Внедрим полутона в их чёрно-белое кино

Ноябрь. Дождь хлещет в окно. Поля и леса давно стоят холодными и отсыревшими, правда, в густоте осенней ночи этого и не видно. Родная девятиэтажка стоит на самом краю города, оставляя центр этого муравейника где-то позади себя. Только областная тишина простирается вперёд на многие километры. Электронные часы, что стоят на прикроватной тумбочке, показывают ровно полночь.  Стылость пронизывает собой всё, в том числе и небольшую спальню, заставляет человека периодически вздрагивать. Сидит за письменным столом и перебирает лежащий там бардак. В этом беспорядке было весьма трудно отыскать нужную запись, поэтому работа отнимает гораздо больше времени, чем хотелось бы. Однако, сил на уборку никак не находилось. Стылость пробралась и под одежду, вынудив поёжиться и накинуть на себя пушистый коричневый плед, украшенный узорами полевых цветов. Лишь только свет настольной лампы борется с густым вязким мраком. Бросить бы это несчастное занятие, наглотаться уже привычных таблеток и уснуть бредовым сном часов на двенадцать... Но давящее чувство одиночества рвёт изнутри - оно буквально заставляет занимать всё свободное время работой, лишь бы не чувствовать той тяжести и боли. Всё кажется серым и безрадостным, безысходным. Однако, кое-что просто обязывает его жить дальше: одна единственная цель - найти пропавшую без вести родную сестру Лейлу. Она была единственным близким человеком в его жизни, но Фонд встал меж ними кирпичной стеной. Куда её увезли эти сволочи? Где удерживают? Она вообще осталась в живых..? Единственной информацией, которой обладал Саймон, было лишь то, что Лейла сейчас находится на содержании в каком-то из филиалов этой демонической организации. Ах, если бы не тот несчастный случай с этой аномалией, которой она подверглась по чистой случайности, пока вела интервью с места событий... Если бы не та несчастная командировка... Сейчас Саймон бы так не изводил себя, не гонялся попятам за кучей вооружённых до зубов солдат. Жалкий человечишка встал против могущественной и независимой всемирной организации... С ума сойти можно. Фонд S.C.P. дословно переводится как "Обезопасить. Удержать. Сохранить". И чёрт бы с ними, пусть отлавливают аномалии и содержат хоть до скончания времён, но где-то там за семью замками, за железо-бетонными стенами, за бронированными дверями - его сестра. Схватился руками за голову. Мысли буквально распирают черепную коробку изнутри, отчего голова начинает ужасно болеть. - Да почему всё идет наперекосяк!!? - Неожиданно для себя самого прокричал, резко вскочив из-за стола, и одним движением руки все бумаги с шелестом оказались разбросаны по полу. Плед соскользнул с плеч и повалился к ногам. Человек стоит посреди макулатурного хаоса, всё так же держась за голову, и прерывисто дышит. Он уже не ощущает промозглого дыхания ноября, наоборот, стало очень жарко, будто внутри вдруг вспыхнул пожар, сжигая, уничтожая всё на своём пути... То ли гнев, то ли отчаяние, а может и всё вместе захватило его, не давая продохнуть полной грудью. Чувство пронзительного, удушающего одиночества встало комом в горле. Хочется кричать, но уже не получается. Слёзы хлынули из глаз ручьём, огибая щёки. Солёная вода капает на пол и на дрожащие побледневшие руки. Съехал по стене вниз и прикрыл измученное лицо ладонями. Надрывно всхлипывает и уже не может остановиться. Стыдно перед самим собой.

Ничтожество.

