Blood is the money of the soul

Мужчина крепче обнял Порша, вдыхая его тёплый запах. Утренний, нежный… Порш улыбался и мягко касался Кинна, обнимая в ответ. Череда медленных поцелуев и ласковых прикосновений заводила их обоих. Как оба оказались совсем без одежды и в какой именно момент? Это было непонятно, но и неважно. — Ах, Порш… Даже сейчас я слышу твоё сердце. Ты такой горячий. Хочу касаться тебя… — рука Кинна скользнула по шее, по груди, задевая соски, по прессу, к низу живота. Тонкие пальцы обхватили уже вставшую твёрдой плоть, а большой палец прошёлся по головке. Стоны Порша, который так изголодался за это время по ласкам, Кинн заглушил поцелуем. — Мм. Ах… Киинн… Я сойду с ума от тебя. Порш кусал губы и ластился, желая получить как можно больше прикосновений. — Я хочу тебя, Кинн. Давай. Скорее иди ко мне. Мм. Порш распростер руки, давая ему опуститься сверху. Наслаждаясь этим, Кинн собрал большую часть смазки и использовал ее, медленно входя. — Мммм… — Кинн медленно двигался, наслаждаясь каждой секундой. Целовал тоже медленно. Вроде всё было, как обычно. И в то же время не так. Чувственнее. Теплее. Мягче. И Порш реагировал иначе. Сильнее прижимался, ластился, просил ещё. Что-то незримо стало ещё прекраснее. Их связь ещё больше окрепла. А желание стало лишь сильнее. Желание доставлять удовольствие другому. — Ах, Порш, я сейчас… — прошептал Кинн, кончая. Было очень горячо. А запах парня в этот момент сводил с ума. Мускусно-соленый. Повинуясь какому-то внутреннему чувству, Кинн продолжил двигаться. Порш застонал снова. Ещё громче, чем до этого. Присоединяясь к его оргазму, мужчина вытянулся и улыбнулся. — Ммм. так хорошо с тобой. И каждый раз, как первый. — Но сейчас между нами и был первый раз. в таком качестве, как сейчас. Порш был доволен, а Кинн просто счастлив. Оказалось, все это время он не представлял, как это здорово — быть человеком. Вскоре они снова отправились в путь. Начался дождь, но они увидели несколько домиков и, щедро заплатив, решили остановиться на пару часов. За это время они поели и подремали. В течении еще нескольких дней они спокойно ехали. Много разговаривали и узнавали друг друга. Кинн хоть и был обычно сдержан, но сейчас особенно радовался мелочам. И теперь, уже почти доехав до дворца, они услышали небольшой хлопок. Лошади испугались и погнали быстрее. Кинн не удержался и упал. — Киииинн! Нет! — Порш резко затормозил свою лошадь, удерживая ее. Он быстро спустился и обнял потрясенного Кинна. У него был немного разбит висок и были ссадины и кровоподтеки на руках. — Ты живой? Очень больно? — испугался Порш. — Больно… очень… — он пребывал в каком-то шоке. Порш взял его за лицо и повернул к себе. — В глаза смотри. Двоится? — Да…немного… Какое хрупкое тело… — он прикрыл глаза и не смог их открыть, теряя сознание. Порш попросил у людей повозку и заплатил возничему. Он ехал и держал голову Кинна на своих коленях, придерживая его. — Куда едем? — Во дворец, — кратко сказал Порш, не поднимая глаз. — Но нас не пропустят… — Еще как пропустят или это будет последний день их службы, — разозлился Порш. Уже на въезде перед ними расступились и пропустили. Когда они доехали, королеве и жене бывшего советника уже все доложили. Крупные мужчины ждали с носилками и перенесли Кинна на них, отнеся в ближайшее большое помещение. Спустя пару минут к нему пришел врач и сказал Поршу: — Ваше величество… у него небольшой удар головой. Это несерьезно. Раны я обработал. Пару дней и будет как новенький. Правда, работать ему нельзя неделю, поэтому если нужно решать вопросы, то вам лучше найти