*****
Вооруженный списком вещей, которые Гермионе нужно привезти из дома, Гарри, вместе с ошеломленным Сириусом, уходит, чтобы сообщить новости. Гермиона отдыхает, пока через час не возвращается Пэнси с легким румянцем на щеках. — Я управилась с гневом Совета. По крайней мере, пока. — Она выдыхает, затем хмурится. — Несомненно, ты не будешь бездельничать. — Пэнси взмахивает рукой, чтобы открыть остальные окна спальни. — Вставай. Нам многое предстоит сделать. Гермиона поднимается на ноги. Боль в ногах и ноющая спина делают ее несчастной и вызывают головокружение, пока морской бриз не наполняет ее легкие. Соленый воздух, словно мягкие и щекочущие бабочки на коже, оживляет ее. — Повернись. Когда она двигается недостаточно быстро, Пэнси нетерпеливо фыркает и заходит ей за спину, заставляя Гермиону выпрямиться. Когда завязки на лифе ее платья ослабевают, ей становится легче дышать, что делает ее тело податливым, пока Пэнси раздевает ее. Платье, упавшее к ее лодыжкам, ощущается как никакая другая свобода. — Твое платье не зачаровано, — говорит Пэнси. — Учитывая сочетание стресса и веса твоей одежды, не мудрено, что ты упала в обморок. — У меня не было необходимости зачаровывать свою одежду. — Теперь она у тебя есть. — Вставая перед ней, герцогиня достает палочку из светлого дерева с элегантной гравировкой. Платье исчезает с легким хлопком. Гермиона очарована. Это первый раз, когда она видит женщину, обладающую волшебной палочкой. — Согревающие и охлаждающие чары необходимы, как и чары расширения, — продолжает рассказывать Пэнси. — Также разумно добавить перманентные защитные чары. Я попрошу эльфов вшить магию в твой существующий гардероб. Это не защитит тебя от всего, но ничего не лишне. Гермиона осознает, что нет разницы между двором и войной. — Как… как так вышло, что ты можешь носить палочку? — спрашивает Гермиона. — Ты не являешься главой благородного дома. — Технически я ей являюсь, хотя моего герцогства больше не существует. Вот почему я предпочитаю титул герцогини. Потому что принцессам не полагается палочка, пока они не становятся королевами. Мой выбор дает мне свободу до тех пор, пока не придет моя очередь выйти замуж. — Она улыбается собственной хитрости, но замечает, как пристально Гермиона смотрит на ее палочку из каштанового дерева. — Она принадлежала моему отцу. Он отдал ее мне до того, как он и моя мать были убиты Волдемортом во время его квеста по предотвращению рождения Избранного. Гермиона наклоняет голову. — Я изучила много исторических текстов. В них принц Лонгботтом зовется Избранным. — История часто пишется победителем. — Пэнси призывает три платья с помощью невербальной магии. Они приземляются на кровать и аккуратно ложатся рядом друг с другом. — Но есть и другие способы увековечить историю. Иногда те, кто пережили эти события, могут пожелать, чтобы в будущем правда была предана огласке. Что ты думаешь о синем платье? — Оно милое. — Гермиона не смотрит на него, и, честно говоря, ей все равно, когда она испытывает такое жгучее любопытство. — Цвет меня не волнует. — Пэнси поднимает глаза на Гермиону и хмурится. — Твоя комплекция позволяет носить все. Тебе очень повезло, что ты не выглядишь как труп, когда кто-то одевает тебя в желтое. — Оранжевый цвет делает меня похожей на страдающую обсыпным лишаем. — Самоирония Гермионы вызывает на лице Пэнси ухмылку и рождает дух товарищества, который необходим, чтобы разговорить ее. Разум Гермионы вибрирует в предвкушении, когда она подходит ближе к невысокого роста ведьме. — Как много было Избранных? Герцогиня переходит к следующему платью. — Мои родители знали, по крайней мере, о двоих. Я была с детства помолвлена с одним из них — принцем Невиллом. Мы поженимся либо после смерти королевы Августы, либо по ее желанию, — я не знаю. Король Люциус усыновил меня и нарек наследной принцессой, чтобы сохранить этот союз, когда мои родители были убиты. Отчасти именно поэтому Королевство Лонгботтомов не вовлечено в войну за реалм королевства Малфоев. Отчасти? Гермионе нужно время и пространство, чтобы обдумать все то, что она узнала. — Ты получишь свою собственную палочку, когда пробудешь королевой дольше года. То, что я обладаю своей, — не общеизвестный факт. И я хочу, чтобы так оно и оставалось. — Конечно. Пэнси складывает руки вместе. — Пойдем, тебе нужно принять ванну.*****