Хочется лишь свернуться калачиком прямо здесь и сейчас и тихонько умереть, но так нельзя. Поклялся прямо перед зеркалом, что спасёт сестру любой ценой, поэтому смерть - не выход. Спустя минут тридцать он всё-таки начал приходить в себя: пламя внутри поутихло, а истерика резко прекратилась, уступив своё насиженное место леденящему душу опустошению. В этой пустоте не было ничего, кроме ужасающего вселенского холода, будто бы чёрная дыра, пожирающая своего носителя изнутри. Так медленно и методично, что уже не больно. Как только эмоции улеглись, недосып сразу дал о себе знать. Голова раскалывается... Растёр остатки слёз по лицу, как бы умывшись ими, и тяжело вздохнул. Надо как-то заставить себя встать с пола... Ещё немного потупив в стену, наконец-то направился в ванную, умылся ледяной водой, выпил таблетку обезболивающего, чтобы мигрень наконец перестала раскатываться ужасным медным звоном и пошёл спать даже не почистив зубы. Совсем обессиленный машинально быстро уснул. *** Семь часов утра. На улице всё еще темно, однако, за ночь дождь идти перестал и в комнате воцарилась звенящая тишина. Режущее чувство голода заставило встать с кровати. Живот предательски урчит, а слюна стала какой-то вязкой и отвратительной. Всё равно будильник сработал бы через двадцать минут, значит пора тянуть лямку нового дня. - Когда я в последний раз ел..? - Схватился рукой за урчащий живот. - Кажется, вчера утром... Сел, растирая глаза. Желудок уже изнывает от голода. Только подумав встать, резко замер: все бумаги на столе рассортированы в стопки, карандаши и ручки торчат из баночки все в сборе, а на полу ничего не лежит. Абсолютный порядок красуется на письменном столе, что протёрт почти до блеска. Коричневый плед аккуратно накинут на спинку стула. При не выключенной со вчера настольной лампе это отлично видно, точно не мерещится. - К-какого чёрта..? Я-я же вчера ночью разбросал всё это п-по полу... - Недоуменно прошептал, заикнувшись, нахмурил брови и вгляделся вперёд ещё внимательнее. Тревожно. С одной стороны, это выглядит, как чистая мистика, а с другой - походит на ужасную рассеянность и забывчивость. Саймон так бы и смотрел в одну точку целую вечность, словно заколдованный, если бы не вновь заурчавший желудок. Неуверенно подошёл к письменному столу и ещё раз осмотрел всё: пыль протёрта, бумаги сложены в стопки и упорядочены. Плед висит на стуле. Не мерещится. Почему я не помню, как и когда успел прибраться? Несмело перебрал несколько рукописей непонятно зачем. Ладно, я слишком хочу есть, чтобы просто стоять здесь и тупить. Быстрым шагом удалился из спальни, закрыл за собой дверь в ванную и начал умываться. Лёгкий, но противный озноб пробежал по телу с головы до пят. Ноги мёрзнут, даже шерстяные носки не спасают. Грёбаные коммунальщики! За что я стабильно оплачиваю каждый месяц? Чтобы без отопления куковать посреди ноября? Надо ещё раз позвонить на горячую линию, если я ещё не в чёрном списке. Полностью отогнать мысли об увиденном никак не получается, но пельмени сами себя не сварят. Вот уже через полчаса Саймон пошёл одеваться: зимние ботинки с непромокаемой пропиткой и толстым слоем овечьей шерсти внутри, джинсы с начёсом, кофта, куртка цвета охры и тёмно-бордовая шапка с шарфом. Сегодня он должен был собрать данные об очередном аномальном объекте, который сбежал из Фонда и прячется где-то в лесах. На этот раз объектом исследования был некий "Звёздный лис" - странная лисица, состоящая из подобия магмы. Только пристальное наблюдение за объектами и изучение их свойств позволяет составить более полную картину о том, что же это за Фонд, какими способностями обладает, какие объекты держит в своих стенах. Иногда детективу удавалось взломать базы данных и получить сведения о некоторых экспериментах, что когда-либо проводились над аномалиями. Однако, вся информация о Лейле скрыта слишком тщательно и умело, ни одной строчки про неё. Нигде. Высшее юридическое образование вкупе с врождёнными чертами характера открывали для него новые горизонты, даже лицензию на ведение частной детективной деятельности получил. Это дело всегда разжигало карие глаза янтарным отблеском азарта, но не сейчас. Сейчас даже воздух повсеместно кажется невкусным, музыка раздражает, а думается хорошо только глубокой ночью. Закрыл тяжёлую входную дверь, запер квартиру на все замки и уехал. День прошёл без происшествий, ничего необычного. Аномалию так и не встретил, с оперативниками Фонда каким-то образом тоже не виделся. Может, оно