***
В это время в замке, почти что убаюканном грозой, к коронации готовится принц Арсений. Как только траур будет окончен, а Станислав даст своё добро (а это зависит только от состояния альфы), обряд будет проведён. Поэтому Арсений нервничает. И кажется, что нервничает так, как никогда в жизни не нервничал. Он вообще в жизни так-то не нервничал, ведь всегда был уверен в себе и в своих действиях. Но восхождение на трон в таких условиях — событие довольно непростое. Он нервничает из-за ничего и из-за всего одновременно. Переживает, что Антон, так хотевший свадьбы, на самом деле огорчён простой коронацией. Волнуется из-за подобранного цвета для костюма. Тёмно-синий — совсем не похож на ярко-красный или светло-зелёный. Не южный цвет совершенно (хотя они моряки и с синим цветом должно быть много ассоциаций). Как это воспримут? Ещё и цветок. Этот обряд с избранием цветка — впечатляет и напрягает одновременно. А вдруг его цветок не определится? Или значение у этого цветка будет какое-то не такое? Он выяснил, что, оказывается, все цветы имеют своё определенное значение. Например, у Антона белые незабудки. Цвет говорит о чистоте и невинности. А сам цветок означает главную черту. У жениха — искренняя любовь. И Арсения это умиляет. Антон чудесен не только в жизни. Даже его цветок, его олицетворение — самое нежное и милое растение из всех, что можно было придумать. А что будет у него? Вдруг какие-нибудь красные гортензии? Это же будет ужас! Он не такой как Антон и это может вызвать диссонанс среди южан. А вот и ещё один повод для волнения. Он даже является основным. Южане его не любят! Он помнит тот майский день, когда заезжал верхом на любимом коне в главные ворота столицы. Помнит с каким недоверием на него смотрели все те эльфы. И чётко помнит брошенную одним мужиком фразу. — Не пара ты их принцу, — смотрясь на себя в большое зеркало, шепчет Арсений. — И им не король… Отходит к окну и смотрит на бушующую за ним грозу. Кажется, что даже она из-за него. Потому что всё с погодой было хорошо, пока северный принц не поселился в Меркаторе. Лето же на дворе. А бедные Софи и Роберт — дети короля Павла — даже не могут выйти в сад и насладиться тёплым солнышком. — Всё готово, Ваше Высочество, — выходит из умывальной служанка. — Вам помочь? — Нет, не надо, — качает головой принц, не отрываясь от монотонного наблюдения летящих с неба капель. — Можешь быть свободна. Тихо кивая головой, девчушка быстро скрывается за дверью. Она, признаться честно, всё ещё пугается нового хозяина и совершенно не понимает, как Катя нашла с ним общий язык. Альфа же тяжело вздыхает и заходит в ванную. Служанка постаралась на славу — в комнатке тепло, а на каменных стенах собралась живительная влага. Везде расставлены свечи — практически нет ни одного тёмного местечка. Все они тут боятся, что, пребывая в бессилии, принц поскользнётся или не увидит чего и споткнётся. Арсений мотает головой из стороны в сторону в попытке отогнать неприятные мысли. Всё-таки он собирался расслабиться, а не напрягаться ещё сильнее из-за каких-то своих размышлений. Поэтому, принимается за расстёгивание маленьких пуговок на своей рубашке. Это всё ещё даётся ему тяжело. Да, он идёт на поправку, да он уже полностью самостоятельно передвигается большую часть своего времени. Но тремор как назло всё ещё не отступает, от чего руки сейчас, совсем не слушаются своего хозяина. — Арсений! Ты здесь? — слышится голос Антона из покоев, и эльф замирает. Не хватало только, чтобы его увидел будущий супруг. Они и так вечно ругаются из-за физического состояния северного принца. Нечего ему ещё знать, что он его ослушался и сам ванну полез принимать. Вот только, Антон, кажется, уходить не собирается. Он ещё раз окликает Арсения, а потом проходит в глубь комнаты. Обещает себе, что всего лишь подождёт жениха, присев на край постели, но не сдерживает это обещание. Глаз цепляется за разбросанные на столе бумаги. И любопытство берет верх. Недолго борясь между «ничего не будет, я всего одним глазком гляну» и «это личные дела Арсения, мне не стоит в них лезть», омега всё же выбирает первое и тихо крадётся к столу, внимательно следя за тяжелой дверью. Нет, ну а вдруг она сейчас неожиданно откроется и назреет новый повод для скандала. Аккуратно вглядывается в пергаменты, не