Теплый солнечный день постепенно сменился точенной вечерней прохладой. Неяркий и тонкий колорит, построенный на мягких сочетаниях желтых, белых и голубых тонов, расцветил перламутровую однотонность неба.
Голова Накахары едва ли опустела, мысли откликались только одним единственным вопросом: с чего начать разговор?
В обычное время негласное множество фраз постоянно посещали его, но не теперь, включая столь близкий контакт, вызывающий мерную неловкость. Вовсе не ненавязчивая тишина наталкивала на невольный дискомфорт, а заведомо пустая осведомленность о партнере с теперь уже нерушимой связью.
—
Господин.
— Мм? — Протяжно хмыкнул Осаму, якобы отзываясь, однако, всеми своими помышлениями он не находился здесь. Разговор откровений явно существовал порознь с его существом. Подлинная антипатия проявлялась именно к беседам после тесного контакта, именно в этот момент партнер мог задать самые истошные вопросы.
—
Зачем Вы подарили мне метку? — Пронзающим, точно коленная игла, голосом поинтересовался рыжеволосый. Данный аспект привлек внимание больше, чем какой-либо другой. Чуя никак не мог его вразумить, ведь жизненные пути действительно казались разнящимися.
Накахара провел по затылку, чувствуя наянливое жжение под плотным покрывающим кожу ошейником.
—
Лисенок, — вытянул из себя Дадзай, перехватывая алебастровую кисть и тут же оставляя на тыльной стороне ладони еле ощутимый поцелуй, а после продолжая незаконченную фразу, —
что для тебя означает семейная пара? Для меня это полная принадлежность друг другу, исключительное подчинение обеих сторон и, конечно же, выражение ипостаси посторонним для их общей осведомленности.
— Иными словами фиктивный брак и мое подчинение Вам. — Коротко отчеканил Накахара, утверждая собственные первоначальные размышления. В теплящейся надежде изменить мнение партнера, он продолжил колкий текст. —
Позволю себе не согласиться. Семейная пара имеет разные формы, одна из таких - полное взаимопонимание с каждой стороны, а так же умение довериться партнеру.
Высказывание смогло только вызвать пару смешков со стороны Осаму. Он все больше убеждался, что
не ошибся в выборе, этот человек не сумел поменять первое произведенное впечатление. Обратной стороной медали являлось предопределение судеб, начертанное жизнью. Мнение в корне разнилось с представлениями Дадзая, возможное
неприятие его сути партнером натолкнуло на саднящую толику сочувствия омеге. Он не был эталоном хорошего амплуа супруга, поэтому хоть как-то старался относиться заботливо к человеку, который не имел собственного принятия решений и права на осуществление желаний. Сколько бы Дадзай ни сетовал, выбраться из кованной железной решетки заведомо выбраться было не дано.
Через какое-то время утихнувшие тела наконец смогли расцепиться друг от друга.
—
Господин, я бы хотел освежиться. — С долей неловкости в голосе вынес Накахара. Спать с липкостью по всему телу он не имел и малейшего желания.
—
В таком случае я тебе помогу, — мягко вынес вердикт Дадзай, поднимаясь с кровати и водружая ношу на собственные руки. Удобство планировки дома заключалось в недалеко расположенной ванной комнате. Именно эта концепция не позволила продолжительно смущаться Накахаре от постоянно стекающей по бедрам жидкости, что уже перестала задерживаться внутри, не находя себе места. Погружая Чую в ванну, Осаму проговорил, —
подожди немного.
С этой фразой он выкрутил кран теплой воды, а после удалился, прикрыв дверь за собой. Накахара не был настолько слаб, чтобы не сделать подобное самостоятельно, ловя себя на мысли о надлежащем очищении изнутри. Во время процесса он неоднократно ловил себя на другой, намного более постыдной мысли - о том, если бы его застали вот так, с раскрасневшимися щеками и кистью у неподобающего постороннему взгляду места. Однако все его опасения стали опровергнуты, как только процедура была закончена, а ожидаемый человек так и не появился.
Приятная коже теплая вода позволила неоднозначно очистить разум, полный неясности. В какой-то мере изнутри нарисовался штиль, впоследствии выливаясь в спокойствие извне. Спустя небольшой отрезок времени в дверном проеме наконец нарисовалась долгожданная фигура с парой бокалов в одной и знакомой бутылкой - в другой руке.