Приняв ванну и не ощущая более привкуса желчи во рту, Гермиона чувствует себя более готовой пойти на компромисс в выборе платья. Раздается стук в дверь. Гермиона быстро приводит себя в порядок и натягивает халат, прежде чем Пэнси взмахом руки открывает дверь. В комнату входят две женщины в сопровождении охранников, которые закрывают за ними дверь. — Вы обе опоздали. — Пэнси огорченно вздыхает. — Простите нас за опоздание. — Голос блондинки настолько лишен сожаления, что это заставляет Гермиону улыбнуться. — Мы собирали слухи впавшего в неистовство Двора. Они уже знают все о нашей будущей королеве. — Или они думают, что знают. — Гермиона складывает руки на груди. Брюнетка бросает на нее оценивающий взгляд. — Я полагаю, для начала стоит представиться. Это леди Дафна. — Пэнси указывает на блондинку, которая делает официальный реверанс. — Она будет одной из твоих фрейлин. Остальных мы выберем сегодня, когда ты встретишься с кандидатками. — Я не нуждаюсь во фрейлинах. — Нет, нуждаешься. — Пэнси сердито смотрит на Гермиону. — Они твои спутницы. Они будут повсюду сопровождать тебя, помогать одеваться и обрабатывать корреспонденцию. Те, кому ты больше всего доверяешь, станут твоими глазами и ушами во дворце. Гермиона смотрит на вторую женщину. — Ты тоже будешь фрейлиной? — Нет, это Астория, герцогиня Хавии. — Женщина не делает реверанс, когда ее представляют, она просто смотрит. Когда Дафна покашливает, она наклоняет голову. — Она будет помогать тебе сохранить жизнь во дворце. Гермиона с удивлением понимает, что эти две женщины — сестры. У них глаза одной формы и одинакового оттенка синего цвета. Они носят изысканные платья, которые подчеркивают их формы. На этом их сходство заканчивается. Вплоть до цвета волос и темперамента они контрастируют, как сладкие яблоки и горькие апельсины. Дафна — это тепло. Ее светлые волосы распущены, а над ухом искусно приколот цветок. За исключением легкой улыбки, ее черты лица делают ее внешне похожей на короля. Астория — это холод. Красивая, с длинными темными волосами, она балансирует на грани излишней худобы — побочный эффект проклятия крови. Но она излучает хладнокровие и силу. Единственная причина, по которой Астория не будет фрейлиной, заключается в ее недавнем браке с герцогом Хавии Теодором Ноттом, одним из десяти советников короля. Гермионе нужно найти с ней общий язык, особенно учитывая ее роль, но присутствие Астории инстинктивно заставляет ее напрячься. Как и демонстративное презрение со стороны этой женщины. — Драко объявил, что женится на ней как можно скорее. — Астория не выглядит довольной. Она смотрит на Гермиону так, как будто она какая-то зараза, от которой они должны избавить дворец. — Я смогла убедить его подождать две недели. Иначе у нас не будет достаточно времени, чтобы подготовить ее к чему-либо. — Мы просто должны будем сделать все, что в наших силах, — спокойно отвечает Дафна. — Ты же знаешь, почему он не будет ждать. Астория и Пэнси одинаково морщатся, но Гермиона хранит молчание. Она не знает. Для знати брак — это политическая необходимость, а не роскошь, и уж точно не союз, основанный на любви. Их союз неординарный. Спорный. Независимо от убеждений ее родителей, Гермиона не является их родной дочерью и происходит от простолюдинов. Грязная. Многие сочтут ее неподходящей на роль королевы, несмотря на ее умения. То, что она приходит без каких-либо политических преимуществ, только усугубляет ситуацию. Существуют два пути. Гермиона может предоставить доказательства своей непригодности и расторгнуть помолвку. Это даст ей свободу. Или она может доказать, что они ошибаются. Это закончится тем, что она станет королевой. За свою жизнь Гермиона внесла большой вклад в улучшение жизни других людей, но тихий амбициозный голосок шепчет, что она может сделать для них гораздо больше в качестве их королевы. ***** Винки появляется по зову Пэнси и скромно кланяется. Сейчас это не та разговорчивая эльфийка, какой она была, когда они оставались наедине. Гермиона быстро понимает, почему. — Одень леди Гермиону для встречи с ее назначенными фрейлинами. — Хотя Пэнси и не жестока, как бывают многие по отношению к своим эльфам, но она относится к Винки пренебрежительно, что заставляет Гермиону скрипнуть зубами. — Да, ваша светлость. — Винки подходит к ней. — Хозяйка есть… — Ты же не собираешься делать это целую вечность? — Голос Астории холоден. Винки