понимая, почему текст в них так странно написан. Словно, не в прозе, а в стихотворной форме. Цепляет взглядом пару фраз и, кажется, понимает, что к чему, но в комнате раздаётся шум. А точнее не в комнате, а в маленькой умывальне. Испуганно отпрыгивая от стола Антон сначала приходит в себя от громкого звука. И только потом понимает, что это и откуда. В пару шагов добирается до маленькой дверцы и резко её распахивает. Как и ожидалось жених оказывается именно здесь. — Арсений! — слегка возмущённо восклицает Антон и входит в комнатку, плотно закрывая дверь за собой, дабы не выпускать тепло. — Где слуги? Почему ты один? — Я не один, слуга сейчас придёт, — слегка нервно усмехается Арсений и пытается вернуть все разгромленные только что тазы на место. Нет, ну надо же! В попытке вести себя как можно тише, отступал спиной к самой дальней стене и снёс оставленные служанкой тазы! Он что, заразился от будущего супруга неуклюжестью? — Никто не придёт, — уже даже не спрашивает, а просто констатирует очевидное младший принц. Альфа пристыжено молчит и отводит взгляд в пол. Ну вот. Начинается… — Арсений, сколько мне с тобой разговаривать? — разочарованно спрашивает Антон, присаживаясь на удобный толстый борт встроенной в пол комнатки. — Нисколько! — недовольно хмыкает северянин, скрещивая руки на груди. — Антон, мне не пять лет, не стоит меня ограничивать. — Я тебя не ограничиваю! — по-настоящему злится Тоша. — Я за тебя переживаю! Если с тобой что-нибудь случится? — Ничего со мной не случится! — тоже злится Арсений. — Пойми, я не немощный! Я устал от вашего вечного давления! Я хочу побыть один! Хочу почувствовать себя нормальным эльфом, которого не водят под руки по замку и не кормят с ложечки из-за глупого тремора! — Тебя никто с ложечки не кормил! — недовольно напоминает Антон, ставя локти на колени, и утыкается лицом в ладони. — Как же ты не поймёшь, что тебе нельзя оставаться одному? У тебя было тяжёлое ранение. Тебя еле вытащили с того света! Пока ты не закончишь лечение, ты должен находиться под присмотром. — Я не умру, если меня все оставят! — очень уж громко возмущается старший принц, злобно размахивая руками. — Я могу сам одеваться и раздеваться! Я могу сам ходить, могу сам есть! Я могу, в конце-концов сам принять ванну! — Сам всё можешь? — злобно и даже как-то ехидно усмехается Антон и вскакивает с борта. — Ну тогда давай! Показывай! Я даже готов притащить сюда ближайшие часы, чтобы посмотреть за сколько минут ты НЕ справишься с задачей! Северный принц решает ничего на это не отвечать. Он лишь остервенело приступает к повторному расстёгиванию пуговиц. В груди клокочет злость на Антона. Но в то же время головой он понимает, что лучше бы им сейчас не ругаться. Совсем скоро им присягать на верность государству и будет очень некрасиво, если они всё мероприятие проведут в позиции «мы друг другу чужие эльфы». Но злость в душе, конечно, обыгрывает благоразумие в мозгу, от чего Арсений всё ещё пытается показать будущему супругу своё превосходство над ситуацией. И это, конечно же, не получается. Руки лишь сильнее трясутся от этой самой злости и ещё хуже цепляются за пуговки. Кто вообще их придумал так много на простой рубахе? Ещё после пары минут бессмысленных попыток Антон скрещивает руки на груди и тяжело выдыхает. Арсений понуро дёргает руками вниз и опускает взгляд. Проиграл. НЕ справился. Всё как и говорил южный принц. Спасибо ещё, что не стал по-настоящему время отслеживать. — Что и требовалось доказать, — разочарованно сжимает губы Тоша. Альфа не выдерживает и отворачивается. Смотреть на дурацкие тазы, которые так нелепо его сдали, куда приятнее в данный момент, чем на жениха. Хотя, вопрос спорный, ведь всё-таки именно из-за них омега его нашёл. Но, в любом случае, злость на Антона была больше, чем на куски железа. Антон тоже злится. Но не отворачивается. Он закрывает глаза и медленно считает про себя до десяти, чтобы успокоиться. Понимает, что злиться на Арсения не стоит — тот отчасти прав. Но опрокинутые ненароком тазы как раз-таки, пока что, говорят об обратном. Жениха ещё совсем нельзя оставлять одного. В комнатке становится так тихо, что даже слышится легкий стук редких капель о каменный пол. На потолке тоже образовался конденсат. Вот только, в отличие от того, что на