Ева
Не знаю, когда останавливаюсь и где вообще. Вижу лишь людей и деревья, а еще слышу, как внутри раз за разом повторяется момент из прошлого. Когда я это забуду? Когда? Забуду ли вообще? И почему он так на меня давит? Я хотела с ним помириться, правда, но я думала, что все будет идти своим чередом, что я сама все ему расскажу, когда наступит время. А он… Ну, понял, умничка, но мог бы промолчать. И как теперь выступать, когда даже видеть его не хочется? Не понимала, я уже ничего не понимала. Я просто гуляла по городу несколько часов подряд, пока телефон не начал разрываться от звонков Ксении, Дани и остальных участников команды. Еще бы… Я пропустила генеральную репетицию, но я даже не знала, где я и как мне отсюда не уехать, потому что денег не было. Пришлось поднять телефон. — Ев, ты где? — спросил обеспокоенно Даня. Кратко объяснила ему всю ситуацию, расписала, где нахожусь и попросила его вызвать мне такси. Он быстро согласился и уже через пару минут желтая машина везла меня сначала в отель, где я забрала свои вещи, а потом в зал. На переодевания ушло пару минут, и вот я уже стояла рядом с ребятами. — Все нормально? — Егор покосился в мою сторону. — Давайте репетировать, прогоним все заново. Простите за опоздание… Танцы отвлекали, становилось проще. Не нравились только руки Широкова и его касания, но поделать с этим я пока ничего не могла. Вот оттанцую эти соревнования и уйду, не хочу больше быть с ним. Не хочу привязываться и страдать потом. Он порядком мне надоел. Прогнав номер по несколько раз, ушли на перерыв и на сборы перед самим выступлением. Я забрала свой костюм у Сени и вернулась в номер. Егор был там. Стоял у зеркала и примерял свой костюм. Мы должны были закрывать программу танго. Танцем страсти и любви. В народе его еще называли романом на три минуты, а у меня не было ни страсти к нему, ни уж любви тем более. О каком романе могла идти речь? Мне хотелось его придушить. Но, признаться честно, в этом черном смокинге смотрелся он потрясающе. У него все не выходило завязать галстук, как не пробовал — провал. Немой взгляд помощи в мою сторону, и я зачем-то помогла ему. Правда, перед этим соблазн задушить его галстуком чуть не одолел меня. Благо, выдержала. — Спасибо, — он перехватил мою руку, но я выдернула ее. — Прости меня, Ев… Слушай, я знаю, перегибаю палку. Просто нравишься ты мне сильно, очень сильно, я не могу устоять. Хочется узнавать тебя, быть с тобой. — Дверь там, — указала на полотно, — выйди и дай мне возможность переодеться. Слышать ничего о чувствах не хочу. Я оттанцую эту программу и, если пройдем дальше, завершу с вами выступление на этом соревновании. Как мы закончим, я уйду. Заявление напишу позже. С меня достаточно. — Но ты не можешь… Не дала ему возможности договорить, перебила: — Могу, — жестко ответила я. — Неустойку за расторжение контракта оплачу в полном размере. — Я не позволю, — только и сказал Егор, покинув номер. Светло-розовое платье с бахромой по всей длине на бретельках смотрелось на мне как влитое. Оно отлично подчеркивало достоинства фигуры, а открытая спина и длина, чуть выше колена, придавали необходимую для атмосферы танго сексуальность. Колготки в мелкую сеточку и золотистого оттенка туфли на шпильке завершали образ. Я нравилась себе. Осталось нанести макияж, сделать прическу и готово. Пришлось пропустить Егора, пока я делала прическу и наносила макияж. Он не сводил с меня взгляда все это время, любуясь. Да, я видела, он любовался. И это было так необычно. Он молчал, не портил мне настроение ещё больше, но при этом был рядом своим взглядом. И мне это нравилось. Молчаливый он мне вообще больше нравится. — Ты очень красивая, — вдруг томно произнес Широков. — Можно я тебе помогу? Я не поняла его вопроса, но кивнула. Он расположился сзади и аккуратно коснулся ладонями спины. Я ощутила, как