Генри Миллс и все-все-все

      После сноса любимого «замка» Генри, им с Эммой пришлось искать новое место, где можно было повидаться. Такое место вскоре отыскалось – небольшой скверик на полпути между домом Мэри Маргарет и школой, и там было так тепло и тихо, что они любили посидеть там немножко и подумать, чем же им заняться теперь, когда они уже повидались. Но сейчас, когда в городе хорошенько похозяйничала вода, здесь – как и везде – стало сыро и неуютно. К тому же весенняя непогода не дремала, и после потопа решила наслать сильнейший ветер. Он принес с собой холод, он трепал вывески, стучал ветками в окна, срывал с крыш черепицу и гонял по улицам мусор.       – Я думаю, – сказал Генри, придерживая обеими руками шапочку, – что неплохо бы пойти сейчас к Бабушке и выпить горячего шоколада, потому что тут просто ужасно.       – А я думаю, – сказала Эмма, защищая лицо от летящих в него листьев и веточек, – что неплохо бы отвести тебя в школу, только до занятий еще полчаса, так что увы.       Но в итоге они все равно пошли к Бабушке, чтобы немного подкрепиться. Здесь было людно: мало кому хотелось шататься по улицам, а после пары недель дождя, вдоволь насидевшись по домам, все стремились наверстать недостаток общения. Поэтому все столики оказались заняты. К счастью, заметив, как они оглядываются, от своего столика им замахал Арчи Хоппер, и они подсели к нему.       – Доброе утро, Эмма, Генри, – поприветствовал их Арчи и улыбнулся. – Слышали новость? Мистер Голд подарил Лерою яхту.       – Да, Лерой сказал Астрид, а она сказала Мэри Маргарет, а та сказала нам, так что мы в курсе, – ответил за двоих Генри. – И теперь я совсем не знаю, кто на самом деле мистер Голд.       – Стеклянный человечек? – в шутку предположил Арчи.       – Вообще-то, сначала я думал, что он Чудовище, потом решил, что он Волк. Но это все не то…       – Привет, ребята. Что будем заказывать? – возле столика выросла Руби.       – Может, лазанью? – хитро прищурилась Эмма.       Генри покраснел.       – Ни в коем случае! Иначе я отказываюсь вас обслуживать! – воскликнула Руби, но потом поняла, что это была шутка, и хихикнула. – Я подсунула Питеру непропеченную лазанью, потому что он не просто не спас меня из ямы – он вообще забыл про свидание! А оказалось, что у него аллергия на зеленый горошек. Пришлось даже везти его в больницу.       – Аллергия на горошек? – оживился Генри. – Наверное, он Джек!       – Какой Джек? – не поняла Руби. – Его Питер зовут.       – Джек – победитель великанов, – терпеливо объяснила Эмма. – Сказочный персонаж.       – Сказочный свинтус, вот он кто. Так что будете заказывать?       Они попросили себе по чашке горячего шоколада и выпили его, болтая с Арчи. А потом пришлось выйти на улицу, потому что Генри пора было в школу. Однако выяснилось, что из-за объявленного штормового предупреждения все занятия отменили, а школу закрыли. Все это им рассказала Мэри Маргарет, которую они встретили по дороге. Пришлось повернуть назад.       – Отвести тебя домой? – спросила Эмма у Генри.       Генри задумчиво поджал губы.       – Думаю, сначала надо зайти к маме и сказать ей, что занятий нет.       Но сразу идти к Регине отчего-то не жаждалось. Поэтому сперва они все вместе, склонившись под ветром, добрели до полицейского участка, где Эмма попросила Мэри Маргарет еще раз расписаться в документах о своем освобождении и о том, что ей были возвращены все изъятые на время ареста вещи – пока Эмма разъезжала по затопленному городу, в офисе прохудилась крыша, и часть бумаг оказалась испорчена. Потом они пили чай с оставшимися со вчера пончиками. И только совсем потом Эмма со вздохом сгребла отчет, составленный по результатам этих ее поездок, и еще несколько документов, на которых нужна была подпись мэра, чтобы заодно отнести их Регине, распрощалась на крыльце с Мэри Маргарет и пошла провожать Генри.       