дрожит. Гермиона шепчет: — Большое тебе спасибо, Винки. Губы эльфийки подрагивают, но она не плачет. Ей удается выдавить из себя улыбку, и она щелкает пальцами, чтобы начать трансформацию. Проходит совсем немного времени, и Гермиона предстает перед тремя женщинами, одетая в наряд цвета морской волны. Винки накладывает требуемые чары на платье, и ее отправляют восвояси без похвалы. Но она снова улыбается, когда Гермиона одобрительно кивает ей. — Теперь я понимаю, почему Драко выбрал тебя. — Улыбка леди Дафны становится шире. — Твои мысли громкие. — Ты можешь меня слышать? Пэнси смеется, но никто не отвечает. — С юных лет нас обучают окклюменции. — Отсутствие недовольства со стороны Астории практически равнозначно одобрению внешности Гермионы. — Тебе нужно обучиться. И быстро. — Мне не о чем беспокоиться. — Гермиона не сдается. — Вы все, может быть, и обучены, но я не вижу, чтобы у кого-то из вас был фамильяр. Он есть только у короля, а король сказал, что научит меня. Все три женщины переглядываются между собой, потом смотрят на нее. Гермиона хмурится. — Я вообще-то здесь. — Что ты знаешь о легилиментах? — спрашивает Астория. — Я знаю о них достаточно, чтобы задаться вопросом, как леди Дафна может слышать мои мысли. Женщина, о которой идет речь, улыбается и издает свист. У нее в волосах сидит лукотрус и машет своей крошечной ручкой-веточкой. — Это Элм, мой фамильяр. У многих людей есть фамильяры, которых они не могут скрыть. Но среди нас больше тех, кто может спрятать их прямо у всех на виду. Я могу слышать твои мысли, но только если я хочу этого. Ты уже бессознательно выбросила меня из головы. Драко сказал, что ты сделала с ним то же самое. Гермиона озадачена. — Как я могла сделать это, сама того не замечая? — Я вижу проблески, фрагменты того, что выглядит как недавние воспоминания. — Улыбка Дафны исчезает, и Гермиона чувствует, как что-то холодное давит на ее разум. Это отличается от вторжения в ее голову короля. Оно мягче, но давление все равно ощутимо. — Но когда я пытаюсь заглянуть глубже, ты… — Ее фокус внимания смещается. — Ну вот, ты меня вытолкнула. Возможно, это твоя воля или природный дар. Как странно. Гермиона поворачивается к Пэнси и Астории. — А у кого-нибудь из вас есть фамильяры? — Нет, только у Дафны, что и к лучшему. Мне не нужно слышать твои мысли. — Пэнси стоит у гардероба, просматривая его содержимое, пока не находит флакон. — Ты не умеешь скрывать свои чувства и говоришь так, как будто в твоих венах течет сыворотка правды. Я не знаю, пойдет ли это нам на пользу или во вред. — Она протягивает флакон Гермионе. — Чтобы снять твою боль. Откупорив флакон, Гермиона осторожно нюхает содержимое. Сказанное было правдой, и это оказывается обезболивающим зельем. Но это не сподвигает ее принять его. — Я не пострадала. — Я знаю, что ты не ударилась головой, когда упала в обморок. Драко поймал тебя. — Пэнси не забирает флакон обратно. — Но твои ноги, скорее всего, все еще болят, а зелье обеспечит тебе комфорт. Возможно, не помешает еще глоток успокаивающего зелья, которое рассеет твое беспокойство во время процесса отбора фрейлин. Дафна мрачнеет, и Элм возвращается в свое укрытие за цветком. — Мне оно тоже понадобится, если я должна буду терпеть и притворяться, что мне нравятся люди. Гермиона смеется. — Я предлагаю продолжить одевать леди Гермиону. — Астория оглядывает ее с ног до головы. — О твоей фигуре мало, что можно сказать, но твои волосы в лучшем случае похожи на гриву. Возможно, нам следует снова позвать Винки, чтобы… — Я предпочитаю свои волосы такими, какие они есть, но соглашусь на простую косу. Дафна предлагает свою помощь, призывая стул резким взмахом руки. Пэнси проделывает то же самое с блюдом, наполненным копченым мясом, сырами и фруктами, и оставляет его парить перед Гермионой. — Это для того, чтобы поддержать тебя. Драко сказал, что ты кричала что-то о том, что предпочтешь камеру, если это даст тебе возможность спокойно присесть и поесть. Щетка в руке Дафны замирает. — Ты действительно сказала ему это? — Я не кричала, — Гермиона хмурится. — Я стояла там целую вечность и… — Не могла придержать свой язык за зубами? — Астория приподнимает бровь. — Нет. — Гермиона бросает взгляд в сторону еды, едва способная переносить ее вид. В то время, как Дафна начинает плести, по ощущениям, затейливую косу, Пэнси смотрит на Гермиону с