замену… и… — Я понял. Оставьте лекарства и рецепт. И все вон отсюда. Никого не впускать. — Но я уже послал за помощницей, медсестрой… — замялся врач. — Не нужно. Спасибо. Несколько дней Порш совмещал решение государственных дел с заботой о любимом. Строго запретил кому-либо заходить ещё к Кинну. Однажды вечером Порш снова сидел на диване в комнате, а мужчина лежал головой на его коленях. Кинн был в хорошем настроении и потому дурачился, поднимал рубашку на парне и водил по животу носом, щекоча дыханием. Порш, откинув голову, смеялся, гладя мужчину по волосам. Кинн незаметно отогнул край брюк и провёл языком по бархатной коже, сразу почувствовав, как смех прекратился, переходя в легкий стон. Мужчина повторил действие, запустив руку под рубашку Порша и сжимая пальцами сосок. Его язык рисовал узоры на животе парня. И тут мужчина услышал, как резко распахнулась дверь. И тут же захлопнулась. — Кто? — тихо спросил Кинн, поднимая голову. — Тай… — так же тихо ответил Порш. — Наверное, пришло время рассказать и ей… — Да. И уволить охрану, которой был дан приказ никого сюда не пускать. — Ну, может, оно и к лучшему. Что она узнала о нас. Кинн сел рядом, взял лицо Порша в свои ладони и нежно поцеловал. — Мой. Не хочу делиться… Вовлекаясь в поцелуй, Порш ни о чем не думал. Ему было хорошо. Проведя вместе еще немного времени, он оставил Кинна на время, заканчивая собственные дела. Тай встретила его комнаты. Они вошли в комнату и прикрыли дверь. Девушка стояла с заплаканными глазами и чуть припухшим лицом. Порш молча погладил ее по руке. — За что ты так со мной? Это у вас давно? У меня даже не было шанса? — она снова начинала плакать, смотря прямо на него. — Я не врал тебе никогда, не говорил, что полюблю или что у нас будут отношения помимо государственных. У нас давно. Шанса нет ни у кого. Пока я жив, мне никто больше не нужен. — Но как же… наши ночи…? Ты совсем ничего не чувствуешь ко мне? — Благодарность. Я чувствую благодарность. И если с ребенком получится, будет хорошо… Стране нужен наследник. — Это все, что тебя волнует, Порш? — она рыдала в голос. — Меня не волнует ничего в данный момент. — Да… — девушка вытерла слезы, — Меня готовили исполнять супружеский долг, вести переговоры, общаться с другими женами и управлять гаремом. Но никто не сказал, что делать с мужчиной, которому ты безразлична. Принцесса, женщина и красавица. Никому не нужна. — Как будет ясно, что с ребенком, я не возражаю против твоих отношений, если о них никто не будет знать. Если кто узнает… у вас будут проблемы. Если нет — то всем хорошо. Ребенка от другого я тоже признаю. За это не волнуйся. Девушка села на кровать и откинулась на подушки. — Порш… ты в один момент сделал меня самой несчастной на свете… — Я тоже не выбирал такую жизнь. Но теперь ничего не поделать. Если бы ты знала, сколько всего мы прошли вместе с Кинном, то у тебя бы не возникло вопросов, почему я такой. Поэтому — проси о чем хочешь, делай что хочешь, но в рамках закона и что бы никто не знал. Я поддержу тебя. Сохраняем роль пары на публике, и в конечном итоге все счастливы. Тай молча вышла, оставив его одного. Кинн пришел позже и узнал суть разговора. Порш был слишком грустным для человека, почти обредшего свободу. — Мне кажется, все-таки я плохо с ней поступил. — По крайней мере, не надо больше врать и притворяться перед самым близким окружением, — Кинн обнял его, положив одну голову на затылок и склоняя к своему плечу. — Меня Мэй избегает. Но я знаю, что у меня есть ты. И это успокаивает… Никто не говорил, что всё будет легко. Но ведь мы есть друг у друга, Порш… Какое-то