*****
Фрейлины Гермионы окружают ее прежде, чем она успевает укрыться в читальном зале короля. — Не стоит ли нам поискать нарглов? — Леди Луна — самый необычный, но самый добрый человек, которого Гермиона когда-либо встречала. Также она обладает способностью силой воли накладывать на себя дезиллюминационные чары. И часто делает это, когда не хочет, чтобы ее заметили, крадущейся по территории замка. — Возможно, они подскажут нам, что так беспокоит фей. Ее предложение встречено коллективным закатыванием глаз. — Как это скучно. Никому не хочется искать существ, которых даже не существует, — фыркает поправившаяся леди Лаванда, к большому удовольствию леди Лиэнн и Ромильды. Несмотря на атаку дементора, она остается одной из самых жизнерадостных фрейлин Гермионы. — Давайте лучше навестим рыцарей, когда те тренируются на дуэлях. Все девушки хихикают, включая даже Демельзу, самую молодую из фрейлин. — Мне кажется есть занятия получше. — Леди Алисия продолжает читать свою книгу. Она и Дафна — лучшие подруги, хотя раньше враждовали. Но они сблизились, будучи на протяжении многих лет фрейлинами королевы Миллисенты. — Я согласна. — Мариетта откладывает свою вышивку. — Но нам следует чем-то заняться. — На улице замечательно, давайте прогуляемся по саду. — Чжоу тихая и добрая. Из всех фрейлин она наиболее заинтересована в интеллектуальных занятиях, и Гермиона готова любить ее только за одно это. — Ваше величество. — Алисия поворачивается к Гермионе. — Чем бы вы хотели заняться сегодня днем? Двери открываются, и ее фрейлины встают, когда двое стражников отступают в сторону, являя короля. Все как одна ее дамы делают низкий реверанс. Гермиона встает и делает то же самое. Затем смотрит на короля. Это первый раз за день, когда она видит Драко после их совместного завтрака. Тогда он был одет менее формально, но теперь переоделся в костюм для верховой езды. Гермиона замечает, что некоторые из ее фрейлин глазеют на него. Драко видит, как она хмурится, и вопросительно наклоняет голову. — Ваше величество, я не ожидала увидеть Вас. — Я бы хотел Вам кое-что показать. — Он отводит от нее взгляд серых глаз. — Если, конечно, Вы не заняты чем-то другим. Гермиона поворачивается к своим фрейлинам. — Вы все свободны… — … до конца дня, — заканчивает он. Гермиона бросает на него удивленный взгляд. Они вступили во второй месяц брака, и это первый раз, когда они проведут изрядное количество времени вместе. Гермиона не знает, спровоцировало ли это ее холодное отношение после нападения дементора три дня назад, но ее мучает любопытство, когда они уходят вместе. Снаружи Драко отпускает стражников. Теперь, оставшись наедине, они идут в другом направлении, огибая замок. В тот момент, когда она уже думает, что они направляются на пляж внизу, Драко берет ее за руку и ведет в сторону деревьев. Гермиона смотрит на их руки, а затем на бесстрастное лицо мужа. Выражение его лица суровое, но прикосновения — совсем нет. — Куда ты меня ведешь? — Чтобы выполнить одно из твоих условий. Я и так с этим довольно запоздал. Гермиона молчит, пытаясь все обдумать, в то время как они приближаются к линии деревьев, которые, похоже, образуют своеобразную границу. С каждым днем ее раздражение по отношению к Драко нарастает. Гермионе трудно представить, что оно может стать еще сильнее, чем есть сейчас, но так долго томиться, не высказывая своих чувств, — это что-то новое для нее. Давление растет. Затуманивает ее разум. Делает ее уязвимой от пренебрежения. Драко ей непонятен. Он как будто сам по себе, но некоторым он поверяет свои секреты, а ей — лишь обрывки. Он предпочитает быть на заднем плане, посылая на помощь тех, кому доверяет, но не предлагая свою. Из-за этих противоречий Гермиона не может составить полноценного мнения, учитывая стену, которую Драко воздвиг, чтобы отгородиться от нее. Гермиона хочет перелезть через нее из упрямства. Или пробить ее от злости. Она не уверена, чего желает больше. Но сначала она проверяет стену на прочность. — Спасибо, что предложил свой читальный зал, а также послал Перси, чтобы помочь с моим приданым. Сначала Драко ничего не отвечает, все еще крепко держа ее за руку. — Ты уже решила, как распорядишься им? — Пока нет. — Затем она делает смелый шаг вверх по его стене. — Ты не просил меня прийти к тебе с нашей брачной ночи. Ты пригласишь меня в свои покои сегодня вечером? — Нет. Падение происходит быстро, и приземление причиняет боль большую, чем она ожидает. Смутившись, Гермиона пытается высвободить руку, но его хватка усиливается. — Я не собираюсь заводить детей. — Никогда? — Гермиона отшатывается. — Ты должен понимать, что это подвергает меня риску нахождения при Дворе, где я окружена больше хищниками, чем союзниками. — Нет, не никогда. — Драко бросает на нее взгляд. — Но не сейчас. Я бы предпочел не приводить ребенка в такой нестабильный мир. — Его губы складываются в гримасу. — Только не говори мне, что хочешь ребенка. — Я осведомлена об ожиданиях, а также о защищенности, которую обеспечит мне твой наследник. — Не похоже, чтобы ты наслаждалась нашей брачной ночью. Его слова режут как нож, но она выдерживает эту рану. — Учитывая зрителей и боль, нет. Но и ты не наслаждался. Мы женаты уже больше двух месяцев, поэтому имеет ли значение, что ни один из нас не получал удовольствие от этих ощущений? — Гермиона игнорирует