изумлением. Затем выражение ее лица становится задумчивым. — Твое лучшее качество — это ум. Ты требуешь к себе уважения, независимо от того, кто перед тобой, и ты не отступаешь. Драко еще не понимает, во что он ввязывается, выбирая тебя, но меня это крайне забавляет. — Вы говорили с каждой из его жен? — спрашивает Гермиона. — Нет, — отвечает Пэнси. — Моя дружба с Миллисентой испортилась с годами. Остальных двух мало что заботило, помимо убийства моего брата по причинам, которые были стерты из их памяти. — Миллисентой кто-то манипулировал, как и остальными. Ее разум искажался в течение долгого времени. — Голос Дафны прерывается. — Несмотря на то, что мы играли вместе в детстве, она бросала меня в подземелье на несколько недель всякий раз, когда я с ней не соглашалась. Я не оправдываю того, что она сделала, но как одна из ее фрейлин, я была свидетельницей ее падения. — Отчасти причиной ее ненависти к тебе была я, но также и тот, кто нашептывал ей в ухо. Миллисента пыталась убить нас во время переворота. — Астория дотрагивается до гребня, который удерживает ее темные волосы приподнятыми. — Но они не знали, что я никогда не бываю безоружна. Пэнси откашливается. — Она не знает о глубине проблем Драко. Гермионе с каждой секундой становится все любопытнее. Замеченные инферналы, убийства единорогов, наемные убийцы, пропавшие солдаты и люди в лесу. Что еще? Что еще возможно? Это слишком тяжелый груз для одного человека, даже если этот человек — король. — Он глупец, что выбрал непосвященную. — Астория с заметным раздражением складывает руки на груди. — Тебе нужно будет многому научиться, если ты хочешь остаться в живых. Тебя можно заменить, но Драко не может умереть, не оставив потомства. Это повергнет королевство в хаос. — Кто-то мог бы сказать, что ты выиграешь от его смерти. — Пэнси бросает на нее взгляд. — С твоим мужем, входящим в Совет. Астория закатывает глаза. — Тео предпочел бы возиться в своей лаборатории, а не быть королем. — Я не понимаю, что вы обсуждаете, — говорит Гермиона. — Порядок права наследования. Если Драко будет убит, не оставив наследника, то следующий король Королевства Малфоев будет избран из Королевского совета на Церемонии Цилинь. Участвовать могут только те, в ком течет Священная Кровь — Уизли, Нотт, Флинт, Эйвери, Розье и Блэк. Все, кто заседает в совете и в силу назначения, и в силу семейных уз, имеют на это право. — И в чем проблема? — В отличие от других Священных Королевств, Королевством Малфоев никогда не управлял посторонний, — отвечает Пэнси. — Когда семья Селвин пала, война между дворянами почти уничтожила все королевство, прежде чем Забини завоевал его. Благодаря военным победам у нас в королевстве стало гораздо больше благородных семей, и все они жаждут власти. Если Драко умрет, то королевство охватит кровопролитие, которого мы никогда не знали. Каждый, как внутри королевства, так и за его пределами, включится в войну за правление. Никто из них не обладает ни достаточной подготовленностью, ни силой, чтобы удержать это королевство от распада. — Твоим королевским долгом будет сохранять ему жизнь, — говорит Дафна. — Я уверена, что он сможет защитить себ… — Нет, — перебивает Астория, смотря на нее сердитым взглядом. — Ему нужен наследник, и чем скорее, тем лучше. Желательно не один. И до того, как мы выясним, кто стоит за всеми этими покушениями на его жизнь. Гермиона моргает, совсем не готовая думать о наследниках. — Возможно, сначала было бы легче найти того, кто не желает ему смерти. Дафна замирает, а Пэнси и Астория смотрят на нее с разной степенью удивления. Дафна первая приходит в себя и возобновляет плетение косы. Астория же так оскорблена за короля, что выбегает из комнаты, но не раньше, чем холодным голосом дает совет. — Он не такой, как ты думаешь. Сделай одолжение, узнай его. После ее ухода воцаряется оглушающая тишина. Гермиона почти готова извиниться, но оставшиеся две женщины начинают смеяться. — Не обращай внимания на Асторию, она защищает его. — Пэнси качает головой. — Теперь-то я понимаю, почему Драко выбрал тебя, даже если он сам пока не осознает причины. — Улыбка Пэнси исчезает. — Ему не нужно теплое тело, чтобы вынашивать наследников. Ему нужна королева с беспристрастным умом, которая бросит ему вызов всеми способами, что сделают его проницательнее. Ты не идеал, но ты лучше, чем выбор Совета. Дафна заканчивает заплетать косу, и хотя технически это та прическа, о которой Гермиона просила, она гораздо сложнее, чем все, к чему она привыкла. Странно, но в этой комнате нет зеркал, поэтому она принимает кивок Пэнси за одобрение. — Теперь, когда ты готова, давай начнем беседовать с твоими фрейлинами.*****
