Хорошо хоть все вокруг не молчали, в тишине он бы как пить дать споткнулся и навернулся вместе с этой, а так ничего, довел, и в трех шагах от стола она его плечо выпустила. — Спасибо, — повторили Двойня, щурясь. — Дальше я сама. Фрост кивнул, вот уж с чем он спорить не собирался. Не мог Мавр кого другого послать? Да зачем он вообще кого-то послал… сама бы, кажется, дохромала, но приказы Мавра не обсуждались. Люди Мавра инициативностью никогда не отличались, потому завидев Фроста, на которого сейчас опиралась Двойня, Череп решил, что, возможно, разговор с Мавром об Изнанке и Двойне пройдет лучше, чем он рассчитывал. И о том, что Мавр действительно умеет… с девчонками. Фрост явно чувствовал себя не в своей тарелке, судя по всему, не ожидал такого поворота, но с приказами не поспоришь. Сила это Мавра или слабость? Череп через столько лет так и не понял: почему они его слушаются. Если бы только из страха, то давно были бы перебежчики, недовольные, а они за него горой и могут вот так вот зайти в стан врага, если велел. — Спасибо, — произнес Череп одними губами и кивнул Фросту. Авось заметит. Фрост сбежал неприлично поспешно. Двойня хмыкнули ему вслед, прошли оставшиеся три шага и опустились — почти рухнули — рядом с Черепом. Коснулись плеча Седого, откинувшись назад и в сторону, потрепали Хромого. — Мавр сегодня добрый, — сказали они. — Я бы и сама дошла, раз уж опоздала, но если дали подмогу… Хотя время и потратила с пользой. Сколько я пропустила? В голове Седого в одночасье стало спокойнее. Настолько, насколько сейчас вообще казалось возможным. У Черепа было какая-то своя особенная магия. Да и у Хромого тоже. И у того, кто коснулся его плеча. — Немного, — отозвался он и улыбнулся Двойне. — Совсем немного. — Ужин например, — хмыкнул Хромой. — Но Че добрый, он не велит всем, кто не успел, уходить голодными. — Хромой покосился на Двойню, оценивая степень ее голода и дожевывая рыбу. Череп только пожал плечами: — Триумфальный выезд Мавра ты видела, а я еще не выступал. Так что в целом ничего: мордобой без тебя не устроили. Были паиньки. Седой пообещал мне, что Там будет тебя оберегать и позволит тебе оберегать его. И хотя все вы уверены, что дипломатия это не мое: это успех. Череп смотрел на Двойню. Они казались довольными, значит все верно — никто не обидел их, и чувствуют они себя сносно, и уверенности в том, что им надо в бой, явно не растеряли. Череп от этого незаметно вздохнул. Он знал, что Двойня — умница, что Бешеная всегда придет ей на помощь, но… так хотелось бы — просто не рисковать ими. Череп прищурился, похлопал себя по карманам в поисках сигарет, но прикуривать не стал. Подумал вдруг, что попросил бы и Двойню и за Мавром присмотреть… Не в смысле проконтролировать, а в другом, и мысль эта была дикой, потому Череп поспешил ее отогнать. Хромой поспорил бы, что выглядело триумфальнее: выезд Мавра или пришествие Двойни с Фростом. Даже если бы Фрост был влюблен в Двойню, он бы никогда ничего подобного не сделал, кабы Мавр не велел. А значит Мавр велел. Мавр позаботился о Двойне? Хромой пощупал свой лоб. Потом подумал, что Фрост как-то сильно стремался, словно и правда думал, что кто-то может наброситься на него — Хромой хмыкнул в кулак. У маврийцев порой были придурочные представления о жизни. Ну, кому нужно задирать его в столовке, когда он вроде как помогает? Откуда что берется? Фрост уходил, Двойня, не сожалея, его отправили и это… было приятно Хромому. На самом деле он ужасно им обрадовался, даже можно сказать, что скучал и ждал. После их прогулки по Изнанке, или не после нее, но где-то в тот период, Хромой начал чаще задумываться о Двойне. Теперь они были ранены, и он беспокоился. Двойня ведь