время они стояли молча. — Я бы хотел всю жизнь провести лишь с тобой. Но пока это невозможно. Но только помни всегда, что моя любовь к тебе от этого не уменьшается. Значит, переживем это нелегкое время. Потом уедем куда-нибудь… далеко. Кинн поглаживал Порша по спине, показывая тем самым, что он рядом, поддержит всегда и защитит. Хотя в его теле уже нет прежней силы… Но все же любимого он не оставит. Порш отчаянно нуждался в смене обстановки. Дворец угнетал, свободного времени не было. Все заполняли государственные дела и учёба, которой не было конца. Мэй забрала Порша кататься на лошадях. Тай, напротив, стала больше обращать внимания на Кинна. Кажется, ни один из них не предавал этому значения, пока однажды, когда Порш застал их довольно близко вместе. Девушка наклонялась, почти касаясь его губ, а Кинн будто ждал этого. Никаких мыслей не возникло, кроме очевидных, когда она поцеловала его. Порш молча вышел, не издав ни звука. Он в принципе больше не разговаривал, просто выполнял свой долг. Он занимался с Мэй и ничего не рассказывал никому. Ночами он не оставался во дворце, а ходил гулять. К вечеру его умение держать маску непринужденности становилость хуже, поэтому он всячески избегал других людей. Чего и следовало ожидать. Верность — понятие растяжимое. Возможно, он не мог удовлетворить все потребности одного, теперь уже человека. Кинн отдалился, и они больше не общались наедине. Король на самом деле был предоставлен себе, только изредка, к своему глубокому сожалению наблюдая, как вещь, что он показал ему, сделал для него, считал сокровенное, в чужих руках рассыпалась, подвергалась осмеянию. Он ничего не мог сделать, да и не хотел. Тотальное принятие ситуации и просто нежеланное наблюдение стали его спутниками. «Кинн.», — мысленно на языке крутилось раз за разом, — «Кинн…я не сделаю тебе больно, даже если больно мне». Очередная одинокая ночь на водоёме только начиналась. Было очень темно и тихо, когда к нему подсел парень, судя по голосу. — Плохой день? — тихо с улыбкой спросил незнакомец. — Такая жизнь, — пожал плечами Порш. — Когда мне грустно, я тоже здесь сижу. Кто бы не расстроил тебя — не бери в голову. — Я и не. — И выкинь из сердца. Геройства никому не нужны. Парень обнял свои колени, уткнувшись лицом. — Все, что дорого, превратилось в прах. — Тогда зачем ты его хранишь? Отпусти по ветру и заполни душу новыми чувствами. К самому себе. Их никто не смеет растоптать. Порш слегка улыбнулся. Разговор обо всем и ни о чем. — Я не могу простить. — И не нужно. Ты никому не обязан. Просто займись тем, что тебе нравится. Эта боль утихнет. Даже если кажется, что нет… Это произойдет. Порш немного подумал и согласился. То, что важно сейчас, может быть совсем не важным через неделю или месяц, или год. — Спасибо. Давай как-нибудь поговорим снова, — сказал Порш, больше не чувствуя себя одиноким. — Приходи завтра. Мы можем просто помолчать. Вдвоем же молчать куда приятнее, верно? Порш услышал улыбку, залечившую одну из его многочисленных ран. Вернувшись в спальню, он действительно отдохнул и утром приступил к обязанностям с удовольствием. — Ваше величество! — просияла Тай, — кажется, получилось! По ее лицу он все понял. — Хорошо. Тебе предоставят лучшие условия и все, что ты захочешь. С тобой будет находиться любой, кого ты назначишь, естественно, кроме меня. — Тогда — Кинн, — девушка заискивающе посмотрела на него, ожидая реакции и никак не ожидала равнодушия. Порш улыбнулся: — Знал, что так будет. Твое желание — закон для меня. Наследник — сейчас это главное. Тай задумчиво посмотрела на него