После изнурительного дня, включая вечер, прошедший в отборе своих новых фрейлин, Гермиона подвергает сомнению каждое решение, которое привело к тому, что она проснулась в этой самой комнате посреди ночи. Отбросив одеяло, она смотрит в темный потолок и испытывает неимоверную тревогу. Она не может уснуть. Стены давят на нее. Звук движущихся камней и стук заставляют ее сердце безжалостно биться. Ей трудно дышать. Она выбирается из кровати, хватает свою верную сумку и надевает самое неприметное платье, какое только может отыскать. Гермиона намеревается уйти, cбежать. Куда? Она не знает, но она не может этого не сделать. Она не может остаться здесь, бросить все и стать королевой. Она не может. Гермиона закрывает глаза и делает несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Когда она чувствует, что готова, она убирает кинжал в ножны на поясе и медленно открывает дверь своих покоев. У нее уже готов предлог, чтобы улизнуть от ее стражи. Но ее нет на месте. Это странно, но она не жалуется. Гермиона бежит по соседнему коридору, а тусклое свечение сфер освещает ей путь. Когда она поворачивает за угол, то налетает на кого-то с такой силой, что не удерживается на ногах. Она поднимает глаза. — Лорд Флинт! — Леди Гермиона. Он протягивает ей руку. Когда их ладони соприкасаются, электрическая искра пронзает ее ладонь. Он извиняется и помогает ей подняться на ноги. Его рука такая влажная, что Гермиона незаметно собирает подол платья в своей ладони, чтобы вытереть ее. Ощущается слабый запах… — Почему Вы не в своих покоях? — Я собиралась прогуляться, — отвечает Гермиона. — Луна уже высоко, и я не могла уснуть. А почему Вы не спите? — Мои обязанности лучше всего выполнять ночью. Должен ли я позвать ваших охранников? — Нет, — резко отвечает она и морщится, когда он прищуривает глаза. — Только не говорите мне, что Вы пытались бежать. — Маркус издает тихий горловой звук. — И дело не только в том, что король найдет Вас. Куда Вы пойдете? Вы не сможете просто вернуться к своей жизни, — теперь, когда Вы были избраны. Его слова заставляют ее плечи поникнуть, когда исчезает даже толика оптимистичного безрассудства. Она знает, что он прав. — Вам нужно принять свою судьбу, — голос лорда Флинта слегка понижается. — В том, чтобы стать королевой, есть и положительные стороны. — Дайте угадаю: Вы думаете, что драгоценности, наряды и власть — это то, чего я желаю? — Я думаю, что знаю Вас лучше. — Вы совсем меня не знаете, сэр. — Я бы мог. Гермиона отшатывается, внимательно глядя на мужчину. — Изложите ваше намерение, лорд Флинт. — У меня его нет. — Тогда не стойте здесь и не лгите, что как королева я смогу контролировать свою судьбу. — У нее внутри зарождается гнев, смешиваясь с продолжающейся тревогой. — Вы видите преимущества, но я вижу оковы. Вы видите титул, но я вижу правду. Я больше не буду принадлежать самой себе. Я стану утробой, инструментом, козлом отпущения и объектом для манипуляций, чтобы добиться благосклонности короля. — Вы можете найти союзников, которые увидят в вас не объект, а королеву. — Он придвигается, и Гермиона делает осторожный шаг назад. — Вы — бесстрашная женщина. Держу пари, вы сможете побудить многих ответить на ваш зов, если вам это понадобится. Принцесса выбрала ваших фрейлин, позвольте мне помочь выбрать Ваших друзей. Гермиона делает размеренный вдох. — Зачем Вам это? — Я не удивлен, что Вас выбрали. — От пристального взгляда Флинта у нее бегут по коже мурашки. — Я разглядел Ваш потенциал в тот самый момент, когда увидел Вас. — Я не ведусь на лесть. — Факты — это не лесть, — искренне отвечает он. — Мы с Вами похожи. Мы видим мир таким, какой он есть, и стремимся сделать его лучше. Свобода и равенство для всех путем исправления ошибок прошлого и построения лучшего будущего. Я вижу мир, где это возможно. Гермиона склонна согласиться, но в его идее есть изъян. Мир, к которому он стремится, может быть создан только на земле, залитой кровью. Это не то, чего она желает. — В какой-то мере Вы правы, — отвечает Гермиона. — Я не могу бежать, но мне не нужна