их друг. И вроде они не звали, но они как-то прокрались в их компанию, вошли и, так сказать, остались, потому что с ними было хорошо. Лучше, чем без нее. Поэтому Хромой сверкнул на нее глазами, чуть обнял в ответ, и шепнул: - Я принесу тебе пожевать, нужно подкрепить силы, — и удалился к раздаточной, почти не хромая. Поставив рядом с Двойней тарелку с ужином и даже не забыв компот, Хромой пристроился рядом и с ней, и с друзьями детства. Ему отчего-то стало очень спокойно, не хватало только Детки. Двойня слушали их, следили за ними, и тревога, до того, оказывается, так сильно сжимавшая внутренности, разжала свои когти. Они здесь, в порядке, и с ними все будет хорошо. — Ты отличный дипломат, — сказала Бешеная без тени шутки. — Иной бы не смог такого. А ты… ты смог. Они улыбнулись Хромому, благодарно кивнули, но к еде не притронулись. А потом запустили руку в карман. — Не одному же Седому, — загадочно изрекла Бешеная, вытаскивая сжатую в кулак руку, из которой торчали хвостики нитей. — Я сегодня хорошо поработала. Есть кому защитить нас. Из её руки на стол высыпались тонкие плетеные браслеты странного цвета. Если бы кто-то взял за труд присмотреться, то понял: такой же цвет у волос Двойни. — Я сделала для всех вас, — объяснила Бешеная. Сощурилась улыбчиво и обхватила первым браслетом запястье Черепа, завязывая прочным узелком — только рвать или резать. — Они защитят. Верите? Браслет для Черепа. Для Хромого, в два витка вокруг руки. Для Седого — тонкая косица. Двойне не надо: она сама себе защита. Еще два браслета грели теплом карман. Они понадобятся с той стороны. — Верю, — отозвался Седой первым. — Спасибо, — Череп поднял руку, рассматривая браслет. Он не верил в магию. По крайней мере здесь, Там все было иначе. Но… Он до сих пор оставался адептом магии дружбы. Хромой бы сказал, что это наивно. Но Череп точно верил в Двойню и Седого, и в Хромого. Хромой с улыбкой посмотрел на подарок, потом на Двойню: он видел перед собой Бешеную, и она была… прекрасна, и она была Тихоней и не была, но где-то внутри точно была Тихоня. Но заботливой, теплой, бережной была вся Двойня целиком. Хромой знал, но на самом деле он не мог так ее разделять. Для него она была она, ну… только в разном настроении — разная. Хромой даже не сказал бы, что у него было предпочитаемое настроение. Друзей любят целиком, а не по частям. А в волшебство Хромой верил, но сам себе казался ужасно не волшебным. Если и была в нем какая магия, то, может, звериная? Но друзья его точно были волшебными. И мягкий браслет грел теперь запястье. Двойня угадала точно, он любил их, именно такие, чтобы двойные или даже тройные. Никаких украшений не терпел, цепуры на нем рвались, кольца впивались в пальцы или наоборот — падали с них, а вот мягкие кожаные или нитяные браслеты — то что надо. — Ну ты даешь вообще, — только и сказал Хромой, а потом вдруг заметил знакомую невысокую ссутуленную фигуру: в столовую вошел Харон. Он выглядел вроде как обычно, но… Что-то изменилось. Он не держался побитым псом, он шел к ним, на ходу распрямляясь. Решаясь на что-то? Череп смотрел на него спокойно, привычно прищурив глаза и ухмыляясь. Так, как он смотрел на чужих. — Привет, — Харон застыл напротив них, и голос его звучал твердо и уверенно. — Череп, я хочу кое-что сказать. Я понял. Хромой невольно посмотрел на Двойню, потом на Седого — не послышалось ли? А Харон продолжал, сверкая глазами из-под кустистых бровей: — Череп, пусти меня драться. Я очень хочу. Я должен отомстить. За себя. Я не хочу и не буду больше бояться их. Даже не знаю, почему раньше я сомневался. — Ты снял ошейник, — ответил Череп так, словно это решало все. Так оно, наверное, и было. Харон без ошейника