Слишком серьёзный бизнес

~~~ 03.10.1992 — Да, я слушаю. — Мистер Винсон… Наши представители в Кобаяши Корпорейшн сообщили, что офис взяли штурмом неизвестные. Скорее всего, ГРУ и Анохин. Сёгуна больше нет, сэр. — Они убили… — Да. — А кто тогда управляет корпорацией? — Мы не знаем. Но скорее всего, речь идёт о наследнице. Наши информаторы говорят, что династии Кобаяши недолго осталось. — Дерьмо... дерьмо... Дерьмо! — громко выругался американец. — Ладно, чёрт с ним. Мы сейчас не можем их придавить, потому что делать это надо было раньше. Действуем осторожно. — Хорошо, сэр. Что-нибудь ещё? — Продолжайте собирать информацию. Теперь она точно нам пригодится. Удачи. — И вам… Очередной информатор вышел из кабинета, в котором кофе пил руководитель одного из отделов ЦРУ по вопросам антиамериканской активности в Японии, Джон Элайджа Винсон. Вращая в руках чашку, он думал: " — Зря Центр пытается рисковать... Если мы сейчас его прихлопнем, будет слишком много шуму... А их агрессивные попытки... они же не остановят торговлю оружием с ГРУшниками. Сложно пока сказать, на что способен этот безумец... вдруг и меня прикончит! Хотя есть одна мысль... одна хорошая мысль...» Бланки, появившиеся на его столе уже час спустя, свидетельствовали о том, что огромная корпорация теперь под властью Ивамуры. В СМИ осветили это, как «нападение террористов», не в последнюю очередь благодаря Анохину. Винсон не сразу понял это, ведь изначально воспринимал его как стереотипного мафиози. Обычную бандоту, не способную мыслить стратегически. Но в итоге… Ход вышел нереально грамотный, если учесть, что в Японии популярность набирала радикальная секта «Аум синрикё». Винсону хотелось думать, что он с Николаем играет в шахматы, и отныне его главная цель вовсе не победа, а хотя бы недопущение цугцванга. Нужен был новый план. Попытка устранить его почему-то не сработала, хотя на неё были посланы весьма добротные кадры. Планировали даже подтянуть шпану ради численного преимущества. А он, ещё и небольшим отрядом… Неужели он всегда на шаг впереди? Так ведь не бывает, чтобы вчерашний алкаш уже обыгрывал разведки стран мира, вставляя палки в колёса их национальным интересам! А может, и бывает… Из окна офиса в Синдзюку уже было видно заливающееся алым солнце. Таким же алым, каким когда-то залилась родина главного соперника Винсона. Ему, молодому оперативнику, поручили борьбу за три страны — за США, за Японию и за Россию. И он теперь обязан сделать всё, чтобы оправдать ожидания командования. Ведь его предшественник, кажется, утонул в кислоте… а на его исчезновение наложили гриф «совершенно секретно», будто и человека такого не существовало никогда. Слишком много знал, видимо… Точно так же, как и Винсон. ~~~ 15.10.1992 — Она тебе врёт, Нико-кун… Заговорщический голос был прямо перед моим ухом. Даже спустя пять лет я знаю его владельца. — Химицу? — Нико-кун… не отвлекайся. Она… солгала тебе… всё было не так. — Ч-что… не так? Я был сконфужен. Я смотрел ей в лицо, но на нём не было ничего. Будто почти всю её закрасили чёрным, и лишь розовые волосы, колышущиеся от лёгкого морского ветра напоминали мне, что это именно моя старая подруга. Но сейчас она меня пугала, будто пыталась убить. Или... предостеречь? — Вы встретились совсем не так. Нико-сан... это ложь. Вспомни, ты всё забыл. Вдруг её силуэт стал растворяться в луне, освещавшей нас. В последний момент она прижалась ко мне. На долю секунды я ощутил, как моих губ коснулось нечто тёплое. Она... поцеловала меня? Ладно, это не имеет значение. Она исчезла. А вместе с ней и я... ~~~ Токио весной прекрасен. Цветут сакуры, на улицах тишь да гладь, ветерок, можно в кофтах ходить. Эх!.. Сегодня — очередной выходной от торгов на бирже. В последние пару лет