За прошедшее время Осаму уже успел принять душ и нацепить на себя банный халат. Как только он достиг поставленной точки, тут же разлил красное полусухое по бокалам, оставляя те неподалеку.
—
Позволишь? — Коротко вытянул он, скидывая ткань, не являющуюся более надобной. После мнимого одобрения Накахары, Господин аккуратно влез в ванную, располагаясь позади пары.
—
А Вы, оказывается, романтик. — Довольствуясь, усмехнулся рыжеволосый, опустошая добрую половину своего бокала. Сейчас он не считал подобную позу постыдной, во всех действиях не было ничего зазорного, только присущий теплый ропот.
—
В меньшей мере, чем могло показаться. — Мягко подытожил Осаму, обтирая пенной мочалкой худые плечи. Накахаре казалось, будто этим действием он выразил свою саднящую благодарность.
На задворках строк в голове тут же затесалась наиболее верная: возможно ли что он выражает чувства сквозь действия?
От столь спонтанной мысли на лицо наползла восторженная улыбка, продолжающаяся фразой:
—
Пора бы прекратить. Вы принесли вино, вовсе не собираясь его пить, залезли в одну ванну со мной, при том что уже успели искупаться, не отказали в моей просьбе, хоть…
Не успел Чуя договорить, как его потянули за одну из огненно-рыжих прядей.
На недовольный возглас Осаму ответил только:
—
Прости, нечаянно вышло.
— Знаю я Ваше «нечаянно», если хотели, чтобы я не продолжал, можно было просто сказать. — Фыркнул Накахара, специально дергая партнера за волосы в ответ, тут же оборачивая голову за желанием увидеть реакцию. Как и ожидалось, скуловые мышцы оттянули углы рта вверх, выказывая мягкую улыбку. По неизведанной причине рыжеволосый мгновенно почувствовал тоже самое, отзывно поблескивая голубизной глаз. Осаму не мог понять, что именно пробуждало то влекущее чувство, в полной мере будоражащее весь организм. Был ли это мягкий алый оттенок на щеках, таящие в руках багровые пряди или же коварный отблеск лазури, которого он сам был лишен давно. Желание защитить непритворный взгляд, не заставший настоящего отчаяния, натолкнул подсознание на необдуманный шаг.
Неожиданно для каждого, пары губ соприкоснулись, разделяя привкус полусухого на языках двоих. Именно сейчас пришло осознание неординарных пристрастий пары, Осаму всяко прельщали веские поцелуи и протяжные объятия. Чуя замычал, отказываясь от влекущего продолжения, пытаясь тут же отстраниться, будто в попытке
не дать заполучить желаемое. Однако партнерская рука с долей разительности задержала затылок, прижимая губы и раскрывая их вновь.
Накахара забарахтался, всплескивая пену, летящую от давления в разные стороны. Как только пара отстранилась друг от друга, воздушная пена стекла со лба Дадзая, пятная собой чистый взор. Ничего более благоразумного Чуя не придумал, кроме как мыльными руками растирать и без того покрасневший глаз. Сквозь пелену хозяин увидел партнера, довольно расхохотавшегося над сим непредвиденным казусом.
—
Сейчас же прекрати.
— Да как можно, Господин? — Выговорил рыжеволосый в попытке подавить оправданный смех. Оставляя того в недоумении, он тут же выкарабкался из ванны, наскоро вытирая излишки воды с тела и напяливая валяющийся халат Осаму.
За весь день Чуя по-настоящему вымотался, раскидываясь на кровати. Предстоящая церемония более не представляла собой воплощение кошмара, что казалось более важным - жизнь после. Ему явно попался не самый идеальный альфа, ведь он был сопровожден внутренней проблематикой и множеством, наверняка, путающихся мыслей в разных аспектах жизнедеятельности. Однако ни то, ни другое вовсе не отталкивало Накахару, что-то в этом человеке заставляло собираться, разорванную на ничтожные обрывки, картину.
Рыжеволосый вступил в негу снов, в сопутствии обветшалых мысленных строк, но на данный момент все в корне изменилось, по неведомой причине они рисовали беззаботную улыбку, а вовсе не безотрадную кручину.
Утро встретило не обыденными теплыми лучами, что поначалу вечно резали глаза, а обеспокоенными попытками Наоми разбудить одного из виновников торжества.
