Твои любимые цветы

— Реджина, точно всё хорошо? - в который раз спрашивала Эмма, чувствуя отголоски бессильной ярости в груди. Голд… Всё он, его рук дело. Он и трио ведьм рассекретили Реджину, пробравшуюся в стан врага, шантажируя жизнью Генри, заставили её выпить яд, из-за которого дни Королевы теперь сочтены… Эмме хотелось выть от боли, от понимания того, что она не сможет разделить с Реджиной последний вздох… Но она обещала себе держаться. Обещала сделать последние дни брюнетки самыми лучшими в её и своей жизни. Но смотреть на то, как неотвратимо угасает Реджина больно почти физически. — Да, всё нормально, - Эмма видела, как мужественно женщина выдавливает из себя улыбку, когда в глазах блестят слёзы от очередного приступа боли. — Мы можем остаться, - нерешительно начала Эмма, одной рукой осторожно прижимая к себе любимую, боясь причинить ей лишнюю боль этим движением. — Нет, - уже твёрже ответила Реджина, с облегчением выдыхая. Боль ушла… Но надолго ли? — Генри, ты скоро? - крикнула Эмма, глядя наверх. По ступеням застучали шаги, и вскоре показались ноги мальчика, а затем и их обладатель. — Уже здесь, - бодро ответил Генри, но выражение его лица тут же сменилось на обеспокоенное, — Мам, ты чего? - с тревогой в голосе спросил мальчик, заметив, что Реджина тяжело опирается о стену. Брюнетка улыбнулась, понимая, что Генри и его родная мать спрашивают у неё это с прямо-таки неотличимым выражением лица. — Ничего, я в порядке, - ответила она. — Так, может, пойдём?

***

В голове гулким эхом отдаётся тихий кашель… Эмма видит бледное лицо, выделяющееся на фоне подушки лишь волосами цвета воронова крыла. В огромных глазах, блестящих от слёз, отражался камин… Эмма прижимается к Реджине, словно бы пытаясь закрыть её собой от приближающейся смерти. Голос женщины всё тише, веки всё тяжелее… Эмма резко села в кровати, отдалённо ощущая, как холод пробежался по коже, едва одеяло соскользнуло с плеч. Кровь стучала в ушах, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Эмма провела руками по лбу, покрытому холодным потом. Грань между сном и реальностью становилась чётче с каждым вдохом. Это был сон. Просто сон. Реджина совсем рядом, стоит только протянуть руку… Ладонь наткнулась на пустую половину кровати. Эмма резко оглянулась, к горлу подступил непонятный ком. Она судорожно ощупывала простыню. Реджины здесь нет… Так где же она? Эмма прижала к себе подушку брюнетки и с наслаждением вдохнула воздух. Белоснежная ткань всё ещё хранит запах её волос. Эмма улыбалась, крепче прижимая подушку к груди. Казалось, прошла целая вечность. Эмма могла бы просидеть так ещё много часов, но нельзя… Решительно тряхнув светловолосой головой, Свон подошла к тяжёлым, тёмным шторам и раздвинула их, впуская в комнату свет неяркого, зимнего солнца. Утро… Оно в Сторибруке всегда одинаковое. Поначалу угрюмое и сонное, как случайный прохожий, а затем яркое и звенящее, как смех ребёнка. Эмма невольно улыбнулась. Кошмар понемногу начал отступать, становясь нереалистичным, как театральные декорации. Босые ноги неслышно спустились по холодным ступеням лестницы, повернули за угол, вошли в гостиную… — Уже проснулась? - донёсся знакомый голос из кресла, стоявшего возле остывшего камина. — Тот же вопрос, - удивлённо вскинула брови Эмма. Обойдя кресло, она увидела, что госпожа мэр уже при полном параде, одетая в не до конца застёгнутую рубашку, юбку-карандаш и элегантный пиджак. Эмма с сонными глазами, растрепавшейся шевелюрой и в свободной футболке-пижаме почувствовала себя немного неловко. — Да, мисс Свон, сегодня я тороплюсь, - спокойно ответила Реджина. — Торопишься? - усмехнулась Эмма. —Поэтому сидишь, дожидаясь меня? — Не тебя, дорогая, а своего утреннего кофе, - в глазах плясали весёлые и немного хитроватые искорки. — Миллс, да ты настоящий эксплуататор, - засмеялась Эмма. — Не пробовала поднять задницу и приготовить кофе самостоятельно? - эти слова доносились уже с кухни, где надрывалась кофемашина. — Прошу, Ваше Величество, - с необычайно серьёзным выражением лица, Эмма поставила на столик рядом с мэром дымящуюся чашку с ароматным напитком, а сама плюхнулась на соседнее кресло, привычным движением раскрывая газету. На несколько минут повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом перевёрнутых страниц. Взгляд зелёных глаз изредка цеплял отдельные слова, но смысл едва ли доходил до сознания, теряясь где-то по пути. Не до того сейчас… Внутри Эммы ворочалось непонятное и неприятное ощущение, природу которого поначалу объяснить она не могла, и лишь спустя несколько бессмысленных статей, кажется, догадалась, в чём дело… Взгляд Реджины. Пустой, словно бы подёрнутый пеленой тумана лондонских улиц. В голове невольно вспыхивали фрагменты сегодняшнего сна… Там она смотрела так же. И эту навязчивую параллель не удавалось размыть печатным словом, поэтому очень скоро газета была отброшена на стол. — Мне пора, - первой нарушила молчание Реджина. Женщины одновременно поднялись. Миллс поспешно накинула пальто, подарила губам Эммы рассеянный поцелуй и выскользнула из особняка, оставив шерифа в плену собственных мыслей. Лишь теперь Свон поняла, что кружка кофе по-прежнему стояла на столике, нетронутая, без привычного отпечатка помады…