Роман на три минуты

Ева

      Было сложно, ужасно сложно привыкнуть к тому, что я не слышала уже почти вторую неделю по утрам голоса Сонечки в ее спальне или в кухне, или рядом со мной, когда она просыпалась раньше. Но я терпела, потому что знала, чувствовала, что у нас все образумится. Вчера она уже говорила со мной и не смотрела как на злейшего врага, даже поделилась новостями из школы. Рассказала, что получила пятерку по математике и две — по русскому. У меня самая умная девочка! А еще пыталась называть мамой! Это было незабываемое ощущение, аж мурашки до сих пор по коже!       С Егором было все сложно… Мы не стали хуже общаться, напротив — лучше. Просто он хотел от меня любви и движений, а я не могла ему этого пока что дать. Он начинал мне нравиться, только начинал. Я разглядела в нем наконец-то мужчину, опору, ибо именно он и был ею для меня все это время. Я всегда знала, что могу на него положиться, и что он сделает все для моего благополучия, но связывать нас отношениями пока не хотела. Это сложно.       — Хватит гипнотизировать его взглядом, — ко мне подсел Сережа после того, как с тренировкой было покончено, и я ждала, пока Егор на улице разберётся с какими-то проблемами по машине и отвезёт меня домой.       — Я смотрю вовсе не на него, — соврала я, повернув голову в другую сторону.       — Ну да, ага, конечно. Ладно, ваши проблемы, просто мой тебе совет: доверься ему, осчастливит. Любит он тебя, я его хорошо знаю, вижу, что ты для него весь мир.       — Я не люблю его, — отрезала я. — И того достаточно.       — Врешь сама себе, — фыркнул Серёга.       Не стала его слушать и ждать Егора тоже, решила пройтись сама, а то тут все точно решат, что я сохну по Широкову. Прошла мимо него, не попрощавшись, словила на себе непонимающий взгляд и, пока смотрела в его сторону, случайно врезалась в кого-то. Крепкая грудь, вкусный одеколон, подняла глаза и не поверила им.       НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!       — Никита!       — Ева?!       Мы в унисон проговорили имена друг друга и рассмеялись.       Я не верила, просто не верила, что такое возможно! Это ведь тот самый Никита, с которым мы вместе провели практически два года в одной команде, он тогда работал хореографом, но из-за обстоятельств мне пришлось переехать, и мы совсем перестали общаться. Уже пять лет. А сегодня я вижу его тут — похорошевшего, боже, красивого до чёртиков!       — Ты какими судьбами? — мы отошли чуть в сторону, чтобы не мешать движению людей.       — Пришел устраиваться детским тренером сюда, — указал рукой на нашу студию. — А ты, должно быть, работаешь в команде Широкова. Видел ваше выступление, хорошее, видно, что ты ставила.       — Ничего себе, ты и это понял, — не смогла сдержать порыв и снова прижалась к его груди. Мы были хорошими друзьями, и я ужасно скучала, имею право!       Отлипла наконец-то от него, ощутив позади себя теплое дыхание, а потом ладонь на плече. Егор… Вот и что ему надо? Не выяснять же отношения пришел?       — Ты едешь? — прошептал в ухо, отчего по телу пробежались мурашки. Приятно как…       — Не хотел бы прерывать ваше общение, но мы говорили с тобой по телефону по поводу работы, и ты сказал прийти сегодня в три. Но, кажется, собираешься уехать. Собеседование в силе?       Егор скептически посмотрел на Никиту.       — Нет, ты не принят, — отрезал он, и, схватив меня за руку, потянул на себя.       — Егор! Какого черта?! Ты даже не дал ему шанс?       — Я вижу, что он не подходит. Вопрос закрыт, поехали, — раскомандовался он.       — Никуда не поеду, пока не дашь ему шанс! — вырвала руку, встав в закрытую позу.       Несколько минут Егор раздумывал, после чего, выругавшись себе под нос, прямиком направился к Никите. Они поговорили, через какое-то время оба вернулись ко мне. Никита довольно улыбался, а Егор хмурился. Широкову явно не нравилось то, что я им манипулировала, но как иначе? Из-за своей ревности он не хотел брать крутого тренера! Детишки должны иметь возможность быть лучшими, а с Дубовым такая возможность загорается огнями, потому что кто-кто, а он лучший в тренерстве среди всех, кого я только знаю.       — Спасибо, — подмигнул мне Ник, и я расплылась в глупой улыбке, совсем как девчонка.       Скучала по нему ужасно! Как жаль, что мы оборвали все связи пять лет назад, я сменила номер, а Ник где-то затерялся. Надо наверстать упущенное: у нас с ним были слишком волшебные отношения, хотелось бы вернуть их назад!       — Нам Сонечку из школы забирать, ты не забыла?       Егор вел себя так, словно он был моим мужем. Аж раздражал!       — Я помню, сейчас поедем, — открыла дверцу машины.       — Твоя малышка учится тут неподалеку? Выросла, наверное, уже взрослая, да? Я помню, ты показывала ее фотографии. — Никита с улыбкой вспоминал о моей малышке. — Она была такой крохой, а когда мы ездили к твоим родителям, и я держал ее на ручках, боялся, что сломаю ей что-нибудь.       — Она и сейчас такая хрупкая, что я тоже боюсь ей чего-нибудь сломать, — усмехнулась. — А поехали с нами! Я вас познакомлю. Расскажу ей, что ее любимого жирафа, которого она до сих пор обнимает по ночам, подарил ей ты. И она тут же обрадуется.       — Поехали, — быстро согласился он.       Егору не осталось ничего, кроме как завести машину и со злобной улыбкой ее вести. Мы всю дорогу, расположившись с Никитой на задних сиденьях, болтали обо всем на свете. За пять лет столько новостей собралось, что и не пересчитать их было! Когда припарковались, я и не сразу заметила, что Егор требовательно смотрит на нас уже почти десять минут…       — А ой, — чуть покраснела я, — иду.       Быстро покинула салон, остановившись у входа в школу. Малышня медленно выплывала из здания, и я с замиранием сердца ждала свою девочку. Она вот-вот должна была прийти, и когда она, вприпрыжку выбежала из корпуса учебного заведения, подбежала ко мне и крепко обняла, мое сердце ушло в пятки.       — Я соскучилась, — призналась она, пока мы шли к машине. — А Егор с тобой?       — Ты по мне или по нему соскучилась? — с прищуром оглядела милое личико дочурки.       — По тебе больше, но Егора я тоже люблю. Ты…моя сес…мама, — с трудом выговорила Сонечка, но и такая реакция была для меня счастьем. — А он мне друг, и он тоже мне важен.       Мы оказались у машины, и Сонечка, вырвав свою ладошку из моей, помчалась к Егору, дверца со стороны которого специально была приоткрыта. Они обменялись объятиями и парочкой фраз, после чего Широков повел ее назад, чтобы усадить в детское кресло. Соня с интересом рассмотрела Никиту, а, усевшись удобнее, сразу спросила:       — Ты тоже ухажер для м… Евы?       Да, она все ещё не привыкла, но мы уже на пути к большой победе.       — Нет, он мой друг. Никита, он, кстати, подарил тебе того жирафа, с которым ты спишь.       — Спасибо! — радостно улыбнулась она. — Милый жираф, приятно познакомиться, Никита. Но только вот… Ты лучше к моей Еве не подкатывайся… Или? Как правильно? Подкатываться? Кататься?       — Подкатывать, — уточнил Егор.       — Да, вот оно, — кивнула малыха. — Ее Егор любит, она Егорная.       Я рассмеялась. За меня меня женили! Ну что за дела? Ничейная я!       — Думаю, она сама решит, чья она, — вступился за меня Никита. — А ты, значит, все ещё Еву по имени зовёшь, да?       Я не успела попросить Никиту не поднимать эту тему, но он уже поднял. Красноречивый взгляд непонимания и расстройства отобразился на лице Егора, думающего до этого времени, что он единственный, кто знал абсолютно все. Не единственный. Сонечка же кивнула головой и, вытащив из рюкзака книжку, открыла на заложенной странице.       — А можно мне сегодня Егор ночью почитает? — спросила она.       — Если будешь спать у меня, то можно, если Егор захочет.       — Обязательно почитаю, утёнок, — ласковое обращение совсем не вязалось с его расстройством. — Никит, тебе не пора? Девочкам через улицу выходить, тебя там же высадить?       — Да, пожалуйста, если не сложно. Я живу как раз на этой улице, в шестом доме.       — Какое чудесное совпадение! — ухмыльнулся Егор. — Прямо-таки нереальное везение, я смотрю.       Машина остановилась, и Никита вышел. Я следом. Мы обменялись номерами, обнялись на прощание и решили как-нибудь погулять вместе, развеяться. Когда мы закончили, Егор и Сонечка уже ждали меня у машины. Егор был очень недоволен, а Сонечка просто устала. Пройдя в квартиру, я принялась за приготовление обеда, чтобы раздобрить Егора и накормить мою девочку. Заговорщики, а иначе называть их нельзя, потому что от них всегда исходит какая-то угроза, остались в гостиной.       Обед был готов через сорок минут, и мы все вместе, как будто бы мы настоящая семья, сели за обеденный стол. Сначала было тихо, мы пытались переварить происходящее, а ещё восполняли запас энергии, но потом заговорила Сонечка.       — Я думала, — вдруг начала она, явно волнуясь, что выражалось в ее тревожном взгляде. Егор ласково погладил ее по голове, и она чуть успокоилась. — Ну… Раз ты правда моя мама, и ты хочешь, чтобы мы были как мама и дочь, то я тогда должна быть с тобой.       — Ты хочешь ко мне переехать? — навела ее на мысль, осторожно так, скрывая свою радость.       — Если ты и правда хочешь быть моей мамой. По-настоящему…       Помолчав, она добавила:       — Просто если нет, и если я тебе мешаю, если ты хочешь найти себе мужа и другого ребенка, то я останусь с ма…бабушкой и дедушкой.       — Завтра же заберу с утра твои вещи от бабушки и дедушки, — я не сдержалась и кинулась обнимать дочь. — И не нужен мне никто другой, мне ты нужна, моя маленькая доченька. Я так сильно тебя люблю, что даже не знаю, как это выразить.       — Я тоже тебя люблю, — прижалась к моей груди, крепче стиснув ладошки. — А ты же расскажешь мне все? Все-все-все о себе!       — Конечно, — поцеловала малышку в лоб. — Кушай.       — А мужа всё-таки надо тебе найти, — через некоторое время заявила Сонечка. — Мне нужен папа. Вон, смотри, Егор же такой хороший!       Мы с Егором переглянулись. Я заметила в его глазах искреннее удивление и благодарность малышке, видимо, это не было их очередной договорённостью. Это было искреннее желание Сони. Она хотела бы видеть своим отцом Егора, моим мужем. Но хочу ли этого я?       И хочет ли он? Приходить просто и немного баловать ребенка, заботиться о нем, или же брать на себя ответственность за ее жизнь, здоровье и благополучие на всю свою жизнь? Это разные вещи. Да и я пока не готова завязывать с ним отношений.       — Егор, ты не хочешь быть моим папой? — продолжала Сонечка, совсем сильно смутив Егора данным вопросом.       — Честно? — она кивнула. — Ужасно хочу, мечтаю, но, увы, это не от меня зависит.       — Вот видишь! Мама у меня есть, а вот и папа, давай, женись на нем! — настаивала Сонечка, загоняя меня в угол окончательно.       — Я… Надо любить, чтобы жениться, солнышко, — начала я.       — Разве ты его не любишь?       Вопрос остался без ответа несколько секунд, два взгляда устремились на меня.       — Это сложный вопрос, понимаешь? Я не люблю никого, кроме тебя. Мне сложно любить, и дело не в Егоре. Дело во мне.       — А ты ее любишь? — зоркие глазки ополчились на Егора.       Он не растерялся. Он словно был готов на все. Действительно был готов взять меня в жены и удочерить Сонечку.       — Также сильно, как и хочу стать твоим отцом, — ответил Егор, грустно улыбнувшись своим мыслям.       — Эх… Прямо целая сказка! Как в красавице и чудовище, — задумалась малышка, — там чудовище любило красавицу, сильно любило, а вот она его нет. Но потом полюбила. И тебя полюбит мама, да, полюбит, она уже любит. Просто сама не понимает, как красавица.       — То есть я чудовище?       Заметив мое лицо, покрасневшее от такого количества вопросов о любви и дальнейшей жизни, Егор решил перевести все в шутку.       — Нет! Ты ужасно милый!       Спрыгнула со стула девочка и забралась на колени к Егору. Он ее обнял, а мое сердце готово было разорваться от того, каким же искренним был Егор в своих желаниях. Он и правда любил, потому что только любящий человек может так открыто заявлять о своих чувствах и намерениях. А я? А я ему в сердце каждый раз плюю, но не могу иначе. Мне страшно. Я не готова. Мне проще быть одной.       Обед был окончен, и я с облегчением выдохнула. Надо было спровадить Егора, пока Сонечка снова не стала задавать вопросы, ответы на которые я не могла ей дать. Но Егор уходить не собирался. Он слишком привык к малышке, к этой квартире за последнее время, что ощущал себя почти как дома. Вовсю орудовал предметами быта, помогал малышке. Снова. Они делали задачки по математике, сидя в гостиной, а я наблюдала за ними со стороны, случайно поймав себя на мысли, что их взаимодействия мне нравятся. И правда, как дочь и отец. Настоящий отец Сони не стал бы так себя вести.       Пока коалиция делала уроки, я принялась за уборку. Выдраила кухню, надеясь, что и в голове, наконец-то, появится порядок, но его не появилось. Отнесла им чай, к которому уже успела испечь печенье с шоколадом. Любимое Сонечкино.       — А у Егора скоро день рождения! — радостно объявила Соня. — Что мы ему подарим? Егор, что ты хочешь?       — А обещаете исполнить, если попрошу?       Я неуверенно замотала головой, прося Сонечку остановиться в своей доброте, но она не видела. Также счастливо закивала, готовая сделать для Егора все.       — Тогда я хочу на свидание с твоей мамой.       Ну е-мое… Так и знала!       Я. Не. Хочу. Никакого. Свидания.