то, как Драко смотрит на нее сейчас. — Война может стать твоим ответом на экспансию, но чтобы сохранить трон, тебе нужен наследник. Четкая линия преемственности. — Я прекрасно это знаю. — Тогда ты знаешь, что без него ты уязвим. Как и я. Как и все твое королевство. Правило наследования предельно ясно. Если с тобой что-то случится, то разразится война, — как гражданская, так и против других королевств. — В таком случае, я полагаю, мне придется жить. Гермиона усмехается над его высокомерием. — Говорит король, жены которого пытались убить его тем или иным способом. Ждать неразумно. — Скажи мне это, когда мы похороним своего убитого ребенка или, что еще хуже, когда я похороню тебя. — Драко подходит ближе, и его лицо мрачнеет. Пойманная в ловушку из их соединенных рук и сбитая с толку взрывом его эмоций, Гермиона не может смотреть никуда, кроме как на него. — Я не буду рисковать ни тем, ни другим, когда вокруг враги. У нее внутри все сжимается от правды в его словах. — Так вот почему ты держишь меня под замком? Это защита? Ответ Драко — его молчание. Они продолжают идти. Внутри нее нарастает чувство досады — как это всегда происходит рядом с ним. — Я знаю, что ты обещал моему брату, но я могу защитить себя сама. — Не от всего. — Тогда расскажи мне. Чтобы я знала, с чем могу столкнуться. — Все, что я сейчас сказал бы, будет напрасно. Ты должна доверять мне. — Ты не можешь говорить это серьезно, — возражает Гермиона. — Ты хочешь, чтобы я слепо доверилась кому-то, от кого я не могу получить того же взамен. — Да. Не в первый раз Гермиона борется с желанием выкрикнуть свое несогласие, но они уже достигли линии деревьев. Их пункт назначения. Спор прекращается. На сейчас. Вблизи деревья кажутся выше, а их внешний вид отдает нотками нереальности. Их кора почти черная, а листья — неестественно зеленые и треугольной формы. Гермиона не узнает эти деревья. — Я изучала природу, но такого я никогда не видела. — Потому что они ненастоящие. Это защитный барьер. — Драко протягивает руку в пустое пространство между двумя близко расположенными стволами деревьев. Из-за пульсации магии кожа Гермионы покрывается мурашками. Появляется короб. — Это Исчезательный шкаф. — Драко открывает тяжелую дверь. — Я починил его, когда Каида захотела иметь прибежище за пределами замка. И подумал, что будет лучше, если я спрячу шкаф за защитным барьером, чтобы никто не наткнулся на него внутри дворца. Радостное возбуждение переполняет Гермиону. Она никогда не видела Исчезательный шкаф своими глазами, только читала о нем. — Шкаф может перенести тебя в совершенно другое место. Как тебе удалось его починить? Драко не отвечает. Он также не отпускает ее руку, когда заходит в шкаф и тянет ее за собой внутрь. И хотя она не чувствует никаких изменений — нет и намека на магию или какое-либо движение — когда он снова открывает дверь, они уже не там, откуда отправлялись. Они находятся посередине леса. Ошеломленная и сбитая с толку, Гермиона оборачивается и видит тот же ряд деревьев. — Как мы… — Никто не знает о существовании этого места, кроме меня. А теперь и нее. — Где расположен дворец? — В нескольких милях к северу, через лес. Это еще лучшее укрытие, чем читальный зал. Гермиона следует за Драко в гущу леса по покрытой растительностью земле. Из-за малочисленности животных растения выросли высокими. Гермиона поднимает глаза наверх. В кронах деревьев есть просветы, которые позволяют ей увидеть небо. Когда они доходят до особенно густого участка виноградных лоз, преграждающих им путь, Драко достает свою палочку и разводит их в стороны беззвучным заклинанием, а затем жестом предлагает ей пройти первой. Гермиона делает шаг, но спотыкается, когда видит, где они находятся. На поляне с кристально чистым озером и водопадом, обрамленным берегом с черным песком. Это похоже на рай. Рядом с водой находится дракон. Каида. Гермиона застывает как вкопанная, особенно когда дракон поворачивает голову при их появлении. — Ты можешь вернуться назад. Этой встречи она желала с того дня на лугу. Настойчивость удерживает ее на месте. — Нет. В то время как Драко шагает впереди, Гермиона идет в своем собственном темпе и осматривает открывающийся перед ней вид. Драко ни в коей мере нельзя назвать маленьким или низким, но когда он стоит рядом с Каидой, то Гермионе удивительно, как у зверя не возникает желания раздавить его. В конце концов, это заложено в его природе. Пылающие красные глаза глубоко посажены в удлиненном чешуйчатом черепе существа, что придает ему угрожающий вид. Инстинкт подсказывает Гермионе предупредить Драко об опасности, но она напоминает себе, что фамильяры не могут причинить вред друг другу. Гермиона смотрит на драконью чешую и острые когти, словно из оникса, затем на его большое тело и хвост, который заканчивается лезвием, похожим на косу. Гермиона никогда не видела такого устрашающего и красивого зверя. — Ты закончила валяться на солнышке? — Игривый вопрос Драко звучит как ворчание в привычной манере, будто это их обычное общение. Он гладит Каиду по морде. — К тебе пришла гостья, с которой ты так сильно хотела встретиться, так что будь милой на этот раз. На этот раз? Дракон фыркает с такой силой, что заставляет Драко пошатнуться. Но ему удается устоять на ногах. Гермиона прикрывает рот руками, чтобы сдержать смех, когда не впечатленная Каида