стенах, этот завершает свой жизненный путь гораздо громче. В размеренном стуке капель Арсений даже думает, что Антон ушёл. Поэтому совсем не ожидает, когда его спины касаются тёплые руки и поворачивают к себе лицом. Тоша на него не смотрит. Закусывает нижнюю и даже опускает голову вниз. Его взгляд всецело прикован к злосчастным пуговицам, из-за которых вся эта ерунда и началась. Омега осторожно и быстро расстёгивает каждую, переходя к рукавам. Там на манжетах тоже есть по одной. Арсений в который раз недовольно смущается. Ну почему у них всё не как у всех? Это не омега должен альфу раздевать, чтобы помочь тому принять ванну, а совсем наоборот. Да ещё и Антон как назло молчит. Нет бы попричитать, поругаться, нравоучения устроить. Он лишь губы кусает, да взгляд избегает, вы посмотрите! — Дальше я сам, — дёргается северный принц, когда Тоша доходит до завязок на штанах. — Спасибо. Антон молчит, но соглашается. Отходит в сторону и отворачивается. И тут даже не столько из-за стеснения, сколько из-за воспитания и уважения. Арсений на это усмехается и в голове складывается шутка на подобие «да что ты там не видел», но он её не озвучивает. Вдруг жених это как-то не так воспримет. Поэтому шутки откладываются в сторону. Сейчас ему нужно совершить важный шаг для себя и для доказательств Антону. Если северянин сам сможет залезть в ванну, то вопрос о его немощности, скорее всего исчезнет. Не полностью, он понимает, что омега быстро от него не отцепится, но водить его под руки больше никто не будет. Антон повернётся только после того, как за его спиной заплескается вода. Вопреки всем боязливым ожиданиям, Арсений будет спокойно сидеть в старательно разведённой служанкой пене, прикрыв глаза. Что ж, возможно, он и вправду слишком сильно волнуется за своего будущего супруга. Становится немного стыдно, ведь лишая Арсения возможности самостоятельно что-либо делать, он лишает его восстановления. Тоша тяжело вздыхает и думает над тем, что стоит позвать слугу. Однако, уже у самой двери вдруг решает, что из этой ситуации есть ещё один выход. И в этот момент, он даже не кажется ему абсурдным. Антон тихо разворачивается и подходит к принцу со спины. Без каких-либо стеснений берет в руки небольшой ковш и начинает поливать плечи Арсения водой. Тот, не ожидав таких действий, дёргается, распахивает глаза и удивлённо уставляется на жениха. И только в этот момент Тоша, кажется, понимает, что задумка всё-таки не очень. Он омега, перед ним альфа, и по моральным устоям королевства первый не должен видеть другого в неглиже. А тут Антон, наплевав на все правила, решил вместо слуги помочь будущему супругу принять ванну. Картина маслом, иначе и не скажешь. Южный принц в миг смущается и откладывает ковш в сторону. Даже в полумраке свечей видно как краснеют его щёки и уши. И Арсения происходящее умиляет. — Прости, я не должен был этого делать, — тихо бормочет Антон, опуская взгляд в пол. — Не знаю, что на меня нашло… И уже было собирается улизнуть, но старший принц хватает его за руку и не даёт этого сделать. Тянет к себе, сам слегка приподнимается и целует жениха в распахнутые от удивления пухлые губы. Антон не понял причин своего поступка, но после вот таких вот ответных действий уже точно понимать не намерен. Его всё более, чем устраивает. Поэтому он лишь упирается рукой в каменный борт для большего удобства и с удовольствием отвечает на поцелуй, прикрывая глаза. Арсений целует нежно, мягко, будто он очень сильно скучал. Возможно, это и так, но они уже больше недели каждый свой день начинают и заканчивают вместе, и вряд ли за только начавшуюся ночь можно было успеть соскучиться. Но у северного принца готовы миллион доводов о том, что можно. Поэтому, когда они прекращают целоваться и пытаются отдышаться, пресекая все вопросы, Арсений набирает в руку пены и мажет ею по носу Антона, вызывая мягкий смех второго. И Антон тает. Больше никакой обиды или злобы на жениха не остаётся. Он смеётся и тоже цепляет пену. Но Арсений уклоняется, поэтому пенный след попадает не на нос, а на щёку, растягиваясь вплоть до подбородка. Теперь уже смеются оба, ступая на тропу пенной войны. И так как Арсений, в отличие от Антона, воин, то быстро строит у себя в голове стратегию, и через несколько секунд младший принц уже плюхается в