помощь в выборе друзей, даже от Вас. Я желаю Вам спокойной ночи. Каждый шаг на ее обратном пути необыкновенно тяжел. Мысли одолевают ее разум. Холод, напоминающий смерть, наполняет воздух, но Гермиона продолжает свой путь. Когда она поворачивает за угол обратно к своим покоям, она видит пятерых рыцарей короля, собравшихся у ее дверей. — Пайк. Обыщите… — Сэр Гойл вздыхает с облегчением. — Леди Гермиона! Вы не пострадали? Остальные четверо резко поворачиваются. — Пострадала? — Гермиона качает головой. — Вовсе нет, сэр. Я… Она замечает кровь. И тела ее охранников. Их лица распухли и изуродованы, глаза открыты, и в них застыл ужас. Она отступает назад. — Корнер, Бут, отнесите тела Снейпу. — Гойл встает между ней и мрачным зрелищем, замечая ее очевидный дискомфорт. Эти двое достают свои палочки и уходят, направляя за собой парящие трупы. Гермиона остается наедине с рыцарями и гораздо большим количеством вопросов. — Что случилось, сэр… — Голдстейн. — Мужчина рядом с сэром Гойлом выходит вперед и склоняется в поклоне. — Как я понимаю, Вы знакомы еще не со всеми рыцарями. Это, как вы знаете, Гойл, а это Вуд. — Он указывает на высокого, добродушного на вид мужчину. — Рада с вами познакомиться. — Это мы рады. — Молодой акромантул был выпущен во дворец, — сообщает ей Вуд. — Ваши охранники были укушены и умерли прежде, чем мы успели ввести противоядие. — Мы поймали чудовище и допросили его, но он не знает, как оказался во дворце, и утверждает, что укусил охранников от страха, когда те напали. Он был выпущен обратно в свой дом. Я… — Голдстейн делает паузу и смотрит на нее со все возрастающей растерянностью. — Почему Вы покинули свои покои? Во второй раз за ночь Гермиона делает то, к чему у нее нет таланта, — искажает правду. — Я вышла прогуляться, чтобы проветрить голову. Кажется, никто ей не верит. Но они ничего не говорят.*****
Только перспектива скорого приезда ее родителей и Джинни поддерживает позитивный настрой Гермионы в течение долгого первого дня знакомства с избранными ею фрейлинами. Стук в дверь ее покоев убивает то, что от него осталось. Она поворачивается как раз вовремя, чтобы увидеть, как входит король. Тот самый человек, который исчез с того момента, как объявил о своих намерениях. Облаченный в тонкую бирюзовую тунику, бриджи и сапоги, он похож на короля больше, чем она видела его до сих пор. Если не принимать во внимание перчатки для верховой езды с острыми когтями. Домашние эльфы, поклонившись, уходят, а стражники закрывают дверь, когда он поднимает руку. Им не подобает оставаться в одиночестве, но никто не идет против воли короля. Гермиона подумывает о том, чтобы потребовать его ухода. Просто ради того, чтобы выплеснуть свою досаду. Но его спокойствие сдерживает ее. По крайней мере, пока. Дважды король Драко открывает рот, чтобы заговорить, но затем передумывает. Осмотрев комнату, мебель и выглянув в открытое окно, он достает свою палочку из кобуры и произносит заклинание, которое, как она слышала, использует отец, когда хочет поговорить с матерью без помех. Или лишних ушей. — Я вижу, ты пришла в себя. Гермиона соединяет ладони вместе. — Да, ваше величество. Король подходит к окну, выходящему видом на море. Горы вдалеке — это прекрасный фон. — Тебя устраивают твои новые покои? Какой странный вопрос. — Я… Они очень удобны, но декор и мебель слишком вычурны на мой вкус. Все это золото в комнате может понравиться разве что нюхлеру, но не любому здравомыслящему человеку. Я предпочитаю свою комнату для гостей покоям, которые явно принадлежали одной из ваших покойных королев. Его рука сжимается в кулак, прежде чем он заводит ее за спину. — Если бы это было правдой, то это было бы дурным тоном. Мой характер… — Я ничего не знаю ни о нем, ни о тебе, — резко отвечает Гермиона. Ее терпение иссякает. — За исключением того, что ты выбрал меня таким способом, что мои желания больше не имеют значения. — Ты знаешь куда больше, чем это. — Его голос тихий, едва слышный шепот, но он пронзает тишину, перекрывая шорох моря и свист воздуха от пролетающих животных. — И если ты захочешь, ты узнаешь больше. Король Драко выглядывает из окна как раз в тот момент, когда заходящее солнце закрывается черной чешуей. Его пальцы касаются чешуи дракона, когда он пролетает мимо. Любопытство заставляет ее подойти к нему и встать рядом. Дракон делает второй заход, но Гермиона не