отворачивается от него. Она не может сдержать веселья, когда короля игнорируют как обычное насекомое. Раздражитель, от которого дракон может с легкостью отмахнуться. — Чертов упрямый цыпленок, — ворчит Драко, подходя с другой стороны. — Каи… Резко поднимается крыло. Драко пригибается, чтобы его не сбили с ног, но вместо того, чтобы разозлиться, он улыбается, демонстрируя ямочку на щеке. Это выражение искренних эмоций вызывает у нее внутри трепет, будто в животе порхают бабочки. Как и той ночью в поле, Драко выглядит очень человечно, что, несмотря на ее недовольство им, заставляет ее желать больше таких моментов. Хотя бы для того, чтобы узнать его получше. А затем Гермиону осеняет. Дракониха понимает его. — Она разговаривает? — Что? — Драко смотрит на нее так, словно она сошла с ума. — Драконы не разговаривают. Гермиона упирает руки в бока. — Говорит человек, разговаривающий с драконом. Хриплый, пронзительный звук вырывается у Каиды из пасти. Это очень напоминает ей смех. — И вовсе она не смешная. — Драко бросает острый взгляд на своего фамильяра, затем смотрит на Гермиону. — То, что мы связаны, позволяет нам понимать друг друга. Меня обучали драконьему языку, но она предпочитает, когда я говорю вслух на своем родном языке. — Он протягивает руку. — Подойди ближе. Солнце не позволяет Каиде увидеть тебя там, где ты сейчас стоишь. Гермиона медленно приближается. Чем ближе она подходит, тем больше дракониха начинает замечать ее присутствие. Ее большая голова поворачивается к Гермионе, и она глубоко вдыхает, как будто чувствует ее запах. Когда Гермиона останавливается рядом с Драко, он снова берет ее за руку. Если они сейчас и общаются друг с другом, то все равно не перестают смотреть на нее. Но Гермиона не может удержаться от того, чтобы не хотеть большего… Протянув руку, Гермиона делает шаг к Каиде, которая внимательно наблюдает за ней. — Она любит хранить секреты. — Серые глаза Драко темнеют от подозрения, когда он поворачивается к ней. — Например то, что она тебя знает. Гермиона переводит взгляд с драконихи на человека. Каида склоняет голову, что кажется поклоном, но под пристальным взглядом Драко Гермиона разрывается между желанием отодвинуться подальше и подойти поближе. Еще один безмолвный разговор между этой парой словно снимает напряженность. Он возвращает свою ладонь, но не берет ее снова за руку, а кладет руку ей на поясницу, подталкивая Гермиону ближе к Каиде, чей взгляд не дрогнул. Гермиона дважды колеблется, прежде чем положить ладонь на морду драконихи, в такт ее мягкому выдоху. Кожа Каиды как у рептилии – прохладная и ничем не выдающая своего жара внутри. Гермиона очарована. Заворожена. И чувствует себя удостоенной чести. — Я… я нашла вас двоих на берегу реки в день приветственного пира. — Гермиона бросает взгляд на Драко, выглядящего удивленным. — Вы оба были ранены стрелами, отравленными ядом. — Она отступает назад, когда дракониха садится на задние лапы, расправляя обветренные крылья, словно потягиваясь. Увидеть на них рваное отверстие от стрелы не требует особых усилий. Оно больше других и так и не зажило. — Я исцелила тебя и вынула стрелы из крыльев Каиды. Она была в сознании и наблюдала за мной, следя, чтобы я не причинила тебе вреда. Она улетела с тобой, как только смогла. — Нас подстрелили во время полета, — признается Драко. — Они, должно быть, стреляли в нас с земли, из леса за полем, над которым мы находились. Когда я очнулся, то послал людей осмотреть район, где, как я думал, в нас стреляли, а также место, где мы приземлились. Они не нашли в лесу ничего, кроме стрел. Гермиона дотрагивается до небольшой прорехи на крыле драконихи. — Почему ты не залечил эти прорехи? — Я не могу. Драконья шкура непробиваема. — Кроме стрел? — Это не обычные стрелы. Те, которыми в нас стреляли, были особенными. Я казнил человека, найденного с ними, поскольку их применение незаконно. Они могут пробить шкуру дракона. Единственный знакомый мне человек, который подвергал живых существ подобным испытаниям, погиб в море. — Кто он? — Моя тетя Беллатриса, королева ныне несуществующего королевства Лестрейндж. Она пытала людей непростительными заклятиями и охотилась на зверей и существ ради забавы. Всякий раз, когда она приезжала с визитом, то под предлогом защиты она испытывала способы причинения Каиде вреда. — Драко делает неловкую паузу, прикасаясь к участку чешуи, который кажется светлее остальных. — Мой дед, а затем и мой отец, хотели, чтобы Каида стала орудием — у нас в семье не было фамильяра-дракона на протяжении трех поколений. А я был недостаточно взрослым, чтобы защищать ее или себя. Каида издает низкий рокочущий рык и легонько толкает Драко, чтобы облегчить его чувство вины. Гермиона испытывает ужас от того, что они оба пережили. — Она была сторонницей Волан-де-Морта, верно? — Да, но не потому, что верила в идею мира, который он хотел создать. Она просто жаждала насилия, которое потребовалось бы для достижения его целей. Настоящая садистка. По коже Гермионы пробегает дрожь, когда она снова прикасается к прорехе. Травы и магия могут исцелить эти разрывы на крыльях, но на это потребуется время. Они оба отступают назад, когда Каида взмывает в воздух, но она не улетает далеко. Дракониха ныряет в воду и быстро выныривает с гигантской рыбой кои в зубах. Она проглатывает ее, а затем ныряет за другой. — Мы обязаны тебе нашими жизнями. Это магия в ее глубочайшей и самой непостижимой ее форме. Ты знала, что в тот день спасала жизнь королю? — Нет, я не знала этого. Драко смотрит на нее. — Ты сожалеешь об этом? — Хотелось бы мне сожалеть. — Ее захватывает вихрь сложных эмоций. — Но я не жалею.*****