воду, погружаясь в пену с головой. — Эй, ну заче-е-ем? — обиженно растягивает последнее слово Тоша, пытаясь мыльными руками убрать с лица пузыри. — Я теперь весь мокрый. — Затем, чтобы меньше из себя главного лекаря строил, — усмехается Арс и помогает убрать пену. — Вот сейчас как увидишь, на что я способен, и сразу любое желание меня ограничивать пропадёт. — Ой боюсь-боюсь, — неверяще закатывает глаза младший принц и усмехается. — Давай, отпускай меня, мне нужно переодеться. — Или раздеться, — подсказывает северянин, расцеловывая всё ещё красные щёки. — Что? — удивляется Антон и замирает, заглядывая в озорные глаза напротив. Но Арсений вместо ответа лишь облизывает и без того влажные губы и снова целует будущего супруга. И в этот раз уже не так, будто сильно скучал, а словно с большим трудом дорвался до столь драгоценных уст. Антон отвечает, не успевая задуматься, и кладёт свои руки на крепкую шею. Кажется, что и вправду придётся не идти переодеваться, а раздеваться. И причём прямо здесь… Арсений блуждает руками по его талии, потом немножко психует, и дёргает за верёвочки на плечах. Те податливо развязываются, и светлая ночная рубашка жениха спадает ниже. Улыбается в поцелуй и переключается на ключицы, слабо их покусывая и сразу зализывая. Антон рвано выдыхает (ну что поделать, нравится ему, когда будущий супруг кусается, сам не ожидал), расцеловывая влажные плечи принца. Кажется, тот грозился показать ему на что способен? Что ж, видимо, всего лишь угрозы стали превращаться в действенные доказательства. Арсений нервничает из-за дурацкой ночнушки омеги. Она всё время липнет к столь желанному телу, а с его тремором только что-то от чего отделять. Цокает, когда с одной стороны он вроде как отлепил ткань от антонова бедра, а с другой она снова прилипла. Тяжело дышит и закатывает глаза. Ну он уже умаялся, ну право слова. — Если ты сейчас же не снимешь рубаху, я её порву, — строго шепчет Арсений, вновь выцеловывая лицо жениха. — А тебе разве можно? — вопросом на вопрос отвечает Антон, удачно игнорируя томный выпад. — Я волнуюсь, вдруг ты ещё не настолько окреп… — Антон… — Нет, ну что, — младший принц закатывает глаза. Он правда волнуется. — Тебе же нельзя сильно напрягаться! — Ещё хоть слово об этом скажешь, и будет скандал, — недовольно рычит Арс и хватается за горло ночной рубахи. — Ах! Не надо, Арсений! — хмурится Тоша и пытается отпрянуть. Ткань под сильными руками скрипит, но пока что не рвётся. — Как ты сам говоришь, не спеши, мой принц, мы всё успеем, — сам хватается за подол, в попытке высвободиться из оков одежды. Он начинает спешно её снимать, но лишь сильнее застревает — мокрая ткань сильно липнет к телу. — Ладно рви, я сам не выберусь… Но учти! Это была моя любимая ночная рубаха! — Я подарю тебе сотню новых, — наконец разрывая вещь по шву, бубнит Арсений между поцелуями. — Из самых дорогих заморских тканей. Сделаю всё, что ты захочешь… — Тогда… — Антон отвлекается от этих поцелуев, откидывая ткань в сторону, чтобы не мешала. — Сегодня я сверху. — Что? — застывает северный принц и удивлённо пялится на жениха. — Сегодня я сверху, — от такого взгляда Антон даже тушуется, но делать нечего — уже предложил. Щеки невыносимо горят и уже непонятно от жары или смущения. — Это моё условие. Иначе будешь ждать полного выздоровления. — Тогда я хочу, чтобы ты, в момент наслаждения не шептал это длинное «Арсений», а хоть раз сказал «Арс», — находится с ответом альфа и отвечает условием на условие. — Обойдёшься, — усмехается Тоша и придвигается ближе. — Мне не нравится это глупое прозвище. — Оно не глупое! — хочет уже было возмутиться Арсений, но вмиг замолкает. Антон нетерпеливо насаживается на изнывающий от желания член и разносится по комнатке глубоким протяжным стоном. Вот же лис, вот же хитрый. Условия какие-то ставил, вопросы глупые задавал. А сам хотел не меньше будущего супруга. — Ну, Антон, — рвано выдыхает Арс, когда младший принц выбирает удобный темп и начинает двигаться. — Ну и устроил представление, а сам ведь… — Молчи… — шепчет Тоша на ухо альфе, перебивая его. — Не смущай… — Я тебе это ещё припомню, мой принц…***
