From contempt to art

— Господин Дадзай, давно Вас не было в нашем заведении. Вам как обычно или сегодня будут иные предпочтения? — Приветливо поинтересовался персонал на регистрационной стойке. — На ваше усмотрение.       Осаму было не важно где и с кем, было нужно лишь избавиться от навязчивых мыслей, не более того. Местный портье резво проводил его до нужной комнаты, впуская внутрь вежливым жестом. — Осаму, дорогой, тебя так долго не было, я уж заскучала, — любезничая, расстегнула чужую ширинку омега, кротко подползая. Это была голубоглазая блондинка с подтянутым телом, практически ничем его не прикрывающим. Дадзаю претила едва только одна мысль допущения схожести двух противоположные омег. — Кто разрешил тебе общаться со мной таким образом? — Опрокидывая блондинку на спину, альфа впился тяжелой ладонью в ее шею, намертво припечатывая к постели. Женщина, казалось, была не против, жаждая большего, блестящие глаза распахнулись. Затхлый огонь блеснул во взгляде, устремляясь на очередного партнера. Ей вовсе не было страшно, она смиренно принимала свою участь.       Дадзай приблизился к груди напротив, тут же вдыхая запах. Терпкий аромат лаванды проник в обонятельные рецепторы, вызывая мелкий приступ тошноты. — Мерзко…       Рука разжалась сама собой, а тело лихорадочно отшатнулось от кровати. Натянутая, как струна спина уткнулась в холодную стену, — Просто отвратительно! — Чувство, вызванное вовсе не ситуацией, а своей собственной натурой. Воспоминание о том, с кем не состоял ни в какой связи, о своем прошлом, о словах близкого друга нахлынули в один момент. Бывалые призраки отчетливо вышли на передний план и теперь насмехались над самим нутром альфы, не давая покоя. — Эй, с то… то есть с Вами все в порядке? — Переживая девушка, двинулась вперед. На сказанные слова не последовало должной реакции. Только лишь замедленный, но своевременный уход из комнаты.       Дадзай плелся на ватных ногах прочь, не зная куда, только бы уйти. «Как бы ни было прискорбно, однако, от самого себя ты уйти не в силах.» — внезапно проигралось в голове.       До безумия мучающая мысль пришла на ум: "Как бы поступил ты?" — Господин, чего-нибудь изволите? — Протирая и без того чистые бокалы, обратил на себя внимание бармен за стойкой. Все сомнения в один миг канули в лету. — Вина. — Выкинул Осаму, тут же удивляясь сказанному. Обычное «Коньяк» не прозвучало в этот вечер. Вспомнилась обнаруженная в одно раннее утро опустошенная бутыль Romanеe-Conti Grand 1945 года. Альфа давно забыл об ее наличии в погребе, но видимо кое-кому напиток оказался по вкусу. — Интересный выбор, напомнило мне об одном человеке. Он всегда выбирал этот напиток, — проговорил бармен, наполняя стакан, — интересно, как он сейчас…       Спрашивать о ком-то другом не имело смысла. Своих собственных мыслей хватало по горло. Ради некой забавы, альфа вынес, — продолжайте. — Забавно, обычно я выслушиваю клиентов, а не наоборот. Ну раз уж вам интересно… Он был человеком с исключительными принципами. Никогда не уступал другим, настаивал на своем, часто менял настроение, то был замкнут, то, наоборот, общителен сверх всякой меры, — грустно улыбнулся мужчина, обновляя осушенный бокал. — Похож на него, — прошептал Осаму, так, чтобы было слышно лишь ему одному. Мягкая усмешка нарисовалась на лице, не взыскивая никакого оправдания себе самой. Второй бокал опустел, не заставляя себя ждать. — Он был непоколебим. Все твердил о равноправии полов, но никак не мог исправить превосходство альф, над омегами. Возненавидел такое течение событий, а затем ушел, не оставив после себя ничего.       Разговор, взявшийся из ниоткуда и закончившийся на довольно трагичной ноте. Тем временем в особняке       Накахаре впервые за долгое время было и вправду так одиноко. Раньше работа занимала все свободное время, но сейчас уставать было не от чего. Долго не думая, омега лег на кровать своего скрытого возлюбленного. Мягкий запах обволакивал, даря безмятежную невесомость. Больше не было места обидам, только тишина и непрекращающееся тиканье часов. Спустя пару часов уснуть так и не вышло, осталось только молча смотреть в потолок. Как вдруг хлопнула входная дверь.       Насчет лица «преступника», который нарушил тишину, омега не сомневался. Так просто бежать к нему навстречу было крайне глупо. Накахара подошел к зеркалу, спешно, но умело приводя себя в порядок. Затем как ни в чем не бывало, вальяжно спустился по завитой лестнице. Хозяин дома сидел недалеко от входной двери, упираясь спиной в стену и опрокинув голову назад. Коричневые пряди размашисто спали на лицо, полностью скрывая блеклый взгляд.       В голову рыжеволосого проникла задорная мысль: "Приполз таки мой Господин." — Господин, почему Вы тут сидите? — Слова, кои Чуя сделал немного мягче, чем они звучали в голове. Показалось, что именно сейчас можно начать дознание Бессердечного. — Чуя, почему ты… Я… — Буквы никак не лепились в единое предложение, изо рта лилась бессвязная околесица. Так много стоило бы озвучить, но точно не сегодня. Трус внутри затыкал сам себя. — Умолкните, идемте спать. — Фыркнул омега, только заслышав жалобное блеяние, — то есть… Вам стоит отдохнуть.       