пытается до него дотронуться. Она наблюдает, как он пролетает высоко над невидимым защитным барьером к горизонту, чернея на фоне красочного великолепия. Гермиона завистливо вздыхает, но остро ощутимая тишина заставляет ее осознать одну вещь. Теперь за ней наблюдают. — Моя мать жила в этой комнате во время своей помолвки. Она находила море успокаивающим. — Когда Гермиона резко поворачивается к нему, взгляд Драко возвращается к горизонту, а его глаза фокусируются на его фамильяре. — Если покои тебя не устраивают, то ты вольна вернуться в гостевую комнату. Пристыженная правдой, Гермиона прикусывает внутреннюю сторону губы. — Я… я останусь здесь. Они стоят вместе, наблюдая за драконом, когда порыв ветра взметает волосы короля. Она замечает, как он смахивает их с глаз, и раздражение омрачает его черты. Это рождает внутри нее смесь эмоций, которые ей не нравятся. Король прислоняется к каменной стене рядом с окном и поворачивается к ней. Она хотела бы сосредоточиться на чем-нибудь, кроме ощущения его близости, но понимает, что не может. Он действует отвлекающе, когда рядом. — Мои советники очень хотят встретиться с тобой завтра за ужином. Некоторые одобряют мой выбор, но большинство готовится показать мне мою ошибку. Астория очень ясно дала понять, что ты не очень хорошо ориентируешься в порядках Двора. — Не ориентируюсь. — Я тоже. За время моего отсутствия многое изменилось. Его честность завораживает. — Ваше величество… — Драко. Она не уверена, что хочет ответить взаимной любезностью, но делает это ради паритета. — Гермиона. — Хорошо, Гермиона. — Он произносит ее имя, растягивая каждый слог чуть дольше, чем нужно. Как будто он пробует, как оно звучит. Искра от его слов заставляет мышцы ее живота напрячься. Она больше ничего не произносит. — Обращай внимание на все и вся. Это будет в наших с тобой интересах. Мы оба стоим в одном огне. — Ты был рожден, чтобы противостоять пламени. Я же нет, — отмечает Гермиона. — Я бы не горела в нем сейчас, если бы ты выбрал другую. — Возможно. Но я выбрал тебя не за твою способность ориентироваться в политике при Дворе. А потому, что ты ответила на мои вопросы. — Драко не встречается с ней взглядом, оставляя Гермиону гадать, что же все-таки он скрывает. — Более того, ты никак не связана с моими врагами. Персиваль Уизли и мой двоюродный брат Сириус высоко отзываются о тебе. По словам Поттера, нет такой проблемы, которую ты не могла бы решить. А у Драко их много. — Гарри слишком высокого обо мне мнения… и слишком много говорит. — Это не редкость — говорить о доме в перерывах между сражениями. — А это значит, что Драко знает истории из их детства. — Судя по тому, как твой брат говорит о тебе, я подумал, что ты могла бы быть… чем-то большим. — Большим? — Ей не нравится, как это звучит. — Больше в чем конкретно? — Ты одновременно наивна и мудра. — От его двусмысленного комплимента она начинает злиться. — Также ты не лжешь, что необычно. Но я полагаю, что ты никогда не была в положении, когда тебе необходимо это делать, чтобы выжить. — Тогда, возможно, из меня не получится подобающей королевы. — Все учителя начинают как ученики. Она недоверчиво качает головой. — Ты действительно не передумаешь? — Нет. Она медленно выдыхает, когда внутри угасает последняя искра ее борьбы. — Что ты хочешь, чтобы я сделала завтра за ужином? — Наблюдай. Мы поговорим после него. Я уверен, что моя сестра займет тебя до того времени. Гермиона думает, что разговор окончен. Она делает шаг, чтобы отойти от него, но Драко останавливает ее одним вопросом. — Ты закончила убегать? Флинт. Это нельзя назвать предательством, но оно жалит как оное. — Собираешься наказать меня? — спрашивает Гермиона. — За побег? — Драко цокает языком. — Я мог бы. Флинт предположил, что экскурсия по подземельям смирит тебя, но я думаю… это не преступление — не хотеть выходить замуж за короля. — Он предложил экскурсию по подземельям? — От гнева у Гермионы краснеют щеки. — Чтобы показать мне, где я окажусь, если не уступлю? — Есть те, кто предложил бы худшее. — Как будто я животное, которому нужно напомнить о своем месте. — Она пристально смотрит на него и, смело подходя ближе, замечает его удивление. — Это то, что вы думаете, Сир? — Я думаю, ты уступишь на своих собственных условиях. Вот почему я не приказываю. Вместо этого я прошу. — Серые глаза удерживают ее взгляд. — И теперь