К середине августа наступает день коронации. Станислав даёт своё разрешение на сие мероприятие, потому что Арсению явно лучше. Антон не водит его под руки, а сам эльф держится вполне уверенно. Поэтому сейчас, пока северный принц (или уже можно сказать южный король?) нервничает в соседней гостиной, в тронном зале собираются все назначенные гости. Точнее, гостями на подобном празднике считаются все без исключения, но возможность увидеть сам процесс коронации, конечно, достаётся тем, кто побогаче, да познатнее. Арсений нервничает. Арсений волнуется. Арсений переживает. Антон рядышком притирается к боку, гладит широкую спину, легонько целует его в плечо и обещает, что всё обязательно пройдёт хорошо. По-другому и быть не может. Ведь всё-таки северянин лучший правитель для государства по мнению бывшего короля. — А если мне выпадет страшный цветок? — взволнованно спрашивает альфа, озвучивая очередной повод для шаткого настроения. — Арсений, страшных цветков не бывает, — по-доброму усмехается Тоша и берёт будущего супруга под руку, ведь совсем скоро всё начнётся. — Нет, я другое имею в виду, — недовольно качает головой принц и тяжело вздыхает. — Ну вот ты. Ты чудесный. И цветок твой такой же. Светлая, чистая, невинная, искренняя любовь! Это же само совершенство! — он отводит взгляд в пол, опечалено поджимая губы. — А я? Какой цветок можно дать холодному, грубому и бессердечному принцу из мира вечных льдов? Я ведь даже не буду знать, что он значит! — Если ты ощущаешь себя таким, то тебе выпадет гортензия, — спокойно отвечает Антон. — И это не страшно. Гортензия встречается среди южан. — Просто встречается? — ещё больше унывает Арсений. — Без добавлений «довольно часто» или «нередко»? — Без дополнений, — кивает головой Тоша. — Смысл мне тебе врать? Я же желаю тебе всего лучшего. И вообще не понимаю, почему тебя это так волнует? — Потому что на фоне тебя я буду просто ужасен, — уже чуть ли не хнычет северянин. Он слишком, слишком волнуется, что на него совсем не похоже. — Ты даже взгляни на цвета наших одежд! У тебя такое чудесное белое блио. Ну прям под венец идёшь. А у меня такое, словно я пытаюсь в этом южном рассаднике счастья устроить бунт тёмных цветов. — Не говори ерунды, — мягко усмехается омега и целует взволнованного принца в щёку. — Тебе нравится этот цвет? — Нравится. — А ещё он тебе очень к лицу. Поэтому выбор сделан верно, — ласково поглаживая напряженное плечо, растягивает буквы Антон. — Я просто решил надеть блио под стать своего цветка. Мне кажется, что это будет символически. — А я думал, что ты выбрал этот цвет, чтобы наша коронация хоть чуть-чуть напоминала свадьбу, — печально усмехается Арсений и нервно сжимает протянутые в поддержке пальцы. — У нас белый — главный цвет свадьбы, — улыбается младший принц. — Поэтому если бы я хотел, чтобы наша коронация хоть чуть-чуть напоминала свадьбу, то приказал бы все украшения сделать белыми. И тебя бы уговаривал на белый костюм. — Ну, кто знает, вдруг ты просто побоялся мне предложить, — растерянно пожимает плечами Арс. Как же хорошо всё-таки, что жених сейчас рядом. — Или мы сейчас зайдём в тронный зал, а он украшен только белыми цветами. — Почему тебя так сильно тревожит тема свадьбы? — хмурит брови Тоша. — Я же сказал, что совсем не обижусь, если у нас её не будет. Да, я мечтал. Но я с детства знал, что всё как у всех — это не про меня. Поэтому я даже не удивлён тому, что мечта об этом событии так ею и останется. — Потому что я волнуюсь, что ты это говоришь лишь для моего успокоения, — виновато отвечает альфа и строит брови домиком, чтобы только жених свои не хмурил. — А сам потом по ночам только об этом и думаешь. — Ещё чего, — слишком задорно усмехается Антошка. — По ночам у меня есть дела поинтереснее, если ты не заметил. Мне некогда думать о таких пустяках, — стреляет в северянина озорным взглядом и слегка щипает его руку, чтобы в себя пришёл. — А вообще, ещё где-то час и мы станем супругами. И, чтобы ты знал, я всю свою осознанную жизнь боялся, что никто меня в супруги не возьмёт. Поэтому в сторону плохие мысли — у меня мечта сбывается! — Даже не верится, — вглядываясь в аккуратное серебряное кольцо на антоновом пальце, улыбается Арсений. — Хочешь мы сменим кольца? Я закажу у литейщиков золотые, более богатые, чт… — Арсений, — Антон быстро целует его в губы, чтобы тот только перестал болтать. — Не неси чушь. Зачем нам другие кольца? Мне и эти нравятся. — Но эти серебряные, простые