—
Ты наконец-то проснулся, пора собираться, иначе опоздаешь.
Первым чудным аспектом пробуждения Накахаре показалось именно то, что он проснулся не сразу, как бывало ранее, а вторым - пустая половина кровати. Не уточняя излишних обстоятельств, он лишь следовал точным указаниям Танизаки, привычно обсуждая все на свете.
***
После всех требующихся приготовлений Чуя уже покидал салон автомобиля, подмечая знакомую кисть, свойственно опираясь на нее. Множество гостей неумолимо уставились на молодых, будто высматривая что-то забавное, не присущее сему торжеству.
—
Ты очень красив, не волнуйся о посторонних пренебрежительных взглядах. Если что-то случится, сразу говори мне. — С уверенностью в голосе проговорил Осаму, несвойственно кидая мимолетный взгляд на рыжеволосого.
—
Это благодаря неуклонным стараниям Наоми.
— Вовсе нет, на красивом человеке и мешок из-под картофеля будет смотреться безупречно.
— Вот как, подарите такой? Думаю, если он будет от Вас, надену без пререканий. — Статично фыркнул Накахара в ответ, подмечая незначительную едкость. В этот раз эзотерический контекст представлял собой неимение иного выбора. Рыжеволосый обязан был неукоснительно принимать все, что ему предоставит хозяин.
—
Не хотелось бы прятать такое тело под мешком, а вот насчет школьной формы я подумаю.
— Ха? — Все что смог вытолкнуть из себя Чуя. По какой-то причине все его колкости были обернуты против него же.
Как раз к этому времени пара молодых уже дошла до венца, останавливаясь на месте, вновь представая вот так, на всеобщее обозрение. Безмолвная тишина окинула собой торжественный зал, прерываясь на разносящуюся эхом по храму речь священника. Осаму решил вычеркнуть множество надобных правил, вызывая громогласное неодобрение приверженцев традиций. Однако от охарая отказываться являлось бы непочтением по отношению к самому себе и своему партнеру.
Дадзай и Накахара выпили по три глотка из чашечек с горьковатым саке, провозглашая клятвы верности. После этого пара совершила обмен обручальными кольцами, заранее подготовленными Осаму. Следующий оставшимся ритуалом стало - посвящение святыми листьями, в котором молодые повернули зеленые веточки в определенной последовательности. С клятвой Накахара справился на высшую оценку, так как заранее выучил текст с Наоми, а вот со второй традицией возникли некоторые трудности, отчего пальцы путались еще больше.
Подмечая волнение, Осаму аккуратно коснулся пальцев напротив своими, тут же тихо проговорив, так, чтобы слышал только рыжеволосый:
—
Повторяй за мной.
На удивление данная фраза многократно увеличила уверенность Накахары, преумножая шансы на успех. Церемония обручения завершилась приношением даров божеству храма.
Весь комплекс состоял из множества помещений, позволяя провести как обряд бракосочетания, так и праздничный банкет. После обручения гостям стоило только перейти в другое крыло, где располагался ресторан. Несмотря на безупречный рейтинг комплекса, центральный зал содержал естественные тона, а потолок подсвечивался приглушенным, неярким светом. Возможно именно из-за небогатой расцветки Чуя чувствовал себя спокойнее. Внимание притягивал только подиум, к которому вели пар витых лестниц по двум углам.
Только теперь Накахара понял, место наверху принадлежит им двоим. Мысль о том, что придется пялиться на людей сверху вниз не прельщала, однако, возможность отвести взгляд на панораму города за спиной несказанно радовала.
***
Сразу после основной трапезы гости начали расходиться по залу, образуя небольшие группы по общим интересам. А кто-то из приглашенных вовсе переместился в другие помещения, заранее осведомляясь обо всей программе.
—
Готов? Необходимо почтить гостей за их присутствие. — Мягко улыбнулся Осаму, обращая свой взгляд на рыжеволосого.
Подобной фразы последний никак не ожидал, отчего подавился напитком, снова прокручивая в голове вопрос. Готовясь к самому скверному возможному исходу, Накахара заглотнул побольше, скидывая истошный мыслительный груз. Все пустые разговоры неустаннo истощали, не принося сладких плодов. Он считал их совершенно бессмысленными, сдерживая невылазное раздражение поддельной улыбкой. Более всего тревожила мысль о неуместных ответах с его стороны, что вполне могли подорвать авторитет новоиспеченного супруга. После негласного решения пара спустилась к гостям, выказывая бесцельное почтение.