Здание мэрии после неоконченного ремонта, пожара и наводнения выглядело жалко: копоть, грязно-серые потеки штукатурки, лопнувшие кое-где от жара стекла… Внутри было не лучше – все та же копоть, обгоревшее дерево, свернутые перила, пузырящаяся краска на стенах и дай бог одна целая лампочка из пяти. Когда на здание обрушились все эти несчастья, ремонт близился к завершению, и на новый в бюджете попросту не было денег. Но Регина отказалась перебраться в другое место – например, в библиотеку или, не приведи небо, офис шерифа, – предпочтя остаться тут и окружить себя ореолом мученичества.       Когда Эмма и Генри прошли внутрь (дверь за их спиной от ветра захлопнулась так резко, что треснула последнего пониже спины) и поднялись на второй этаж, оказалось, что они не единственные посетители: перед дверью с надписью «МЭР» сидели мистер Голд и Арабелла Френч.       – Доброе утро, – сдержанно поздоровалась Эмма, с любопытством разглядывая девушку.       Она до сих пор не могла поверить, что такое может быть, – отец сдал дочь в психушку, и о ней все попросту забыли. А когда в больнице случился пожар, посчитали погибшей. И никого не удивила появившаяся ниоткуда безымянная пациентка. История была шита настолько белыми нитками, что в нее не поверил бы даже младенец. И тут была явно замешана Регина – Эмма приложила кучу усилий, чтобы заглянуть в документы по этому делу (под предлогом выяснения личности девушки), и в журнале посещений увидела повторяющееся знакомое имя. Тем не менее, когда она сообщила об этом Голду, тот никак не среагировал. Только поиграл желваками, а затем улыбнулся своей обычной улыбочкой и сказал, что у мисс Френч нет никаких претензий к мэру или персоналу больницы. На том дело и кончилось.       – Здравствуйте, – живо отозвалась Арабелла, – вы – местный шериф, да? Я о вас слышала. А ты Генри? Мальчик со сказками?       – Занятное определение, – фыркнула Эмма. – Да, я шериф. Мисс Свон, но можете звать меня Эммой.       – А вы Красавица, – вдруг сказал Генри.       Арабелла смутилась.       – Ну уж…       – Нет, я имел в виду не это, – зачастил Генри. – То есть и это тоже, но…       В этот момент дверь кабинета распахнулась, и на пороге воздвиглась разъяренная мадам мэр.       – Что за базар тут устроили?! Вы мешаете мне работать! Зря я отпустила секретаря… О, мистер Голд… мисс Френч. Шериф. – Приторно улыбаясь, Регина обвела взглядом присутствующих. – Генри? А ты что здесь делаешь? Почему ты не в школе?       – Занятия отменили, – пожал плечами Генри. – Решил тебя предупредить.       – Хорошо, с этим разобрались. А вы, господа, по какому вопросу?       Эмма сделала Голду и Арабелле приглашающий жест, мол, вы пришли первыми, так идите. Арабелла при виде Регины сразу потухла, потупилась и как будто даже постаралась стать незаметнее, поэтому вместо нее ответил Голд:       – Мисс Френч нужна ваша подпись на заявлении на восстановление документов, удостоверяющих личность.       Регина подняла бровь, но все же кивнула. И повернулась к Эмме.       – А вас, шериф, что привело?       Эмма помахала папкой.       – Отчет и куча бумажек.       Регина развернулась и бросила через плечо.       – Заходите, я подпишу все сразу. И ты, Генри, заходи. Потом пообедаем вместе.       Генри скривился. После трех завтраков он был более чем сыт, да и чинно сидеть с приемной матерью, слушая ее «задушевные» разговоры, не было ни малейшего желания. Но все же вошел.       