совсем. В них вон, даже камня нет, — хмурится старший принц, — а ты заслуживаешь самых лучших колец. — Нет, мне нравятся эти, — тоже хмурится омега, но не серьёзно, а просто в отражение будущего супруга. — Моё витиеватое и узорчатое, словно стебель какого-то необычного цветка. А твоё такое интересное, с острыми гранями, словно кусочки айсбергов. Эти кольца отражают нас. Поэтому никакие другие — с камнями или без — мне совершенно не нужны. — Ты самый лучший, — тихо посмеиваясь, сдаётся Арсений. Все волнения и вправду отступают. Приходит слуга и говорит, что к началу церемонии всё готово. И оба принца, словно по команде, выравнивают спины, встают ровно и готовятся следовать в тронный зал. А там народу мерено-немерено! Антон даже слегка пугается, когда перед ними открывают большие двери. Здесь и различные князья, и простые зажиточные граждане. Главный столичный лекарь, например, стоит у центрального окна. А мамины родственники толпятся поближе к тронам. И даже семейство графа де Лесси здесь! Вот кого-кого, а их он точно не ожидал сегодня увидеть. Арсений крепко сжимает его ладонь, ловя слегка взволнованный от такого числа эльфов вздох, и они вместе шагают вперёд. Ближе к Стасу, который будет их короновать. С этим вообще получилась путаница. Антон думал, что раз отца больше нет, а короновать должен кто-то высокопоставленный, то этим займётся мама. Арсений думал, что раз короля больше нет, то пригласят другого, незаинтересованного в принцах, как это было с их сватовством. Но всё оказалось куда проще и уже заранее прописано. На подобный случай во всех королевствах континента было установлено, что венчать нового принца может только эльф, напрямую связанный с магией. Почему — не понятно. Ни один из них в подробности не вдавался. Но раз установлено, значит так тому и быть. И вот они наконец подходят к магу. Сегодня он одет в привычные тяжелые одежды. Казалось, что лишь ему одному было всё равно на лето за окном и происходящий праздник. Он был в своих старых мехах, кафтанах и жилетках. Не желая кого-либо замедлять, Станислав быстро приступает к обряду венчания. Оба принца склоняют перед ним головы, он надевает на них родительские короны и зачитывает какую-то молитву на древнеэльфийском (ну или не молитву, Антон не знает, как называются эти магические шептания). Потом как обычно идут обряды на верность королевству, на верность народу и ещё что-то, что Арсений прослушивает, отвечая на всё на автомате. И как только это заканчивается, Станислав торжественно произносит: — Все подданные этого королевства, встречайте своего нового правителя! — он резко поднимает вверх руку северянина. — Его Величество король Арсений! Зал взрывается бурными аплодисментами. Каждый в нем стоящий повиновено склоняет перед новым правителем голову. Конечно, какие-то шепотки между эльфами гуляют, но, вроде как, никто сильно новшествам не противится. Антон и Арсений торжественно восседают на теперь уже точно свои троны. Ещё совсем юный омега осматривает своих подданных и всё так же думает о непредсказуемости жизни. Он никогда бы не подумал, что в какие-то восемнадцать с хвостиком уже будет замужем восседать на положенном троне. — Арсений, становясь королём Меркатора, ты становишься одним из множества его жителей, — продолжает свою речь Стас, когда зал понемногу стихает. — Поэтому, как и всем, тебе изберётся цветок, тебя же и олицетворяющий. Арсений нервно сглатывает, но сразу чувствует как Антон заботливо сжимает его руку в поддержке. Поэтому тяжело выдыхает и готовится принять свою судьбу, если так можно сказать, конечно. Стас подносит к его губам какой-то розоватый травяной отвар. Новоиспечённый король послушно испивает его до дна, пусть на вкус эта вода и ужасно горчит. Он хмурит брови и слегка мотает головой, но стойко выдерживает такое же ужасное послевкусие. А свечи под потолком на секунду озаряются фиолетовым свечением. Слышится лёгкий хлопок и на плечи присутствующим сыпятся темно-фиолетовые лепестки. Все начинают оглядываться к потолку, но ничего, кроме этих самых лепестков там не видно. Такое зрелище происходит впервые, ведь обычно, цветок избирается при рождении. И тогда это событие происходит куда менее ярко, чем сейчас. — Фиолетовые незабудки, — раздаётся резкий звон в ушах юного короля. Он такой громкий, что Арсений вновь хмурится, сначала губы поджимает, голову опускает, но всё же тихо произносит: — Фиолетовые незабудки. Антон удивлённо на него оглядывается и даже слегка приоткрывает свои пухлые губы. В это же время Стас одобрительно хлопает обоих королей по плечам и объявляет всем собравшимся: — Наш новый король одарён достоинством, величием и великолепием! А главное чувство, свойственное его сердцу — искренняя любовь! В этот раз зал взрывает более одобрительными аплодисментами, а кто-то даже громко свистит. Цветок нового короля всех приятно удивляет…***