Рыжеволосый изобразил кривую улыбку в знак доброжелательности. Как ни странно, Осаму увидел именно это выражение лица напротив. Руки непроизвольно потянулись навстречу оппоненту. Отнюдь перед самым столкновением альфа одернул холодные ладони. Воспоминания времяпровождения в публичном доме посыпались в сам эпицентр.       Именно сейчас Осаму подумал: "Как Я могу касаться Его?"       Спонтанно даже для самого себя, Осаму помчался в первую на пути ванную комнату. Наскоро включив самый сильный напор, и выливая на руки ровно столько мыла, сколько было в стеклянной бутылке. Яро расчесывая кожу, он будто пытался смыть, так и не впитавшийся, терпкий запах лаванды. — Господин! Куда Вы? — От непонимания выкрикнул омега, плетясь вслед, встречая данную картину, — смотрите, я здесь, рядом с вами, — словно успокаивая, парень отнял чужие руки у напора воды. Тут же сплетая пальцы и управляясь с ними, как со своими. На ум Накахаре пришло лишь одно: "Такой жалкий сейчас."       Руки альфы изошлись кровоподтеками, что появлялись из продольных неглубоких царапин. — Идемте со мной, — Чуя смело вел партнера за собой, крепко держа того за руку. Дадзай же видел тот самый стройный силуэт, ту самую не отпускающую руку, пышные рыжие пряди и слышал мелкую ругать в свой адрес, коя то и дело побуждала резкое желание прижать, но нельзя, пока было.       Накахара был довольно опытен в обрабатывании ран, поэтому наложить пару бинтов для него не составило никакого труда. Осаму видел в этом некую легкость и нежность прикосновений. Еще никто с такой лаской не относился к неполноценному существу. — Поспи сегодня здесь. — Слушаюсь.       Простого менталитета хозяина и слуги даже сейчас избегать было нельзя. Тишина, состоящая из пары перебросанных фраз. Теперь уже немая пара расположилась на злосчастной кровати, каждый по свою сторону. — Можно?       Только Накахара бы понял о чем речь, тут же придвигаясь ближе. В этом не было ни дурного умысла, ни нагой пошлости, это была своеобразная мольба о прикосновении. — Спите уже, — пробурчав, омега уткнулся в грудь напротив. Злополучный запах снова окутал тело, словно мягкое одеяло. Сопротивление действительно стало невозможным. В голове Чуи вертелся немой вопрос: "И почему так спокойно?"       Два человека с совершенно разным прошлым, но такие похожие теперь. Привязанность приносила колкую боль, а сближение - самую настоящую. Невыносимый замкнутый круг, хотелось плакать от счастья и смеяться от пытки. Души израненных нашли друг друга, но пазл так и противился собраться воедино, ища нужную деталь. — Господин, уже утро. Наоми настойчиво постучала в деревянную дверь. — Просыпайся, Чуя-я… — Растянуто пробормотал Дадзай себе под нос. Левая рука ощупала пышную, уже холодную поверхность. Сна больше не было ни в одном глазу. Альфа испуганно огляделся по сторонам, как и предполагалось, в комнате он остался один. — Наоми, подай завтрак на двоих. Предвкушая парное утро, Осаму спешно принялся приводить себя в порядок. Сегодняшний выходной наконец можно было разделить с другим. Планы так и лились рекой, заставляя настроение подниматься до высот. — К Вам кто-то придет? — Нет. — Тогда к чему приборы для второй персоны? — Что за вопросы? Иди и позови Накахару. — Прошу прощения, это невозможно. Он ушел пару часов назад, — девушка потупила глаза в пол, считая сложившуюся ситуацию своей виной. Измывательства хозяина отложились глубоким резцом в памяти, прокручиваясь каждый прожитый день. — Тогда мне кружку кофе.       Как бы то ни было, прошлый Господин и нынешний - две противоположности. Одного словно в один момент подменили другим. Девушка была в полной растерянности, когда в нее не швырнули рубашку, а вручили точно в руки. Это был последний день, когда бета держала кровавую вещь. Самым странным для Наоми оказалось именно хранение той рубашки, а не обыденный выброс в мусорную корзину. Тем же временем (Чуя)       Довольный собой, рыжеволосый подумал: "Возвращаю Вашу монету, Господин."       Накахара мог только сладостно представлять эмоции Дадзая на утро. Чувство покинутости играло с каждым по-своему. Парень мысленно перебирал страх, испуг, гнев, но именно мысль о равнодушии ему не нравилась ни в коем разе. — Извините, Вы не видели тут человека? — Грубый голос вытянул Чую из омута фантазий, обращая внимание на листовку. Представителем низкого тона был альфа, довольно стройного телосложения, с небывалой бледной кожей. Не уложенная короткая прическа вызвала впечатление неряхи. Однако более длинные пряди, обрамляющие его лицо по бокам и челка, практически полностью открывающая лоб, выглядели строго. Одежда была довольно простой - длинная рубашка, зауженные брюки черного цвета и классические туфли. — Ничем не могу помочь, простите.       Омега не посчитал более продолжать разговор, а то итого хуже - знакомиться с альфой. День он хотел потратить на себя любимого, изучая город и наслаждаясь прекрасной погодой. — Не желаете по чашечке кофе? — Не унимался встречный мужчина. Быть может листовка была лишь предложением.       С другой стороны - разнообразить жизнь даже такими случайными разговорами показалось не такой уж плохой идеей. На пару минут рыжеволосый застрял в прострации, вспоминая, когда в последнее время хорошо проводил время. В голову пришло множество событий, но будто назло, везде появлялось одно и то же лицо. — Знаете, а я не против.