и, подойдя ближе, сказала на ухо. — А он оказался сговорчивее тебя. Порш поднял бровь и серьезно посмотрел на нее. — Меня ваши дела не касаются. Но не смей вредить ему. — У меня цель только отомстить тебе, наслаждаясь совсем другой жизнью, где я нужна и привлекательна. Надеюсь, ты умрешь от своего разбитого сердца, как умирала я, узнав о тебе. — Сначала роди наследника. Потом поговорим об этом. Оставшись один, он с трудом совладал со своими чувствами. Казалось, он задыхался без возможности вынырнуть из того, в чем погряз. Ситуация изменилась, и теперь он вовсе ничего не понимал. А люди умирают от разбитого сердца? Он думал об этом не переставая, пока растерянно оглядывал свою комнату. Когда он услышал, что Тай и Кинн уехали на мероприятие, он незаметно зашел в его спальню и в скрытую комнату, которая оказалась почти пуста. Там был только письменный стол и стул. На нем лежал уже пыльный и сложенный листок. Развернув его, он увидел просто подпись Кинна и ни единого слова. «Ни слова, ни обьяснения — ничего», подумал Порш, переставая надеяться. «Я все равно буду заботиться о тебе, Кинн. Что бы не происходило», пара соленых капель капнули на бумагу, заставив пятно расплыться, размазывая подпись, разъедая ее так же, как и его внутренние переживания. Сообщив народу о наследнике, все стали готовиться к радостному событию. Кинн, удовлетворенный тем, как все складывалось, сопровождал Тай вместе с женой. Они часто посещали мероприятия, ездили в гости и в целом проводили время вместе. Порш отлично создавал видимость счастья на публике и тут же прятал чувства, будучи вдали от людей. Ночью на водоёме он все так же говорил с незнакомцем, не раскрывая свою личность и не зная его. Поэтому когда однажды ладонь коснулась его мокрой щеки от беззвучных слез, это не стало таким уж удивлением. — Не сдерживайся здесь. Мы просто незнакомцы. Мне не важно кто ты, а тебе не важно кто я. Поэтому мы так хорошо общаемся. Если тебе больно, это просто случается. Порш кивнул, втайне благодарный за такие слова. Именно эти встречи давали ему ощущение спокойствия. Без осуждения, без оценки и ожиданий. — Ты перестал доверять людям, верно? — спросил незнакомец. — Нет. Я не сдаюсь, даже когда все плохо. Эдакая неугомонная вера в лучшее, даже если его вовсе и нет. — Ты будешь вознагражден за ожидание, поверь мне. Порш услышал улыбку в голосе. — Я знаю, чего ты хочешь, и не могу тебя остановить. Но я предлагаю другой вариант. Сходи в монастырь на месяц, и твой ум и сердце успокоятся. Поверь мне. Порш остался в одиночнстве и уже рассчитал, как именно он передаст дела. Утром он так и сделал. Поручил Мэй следить за состоянием королевы, Тай велел продолжал учиться готовиться к рождению ребенка. Оставшись наедине с Кинном, впервые за долгое время, которое он прожил будто целую жизнь, Порш распорядился об управленческих делах, почти не смотря в его глаза. Затем, когда он все же сделал паузу, надеясь, что тот наконец объяснит ему что-то и, не дождавшись этого, Порш молча снял со своей руки перстень и вложил в его ладонь и отвернулся, собираясь уйти. — Ты вернешься? — спросил Кинн и его голос дрогнул. Порш спрятал руки перед собой, сжав кулаки до боли. — Конечно. Я вернусь через месяц. Я всего лишь займусь обучением дальше. — Но. — Моя жизнь принадлежит тебе, и я ничего не могу с этим сделать. Поэтому просто береги себя и не позволяй никому сделать тебе больно. «Как же ты держишься, Порш… Как же. Как же», думал он о себе, не поворачиваясь к Кинну. Внутри все кричало повернуться, но тогда его остатки спокойствия испарились бы, и стена точно