и к лучшему. Может, сегодня просто не его день. Может, попался бы в лапы к учёным и уже сейчас прозябал где-то в камере содержания, готовясь к лоботомии. Шесть часов вечера. Улицы города уже поглотила тьма ледяной осенней ночи. Дверь в квартиру отворилась со скрипом, на пороге показался уставший Саймон. Что-ж, вот я и дома, наверное... Меня тут никто не ждёт. А жаль... Устало запер за собой дверь, неторопливо разделся, и сразу же направился в комнату, чтобы бросить пустой блокнот на стол, как вдруг застыл, стоя на входе. Блокнот выпал из рук и смялся от глухого удара о пол. На письменном столе поблёскивает золотой каймой большая кружка свежезаваренного зелёного чая. Вверх поднимается пар, распространяя по комнате аппетитный сладковатый запах. Возле чашки лежат три конфеты "Коровка". В голове тут же промелькнули события сегодняшнего утра. Человек попятился назад, пытаясь осознать всё происходящее. По спине снова побежали мурашки и тревога сжала грудную клетку. Через несколько шагов назад Саймон упёрся спиной во входную дверь и вжался в неё всем своим телом. Ладони вспотели и стали отвратительно липкими. Пульс и дыхание участились, тело стало ломить. Этого просто не может быть... Так. Не. Бывает... Я просто слишком устал и уже не помню, как забыл чай и конфеты на столе, как прибрал за собой все раскиданные бумаги... Я, наверное, схожу с ума..! Стоп, какого хрена чай выглядит горячим??! Глаза забегали, капельки холодного пота проступили на лбу. Саймон резво оттолкнулся от двери и одним прыжком оказался на кухне, так и оставив свой блокнот валяться на входе в спальню. Сел за стол, потёр лоб рукой, и попытался отдышаться. Трясёт. Эти странные события уже перешли и без того размытую грань "нормальности", всё слишком сюрреалистично, как во сне. В кошмарном сне. На и так расшатанную психику обрушилась череда странных совпадений, прежнее спокойствие и невозмутимость куда-то улетучились. Значит, вчера ночью я прибрал все бумаги с пола, а на утро просто забыл об этом. А сегодня, перед отъездом, я заварил себе чай и даже положил конфеты, но просто забыл об этом. Действительно, на фоне недосыпа я стал очень забывчив. Никакое "привидение" точно не убиралось бы в моём свинарнике и заваривало чаёк! И никакой этот чай не горячий. Спать больше надо. Саймон нервно усмехнулся, сам не особо веря в свои слова. Эмоции путаются в один большой узел где-то на уровне солнечного сплетения. Тем временем дождь вновь забарабанил по стеклу и уличному железному подоконнику, в добровольно-принудительном порядке возвращая к реальности своей незамысловатой азбукой Морзе. Решительно вздохнул и отправился в спальню, дабы убедится в своих догадках. На входе в комнату он осторожно подобрал блокнот и тихо зашёл, будто и не к себе вовсе. Руки всё ещё липкие и немного трясутся. Чай на столе действительно остывший, никакого пара от него не исходит. Что-то я совсем в параноики заделался... Облегчённо вздохнул и потрогал кружку. Аккуратно взял её в правую руку и немного отхлебнул. Лёгкий травянистый привкус смог приглушить тревогу. Саймон съел одну "Коровку" и пошёл на кухню, перекусить бутербродом. Отрезал кусок мягкого ванильного батона и положил на него тонкий кусочек сыра "Российский". Положив перекус на блюдце, ушёл обратно в спальню и уселся за стол. Много информации нужно перелопатить: рукописей совсем невпроворот, а работать с ними - боль для глаз. Иногда не узнаёт собственный почерк, чтение одного слова может занять несколько минут. Как назло, слова-паразиты, тайком пробравшиеся на бумагу, выведены ровно и красиво, чуть ли не каллиграфически. А вот нечто важное, где по смыслу не отгадаешь - как курица левой лапой. Каждый день сопоставляет имеющиеся данные. Каждый. Из нескольких кусочков пазл не собрать. Прошло примерно три часа. Саймон уже выпил весь чай, съел конфеты и доел бутерброд. За эти три часа работы он многое сделал: половина рукописных заметок переведена в электронный формат, это сильно облегчит работу. В скоростном клацании по клавишам ноутбука равных ему нет. Сидит, опираясь головой на левую руку и перепроверяет на предмет ошибок. Веки тяжелеют и взгляд незаметно затуманивается. Тяжелеющая голова так и норовит глухо приложиться об стол. Боковым зрением он увидел какой-то размытый чёрный силуэт, мелькнувший возле его кровати. Был бы и рад как-то на это отреагировать, ну или хотя бы повернуться, но тело уже совсем не слушается, а сознание покидает его с каждой секундой. Расслабленный вздох. Уснул.