—
Поздравляю, Дадзай, желаю крепкого союза. С нетерпением буду ждать, пока сменишь меня на должности. — Улыбчиво, проговорил седовласый мужчина, тотчас обращая на себя внимание. Он был довольно высок, а выражение лица даже при улыбке казалось строгим. Накахара подметил более странный факт, а именно - ярко-зеленую юкату.
—
Господин Фукудзава, благодарим за почтение нас своим присутствием. Но раз уж так ждете, не стоило ли пересмотреть кандидатов? — Статично выразил Осаму, приподнимая одну бровь.
—
Я думал об этом, но мое решение неоспоримо, потому жду положительных новостей. Пожалуй, откланяюсь, еще есть пара дел.
— Перед уходом не встретитесь с тем, кто уже давно хочет с Вами увидеться?
— Не в этот раз.
Накахара облегченно выдохнул за неимением вставки для своих необдуманных строк, из всего разговора его заинтересовала только одна фраза, которую он решил уточнить:
—
Кто тот человек, что его ждет? Он сегодня здесь?
— Его дочь.
— Вот же безответственный папаша, разве так можно? Это просто непозволительно… — Раздраженно воскликнул Накахара, замалчивая на полуслове. Голову разразила спонтанно возникшая строка о собственной матери, ни одной вести от нее не было, но и новости об ее смерти тоже, что хоть как-то объясняла бы безответность.
—
Не стоит обращать внимание на подобное. Как руководитель он хорош, а вот что касается семьи… У каждого человека свое мнение на этот счет. — Мягко проговорил Осаму, подводя партнера к следующим гостям.
Несвойственная мысль посетила рыжеволосого: неужели и его мнение такого? Станет ли он относиться к своему ребенку - единокровному, также, как и ко мне - постороннему человеку?
Весь день Чуя только и делал, что выполнял все требующиеся от него обязательства, а именно - потворствуя, улыбался и изредка смеялся в ответ на выкинутые шутки вскользь. За пару часов беспрерывных поздравлений не изъявить желание отдохнуть было просто невообразимым, однако, терять лицо из-за ординарной усталости стало - верх эгоизма.
—
Эй-эй, эту парочку уже можно поздравлять? — Донеслось из-за спины, а следом появился и виновник вскриков.
—
А я-то думал, куда же ты запропастился. — Статично фыркнул Осаму, не удосуживаясь даже обернуть голову, так как сразу распознал владельца голоса.
—
Мм? Неужели переживал за меня? — Довольно усмехнулся Мори, по привычке притягивая друга за плечо.
—
И не мечтай. Твоих поздравлений никто не ждал.
— Досадно, я ведь репетировал.
— Я отойду ненадолго, пообщайся с гостями, — шепотом проговорил Дадзай, оставляя еле ощутимый поцелуй на виске супруга, —
за пределы здания не выходи.
С этой фразой он растворился в толпе вместе с шумным приятелем. Чуя вновь остался наедине с собой, не взирая на громоздкое окружение незнакомцев. Единственным желанием на данный момент было присесть, как он и поступил. Рыжеволосый прикрыл глаза, подмечая заземление чужих разговоров, все иные звуки будто стихли, превращаясь в единый звенящий шепот. Одна из рук огладила уставшие плечи, невольно натыкаясь на драгоценные камни, отчетливо выступающие на ошейнике. Только сейчас Накахара вспомнил про задумку с должным ответным подарком.
На задворках подсознания затесалась двусмысленная, брошенная Осаму, последняя фраза, наталкивающая на неясную мысленную строку: это был
приказ или
просьба?
Как бы то ни было, оставлять замысел на полпути он не собирался. Еще раз взглянув на вечерний пейзаж в окне, Чуя наскоро поднялся с места, направляясь к выходу. Идти пришлось дольше, чем ожидалось, несколько раз его останавливали с целями поздравить или же просто бесцельно поговорить.
И вот, спустя долгий путь, рыжеволосый наконец оказался снаружи, но и тут его не оставили в покое:
—
Поздравляю с днем свадьбы.
Его удивило не только неофициальное обращение, но и знакомый тембр голоса, заставивший обратить свое внимание на фигуру в темном углу.