бы рухнула. Он бы упал и растерял все остатки достоинства — единственное, что у него осталось. Порш был уверен, что укрепив собственный дух, ему уже не будет так больно, и он сможет дожить свой срок спокойно. Только сейчас нужно уйти, уйти… Король почувствовал ладонь на своей руке, но никак не отреагировал. Потому что Кинн молчал. А раз между ними поселилась тишина — он тоже не нарушит его покой своим буйным темпераментом. — Через месяц встретимся. Тебе не о чем волноваться. «Или мое сердце окончательно разобьется или я вернусь без него», надеялся Порш, не представляя насколько не прав. Сердце, столь любящее и жаждующее, не может умереть так просто. Оно все равно будет надеяться и ждать. Кинн с тяжелым сердцем отпустил его. Он зашел в свою тайную комнату, взял в руки листок с поплывшей надписью и сел на пол. Долго сидел, не понимая, что с ним. Будто прорвало платину и на щеках образовались слезы. — Что это? — он провел пальцами по щеке, — Неужели…? Ему было невыносимо грустно. Люди правда все так и чувствуют? Так остро? Он обнял свои колени и положил голову на них. Закрыл глаза. — Кииннн… Кинн… тебе не холодно? Мужчина чувствовал, как его гладили по голове. Он открыл глаза и увидел улыбающегося Порша. — Пойдем спать, ты ведь так устал, — ласково прошептал он. Взял его за руку и повел к большой мягкой кровати. — Ты же уехал, Порш… Как ты… — Тссс… — он положил палец на его губы, — хватит болтатать. Я так скучал сегодня, обними меня. Он почувствовал нежный поцелуй и открыл глаза. Он снова сидел на полу в одиночестве, а это был всего лишь приятный сон. — Пятнадцатый день, — еле слышно сказал Кинн, сокрушаясь, — Почему я не сказал ему до отъезда? Черт! *** Порш оказался в монастыре. Время шло за молитвами, сборами подаяний, простой работой и в абсолютной тишине. Внутри пожар чувств начал потихоньку стихать. Он будто медленно умирал, не подавая виду. После двух недель к нему приехал гость и отказался уходить без встречи. Его не пускали, но он упорно выжидал. На третий день он увидел Порша где-то вдалеке и побежал за ним, чуть не падая. — Пожалуйста… остановись. я прошу тебя, — Кинн задыхался, — Я должен тебе кое-что сказать. Больше не могу ждать. Порш остановился и смотрел на него кротко сверху вниз. Кинн склонился перед ним и прошептал: — Послушай… Порш. Все не так.Не так, я клянусь! У нас ничего не было и нет с ней. Да и ни с кем у меня нет. Только ты мне нужен… пожалуйста. — В чем дело? Говори и мне надо идти. Расписание, — тихо ответил Порш. — Тай давно знала, что беременна, и обещала, что готова умереть, чтобы даже ребенок не рождался, и сказала, что если хочу сохранить твоего наследника, то я должен заставить тебя поверить, что мы расстались… и что я с ней. Порш внимательно посмотрел на него, сдерживая слезы. — Я поверил. Но это ничего не меняет. — Порш… нужно немного подождать. Пока она родит ребенка. И мы сможем уйти. Пожалуйста… потерпи. — Я терплю. Жду. Не знаю уже чего… Спасибо, что сказал, Кинн. Я благодарен, — каждое слово давалось ему с трудом. Кинн хотел коснуться его, но знал, что это запрещено. Поэтому было еще тяжелее. Говорить одно, а показывать совсем другое. Второе ему было проще. Но лишившись преимущества, он, наоборот, понял, что нужно сделать… — А то, что ты сейчас здесь, разве она не знает? — Нет. Я по поручению уехал на неделю. Поэтому все в порядке. Но я прошу… давай поговорим еще позже. не во дворце. И не показывай виду, что я рассказал тебе. Я правда волнуюсь о наследнике. Порш кивнул и попрощался. *** По возвращению Короля устроили целое пиршество. Он был в хорошем