я спрашиваю. Снова. Ты сбежишь? — Нет. — Гермиона расправляет плечи. — Вопреки моим желаниям, я буду стоять в огне вместе с тобой. — Тогда я предлагаю тебе это. — Драко разжимает ладонь, которая все это время была сжата в кулак. — Заявление о моих намерениях. На его ладони лежат два кольца. Одно поменьше — для нее, а другое для него. Шепот магии, и его перчатки для верховой езды исчезают. Она смотрит на него, потом снова на его раскрытую ладонь. Король носит кольца, которые говорят о его власти и статусе. Но одно место для кольца на его левой руке пустует. Он надевает туда свое кольцо, и после нескольких долгих мгновений Гермиона протягивает ему руку, чтобы он надел на нее парное кольцо. Оно идеально подходит. Она не спрашивает, как. — Миллисента считала, что статус королевы дает ей право на определенные… вольности в отношении драгоценностей моей матери. Поэтому я спрятал их перед тем, как уйти на войну. — Шепот, слетевший с его губ, заставляет выгравированный герб Малфоев на ободке кольца вспыхнуть, прежде чем снова исчезнуть. — Я уходил, чтобы забрать их у моей тети. — Это кольцо твоей матери? — Да. — Драко не отпускает ее руку. — Оно не было ни на какой другой руке. Простой контакт и чувство, которое возникло от того, что ей подарили кольцо, которым король дорожит настолько, что готов защищать, усмиряют и заинтересовывают Гермиону. — Ты узнал меня с той встречи на лугу. — Я уже был там, когда ты пришла, — без колебаний отвечает Драко. — Ты показалась мне знакомой. Но только когда я узнал твое имя, то понял почему. Я видел более юную версию тебя в воспоминаниях Поттера. — Что? Драко сдерживает свою улыбку, отводя взгляд. — Во время уроков окклюменции я видел больше, чем хотел бы твой брат, и это его злило. Парящие пузырьки веселья лопаются, когда Драко наклоняет голову, наблюдая за ней. Неизведанное чувство вспыхивает из искры, а воздух словно сгущается. Драко касается ее кулона теплыми пальцами, которые ощущаются как холодное пламя. — Дары смерти. — Он проводит большим пальцем по символу. — Ты надевала его на аудиенцию. — Это герб моей семьи. Он пристально смотрит на нее. — Вчера, когда я спросил тебя о твоей семье… — Ты не спрашивал о моей семье. — Гермиона качает головой. — Ты спрашивал о моем… Она хмурится, изо всех сил стараясь сдержаться. В его глазах читаются вопросы, которые он пока не задает. — Насколько я… насколько я припомню, на меня была направлена твоя палочка. Твое испытание, как я теперь понимаю. Весь наш разговор был способом оценить меня. — И ты прошла это испытание. Взгляд Драко возвращается к окну. Кажется, он что-то обдумывает. Гермиона наблюдает за ним, чтобы найти ответы, которые ищет. Но все, что она может сделать, это задаться вопросом: сколько времени потребуется, чтобы узнать его. — А ты рассказывал истории? — Вопрос повисает в пространстве между ними, не рассеиваясь, а только ожидая ответ. Его выражение лица меняется. — Что? — Я… ты сказал, что это не редкость — говорить о доме во время войны. — Теперь, когда она определилась со своей судьбой, она чувствует проблеск желания узнать его. — Какие истории ты рассказывал? Драко выглядит таким же выбитым из колеи, какой была и она во время их короткого знакомства. Он начинает отпускать ее ладонь, но Гермиона удерживает его. — Почему ты хочешь это знать? — Потому что хочу. — Гермиона — это смесь своенравной горячности и дерзкой беззастенчивости. Но теперь и то, и другое связывает ее с мужчиной через их соединенные руки и общее дыхание. Пока они беззастенчиво наблюдают друг за другом, мир за пределами этой комнаты и то, что грядет, больше не существуют. Неведомая сила притягивает их ближе друг к другу. Что произойдет, когда они столкнутся? — Расскажи мне, — умоляет Гермиона, поднося руку к его щеке. Нерешительно. Сомневаясь. Отступая. — Ты выбрал меня. Если ты не можешь быть откровенен со мной… — Мой отец был тираном, который никогда не мог решить, любит ли он меня или гневается на меня. — Драко с трудом подбирает слова. — Но были моменты, когда он не был так зол, когда видел во мне своего сына, а не… — Щемящее одиночество рябит на поверхности его чувств. — Я рассказывал о тех временах. Гермиона не может вымолвить ни слова. — Становится поздно. — Неловкость заставляет его выглядеть моложе. Уязвимее. — Я должен идти. Только когда Драко уходит, Гермиона, наконец, может вздохнуть.