Генри Миллс и все-все-все

      Генри медленно шел по больничной дорожке и изображал лицом ужасное страдание. На самом деле, ничего серьезного – какая-то особо резвая из этих проклятущих пчел ужалила его в кисть, что в совокупности с толикой актерского мастерства избавило его от школы дня на три, не меньше. И он так натурально стонал…       Регина укатила почти сразу, как предъявила его врачу, поэтому Генри считал себя вправе распорядиться оставшимся временем по своему усмотрению. И нет ничего удивительного, что в итоге мальчик забрел в ту зону, которая среди персонала считалась «строго охраняемой». Эта часть больничного парка выглядела запущенной и довольно неуютной. Генри споткнулся об острый камушек и вдруг уголком глаза заметил какой-то отблеск. Это было больничное окошко. В общем-то, в самом факте наличия в больнице подвальных окошек не было ничего удивительного, если бы в этом самом окошке Генри не померещилось бледное лицо. Мальчик опустился на колени и вполз в заросли рододендрона.       Лицо ему не привиделось – это была молодая девушка, куда моложе мамы или Мэри Маргарет. Из-за темных волос ее кожа казалась прозрачной до синевы.       – Привет. Ты кто? – с любопытством спросил Генри.       – Привет. Я – это я, – беззвучно ответила ему незнакомка.       – Что значит «я»? «Я» бывают разные! – опешил Генри. – Поясни.       Девушка ткнула себя пальцем в грудь и четко произнесла губами свое имя: Арабелла Френч.       Генри потерял дар речи. Он слышал мутные слухи про дочь цветочника, и все они сходились в одном: она умерла много лет назад. Это казалось ему странным, потому что – согласно его предположениям – она была той самой красавицей из сказки про Красавицу и Чудовище. Вопрос с Чудовищем, правда, оставался открытым… Вдруг Генри вспомнил о недавнем происшествии с Мо Френчем, которого едва не забил до смерти мистер Голд. Нет, не может быть. Это же… это же мистер Голд. У него и сердца-то нет.       Неподалеку раздался хруст веток. Сюда явно кто-то шел.       – Я – Генри. Я вернусь. Сегодня ночью, – прошептал Генри и сквозанул прочь от окна в сторону ближайших кустов.       Ночь выдалась сырой и ветреной. Мелкое моросящее нечто упекло жителей городка по домам понадежнее нового сериала. Генри пробрался через лазейку в заборе больницы и вскоре уже стоял на четвереньках возле заветного окна. Он включил карманный фонарик на слабую мощность и осторожно постучал в стекло.       – Эй, кто-нибудь дома?       И сразу же с той стороны к окну прилипло давешнее лицо.       – Как ты сюда попала? – сразу перешел к делу Генри.       Девушка пожала плечами.       – Ты сумасшедшая?       Девушка резко замотала головой.       – Тогда почему? – удивился Генри.       – Р-Е-Г-И-Н-А, – с неожиданной злостью ответила девушка.       Арабелла. Ее зовут Арабелла, – напомнил себе Генри и наклонился ближе, чтобы лучше видеть, что она ему скажет.       Надо сказать, что многоуважаемая мадам мэр не первый год урезала бюджет городской больницы, поэтому денег, выделяемых на ремонт, хватало – в лучшем случае – на покраску. Доктор Вейл периодически взывал к совести мэра, но Регина оставалась глуха. И сегодня больница ей отомстила.       Прогнившая рама внезапно затрещала, и Генри с коротким вскриком ввалился в крохотную камеру. Арабелла едва успела его подхватить.       – Ну и дела… – протянул мальчик, с трудом разжав сведенные пальцы, чтобы отставить раму в сторону. – И что теперь делать?       – Бежать! – выдохнула ему в ухо Арабелла. – Я тут уже насиделась на сто жизней вперед. Поможешь?       – Подсади меня, – попросил Генри.       Снова оказавшись наверху, он помедлил – а вдруг она все-таки сумасшедшая? Но вряд ли бы Регина стала запирать настоящую сумасшедшую, скорее, она бы сделала ее своим секретарем. Так что Генри решительно повернулся и протянул Арабелле руку.       – Тяни, тяни сильнее, – прохрипела та, усердно помогая себе ногами. – Еще чуть-чуть… Ох, черт!       – Что такое?       – Кажется, я застряла.       Генри был бы рад сказать, что это из-за того, что кто-то слишком много ест, но девушка была такой худенькой и миниатюрной, что это была бы откровенная неправда. Однако, учитывая, что он ее уже наполовину вытянул, бросать дело на полпути было бы, по меньшей мере, неэтично.       – Погоди!       Он покрепче уперся ногами в стену по бокам от окна и дернул изо всех сил.       Арабелла вылетела из окна, как пробка из бутылки, и проскользила по мокрой траве в пресловутые кусты. Генри помог ей подняться.       – Идем. Я знаю тут одну лазейку в заборе.       – А потом что? – внезапно спросила Арабелла.       – Ну… в лесу есть хижина, там никто не живет… А потом я расскажу Эмме. Она точно что-нибудь придумает. Операция «Кобра».       Девушка неуверенно кивнула и последовала за Генри.       – Сиди тут. Я вылезу из кустов и посмотрю, нет ли кого поблизости. А потом провожу тебя до хижины.       Генри задом выбрался из зарослей боярышника и вдруг наткнулся на палку. При ближайшем рассмотрении палка оказалась тростью, которая одним концом упиралась в асфальт, а другим крепилась к мистеру Голду – не к ночи будь помянут.       – Здрассьте, – обреченно выдохнул Генри, чувствуя, что с этого момента начинаются Большие Неприятности.       – Доброй ночи, Генри. Славная погодка, не так ли? – мистер Голд опасно улыбнулся, и Генри уже начал в уме сочинять адекватное объяснение происходящему, как вдруг…       – Генри, я устала там сидеть, там крапива, – пожаловалась Арабелла, выползая из кустов. – И холодно. Давай уже…       И осеклась.       «Конец, – подумал Генри. – Меня запрут дома до совершеннолетия».       «Конец, – подумала Арабелла. – Сейчас меня развернут и отправят обратно в эту чертову клетку!»       А что подумал мистер Голд, никто не узнал. И не потому, что он был очень умный и вежливый.       Он просто увидел Белль.