Пока Регина разбиралась со всеми документами, он выглянул в окно. Ветер по-прежнему дул, как ненормальный. Наблюдая за гнущимися чуть ли не до земли деревьями, Генри думал о том, что Регина, наверное, все-таки любит его, несмотря на то, что она – Злая Королева. По-своему, как умеет. А может, просто забыла, каково это – любить по-настоящему…       И тут на его глазах огромный дуб, росший прямо перед окнами, начал заваливаться вперед. Как в замедленной съемке, Генри смотрел на вспухающую вокруг ствола почву, на вылезшие из-под земли узловатые корни, на обманчиво мягко ложащиеся на провода ветки… Провода заискрили, прогнулись и потянули за собой два фонарных столба, стоявших по углам. А затем все это начало надвигаться прямо на него.       Генри завопил и отпрыгнул от окна.       – Это я не подпишу, сначала нужно поднять архив и все сверить… – тем временем говорила Регина. – Генри, что ты… что это?       Зазвенели, рассыпаясь на осколки, стекла, стена пошла трещинами, потолок прогнулся, сверху посыпалась штукатурка, а потом в кабинет с размаху вломился толстенный ствол и железные столбы.       Раздался страшный треск.       – Берегитесь! – закричала Эмма. – Осторожно, диван! Генри, держись!       – Спасите! – закричала Арабелла.       Здание дрожало, как при землетрясении, пол уходил из-под ног, стол Регины съезжал вниз в направлении дивана, который уже добрался до середины комнаты, едва не сбив с ног мистера Голда, гипсовые колонны угрожающе накренились, а затем повалились и скользнули в сторону кресел, собирая по дороге цветочные вазы и настольные лампы, и, наконец, все и вся рухнуло вниз, провалившись на первый этаж.       Потом вновь послышался страшный треск… здание содрогнулось последний раз… и наступила тишина.       В углу зашевелилась штора. Она медленно развернулась, и наружу выбрался засыпанный штукатуркой Генри.       – Мама? – нервно позвал он.       – Генри! Ты в порядке? – одновременно раздалось из двух противоположных углов бывшей комнаты.       – Да, немного ушибся, но все нормально. А вы как?       – Пока не уверена, – сказал опрокинутый диван. Оттуда послышалась какая-то возня, затем из-под него показалась встрепанная светловолосая голова. – Кажется, ничего не сломала. Даже странно.       – Эй, помогите мне выбраться! – голосом Регины потребовала груда из стола и нескольких стульев. – Меня чем-то придавило.       Эмма и Генри переглянулись – и поспешили на помощь.       – А где Арабелла и мистер Голд? – Генри огляделся.       В воздухе стояла пыль, мебель валялась вперемешку с битым кирпичом. Большая часть провалившегося в середине пола второго этажа под наклоном упиралась в пол того, что было когда-то залом первого этажа. А сам второй этаж теперь оказался далеко вверху.       – Мы здесь! – Над поломанными колоннами появилась очередная встрепанная голова, на сей раз принадлежащая Арабелле Френч. – Р… мистеру Голду придавило ногу, и я не могу ее высвободить!       Спустя еще одну спасательную операцию все, кто был в кабинете мэра, снова оказались в сборе. Как ни удивительно, они по большей части отделались царапинами и ушибами.       – Надо позвать на помощь, сами мы не выберемся, – сказала Эмма, глядя на перекрывший выход пол второго этажа. – Только у меня телефон разбился.       – Мой тоже, – с сожалением констатировал Генри, сунув руку в карман куртки.       – Мой цел, но толку от этого никакого, – заявила Регина. – Одна антенна до сих пор не восстановлена после наводнения, а вторую повалил ветер – мне совсем недавно звонили из аварийной службы. Так что связи нет и еще долго не будет.       – Может, тогда просто подождем? – предложила Арабелла. – Кто-нибудь обязательно заметит, что на здание упало дерево.       – Но никто не знает, что провалился пол, – справедливо возразил Голд. – Пока они приедут, пока поймут, в чем дело, еще начнут разбирать завал и обрушат вообще все. Да и опасно тут оставаться – дом вполне может совсем сложиться, и тогда нам никакое везение не поможет.       – И что вы предлагаете? – скептически спросила Регина.       – Кто-то должен вылезти наружу и позвать на помощь, объяснив конкретно, что произошло.       – Взлететь туда, что ли? – усмехнулась Эмма. – Здесь все перекрыто, а до окон второго этажа футов пятнадцать, не меньше.       – Зачем взлететь? – мистер Голд тяжело дохромал до сваленной мебели. – Расчистим место возле стены, поставим стулья на стол, и пусть кто-нибудь заберется наверх. Главное – добраться до подоконника.       – А спускаться на чем? – по-прежнему скептически протянула Регина.       – Свяжем веревку из штор. Ткань плотная – выдержит. Только лезть должен кто полегче.       И все как по команде посмотрели на Генри.       – Ни за что! – в один голос воскликнули Регина и Эмма.       – А у вас есть другие идеи? – ехидно поинтересовался Голд. – Нет, можно, конечно, сидеть тут и надеяться, что нас спасут. И что нового обвала не будет – ветер-то не стихает.       – Я полезу, – резюмировал Генри. – Другого выхода и правда нет. Только к чему там привязать веревку?       Мистер Голд ненадолго задумался.       – Не надо ни к чему привязывать, – вдруг сказала Арабелла. – Мы сделаем веревку подлиннее, ты сбросишь один конец нам, а сам обвяжешься другим концом. Мы потихоньку спустим тебя вниз – и дело в шляпе!       – Если, конечно, веревка не оборвется, – заметила Эмма с сомнением на лице.       – А если она оборвется? – спросил Генри с неподдельным интересом.       - Тогда мы возьмем другую веревку, – иронично усмехнулся мистер Голд. – Не бойтесь, я хорошо умею вязать узлы. Не оборвется.       Так они и сделали.       Но, когда все уже было готово, и Генри с перекинутым через плечо мотком веревки балансировал на стуле, стоящем на другом стуле, стоящем на столе (а его, в свою очередь, держали с четырех сторон все остальные, чтобы не шатался), обнаружилось, что мальчик чуть-чуть не дотягивается до обломка балки возле окна.       – И что теперь? – Эмма повернулась к Голду, одним глазом тревожно косясь на Генри. – Новый гениальный план?       – Я знаю, что делать!       И, прежде чем кто-либо успел что-то сказать или сделать, Арабелла Френч взлетела на шаткую конструкцию. Генри отодвинулся, чтобы дать ей место, и порадовался про себя, что стулья прислонены спинками к стене.       – Подвинься еще немного. Я тебя подниму, но учти, у тебя одна попытка.       Встав поровнее, Арабелла подхватила Генри подмышки и резко вскинула вверх. Генри уцепился за балку и быстро на нее вскарабкался. От толчка Арабелла потеряла равновесие и…       – Нет! – выдохнул Голд.       Почти не осознавая, что делает, он качнулся вперед, ловя девушку на вытянутые руки, и уже вместе с ней грохнулся на пол.       – Спасибо, – прошептала Арабелла, придя в себя и обнаружив, что лежит на груди мистера Голда и смотрит прямо ему в лицо. – Спасибо.       – Не за что, – отозвался тот, стараясь не морщиться, хотя у него ужасно болело все тело, особенно нога и спина, в которую ко всему прочему впилась каменная крошка.       – Ты меня спас. Опять…       – Надеюсь, ваша минутка нежностей уже окончена, потому что нам еще спускать Генри, – вклинилась Регина.       Хотя в своем нынешнем виде – испачканная порванная одежда, белое от штукатурки лицо – она выглядела совсем не грозной, доля истины в ее словах была. Арабелла поспешно поднялась и протянула руку Голду.       – Я пас, – признался он, с трудом приняв сидячее положение. – Сейчас я и котенка не удержу.       И остался на полу.       – Эй, ловите!       Генри, уже успевший обвязаться, сбросил им веревку и, последний раз проверив свой узел на прочность, перекинул ногу через подоконник. Женщины вцепились в узкую полоску ткани и начали медленно ее стравливать. Несколько томительных минут спустя веревка дернулась три раза. Это означало, что Генри достиг земли.       – Ну что, будем ждать, – вздохнула Эмма и села на один из двух уцелевших стульев.