Слишком серьёзный бизнес

Сначала я был рад кормить себя мыслью, что всё в порядке. Меня не смущали ни скорость заключения сделки, ни возможные последствия. ЦРУшники, коих я опознал уже по автомобилям, явно отличающимися от Волг или японских машин, перестроились на наш ряд и активно следовали за нашим кортежем. Благо хоть огонь не открывают; хотя этого им совсем не надо. Сделка была, что очевидно, очень размытой. Но иметь слабых союзников куда лучше, чем не иметь союзников вовсе. Правда, врагов всё равно больше и они сильнее... На вопрос: "Что этим американцам от нас надо?" я знал ответ лучше, чем, возможно, даже та, благодаря кому я вообще попал в это многомесячное приключение. ЦРУ не допустят чьей-то дружбы с бывшими КГБшниками. Чёрные Кадиллаки, Меркьюри и Шевроле продолжали следовать за нами. Машины были разные, но все большие и быстрые. Отрываться от них нужды не было: сейчас они, скорее всего, хотят поговорить... Неподалёку от центрального офиса корпорации мы попросили водителя остановиться. Два джипа и наш седан встали, как вкопанные, на зоне парковки в тихом переулке. Американцы проехали чуть дальше, чтобы не перекрывать дорогу. Из наших машин повылазила наша охрана. Все вооружены, вместе с ними с автоматом на перевес встал и главный по охране Кагемару. Я вышел, а затем помог выйти Кагомэ. Из улицы к нам уже выходили люди в чёрных костюмах. Да, они выглядели почти так, как это можно представить. От наших ребят их отличал только цвет кожи, разрез глаз и очки, скрывавшие взгляд большинства из них. Среди толпы вперёд подался парень, одетый в штатское и похожий на Майкла, но не он сам. Просто похожий человек. Чем-то он ещё напоминал одного из тех парней, что задирали мою ныне девушку. Та, видимо, тоже заметила схожесть, и слегка съёжилась. Неужели выбрался из земли? — Леди и джентельмены, не стрелять. Мы по делу. – деловито сказал этот мужчина, а потом обратился ко мне: — Мы знаем о вашей сделке с русскими. Даже не пробуйте валять дурака: мы знаем, что сделка состоялась именно благодаря вам. — Ммм... прежде чем ответить вам, хочу спросить. Как к вам обращаться? — Зовите меня просто мистер Винсон. — Хорошо. Мистер Винсон, а вам это мешает? — Это нарушает национальные интересы  США. — И в каком же месте? Или в суверенной от США стране нельзя вести бизнес, как возжелается? – надменно спросил я мужчину, стоявшего передо мной. Наш главный охранник насторожился и вцепился чуть сильнее за рукоятку винтовки. — Я повторю ещё раз: не валяйте дурака. Мне казалось, что вы знаете ответ на этот вопрос. А если не знаете, то я не могу вам помочь – это закрытая информация, – он вздохнул, и, смотря прямо мне в глаза, продолжил: — Осмелюсь предположить, что глава корпорации не знает об этой сделке. Или вы бы хотели, чтобы произошла утечка данных о вашей активности? Кстати, хочу сказать, что японское законодательство возбраняет подобные сделки... у вас может появиться немало проблем. Не копайте себе могилу. — Вы идёте на шантаж, Винсон-сан... а так делать, кстати, нехорошо, – ответила ему Кагомэ за меня. — Для вас это вполне себе шантаж. А вот для господина Анохина это путь к его возвращению туда, куда ему самое место после подобных сделок. По нашим досье он, к слову, там уже был, – явно намекал он на тюрьму. Стоявший сзади Кагемару такой наглости не выдержал, и передёрнул затвор, прицелившись в голову надменного американца. А затем тихо сцедил: — Американская морда, я даю тебе двадцать секунд на то, чтобы ты извинился и свалил восвояси со своей шайкой. Не сделаешь этого – твои мозги разлетятся по всей улице, и твоя свита тебя не спасёт. Ты оскорбляешь честь уважаемых Корпорации. Я начинаю отсчёт. Один... Два... — Ладно, я отступлю, – ответил Винсон на японском, а затем добавил: — Берегите себя. Вам этот совет может очень пригодиться в ближайшее время. Люди ушли в другую часть улицы, расселись по машинам и громко скрылись в очередном повороте. — Кагемару-сан... Спасибо, – только смогла выдавить девушка, которую я держал за руку. — Всё в порядке, Ивамура-доно. Моя работа. — Похоже, американцы очень не оценили нашу сделку с моей родиной, – задумчиво подытожил я, когда мы садились в машину. — Не нужно быть геополитиком, чтобы понимать, чего они боятся. — ЦРУшникам