был другим, такого Череп не знал? Но, по совести, он и с ошейником его не знал. А люди были нужны. А Харону нужно было дать отпор обидчикам и все-таки ощутить себя вместе со всеми. — Снял, — подтвердил Харон, хотя Череп и не спрашивал, а сам посмотрел на Седого. Он не хотел, но искал в нем поддержки. — Ошейник был придурочной идеей, без него мне гораздо легче, — в голосе Харона послышались радость и гордость. — Ты же сам всегда это предлагал. Я услышал, — Харон ухмыльнулся. — Значит, драться будешь лучше, — Череп не стал говорить мягче, но все же уступил. — Хорошо, Харон. Этот твой настрой мне нравится. — Мне тоже, — Харон не благодарил, но расслабленно упал на один из стульев. Седой окинул его заинтересованным взглядом и подвинул к нему свою тарелку. Что было кстати, Харон чувствовал себя зверски голодным и набросился на еду с энтузиазмом. Седой приподнял очки, протирая стекла, подмигнул Харону, решая придержать все свои многочисленные вопросы. Седой знал Харона лучше других, для него Харон был особенным. Как и Раххати. И сейчас Седой смотрел и узнавал его. Раххати вовсе не был чьей-то бледной тенью, наоборот — он словно наполнился желаниями, ясностью и даже цветом. Седой хотел верить, что Раххати не подведет в бою, и верил. Череп незаметно сжал руку в кулак, а потом быстро оглядел их всех: Хромого, Седого, Двойню и даже Харона. — Потом скажете, кто был эффектнее. Я или Мавр. Только честно, — изрек Череп торжественным шепотом, чтобы услышали только самые близкие. Стараясь соответствовать моменту, Череп встал и оглядел сначала мальков. Вот странность: а младшие принадлежали и ему, и Мавру одновременно, хотя вроде жили сами по себе. Череп перевел взгляд на своих: они затихли и посмотрели в ответ. — Доедаем и по местам. Бойцов жду во дворе, остальные — по комнатам. На вас, — Череп кивнул на стол младших, — воспитатели. Пасете их и отвлекаете, как можете. Что угодно: драки, больные животы, не сработает — выпускайте Вонючку. Означенный Вонючка победоносно вскинул обе руки и потряс ими в воздухе, пожимая, а Череп нашел взглядом Лису и остальных девчонок, сказал без улыбки: — Наружние огребут за то, что покусились на наш Дом. Но такой драки еще не было. И никто не будет эффективнее, решительнее, напористее, если в них будет жить оглядка назад, тревога за свою… самую значимую девушку. Это может отвлечь в самый важный момент. И будет лучше, если не станут думать в пылу схватки о том, как какой-то наружний гад может подобраться к вам близко. У нас должен быть Дом и тыл, и это вы. Это для меня, для нас, чтобы мы знали, что с вами все в порядке. Череп оперся о стол и закончил: — Во дворе ждем Мавра и его людей. Остальное там. Он снова оглядел их всех. А потом взметнул вверх кулак, развернутый от себя: — No pasaran! «Нас мало и нас все меньше, но самое страшное, что мы врозь…» — вспомнил Череп. И подумал, что если не врозь, то… Оставалось только верить, что сегодня получится именно это: оказаться всем вместе. Череп надеялся, что хотя бы большая часть их с Мавром людей провела день лучше, чем он. И Мавр тоже. Череп даже не знал, какая из этих мыслей пугала его сильнее: то, что он только что предположил, что у них с Мавром есть их люди или то, что он просто желает Мавру хорошего дня и отдыха? Хромой вскинул руку вслед за Че, в такие моменты он всегда восхищался Черепом. Все ребята тоже подняли руки в ответном жесте. Как и всегда. Пусть с маврийцами это пройдет не так гладко, но сейчас Че мог видеть, как «все за одного», а один… один, конечно, за всех. И это огромная ответственность, которая как-то умещается не только на не самых крупных плечах Че, но в его огромной душе. Они все идут за ним… Так было и так будет.