затягиваются шнурки сзади, и как мне становится труднее дышать, но не от того, что он переборщил, а от того, насколько он близок. Черт… — Не сильно? — помотала головой, ибо говорить сейчас точно не могла. — Приятно пахнешь, кстати. — Спасибо, — выдавила из себя улыбку. — Мы идём? Скоро наша очередь, надо с командой поговорить, как-то поднять дух… Или как вы себя перед выступлениями ведёте? Покинули номер вдвоем, сели в такси, и совсем скоро были на площадке. За кулисами встретились с остальными. Все заметно нервничали, и только Серёга шутил шутки и пытался всех взбодрить. У него неплохо выходило. Он все потешался над нашей сладкой парочкой, просил их сдержаться и не поцеловаться прямо на сцене, ибо в их номер это не впишется. — А к вам бы вписалось, — вдруг бросил Андрей, и у меня ноги чуть не подкосились. Если Егор поцелует меня на сцене, я же не смогу ему дать пощечину, придется отвечать. А вдруг… Вдруг мне понравится? Я так боюсь, что да. Только бы он не стал меня целовать, иначе я просто не знаю, что будет потом. Моей ладони коснулась рука Егора, и я невольно вздрогнула. Он принял это за мою попытку высвободиться и убрал руку, расстроенно выдохнув. Может, я и правда ему нравлюсь? Не может же он ради одного секса так себя вести? Или может? Пришел черед нашей команды. Пары стали выходить поочерёдно, каждый со своей программой. Овации публики были слышны даже за кулисами. Остались только мы с Егором. Он ласково взял меня за руку и вывел на сцену. Блеск софитов и все эти огромные глаза зрителей стали давить, и я почему-то начала волноваться. Мне это было совсем не свойственно, но не в этот раз. Мы вступили. Ровно. Все шло хорошо, у нас все получалось. У меня даже получалось отыграть настоящие страсть и любовь, мы выглядели идеально по моим ощущениям. Осталась последняя восьмерка, я начала мысленно считать до восьми, и когда мы с Егором сблизились, чтобы сделать завершающее движение, он поцеловал меня. А я… А я ответила. Просто ответила. Не знаю зачем. Захотелось. Он кретин и идиот, он сумасшедший дурак, но целовался сейчас как боженька и так необходимо, что я наплевала на свою гордость. Да и публике явно понравилось. Поклонившись, под бурные аплодисменты и одобрительные взгляды членов жюри мы вернулись к команде. Не говорили до объявления результатов. Молчали, но кидали друг на друга мимолётные взгляды. Результаты соревнований стали ожидаемыми. Мы, заняв первую строчку, прошли во второй из трёх этапов, а, значит, можно было выдохнуть, и мое рандеву с командой продлится ещё как минимум два месяца. Отметить решили завтра, сегодня все сильно устали. Ребята ушли в свои номера, а я не торопилась идти. Все крутила в голове этот чертов поцелуй. Что не так? Почему я это сделала? За час перед выступлением я хотела придушить его галстуком, а потом целовала так, словно это в порядке вещей. — Идёшь? — подкрался незаметно Широков, шепнув мне в ухо. Кивнула. В номере, когда приняла душ, меня чуть отпустило. Уже было не так плохо и не хотелось копаться в голове. Я легла на кровать, повернувшись в сторону Егора. Он тоже повернулся в мою. — Значит, останешься с нами ещё на пару месяцев, — улыбнулся этот засранец. — Не могу не отметить того, что безмерно этому рад. — Зачем ты сделал так в конце? — спросила я, о чем пожалела. — Ты про поцелуй? — Да. — Хотел завершить историю логично и поцеловать тебя тоже очень сильно хотел. Хотя, скорее, больше хотел поцеловать. — помолчал Егор. — А что такое? А то, что мне понравилось! Но ему совершенно не обязательно об этом знать. — Ничего, — отмахнулась я. — О сегодняшнем… Раз уж ты сам все понял, так и быть, расскажу тебе. Я не рассказывала это никому. Ты будешь первым. Егор переместился на мою кровать и в знак поддержки взял меня за руку. Я не показала ему своей благодарности, но он понял меня без слов. Удивительно, он