Есть чувство, которое Гермиона испытывает в самые странные моменты. Это не ново для нее. Иногда оно вспыхивает, когда Гермиона видит Рона с его детьми. Или когда в прошлом Джинни получала письмо от Гарри, а она нет. С подобными иррациональными чувствами легко бороться. Гермиона выдерживает каждый их укус с надеждой, что однажды у нее появится к ним иммунитет. Но сегодня не тот день. Гермиона стоит на веранде с видом на поросший травой дворцовый сад, где Драко и леди Астория прогуливаются и беседуют уже больше часа. Так как с ними идут сопровождающие, а вокруг полно зрителей, то ничего предосудительного не происходит. Но когда один из них хотя бы смотрит на другого, Гермиона скрипит зубами. Каждый непринужденный обмен фразами, указывающий на их близкие отношения, заставляет ее ладони сжиматься в кулаки. Каждый смех. Гермиона отводит взгляд в сторону. Но затем возвращает его обратно к ним. Зависть, напоминает она себе, означает, что у одного есть желание иметь то, что есть у другого. Ревность — это чрезмерный страх человека потерять что-то, что ему принадлежит. Гермиона не может осознать, какую из этих эмоций она испытывает, и не может отделить их одну от другой. Зависть — это неудовлетворенность. Ревность означает, что ей не все равно. Так ли это? Драко — ее муж, но он также и мужчина. Король. Он — закон. И она не слепа, чтобы не замечать блуждающие взгляды мужчин. Или то внимание, которое ее мужу оказывают женщины. — Ваше величество. Пока Гермиона оборачивается, Лорд Флинт уже почти успел поклониться. Она приветствует его кивком. — Чему я обязана этим удовольствием? — Я случайно проходил мимо и увидел, что Вы одна. Учитывая нападение дементора, я забеспокоился о Вашей безопасности. — Правда? Возможно, мне стоит переждать в подземельях, пока угроза не минует. Флинт склоняет голову. — Я вижу, что мой комментарий заставил Вас рассердиться на меня. — Я не рассержена. Я осведомлена, — холодно отвечает она. — Благодарю Вас за заботу, но мои сопровождающие… — Кажется, испарились. Если бы я только мог заслужить прощение, побыв с Вами, пока они не вернутся… — Он выглядит настолько смиренным, что это кажется искренним. Она могла бы отказать ему, но решает поступить иначе. — Очень хорошо. Флинт медленно растягивает губы в улыбке, прежде чем повернуться и увидеть то, куда был направлен ее взгляд. — Ах, а я как раз искал его величество. Я должен был догадаться, что он будет на своей ежедневной прогулке с леди Асторией. — Ежедневной? — Она этого не знала, но в это время она обычно находится со своими фрейлинами. — Да. С момента его возвращения, конечно. — Маркус слегка выгибает бровь. — Я уверен, что ничего предосудительного между ними не происходит, если Вас это беспокоит. Гермиона не умеет лгать, поэтому переводит тему. — Я наслаждаюсь свежим воздухом. — Они были близки с детства. Королева Нарцисса в какой-то момент даже думала поженить их, но болезнь Астории и ее последующее выздоровление оставили ее бесплодной. Я слышал, она сожалеет о своем собственном браке, поскольку это произошло до возвращения Драко, и о всех последующих событиях, которые привели к тому, что он выбрал себе королеву. Я не сомневаюсь, что он выбрал бы Асторию, если бы она была здорова. Глядя на них двоих, Гермиона молчит, позволяя словам Флинта усвоиться и игнорируя все мысли, которые вертятся у нее в голове. Нет никаких сомнений, что из Астории получилась бы прекрасная королева. Гермиона никогда не… Она отгоняет эту мысль. — Я полагаю, что их дружба так же безобидна, как и Ваша с Лордом Персивалем. На лице Гермионы не отражаются никакие эмоции. Она совершенствуется с каждым днем. — Тогда они действительно очень хорошие друзья. Я знаю Перси с тех пор, как мы были детьми. Его брат — один из моих самых близких друзей, так же как и у Гарри. — Я полагаю, что между вами складывается идеальная параллель, поскольку Вы тоже отвергли его руку. В его словах чувствуется вопрос, хотя тон высказывания и нейтральный. Гермиона не в восторге от такого комментария, но если она позволит этому на нее повлиять, все закончится плачевно. — Я не собиралась выходить замуж, но… — Но король в любом случае не принял бы это во внимание. Будет так, как он приказал, независимо от ваших чувств по этому поводу. Это мысль, которую Гермиона никогда не высказывала вслух. — Вы не согласны с его величеством? — Мы не согласны по некоторым вопросам, но это естественно. Я полагаю, что леди Астория… — Вы с леди Лавандой тоже друзья детства? — спрашивает Гермиона. — Я вижу, что Ваши беседы с ней столь же часты, сколь и прогулки короля с леди Асторией. — Мы хорошо знаем друг друга. — Маркус сохраняет невозмутимое выражение лица, но в его голосе сквозит намек на раздражение. — Мы оба были при Дворе всю нашу… — Лорд Флинт. Они оба поворачиваются на звук раздавшегося голоса. Лорд Сириус — воплощение расслабленности, несмотря на то, что его душу не так давно чуть не высосали из тела. Он стоит, прислонившись к арке, с острой, как бритва, улыбкой на лице. — Наверняка у Вас есть