Кости

Трупохранилище производило неоднозначное впечатление – коридоры обшарпанные, но чистые, оборудование старое, но рабочее. Артёму даже предоставили маленькую каморку, где он и расположился, когда в деревянную дверь, обитую железом, постучали. Пришел, как выяснилось, завхоз. Чтобы, значит, познакомиться. – Михаил Владимирович – протянул мужчина крепкую, загорелую руку, увитую венами. – Артём.. можно без отчества – представился и Долгих, пожимая ладонь. – Пьешь? – сразу спросил он, смотря на мужчину тяжёлым взглядом темно-карих глаз. – Да нет – санитар чуть растерялся – Так только... На новый год, или там, день рождения... – Значит, не пьешь – суровое лицо Михаила, загорелое и жесткое, стало чуть более расслабленным – Это хорошо. Короче, смотри... Новый знакомый оказался немногословен. В двух словах рассказал про трупное хозяйство, кивнул на прощание и удалился, оставив в маленьком помещении запах модного тройного одеколона. Артём тряхнул волосами – этот человек казался странным, вызывал оторопь и нервную дрожь. Высокий, коренастый, с темной кожей, сильным подбородком и пухлыми губами. Брови – широкие, прямые и всё время нахмуренные, под которыми метали молнии внимательные карие глаза. Короткий ежик черных волос, уже начавших выпадать на боковых частях лба, тем не менее казался густым. Артём вздохнул, забросил свои пожитки на стол, и пошел осматривать помещения, чему сильно мешала заведующая – габаритная женщина, слишком разговорчивая и слишком сердобольная для подобной работы. Однако из её болтовни он уяснил одно – за невостребованными телами здесь практически не следят. А это не могло не радовать. Скоро, очень скоро он приступит к работе, вот только... Михаил может оказаться серьезной проблемой, придётся быть максимально осторожным. Черт, да почему он постоянно возвращается мыслями к этому хмырю нелюдимому, как уже успела назвать его Анна Михайловна. *** Вечерами в трупохранилище становилось тихо. Окно Артёма выходило аккурат на дикое поле со старым кладбищем в отдалении. А если открыть форточку, можно услышать тихие трели цикад и пение птиц, и будь Долгих поэтом... Но он не был поэтом. Он был обычным санитаром, который обнаглел до такой степени, что работал прямо в пустой секционной, предварительно, правда, закрыв её на ключ. А ещё он недавно влюбился... Осознание пришло, как всегда, неожиданно. Просто он смотрел на угрюмого Михаила Квасцова, который ссутулясь, курил дешевую сигарету, и неожиданно его воображение, обычно не столь богатое, дало сбой. Подойти. Спросить, что случилось. Обнять за шею и впиться губами, целуя до потери пульса, гладя по волосам, не отпуская чужих губ, забыться в этом сумасшедшем, безумном поступке, и... – Артём, новое тело поступило.. подготовь, патанатом скоро будет – окурок щелчком пальцев улетел за окно, затушенный о широкий, облупленный подоконник. – Хорошо, Михаил Вла.. – начал говорить Долгих, избегая смотреть завхозу в глаза. Словно, стоит их взглядам встретиться, мужчине откроются все грязные и волнующие мечты санитара, в сравнении с которыми даже любовь к костям казалась мелочью. – Стой. Просто Михаил, ладно? – карие глаза упорно искали зрительного контакта, а сердце в груди Артема припустило вскачь: Квасцов случайно положил руку на пальцы мужчины. Тот нетвердо кивнул. – Ладно – в который раз согласился он, неосознанно повторяя окончание фразы. – Даже не спросишь, почему? – губы с застарелыми шрамами в уголке дернулись, сложившись в улыбку. – Ну, почему? – послушно переспросил Долгих, робко улыбаясь в ответ. – Ты – нормальный. Я не хочу сказать, все остальные больные, нет. Просто... Ты не пьешь, не водишь сюда девок.. – А были преценденты? – полюбопытствовал Артём. Безотчетный страх, когда он лишний раз боялся показаться Михаилу на глаза, начал немного отступать. – Конечно! – он тихо усмехнулся – Были тут такие.. так вот, не важно. С тобой приятно общаться, и.. – но Квасцов не закончил. В коридоре показался тощий и высокий мужчина, с чемоданом – патологоанатом. – Здорово, Мих – коротко пожав руку завхозу и кивнув Артёму, он произнес тихим, стальным голосом – Ну, вы пока готовьте пациэнта, а я чаю попью и переоденусь... Артём быстрым шагом направился к отделению секционной, с трудом скрывая глупую улыбку. Оказывается, Миша вовсе не такой сухарь, каким хочет показаться. Но ох уж эти навязчивые мысли и образы, которые, как предчувствовал мужчина, совсем скоро станут его верными спутниками... – Эй, Артем! А ты чего здесь? – злополучный Квасцов отпер дверь своими ключами, а сейчас возвышался над сжавшимся санитаром, с трудом оторвавшимся от воспоминаний. – Э-э.. понимаешь, Миша... – кончики ушей Долгих пылали, пальцы мелко дрожали от ощущения скорой расправы, ибо в руках завхоза каким-то магическим образом оказались ребра, разрисованные тайгой. Как теперь это ему объяснить? Он только кусал губы, ожидая гнева Квасцова. Но тот продолжал молчать, вертя в руках изделие. А когда внимательно посмотрел на Артёма, в его глазах плескалось только удивление, а не злость. – А на заказ такое сможешь сделать? Вот этого санитар не ожидал. До него даже не сразу дошел смысл сказанного – привычка Михаила выражаться короткими, рубленными фразами, словно вырванными из контекста, раздражала и восхищала одновременно. Как и всё в нём, наверное.. – Э-э-э.. ну... – отказаться никакой возможности не было, но Артём всё равно не спешил с ответом. – Я заплачу. Заказчик предлагает большие деньги.. которые завтра обесценятся, правда.. – раздраженно добавил он. – Значит, потратим сегодня – развел руками Долгих. Липкий страх постепенно отступал, оставляя место жгучему любопытству. Он пожирал глазами Михаила, смотрел, не отрываясь, на его губы, чуть приоткрытые; на широкие плечи и крепкие руки, на потемневшее кольцо на мизинце и маленький гвоздик в ухе, на шрам, змеящийся по крылу носа... На много мелких и незаметных деталей, таких знаковых только для него одного. Только по-прежнему избегал заглядывать в омуты карих глаз. – А безопасность? – Тела будешь выбирать свободно, я позабочусь – он хмыкнул – Так ты согласен? – Конечно – Артём пожал плечами, расправляя их. Рукава спецодежды казались тяжёлыми от пота. – Чудесно! – завхоз хлопнул мужчину по плечу – Тогда слушай. Во-первых, шаман требует несколько фаланг пальцев молодых женщин, на ловец снов. Во-вторых, черепа. Это всегда в моде, как я понял. Два обычных, отбеленных, один с позолоченным покрытием, разумеется, крашенный. И третий – с узорами по вот этому эскизу – словно по волшебству, на столе возник рисунок – А также... И теперь у Артёма Долгих началась новая жизнь. Жизнь с собственной маленькой лабораторией, периодическими денежными подношениями и играющей в магнитофоне "Арией". А ещё он наконец подружился с Михаилом. Но о большем и мечтать не смел, уже возможность видеть любимого человека каждый день стала счастьем. А ещё теперь он иногда писал стихи.