это приносит мало дохода, но куда ещё тратить выплаты за родителей? Токийская фондовая даёт слабину, но не вся целиком, так что всё пучком. Я любил брести по улицам города, куда глядят мои глаза. Куда не пойдёшь — конца ему не видно. И везде что-то новое. Какая-то новая улица, район, здание, развязка монорельс… Каждый день здесь — чудо. Сейчас же меня занесло в достаточно колоритный, но бедный район. Кажется, совсем небольшой переходный спальник близ центра. Место гайдзинов и всяких предпринимателей-шаромыжников, а вместе с ними и тех, у кого мало денег, а в центр надо за десять минут пешком. У меня тут знакомый живёт, ещё пастором в местной церкви «работает»… Какой-то знакомый магазин. Когда-то я его видел, но название читаю впервые. Да нет, я, наверное, и не был никогда в этом районе, но он нагоняет на меня яркое чувство дежавю. Может, сеть магазинов, или я как-то всё же проходил мимо этого района? В любом случае, я решил взять передышку уже на соседней улице, где удачно расположился скверик с несколькими скамейками. Перед этим зайдя в этот обитель товаров и приобретя себе небольшую жестянку колы. Первый тост за... а, погодите. Какой-то идиот вышел на дорогу и не хочет выходить. Весь потрёпанный, не японец... бедный парень, я перегар с соседней улице чую, от него прям разит пьянством. Разбитый, одежда в пятнах, за голову держится, бледный весь... то и дело сейчас блевать начнёт, а то и вовсе рухнет посреди дороги. Похмелье не у всех заканчивается легко, а тут человек мозгу и печени объявил уже тотальную войну... Вдруг пространство пробивает звук машины на скорости. Он далеко, но я чувствую тревогу. И чем ближе он становится, тем хуже... Но ведь он повернёт, верно? Или это вообще не на этой улице... Или он затормозит... Или парень просто уйдёт с дороги? Красный Крайслер ответил на этот вопрос за меня. Красный настолько, что теперь немного красное у него и стекло. Пробитое телом человека, ещё недавно просившего добавки в спирте. Вот какая-то брюнетка в почти что смертной панике пытается спасти ему жизнь; за пару минут объявляются парамедики, говорят, что всё в порядке, но он сильно ушибся головой, кладут товарища на носилки и едут за сцену... а на дороге и машине пятна крови. Девушка уезжает за докторами, хоть и битое стекло преграждает ей путь. — Узнаёшь, Нико-кун? — спросил меня голос. — Химицу, это... Это был я. Она сбила меня на своей машине. Но я ведь помню, что Кагомэ... — Химицу, это правда? — А сам ты как думаешь? Столько лет синячил, как последняя сука, а в итоге за день стал трезвенником рядом с ней... Был инфантильным мальчиком, а стал главой конгломерата... думал, это она так влияет? — Химицу... — Нет, она повлияла, — сама себе пояснила девушка, а затем продолжила: — Но ты реально веришь, что она прям «случайно» тебя встретила? Да, случайно, но не без жертв... — Но как тогда... я стрелял в якудзу... как я узнал про дела компании... — Не переживай. Всё было так, но чуточку позже. Просто вспомни, что ты делал через неделю после этого. — Э... встречался... с Кёске? — И это всё? Я лишь неуверенно кивнул. — Вот видишь. Нет, это было. Это было, но чуть позже. Тебя быстро подлатали и выписали. Ты получил приличную травму головы, и она повлияла на тебя. — Так это поэтому... — Да, Нико-кун. — Но... зачем? Зачем ты показала мне это? Я спросил у элегантной красотки в розовом платье и с розовыми волосами, глядевшей на меня изумрудными очами. Я видел её лицо так чётко, как не видел во время её последнего визита ко мне на зону. — Я не хочу отвадить тебя от Кагомэ, Нико-кун. Я лишь хочу, чтобы ты был счастлив. И поэтому мне кажется, что ты можешь знать правду. — Но как... — Как я всё это провернула? Ты во сне, Нико-кун. Кстати, уже утро. Она перешла