даже не бесил меня. Я не сдалась, нет, просто устала быть колючей. Хочет со мной дружить? Ладно, но только дружить. — Мой первый парень, я сильно его любила… Не хочу вдаваться в подробности, но ты оказался прав. Он надругался надо мной. Использовал меня для своего оргазма, а потом выбросил как мусор в подъезд. Да, я теперь не воспринимаю мужчин… Просто не могу. Мне страшно, что каждый, кто будет рядом, поступит так же. Стыдно, но мне двадцать четыре, а у меня больше не было парней в интимном плане, потому что я не доверяю никому. Сложно, когда ты любила, ты видела его идеальным и готова была на все ради него, а он перечеркнул твой мир за какие-то чёртовы полчаса, потому что его член зачесался и ему было необходимо меня… Я не выдержала. Расплакалась. Руки Егора сомкнулись на моей спине, а а губы оказались на макушке головы. Он шептал какие-то нежности мне в ухо, а я просто плакала. Я впервые рассказывала это кому-то спустя семь лет… И мне становилось легче. Прорыдав на груди у Егора какое-то время, я всё-таки успокоилась. — Воды? — обеспокоенно спросил он. — Нет, — отодвинулась от него. — А через два месяца я узнала, что беременна. Это было ужасно. Всего шестнадцать, а дитё в животе. Ещё и от человека, которого ты возненавидела. Я хотела сделать аборт, даже пришла в клинику, но мне сказали, что в моем возрасте аборт равен высокому риску больше никогда не иметь детей. И я оставила ребенка. Пришлось переехать с родителями в другой город, потому что все знали, что произошло, и если бы кто-то увидел меня с пузом, все поняли бы. Беременность была сложной, я сильно нервничала, у меня был постоянный токсикоз и стресс. Но малышка родилась здоровой, хоть и раньше срока на два месяца. Когда она родилась… Когда мне положили ее на грудь, — я улыбнулась, вспомнив этот момент. — Она была такой крошечной и такой милой, что мое первоначальное желание оставить ее в роддоме пропало. Но воспитывать я просто не смогла ее. Это было не в моих силах. Я каждый раз при взгляде на нее видела его… Поэтому родители приняли эту роль на себя, позволив мне начать новую жизнь. А сейчас… Боже, я так счастлива, что Сонечка похожа на меня. И я очень хочу рассказать ей всю правду. Хочу стать ее мамой, а не старшей сестрой. Повисло долгое молчание, и я не понимала, как его интерпретировать. Он не задавал вопросов, даже не смотрел на меня, что совсем не было похоже на Широкова. Я уже испугалась, что рассказала ему зазря, что он сейчас высмеет меня или еще что-нибудь сделает. Но Егор без слов сел еще ближе, положил руки мне на спину и прижал к своей груди. И мне действительно сейчас было это нужно. — Все, что ты сейчас мне рассказала, это… ужасно, да, но, Ева, — ласково произнес мое имя. — Я не он, я так с тобой не поступлю. Больше настаивать на своих чувствах не стану, ну, так чрезмерно, буду аккуратен. — Спасибо, — выдохнула, чуть успокоившись. — Могу спросить один-единственный вопрос? — провел ладонью по спине, легко и так приятно, что мне стало хорошо. Кивнула. — Его наказали? — Нет, — помотала головой. — Его папа проплатил полиции, да и я сглупила. Надо было не смывать с себя следы, а пойти в полицию, вот только уже поздно. Я не простила его, нет, но наказывать никого не хочу. Пусть его накажет жизнь. — Спасибо, что рассказала. И прости, что я пытался узнать все сам. Я нетерпелив, ужасно настырен, да еще и когда влюблен… Жгучая смесь, меня невозможно остановить, поэтому делаю глупости. Прости за каждую, я не со зла, напротив — от переизбытка чувств. Почему-то мне захотелось просто обнять его крепче. И я обняла. Не знаю, сколько мы так сидели, молча обнимаясь, но это было прекрасно. Впервые за пару месяцев с нашего знакомства мне не хотелось убить Егора, мне просто хотелось, чтобы он был рядом прямо сейчас. — Предлагаю забыть мою обиду на тебя и начать все