— Его Величество король Арсений! — оглашает Станислав с главного балкона в замке перед огромной толпой эльфов, ожидавших итогов коронации. Арсений протягивает руку своему принцу, но тот опечалено поджимает губы и мотает головой. Король — главный правитель государства. А главный правитель только один. И это самый достойный альфа. Поэтому омега на балкон перед народом никогда не выходила и ещё не скоро выйдет. Объявлять об омежьем титуле в их мире не пристало. Юный король опускает взгляд, без слов понимая, что сейчас он не найдёт в Антоне поддержку. Точнее как, Антон по-прежнему будет рядом, но только мысленно, ведь вместе им не выйти. Поэтому северянин делает этот шаг и выходит на балкон. Эльфы здесь не так сильно им довольны, как те, что ещё несколько минут назад толпились в тронном зале. Но торжественную речь новоиспечённого короля никто не отменял, а посему Арсению придётся отвечать перед теперь уже своим народом. Он нервно сглатывает и подходит чуть ближе к перилам. Ладони нещадно потеют и он уже не знает куда их деть. Нет, ну правда, почему он так волнуется? Арсений всю свою жизнь готовился стать королём и не боялся, а как только этот момент разнервничался до невозможности! — Я — Арсений Попов… — собственная фамилия звучит на губах непривычно — так давно он её нигде не упоминал. — Обещаю быть честным правителем, верным своему государству. Да, возможно, я много о вас не знаю, мало посвящён в ваши традиции или не вызываю доверия. Но могу уверенно заявить, что готов сражаться на поле боя за последнего южанина. Я готов пасть в жестком бою за то, чтобы Меркатор процветал и жил долго и счастливо. Я отрекаюсь от всех своих прежних титулов и званий. Теперь я один из вас… На улице воцаряется тишина. Даже бушевавший до этого ветер совсем стих. Южане переглядываются между собой, перешёптываются. Но громких аплодисментов в его честь, как это было ещё совсем недавно в тронном зале, совершенно нет… — Так примите же своего нового короля! — пытаясь убрать заминку оглашает Станислав. — Преклоните перед ним своё колено! Отдайте честь новому королю! И тут происходит самое неожиданное — ни один из эльфов, что сейчас толпится в главном дворе замка, даже не пытается присягнуть на верность правителю. Шёпот лишь становится громче и один широкий мужик из толпы громко выкрикивает: — Не пара ты нашему принцу! И нам не король! Арсений широко распахивает лазурные глаза, не веря своим ушам. Вон тот огромный эльф, что забрался на борт дворцового фонтана. Именно он в день его прибытия в Меркатор выкрикнул те же самые слова! Он узнал этот голос! Однако, вслед за одним кричит другой, а за ними и третий. Начинается самый настоящий бунт. И мужики, и женщины, и простые рабочие, и суровые моряки — все наперебой кричат о том, что Арсений им не король. — Мы не верим северному отродью! — слышится из толпы. — Брат того, кто развязал войну, не может быть нашим королём! — орёт какая-то грузная баба с дитём на руках. — Мы никогда не преклоним коленей перед севером! — считают важным высказаться торговцы. — Антона в короли! — подаёт кто-то идею. — Антон — наш король! Все слуги, охрана и малая часть воинов в панике начинают метаться по замку. Никто не знает как остановить бунт и во что вообще он может обернуться. Стас пытается добиться тишины, но его громкие «тихо» просто тонут в этом шквале голосов. Министры отдают приказы о сдерживании толпы любыми способами. Все в растерянности и в смятении. Никто подобного не ожидал. Стоящие за спиной Арсения королева и гости тоже поддаются растерянности. Женщины причитают одна громче другой, дети плачут от такого количества шума, а юная сестра восточного короля пытается спрятаться от всего происходящего в объятиях королевы