занятия поважнее, чем надоедать королеве. Флинт напрягается. — Мы беседовали. — У Снейпа есть вопросы по поводу Вашего решения сменить стражников на всех башнях после нападения дементора. — Конечно, они у него есть, — ворчит Флинт. Он кланяется, прощаясь, и в этот же самый миг ветер доносит до Гермионы какой-то странный слабый запах. Он исчезает прежде, чем она может его распознать. Как и сам мужчина. Когда они остаются одни, Сириус оглядывается вокруг, прежде чем обратиться к ней должным образом. — Ваше величество. — Сириус, пожалуйста, — угрюмо говорит она. — Гермиона. — Спасибо. — Ее улыбка становится шире, а брови озорно приподнимаются. — Лорд Снейп действительно просил его прийти? — Да, попросил, но отправился в город, чтобы встретиться с обучающимися у него мастерами зелий. Я уверен, что лорду Флинту станет известно об этом, после того как он обойдет весь дворец в его поисках. — Улыбка Сириуса становится хитрой, а затем исчезает. — Джеймс и Лили попросили меня присматривать за тобой, но они должны понимать, что я взял в привычку присматривать за вами с Гарри всегда, когда у меня есть возможность. Это признание делает ее счастливой. — Я знаю это. Где мои родители? — Пишут письмо Римусу, — говорит ей Сириус. — Он вернулся домой из своих заграничных путешествий и пишет свою брошюру для оборотней, снабженный запасом волчьего противоядия, чтобы у нас больше не было… инцидентов. Как в тот раз, когда после пропущенной дозы зелья он трансформировался в полнолуние и преследовал Гермиону, Гарри и Рона в лесу. Это было в ту же ночь, когда они узнали, что любимая крыса Рона на самом деле была лицемерным сторонником Волан-де-Морта. Он нес чушь о Гарри и Потерянном Королевстве, которую она сейчас с трудом может вспомнить. Васадес и Сириус остановили Римуса вместе. Что стало с крысой, Гермиона не знает. — Я рада, что с Римусом все в порядке. Я очень хочу увидеть его снова. — Гермиона многому научилась у него за то время, когда он был их преподавателем. — Мне бы хотелось услышать о его путешествиях, о том, что он узнал. — Я передам ему твои наилучшие пожелания, когда мы встретимся с Дамблдором. — Хорошо, но почему ты… — Если я могу высказать свое мнение, то я бы не доверял лорду Флинту. — Я не доверяю ему, как и не доверяю многим членам Совета. На лице Сириуса читается облегчение. — Я знаю его с тех пор, как он был мальчиком, но он унаследовал "странность Флинтов". — Что ты имеешь в виду? — Флинты обрели и поддерживали свою власть с помощью темной магии и подобных ей средств. Именно их гордыня принесла проклятье как их роду, так и земле. Им пришлось присоединить свои земли к другому королевству, чтобы спасти собственные жизни. Что бы они ни освободили, что бы они ни обнаружили, — это чуть не привело их род к гибели. Маркус стремится восстановить былой престиж их фамилии, что был при его предках, которые все сошли с ума. Однако он безвреден и связан магическими обязательствами. Он не может действовать против Короны. — Может ли эта связь быть разорвана? Сириус пожимает плечами. — А… Ох, ваше величество. Он обращается не к ней, а к Драко, который выходит на площадку веранды вместе с Асторией. Гермиона не слышала, как они пришли. Всегда харизматичный, Сириус предлагает герцогине руку вместе с приглашением сопроводить ее, куда бы она ни пожелала пойти. Астория игриво шлепает его по руке. — Вы негодник, моему мужу это совсем не понравится. Сириус озорно ухмыляется. — Я всего лишь пожилой безобидный человек, который чуть не лишился своей души. — Вы не то и не другое, а Ваша душа осталась нетронутой. — Она смеется, но принимает предложенную им руку. Ее прощальные слова, обращенные к Драко, возвращают Гермиону к тому напряжению, от которого помогло избавиться присутствие Сириуса. — Продолжай. Король наблюдает за Гермионой, когда они остаются наедине. — Ты в порядке? Это первый раз, когда Драко заговаривает с ней после вчерашнего возвращения от Каиды. У нее нет для него ответа, и вместо этого она смотрит на него с молчаливым вызовом. Он тянется к ее руке, но Гермиона отшатывается. — Прошу простить меня, Сир. — Она игнорирует, как он вздрагивает от ее подчеркнуто официального обращения. — Я должна откланяться.*****
Гермионе требуется всего одна попытка, чтобы научиться пользоваться Исчезательным шкафом. Она начинает навещать Каиду каждое утро, прежде чем кто-либо может заметить ее отсутствие в спальне. Сначала дракониха скептически относится к ней и к ее ступке с пестиком, что Гермиона приносит для измельчения ингредиентов, которые ей удается отыскать. Она намазывает лечебной пастой прорехи на крыльях Каиды и рассказывает историю, которую ее мать повторяла так часто, что Гермиона знает ее наизусть. — Жили-были трое братьев. И ехали они в сумерках по пустынной, извилистой дороге… С каждым днем прорехи и раны становятся меньше и меньше. Требуется время, но мазь действует. Через неделю Каида позволяет ей наносить пасту без возражений. Через две недели она ждет прихода Гермионы и дуется, когда та опаздывает. Через три недели Гермиона решает приходить и по вечерам тоже. По крайней мере, здесь она чувствует себя нужной. Здесь она чувствует себя менее одинокой. Здесь ее место. Сегодня утром исполняется месяц со дня ее первого одиночного визита. Когда Гермиона приходит, на ее сердце так же черно, как в ночном небе. Она