на шёпот и запела тихо в ухо: — Вставай... Вставай... Коля, просыпайся... А затем решила прильнуть к моим губам... Я открыл глаза. И увидел глаза любимой. Ивамура целовала меня в губы. Поднялся невообразимый приступ удушья, потому что она не спрятала язык, поэтому я отпрянул. — Что-то не так, Коль? — спросила грустно недоумевающая девушка. — Я... просто... сон... — Ты точно в порядке? Просто ты выглядел очень взволнованным… — Мне... кошмар... — А, кошмар... Не волнуйся, ты ведь уже проснулся. Всё в порядке, я с тобой... Её миниатюрная милая ручка поглаживала меня по голове, а пальцы входили внутрь волос. Меня это очень успокоило, и вскоре я таки поднялся. Я не мог ещё отойти от сна. То есть, вы хотите сказать, что я не бежал от неё? Что это она меня сбила и врала, чтобы я ничего не понял? Зачем она врала… Как она это придумала? Хотя, в этом и нет ничего особого. Не особо хочется её мучить вопросами о том, почему она так поступила — рационально говоря, в этом-то и нет особой беды. Особенно не хотелось волновать девчонку утром. Как-нибудь потом спрошу. Сегодня надо связаться с ЦРУ, чтобы заключить мир, и с Владимиром, чтобы обсудить схему поставок через КНДР. Потом как-то выйти на корейцев, чтобы и с ними договориться… Там-то Штаты точно грузы не отследят. Это была вторая неделя во власти конгломерата. Пресс-конференция в одном из концертных залов столицы была крупнейшей в году. Пресса пестрила миллиардами заголовков, да что там пресса! О нашем хулиганском поступке написали и в Москве, и в Лондоне, и в Париже, и даже Financial Times разразились пасквилем о том, что Япония входит в эпоху «варварского противостояния бизнесменов». Ага, знали бы они, с кем реально нужно по-варварски, постеснялись бы писать такое позорище. Впрочем, я и не ожидал от Запада хоть сколько-то вменяемой реакции. Тут у них под боком «жемчужину», одну из величайших колоний, воруют русские, а они радоваться должны этому? Явно, что нет. Хотя, утка про то, что это Аум синрикё постарались, зашла лучше, чем мне казалось. Даже отловили десяток «виновных» и собираются судить по всей строгости. Глянем, что из этого выйдет. Асахара же, кажется, пропал с радаров. Надеюсь, он сбежал, а то силовики и его достанут. Ну, это такое. Первая половина дня была уже рутинной. Завтрак, созвон с акционерами, пару визитов в штаб-квартиры дочерних компаний с целью рассмотрения отчётов, разговор с инженерами автомобильного отделения, (туда я захожу чаще всего), небольшая вертолётная прогулка, обед. А ведь ещё во втором квартале этого года я был ничем иным, как исключительно убыточным проектом! Крайслер спасает жизни. Надо будет как-то пожать руку тому, кто придумал эту модель кабриолета... Затем я встретился с Кёске. Особо сильно я эту встречу отметить не могу. Опять обсуждали жизнь, работу над его мангами и положение в двух кэйрэцу, не находящихся с нами в прямой войне. Ещё от пары инсайдеров я узнал, что Аракава готовит нечто для борьбы с нами на нескольких конкурирющих рынках — автомобильном, телекоммуникационном и оборонно-промышленном. Машинки да телевизоры — такое, а вот оружие... это меня волновало. Конкуренты в сфере торговли пушками, шедшей уже в куда больших масштабах (разумеется, с занесением средств, куда надо) в некоторые несчастные страны. В Руанду, где уже вот второй год идёт война; в Югославию, где сторон столько, что и уследить за ними не могу; в Колумбию, где ситуация точно такая же и много куда ещё. Интересовало сотрудничество с Медельинским картелем. С учётом того, что товарищ Эскобар стал для Вашингтона серьёзной проблемой, для них это было бы очень большим ударом. Но пока в России нет надёжных друзей, на это лучше не рассчитывать... Пока я шёл к апартаментам, зазвонил телефон. Я