сначала, — тихо предложила я, поудобнее укладываясь у него на плече. — Но если ты снова станешь вести себя как инфантильный долбоеб, то я уже прощать тебе ничего не буду. Уговор? — Инфантильный долбоеб, — откровенно ржал Широков. — Сильно. Хорошо, уговор, постараюсь вести себя как Егорка-дурак. — Не, — скептически посмотрела в его сторону, чуть подняв голову. — Лучше как просто Егор. Не дурак. — О-о-о, — расплылся в улыбке мартовского кота он, — дурак тебе больше понравится. — Спи уже, дурак, — я накрыла нас одеялом. — С тобой? Ты разрешаешь? — удивлению Егора можно было писать картины. Я рассмеялась. Ничего себе я его запугала, что он удивляется таким вещам. Вот это у меня мощь, конечно. — Да, со мной, и да, разрешаю, — прикрыла глаза. Егор опустился на подушку, обняв меня. — Только руки не распускай, а то вылетишь на пол. — Я знаю, что с тобой надо быть осторожнее, — чмокнул меня в нос. — Сладких снов. Не смогла и слова произнести. Просто чмокнул в нос. Осторожно так. Нежно. Боже, что это было? И почему мне так нравится сегодняшний Егор? Я надеюсь, это не разовая акция, и скидочный сезон будет продлен, потому что такой Егор определенно мне по нраву.***
Уже следующим вечером мы вернулись в Москву. Победу отпраздновали еще с утра в Минске, поэтому ехали веселыми и чуть пьяными, хорошо, в самолет нас хоть впустили. Дома нам Егор дал аж целую неделю выходных, но настоятельно попросил форму не терять. Я решила провести это время с дочерью. Родители были не против. У малышки как раз сейчас были ноябрьские каникулы. Мы отправились в парк аттракционов. Не одни. Я позвала Егора. Соня сильно упрашивала, да и я сама не была против. Мне стало нравиться наше общение, когда мы кусались, но в шутку, а не ненависти ради. — Кому сахарную вату? — спросил Егор, когда мы остановились у ларька со сладостью. Боже, я так люблю этот запах! — Мне! И Еве! И тебе! — командовала Сонечка. — Будет исполнено, ваше высочество, — Егор поклонился Соне, а я улыбнулась. Все-таки с детьми он ладил отлично. Из него и правда вышел бы отличный папа. — Ей можно? Нет аллергии? — Можно, — подмигнула ему. Сахарную вату мы получили уже через три минуты и пошли на чертово колесо. Катались мы, наверное, на всем, что только было в этом парке аттракционов. Какие-то водные уточки, в которых мы плавали по воде. Егора, правда, туда не пустили, сказали, что слишком длинный. Потом детские американские горки. Кстати, нифига они не детские, меня тошнило после них как после взрослых. А Соне — хоть бы что! Еще какие-то качели, вот на них мне понравилось, сидишь себе, в небо смотришь, а они сами качаются. В общем, на всем катались, и даже в тире постреляли. Егор выиграл Сонечке огромного плюшевого медведя. — Не знала, что ты так стрелять умеешь, — захотелось сделать ему комплимент. — Надеюсь, мы скоро будем знать друг о друге все, — хитрая улыбочка тут же появилась на лице Широкова. Ох уж этот жук! — Иди лучше Сонечку в туалет отведи руки помыть, а я пока воды куплю, — указала рукой на нужное помещение, и Егор, забрав Соню, ушел. Купила нам воды. Себе минералку, а Сонечке апельсиновый сок. Егору не знала, что надо взять, поэтому решила, что попьет минералку со мной. Не растает. Села ждать Сонечку и Егора на скамье у выхода из парка аттракционов и, чтобы скоротать время, достала телефон, включив телеграм и начав разгребать свою ленту из моря сообщений. Не заметила даже, как ко мне кто-то подсел. Этот кто-то меня совершенно не волновал, у меня сегодня было прекрасное настроение, и я была счастлива. Пока этот кто-то не заговорил… — Привет, Василевская, — сердце упало в пятки. Меня бросило в дрожь. Мне ведь послышалось, да? Я со страхом повернула голову в сторону произнесшего приветствие человека, надеясь, что у меня галлюцинации, но увиденное заставило потерять меня дар речи от страха. Максим…