как раз наоборот хорошо должно быть. В условиях Холодной войны им платили больше, чем ФБР после развала Союза, – сухо ответила Кагомэ. — Думаешь? А почему тогда так угрожали? — Надменность и американский пафос. Не переживай, Нико-сама: в их словах куда больше силы, чем на деле. За первую партию оружия мы сможем затребовать у русских десятки головорезов, а там можно такую веселуху устроить... — Мало не будет? — Они – хорошие бойцы, – сказала Ивамура, после чего закрыла перегородку между нами и передними сидениями, и продолжила: — Якудза смелые, но боевого опыта у них меньше, чем у КГБшников и ГРУшников. Тем более, с якудзой нам предстоит подружиться куда плотнее, чем раньше. — Само собой. А они располагают к нашей стороне? — Ну, Кагемару хоть и лоялен моему дедушке, но плачу ему за всю грязную работу я уже больше него. Они знают о чести, но думают о выгоде. Тем более, если выставить Джун-сана в плохом свете... даже у головорезов есть чувство справедливости, будь уверен. — Думаешь о том же, о чём и я? – вдруг промолвил я, когда в голову пришла гениальная идея. — Ну-ка... — Есть идея. Я удивлялся своим адаптивным способностям. Ещё несколько лет назад расставание с Кетрин для меня было сложнейшим испытанием, которое я переживал соплями, депрессией и запоем. Трудно было свыкаться с расставанием с моим восходящим солнышком, думавшим и обо мне тоже. Потом – с тюрьмой. Но я замечал, что когда она была рядом, то любое лишение давалось мне проще, и к адаптациям я подходил куда лучше. Даже общение с главой, мать его, японской мегакорпорации для меня стало нормальным в какой-то момент. И даже когда я упал на дно, при её присутствии я поднимался наверх куда быстрее, чем если бы я был один... а ведь три месяца назад я не собирался никуда подыматься. Мне нравилась цитата, которую говорил какой-то русский писатель, но уж точно не помню, кто: "Нужно задавать себе всегда один вопрос: а не говно ли я?", и теперь я мог ответить, что не говно. Но достаточно самокопания – здесь нужен ответ по существу. — Звучит она так: мы можем рассорить некоторые кланы между собой, после чего повесить разжигание войны на Кобаяши через наших связных, мол для продажи оружия. Но дед дедом, а такую схему можно провести и с его роднёй, когда та уже прямо начнёт вставлять нам палки в колёса. Только производство оружия – наша прерогатива... — Да нет, не совсем. У наших оппонентов как раз есть пару своих фабрик по производству стрелкового оружия. Изучим их образцы, полностью скопируем и анонимно продадим их сражающимся кланам. Можно и до этого разжечь их войну. — Тогда всё и пойдёт по плану? — Да. Им они это так просто не простят. Только поверят ли они в такое? — Вполне вероятно. Особенно, если им заплатить. — А не проще тогда просто заказать всех наших врагов? — И то верно. Но тогда нужно как-то заслужить доверие якудзы, чтобы наши враги так просто нас не устранили. По ходу времени, как ты видишь, оно будет нам пригождаться. Всё же с гэбистами хорошо, а с лояльными местными – вдвое лучше. — Ну-ну. Посмотрим, во что это выльется. Главное – не потерять хватку в эпоху затяжного кризиса. Сам знаешь... — Возможно, мы и страну вытянем оттуда. — Далеко идущие планы, – резонно высказалась моя спутница о таком заявлении. — Ты думаешь, мы сможем повлиять на такое? Да и зачем? — На моей родине поговаривают: "Если очень захотеть – можно в космос полететь". Гагарин захотел, а потом стал первым человеком в космосе, что вернулся обратно. И мы тоже добьёмся триумфа. По крайней мере, если будем идти к нему вместе. — Эх, Нико-сама... Как был подростком, так им и остался... За это, наверное, я тебя и люблю. Она подытожила наш разговор, явно видя в моей речи нотки юношеской самоуверенности и максимализма. Мне нравилось отвечать ей, словно это кино или какой-то рассказ об истории успеха. Конечно, это было не так. Но ведь всё зависит от нас, разве не так? — И я тебя люблю. Мы тихо и коротко обнялись, а затем всю дорогу ехали молча. Сказать было нечего, да и в голову ничего не приходило. Было лишним. Длилось это, однако, недолго. Уже через несколько минут зазвонил телефон внутри машины, и я взял трубку. На другой стороне был предвестник очередных изменений в корпоративных гонках, нёсший нам ещё несколько новостей...