наносит пасту, но Каида все равно наблюдает, а потом толкает ее так, что Гермиона растягивается на песке. Она свирепо смотрит на дракониху, которая продолжает пристально смотреть на нее, а затем понимает, что Каида пытается с ней общаться. — Ты хочешь, чтобы я говорила? Каида фыркает один раз. — Рассказать историю? Два фырканья. Нет? Они пристально смотрят друг на друга. — Могу я открыть тебе секрет? — тихо спрашивает Гермиона. Одно фырканье. Гермиона медленно сворачивается калачиком рядом с большим драконом и, наконец, открывает, что у нее на сердце. — Мама подозревает, что что-то не так. Она начинает беспокоиться. Родители отложили свое возвращение домой, и я должна бы быть счастлива, но… Я не счастлива. Толчок Каиды на этот раз легче. Нежнее. И Гермиона сдается. Она закрывает глаза и открывает свою душу. — Я так устала притворяться с ней и со всеми остальными. — Признание правды начинает высвобождать боль. — Я ненавижу, когда меня игнорируют. Гермиона позволяет своим слезам пролиться дождем. — Эти чувства горят во мне, они не дают мне покоя. Она облокачивается головой о дракониху, убаюканная ритмом ее дыхания. — Все разлетаются, когда ты появляешься в небе. И я задаюсь вопросом, тебе тоже одиноко?*****
Несмотря на то, что Гермиона видит приближение Драко, он все равно откашливается, чтобы дать знать о своем приходе. Гермиона закрывает глаза, мгновенно раздражаясь, что ее минутка покоя, которую она устроила себе в вольере для птиц, прервана. Птицы щебечут нежно и расслабляюще. Ей необходимо успокоиться перед наступлением второй половины очередного дня, наполненного шепотками о дистанции между королем и королевой. Боль от слухов о его дружбе с Асторией пронзает ее насквозь. Она пытается игнорировать свой гнев, но это трудно сделать, когда его источник находится рядом с ней. — У нас будет ужин через два часа, — произносит Драко вместо приветствия. — Очень хорошо. — Гермиона складывает руки на коленях. — Я буду вовремя. Как и всегда. — Ты сердишься. — От Драко исходит крайне сильное напряжение. — Ты резка со мной уже несколько недель. Ты все больше и больше напоминаешь мне моего дракона, которая пребывает в таком же дурном расположении духа. — Мне нечего тебе сказать. — Мне трудно в это поверить. — Тогда не верь. Мне все равно. Я устала. — Даже признание этого утомляет ее. Драко опускает взгляд. Несколько минут они избегают смотреть друг на друга. Тихая просьба заставляет ее напрячься: — Пойдем. Драко разворачивается на каблуках и уходит. Хмуро глядя ему вслед, Гермиона покидает свой уголок покоя и следует за ним на выход из вольера. Драко замедляет шаг, пока они не начинают идти бок о бок. Но они не отходят далеко, останавливаясь перед закрытой дверью. Открыв ее, Гермиона заглядывает в пустую комнату. Она пыльная, с двумя большими окнами, сквозь которые в помещение проникает свет. Одна стена заставлена пустыми полками. В комнате есть небольшой очаг с конструкцией… Гермиона поворачивается к Драко. — Это место для меня, чтобы варить зелья? — А также хранить травы и зелья. Дверь защищена таким образом, что только ты или я можем войти. Комната невелика — меньше, чем ее место для варки зелий дома, — но этого достаточно. Доказательство того, что Драко сдержал свое слово. — Ты удовлетворена? — натянуто спрашивает он. — Пространство небольшое и нуждается в уборке, но да. — Возможно, теперь ты не будешь так сердиться на меня. Гермиона напрягается. — Твоя власть как короля распространяется повсюду, но ты не можешь контролировать то, что я чувствую. — И что ты чувствуешь? Впервые с тех пор, как она стала его невестой, Гермиона ощущает холодное прикосновение Драко к своему разуму. Распаленная новой волной нахлынувшего гнева, она резко оборачивается. — Если ты не планируешь давать мне урок окклюменции здесь и сейчас, то держись подальше от моего разума. — Что ж, давай. — Что? — Лучшего места не найти. — Драко достает свою палочку и обходит Гермиону вокруг. — На улице ты можешь отвлекаться. Здесь же нет никого, кроме тебя и меня. — Ты просто хочешь заглянуть в мои мысли под предлогом урока. — Я могу видеть их, когда захочу, но я даю тебе право на личное пространство, если только ты не транслируешь свои мысли слишком громко. Гермиона пристально наблюдает за ним. — То есть ты хочешь сказать, что это не только проверка, но и урок? — Да. Гермиона понимает, что лучше не связываться с этим, что урок в ее нынешнем состоянии — плохая идея, но она измотана. Ее чувства нагноились, созрев до неприкрытой ярости. Избегание больше не является вариантом. — Что вы хотите, чтобы я сделала, Сир? Его выдох не скрывает досаду. — Очисти свой разум. Гермиона закрывает глаза и глубоко дышит, пока не избавляется от мыслей в голове. — Теперь представь перед собой поле. Она создает в своем воображении образ. — Построй стену. Камень за камнем, кирпич за кирпичом. Создать мысленную картину трудно, но она это делает. И когда Гермиона заканчивает, она чувствует, как он прикасается к ее мыслям. — Я должен быть с тобой помягче. — Его голос звучит задумчиво и близко. — Увы, я не могу. А потом она чувствует, как он рушит ее стену и проникает в ее разум. Видит то, что находится внутри. — Вытолкни меня прочь. Гермиона не знает как, но она пытается. — Ты смотрела, как я прогуливался с герцогиней. Она чертыхается и крепко зажмуривает