взял трубку. — Алло. — Доброго дня вам, Анохин-сан. К вам обращается один доброжелатель. — Кто это? — Не имеет значения, — отрезал мужской голос, говоривший на японском с неизвестным мне акцентом. — Лучше послушайте меня. — Ну, говорите. — Соединённые Штаты устали от противостояния с вами, учитывая ваши последние действия. В ведомствах прекрасно знают, что налёт на штаб-квартиру совершили вы. Но так как Кобаяши был тесно замешан в склоках разных политических и силовических элит страны, а его родня сотрудничала с якудзой и преступными элитами, за вас заступились, и никто ничего не сделал. В ином случае вы бы лежали в земле или гнили в тюрьме. Вы это понимаете? — Допустим… понимаю. Но для чего мне это знать? — Чтобы вы понимали, что перед вами открывается, Анохин-сан. Я советую вам заключить мир как можно скорее. В ином случае вы рискуете навлечь огромную смуту на себя, страну и мир. Сейчас ЦРУ настроены на переговоры, и пока в Вашингтоне не дали отмашку вас бить, вы можете избавиться от этого хвоста. Сразу предупреждаю: продолжение войны может привести к тому, что протекции вы лишитесь. — Хорошо… допустим. Но какова гарантия того, что в Вашингтоне не дадут отмашки меня бить, когда я перестану мозолить им глаза? — Лучше, если вы будете к этому готовы, чем если вас сейчас выбьют из игры. Интригующе. Но могу ли я этому верить? С чего бы мне верить? Кто вообще этот мужчина? — Угу. А почему я должен принимать это на чистую воду? И кто вы вообще такой? — Ну, вы можете не верить. Но я знаю, о чём говорю. А если вас интересует, кто с вами говорит… Мы с вами уже встречались, но я очень надеюсь, что мы не встретимся снова. Мне бы не очень хотелось возвращаться. — Э... — Напоследок скажу. Если надумаете мириться — подъезжайте в восемь часов вечера в ресторан Rengatei в Тиёде, в 2,5 км от японского парламента. Свидетелей не будет. Если не надумаете — готовьте наследника и оружие для защиты. Я вас предупредил. Звонок сбросился. Это явно не шутники — голос казался знакомым и очень уж официальным. Кажется, я стал узнавать акцент... но не могу чётко вспомнить. Нечто американское. Такое знакомое... чувство дежавю... Сильное дежавю, но я так и не могу понять, где его слышал. Единственное, что я понял — человек пытается помочь. «Ренгатей» был одним из старейших ресторанов западного стиля, открытым ещё в эпоху Мэйдзи. Здесь нередко собирались богатые туристы, местная элита, политики и многие другие. Обычно это были личности консервативные, и нередко в этом ресторане велись деловые беседы. Во всяком случае, так говорили слухи. На деле — абсолютно обычное, не особо примечательное место в Токио, хоть и имеющее неплохой статус. Так или иначе, мне придётся нанести туда визит — хотя бы чтобы убедиться, что там меня реально ждут. И пойду я с охраной. А то я знаю методы ЦРУ с их засадами и прочим добром, которое нередко сваливается на головы ребят типо меня. Благо, сейчас охрана уже получше, и на русских можно сильно не полагаться. Моим новым начальником охраны стал другой японец, который принимал участие в бойне с ЦРУшниками в сентябре. Его зовут Кендзи, и его я решил взять потому, что тот очень хорош в стрельбе и боевых искусствах. К тому же, мы были лично знакомы и пару раз общались за эти полгода — поводов не доверять ему не было. Тем более, что в не самых приятных действиях вроде похищения Кагомэ он, в отличии от, казалось бы, преданного Кагемару замешан не был. Последний, кстати, запятнался настолько, что теперь его судьёй будет разве что апостол Пётр. Надеюсь, родных у него не осталось, ибо грустно думать о тех, кто не сможет найти даже место, где захоронен их родственник… И это не отменяет факта того, что Тойода этого заслужил. Пока что надо предупредить Владимира.