настроении и был очень рад встретить абсолютно всех. У него было время подумать обо всем, поэтому он был спокоен. Порш прокручивал слова Кинна в голове и знал — скоро они встретятся, и это будет приятное приветствие за пределами дворца. Увидев его печальные глаза, он сдержался и сохранял деловой вид. Слишком много глаз на них смотрело. Но как же он был рад, услышав тихо «Порш.» в своей комнате. «Порш, встретимся в полночь в лесу». Кинн почти бежал к месту встречи. И все равно Порш уже был там. Мужчина взял лицо парня в ладони и страстно поцеловал. Потом прижал спиной к дереву и не слишком аккуратно стал избавлять от одежды, целуя обнажавшуюся кожу. Порш не остался в долгу, раздевая мужчину в ответ. Кинн закинул его ноги себе на поясницу и сразу стал входить. Поляна и весь прилегающий лес наполнились стонами. Они пришли к финалу несколько раз, прежде чем Кинн чуть ослабил объятья и поставил Порша на ноги. Сам же мужчина, продолжая целовать и ласково касаться руками тела любимого, шёпотом рассказывал, как скучал. — Нужно возвращаться. Тай как будто сошла с ума… если что-то заподозрит о нас… действительно может с собой что-то сделать. Поэтому нам пока лучше встречаться здесь. Кинн оделся сам и помог с одеждой Поршу. — Я вернусь первым. Тай взяла в привычку на рассвете звать меня. Я просто прихожу её проведать и даже руки не касаюсь. Мне можно идти, любовь моя. Отдохни пока здесь. И возвращайся где-то через час… Поцеловав на прощание Порша в губы, Кинн вернулся во дворец и ему тут же сообщили, что его зовёт к себе Тай. Но не прошло и пяти минут с момента, как Кинн зашёл к ней в комнату, оттуда стал доноситься непонятный шум. О чем сразу доложили Мэй. Когда она со слугами прибежали в комнату сёстры, то увидела ужасную картину. Кинн лежал на полу в лужи крови, которая всё увеличивалась и увеличилась. А в районе сердца торчала рукоятка ножа из столового набора. Светлое платье Тай было всё в темных брызгах. Подойдя ближе и опускаясь на колени рядом с мужем, Мэй увидела, что ран на самом деле много. Кинн посмотрел на неё и слабо улыбнулся, когда она взяла его за руку. — Ну вот и всё. Я испортил жизнь стольким людях, которые мне были дороги… И теперь расплачиваюсь за это. — Молчи, дурак! — закричала Мэй в слезах, сильнее сжимая его руку. — Он ведь любит тебя! Живи для него! — Передай ему… — на губах стала булькать кровь. — Что я тоже буду всегда его любить… И ждать новой встречи… Выдохнув, Кинн закрыл глаза. *** Спустя примерно полчаса во дворец вернулся Порш, ещё не знавший, что произошло в комнате Тай. Все, кто ему встречались, избегали разговора и прямого взгляда в глаза. Не из-за статуса. Боялись сказать… Тем более видя, в каком радостном расположении духа Король смотрит по сторонам. Мэй сама встретила его и отвела в спальню Кинна. — Зачем? Я должен заняться делами… — Это ваша последняя встреча…. Ты все поймёшь… Прости, Порш. Врач ничего не смог сделать… Только сейчас он увидел заплаканные глаза и растрепанные волосы. И простое чёрное платье. — Что случилось?! — с тревогой в голосе спросил молодой мужчина. — Заходи… Теперь он ждёт лишь тебя. Он просил сказать, что всегда будет тебя любить и ждать новой вашей встречи. Прости, что не смогла уберечь его для тебя, Порш. Больше он не слушал. Оттолкнув Мэй, парень забежал в комнату и бросился к кровати. Кинна уже тоже успели переодеть. На его губах застыла легкая улыбка. Но исчез румянец. И вновь замерла грудная клетка. Руки лежали вдоль тела. Казалось, он просто спит. Но обняв мужчину, Порш почувствовал лишь холод. Необычный холод. Так ощущается лишь смерть…