глаза. Прочь. На лбу выступает испарина. Давление в голове усиливается. — Это объясняет твое… — Прочь! Убирайся прочь! Драко исчезает из ее сознания. Стены комнаты дрожат и трещат. Глаза Гермионы пылают, когда с потолка сыплется пыль. Полки дрожат, ударяясь о каменную стену. — Хорошо. — Он прерывисто дышит. – Но в следующий раз поменьше магии. Ты можешь разрушить замок своей силой. Гермиона поворачивается к нему спиной, но боль не отступает. — Мне нужна минут… — Почему ты ревнуешь к замужней женщине? Смущение обжигает ее щеки. — Я не ревную. — Твои мысли не могут лгать так же легко, как твои слова. — Гермиона чувствует присутствие Драко у себя за спиной. — Или также неумело, я бы добавил. — Ты король и мужчина, — говорит Гермиона, понимая, что ей легче говорить, не глядя на него. — Согласно нашим условиям, я отказалась от своей свободы, когда они возложили эту корону на мою голову. Трудно прятать гнев в этих обстоятельствах. Звук от шагов Драко по камню заставляет ее напрячься. — Ты собираешься посмотреть на меня? — Нет. Какой был смысл использовать вопросы твоей матери для выбора жены, если ты не собирался применять их в своей жизни? К своему правлению этим королевством? Ко мне? Драко не отвечает. — Гермиона, повернись. — Какая разница, повернусь ли я лицом к тебе или к стене? Для меня и то, и другое одинаково холодно. — Это то, что ты думаешь обо мне? — Это то, что ты показал мне в браке. — Гермиона пытается остановить себя, но слова льются, словно вода сквозь трещину в плотине. — Меня почти никто не признает, кроме нескольких моих фрейлин, и я предвижу, что моя жизнь станет только хуже, чем дольше я здесь нахожусь. Я чувствую себя несчастной, но я не могу показать свою боль без того, чтобы меня не осудили. Люди шепчутся о твоем отсутствии в моих покоях. Они считают меня ущербной, и хотя я знаю, что это не так, я ловлю себя на мысли, не правы ли они. Если… — Повернись. Ко мне. Это больше не просьба. Драко — король, и его слова, несомненно, являются приказом. Гермиона делает, как ей говорят, что доводит ее до яростных слез. — Меня не волнует критика или разговоры за спиной. Я могу принять твое желание не заводить детей. — Она подходит ближе, и ярость разливается по ее венам. — Но чего я не потерплю, так это вопиюще неуважительного отношения с твоей стороны, доказывающего правильность их убеждений, и выставления напоказ твоих интрижек прямо перед моими глазами! — У меня нет ни времени, ни желания заводить любовниц. Я был честен с тобой, когда говорил о наследниках. Я не пойду на такой риск. — Его пальцы касаются щеки Гермионы, а затем Драко приподнимает ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза. — Моя семья твердо хранит верность в браке. Его слова никак не уменьшают силу ее гнева. — Мое отсутствие в твоих покоях не вызвано недостатком желания. — Его голос низкий, страстный. — Ты это хочешь услышать? Гермиона задыхается от ярости. — Нет, я хочу, я хочу… В мгновение ока Драко притягивает ее к себе, и затем они перемещаются по комнате. В тот момент, когда ее спина ударяется о каменную стену, его губы прижимаются к ее губам, и он сильнее прижимает ее к себе. Жар разливается по венам, когда Драко приоткрывает ее рот своими губами, целуя, как изголодавшийся, доведенный до отчаяния мужчина. От этого животного голода у нее перехватывает дыхание. Знакомые чувства охватывают Гермиону, заполняя пространство внутри нее настолько идеально, будто никогда не покидали его. Обхватывая руками его затылок, а затем запустив пальцы в волосы, Гермиона позволяет себе чувствовать все. Она позволяет себе желать его, жаждать момента, когда ее видят, жаждать его прикосновений. Закрыв глаза, пока Драко прокладывает дорожку жадных поцелуев по ее подбородку и шее, посасывая кожу, она… Гермиона резко возвращается в реальность и отталкивает его. Магия покалывает в кончиках ее пальцев. Драко выглядит ошеломленным, сбитым с толку, но на глазах берет себя в руки, хмуро поджимая губы, готовый к сражению. — Не прикасайся ко мне. — Гермиона качает головой. — Ты не имеешь права делать такие вещи, когда твои действия противоречат словам. Ты ни разу даже не обращался ко мне за чем-либо, если это не связано с выполнением условий твоей части договоренностей, а теперь ты… Драко делает шаг ближе, и стены снова сотрясаются. Двери и окна распахиваются. — Ты думаешь, что это или выполнение моих требований успокоит меня? Уверяю тебя, этого не случится! — Гермиона. — Его голос прорывается сквозь грохот. Все прекращается. — Не обращайся ко мне так, словно я твой союзник, когда ты относишься ко мне как к всего лишь пешке, исполняющей свою роль. Я никогда по-настоящему не смогу завоевать твою благосклонность и доверие. Я устала пытаться. Я не просила, не желала и не нуждалась ни в чем из этого! В следующий раз, когда он пытается подойти ближе, Гермиона бросает на него предупреждающий взгляд, который впервые заставляет Драко отступить. — Я смирилась с этой судьбой и обрету свой мир, став королевой для людей и стараясь улучшить их жизнь. — Гермиона решительно расправляет плечи. — Но только потому, что я не могу улучшить свою собственную. Я по-прежнему буду следовать твоим правилам, я не предам тебя. Но не смей ничего говорить или делать, что позволило бы мне думать о существовании между нами хотя бы еще чего-то, кроме этой пустоты. — Мне