Майи. И, кажется, что только один Антон не так сильно поддаётся всеобщему унынию. Он подбегает к самым дверям и смотрит на своего супруга, нервно закусывая нижнюю губу. Видит этот холодный непробиваемый взгляд. Даже в такой ситуации Арсений не лишился достоинства, а с честью принял испытание судьбы. Его супруг великолепный, и он должен ему помочь. Поэтому, вопреки всем запретам и правилам, Антон выбегает на балкон. Южная и северная королевы бросаются за ним вслед, но поймать не успевают — в их руках остаётся лишь белоснежная мантия. Король уже не с ними. Король с супругом. — Тихо! — тоже кричит южанин, непонятно на что надеясь — его-то уж точно не слышно. — Тихо! Арсений оборачивается на звук и видит перед собой супруга. Его брови подлетают вверх от удивления, но уже через секунду, он возвращается в своё прежнее невозмутимое состояние, видя как уверенно на всё происходящее смотрит омега. Толпа же, кажется, стала замечать обожаемого наследника. Но от этого вопли становятся лишь громче и ещё возмутительнее. Никому не нравится, что, выйдя на балкон, их принц вцепился в руку этого ужасного северянина. Однако, министры, уже не знающие какие приказы отдавать, используют появление Антона себе на руку. Стража начинает успокаивать кричащих тем, что южный принц хочет произнести для них какую-то речь. И только тогда шум в главном дворе замка наконец-то начинает стихать. Но юный правитель и не намерен ждать полной тишины. Ему важно, чтобы его услышал хоть кто-то. — Я — Антон Шастун —единственный наследник южного престола преклоняю своё колено перед новым королём! — громко объявляет юноша и подходит к перилам вплотную, смотря только на своих подданных. — Я знаю, что настали тяжелые времена. Мы не можем торговать, мы не можем собрать урожаи. Война и ужасная погода истощили нас до предела. Но это не повод отрекаться от нового короля! Я понимаю, наш главный враг — родной брат Арсения. Но поймите и вы! Мой отец завещал ему трон! Из множества претендентов на эту роль был избран именно Арсений! Эльф одарённый достоинством, величием, большим умом и стальным характером. А самое главное — одарённый самым чутким сердцем на свете, способным на искреннюю любовь, — обращает свой взгляд на супруга и зелёные глаза на минуты становятся полны неизмеримой нежности, а пухлые губы растягиваются в широкой улыбке. — Именно этот эльф был избран для того, чтобы спасти всех нас! И именно он приведёт нас к небывалому величию и могуществу. Так завещал мой отец. И я ему верю! Толпа начинает волноваться и шептаться. Речь Антона цепляет их куда больше речи северянина. — Но самое главное, что я верю своему супругу! Я знаю, что он выиграет эту войну и наладит торговлю, — взгляд зелёных глаз теперь уже точно всецело и полностью обращён альфе. — Так поверьте же и вы мне! Преклоните колено перед нашим новым и самым достойным королём! И Антон в самом деле становится перед супругом на одно колено. Арсений моментально теряется и пытается его поднять, но ничего не выходит. — Антон, не надо, — просит новоиспечённый правитель, утирая вдруг резко покатившиеся по щекам эльфа слёзы. — Прошу тебя, встань. Ты не должен преклонять передо мной колен. Я равен тебе. — Неважно кто кому равен и кто перед кем главнее, — отвечает ему омега и облизывает сухие губы. — Ты — король. И в первую очередь король моего сердца. А я всего лишь отдаю тебе своё в знак вечной верности. Арсения эти слова до глубины души трогают. Он безвольной куклой оседает на колени перед своим супругом и берёт его руки в свои. Они сталкиваются лбами и северянин тихо шепчет: — Я никогда не расплачусь перед судьбой за то, что она послала мне тебя… — осторожно, нежно, кротко касаясь своими губами губ напротив. Теперь уже и толпа внизу заходится бурными аплодисментами. Мало того, что речь наследника заставляет их сердца биться сильнее и следовать зову, так ещё и противный северянин (как его успели прозвать) становится перед их принцем на колени, склоняя голову. Это подкупает. Нет, недовольные, конечно, всё ещё есть, но даже они притихают, не в силах разрушить столь идеальное единение новых королей. — Ты их успокоил, — тихо шепчет Арсений и кивает головой в сторону народа. — У тебя получилось. — Нет, Арсений, — усмехается сквозь слёзы юный король. — У нас всё получилось…