казалось… — Драко выглядит таким же расстроенным, как и она сама. — Мне посоветовали дать тебе пространство и время привыкнуть к новой жизни в качестве королевы. Я просил других помочь тебе. Я защищал тебя. Я пытаюсь… — Как я могу быть королевой, когда ты не воспринимаешь меня всерьез, игнорируешь меня, держишь меня под охраной, обращаешься со мной так, будто я ничего не значу, и интересуешься мнением кого угодно, но не моим? Женщины, которую ты выбрал себе в жены! — Нежеланные и непрошенные эмоции поднимаются, выливаясь в виде слез. — Я заслуживаю большего, чем это. Я хочу… Гермиона с трудом сдерживается, чтобы не произнести нежданное слово. Тебя. Это осознание опустошает, разбивает сердце. — Я… мне нужно переодеться к ужину. Драко пытается дотронуться до нее, но останавливается, отстраняясь. — Твой урок еще не закончен. — Но я закончила.*****
— Ты тревожишься, Гермиона. Мама обеспокоена так же, как и другие фрейлины, которые сидят вокруг Гермионы после прошедшего в напряженной обстановке ужина. Она и король сидели рядом друг с другом, но не утруждали себя публичными любезностями. Растущая дистанция замечена. И констатирована. — Что случилось, любовь моя? — Мать отводит ее в сторону, за пределы слышимости. — Ты больше не доверяешься мне. — Я в порядке. — Руки Гермионы дрожат. Она сжимает их в кулаки. — Ты не в порядке, — беря ее руки в свои, мягко возражает мама, потрясенная тем, как сильно они дрожат. — Я стараюсь не давить на тебя. Стараюсь отвлекаться на что-то и не видеть твою ложь, но ты так несчастна, что это разбивает мне сердце. Гермиона оглядывается через плечо и смотрит на своих фрейлин. За исключением Луны, Чжоу, Алисии и Дафны, которые проявляют искреннюю заботу, она не может вынести внимание остальных – перешептывания или откровенные ухмылки. В последующие дни будет больше слухов о короле и королеве. Она устала. Дошла до черты. Игнорируя встревоженный взгляд матери, она отстраняется. — Мне нужна минута покоя. Не следуй за мной. Гермиона уходит. Убегает. Оказавшись на свежем воздухе, она ощущает себя так, словно вышла из тюрьмы, но все равно не испытывает чувство покоя. Ощущение свободы временно. Гермиона должна вернуться, но гнев и тревога уводят ее все дальше от дворца. Запыхавшаяся Дафна догоняет ее первой. Луна и Чжоу следуют чуть позади. — Возвращайтесь. Я хочу побыть одна. Моя мать… — Не посылала нас, — перебивает Чжоу. — Алисия осталась, чтобы послушать, что будут говорить, — сообщает Дафна. — Мы здесь как твои подруги. Элм выглядывает, и ее маленькие глазки полны беспокойства. — Или мы пытаемся ими быть. — Чжоу смотрит на Гермиону с нежностью. — Если ты позволишь нам. — Ты, должно быть, чувствуешь себя одинокой в незнакомом месте. — Луна подходит ближе. — Но это не так. У тебя есть мы. Гермиона прижимает ладони к щекам и заставляет себя улыбнуться сквозь слезы, чувствуя себя ужасно из-за собственного поведения. — Я… Спасибо вам, но я пока не могу вернуться. — Мы возьмем несколько стражников и пойдем туда, куда ты пожелаешь. Они так и поступают, сопровождаемые двумя рыцарями. Устав игнорировать притяжение, Гермиона идет к полю. Она чувствует тревогу Чжоу на пути туда. Дафна увлечена идущим рядом с ней рыцарем Голдстейном, что ей совершенно несвойственно. В то время как Луна чувствует себя комфортно в поле, за пределами защищенной заклинаниями каменной стены, очарованная цветами и беспорядочно жужжащими феями, кружащими вокруг деревьев и в небе. В панике. Гермиона хочет помочь им, понять, что их тревожит. Она смотрит на лес за полем с возрастающим интересом. Возможно, сейчас не время. Тем не менее она просто не может не идти вперед, даже когда шествующий рядом с ней Вуд замедляет шаги. Минуя линию деревьев, они с Луной останавливаются и смотрят друг на друга, ощущая одно и то же. Неправильность. Страх. Тьму. — Что такое? — спрашивает Чжоу, стоя в нескольких шагах позади них. Дафна останавливается рядом с ней. — По мне, так это обычный лес. — Это не так. Это место нарушено и потревожено. Вот почему феи так безумствуют. — Голос Луны дрожит от волнения. — Мы должны вернуться назад. Гермиона соглашается, но когда она поворачивается, то наталкивается на невидимую стену, которая отделяет их от рыцарей и Чжоу. Барьер. Когда охранники пытаются его снять, он только гудит. — Возвращайтесь и приведите помощь, — говорит им Гермиона. — Да, ваше величество. — И двое мужчин бегут в ту сторону, откуда они пришли. Чжоу ждет и нервно расхаживает туда-сюда. Луна и Элм, сидящая на плече Дафны смотрят на деревья. Из глубины леса доносятся звуки. Они звучат как монотонное песнопение. Крик Чжоу обрывается, когда красный луч света ударяет ее в грудь, и она замертво падает на землю. Гермиона пытается броситься ей на помощь, но барьер отталкивает ее, и, дезориентированная, она спотыкается и отступает назад. Из тени в полосу лунного света выходит человек в тюрбане. Гермиона узнает его. Ученый. Квиррелл. Луна и Дафна оглядываются на людей, которые внезапно появляются из-за деревьев. На них капюшоны и маски, закрывающие лица. — Ну наконец-то ты ответила на мой зов. – Обычно доброе лицо мужчины искажено безумием, а его заикание полностью исчезло. — Мы так долго ждали. Они будут так рады познакомиться с тобой. Он протягивает руку. Голова Гермионы начинает раскалываться от боли. А потом пустота.