Север—481

“Взросление” Твоё тихое дыхание ласкало мою шею, я не думала, что когда-то повзрослею. И я уж точно не думала, что это так сложно,— убеждать себя в том, что между нами всё невозможно.   Ты ушёл и не вернулся: единственные твои верные поступки, ведь никто бы всё равно не пошёл нам на уступки. Только от того, что ты сделал меня вольной, мне, увы, не стало меньше больно.   И я знаю, ты должен был говорить так много фальши, (привыкаю ко лжи— значит, становлюсь старше), только от того, как много сказал ты «вновь» не ушла моя к тебе любовь. Я стала брошенным зверем, но я не зверею, только, как и все другие, молча взрослею. На следующий день мы с самого утра были у Джоуи. Я слегка волновалась по поводу того, что он мог нам сказать, но не подавала виду. Впрочем, номер Пять это всё равно заметил – возможно, во многом потому, что я постоянно старалась держать его за руку или как-то обнимать. Ночь после признания прошла странно. С одной стороны, я была рада, что всё рассказала, но с другой мне было некомфортно от того, какая близость возникла между нами. Теперь, выходит, я была полностью откровенна с ним и мне больше было нечего скрывать, а это также означало, что он полностью владел мной. Имею в виду, это всё было так, как если бы он был моей родственной душой, кем-то, кого послали свыше, который знал все мои секреты и тайны, и мог сделать со мной что-угодно – раскрыть их и уничтожить меня, или сохранить, спасти меня и мою честь. Оттого наша любовь становилась сильнее, а чувства крепли, болезненно прорастая по всему моему телу. Джоуи пришёл к нам с небольшим опозданием, но зато с хорошими новостями и прекрасным расположением духа. Мы молча уселись за пока ещё пустые парты, куда вскоре должны были подтянуться все остальные, и уставились на мужчину. -Ну что вы там решили? Я переглянулась с Пятым, и, ещё раз удостоверившись в нашем с ним выборе, произнесла: -Что мы едем. -Это отлично. –несколько раз кивнул мой начальник. –Можете тогда собирать чемоданы, и с завтрашнего дня начнутся ваши гастроли. -Прям с завтрашнего? -Да. Я знаю, что это немного спонтанно, и вообще очень неожиданно, однако у нас сжатые сроки. Нужно показать это всему миру, ты ведь буквально чудо. -Моё чудо. –добавила я, чуть обиженная на то, что он сказал о мальчике так. -Ну конечно. –Джо усмехнулся. –Никто же этого не отрицает. Устроим прощальную вечеринку? -Не представляю, как мы тогда всё упакуем. –пожаловалась я. –Времени ведь и вправду мало. -Успеете как-нибудь. В конце концов, попрощаться с коллективом – это обязательно. -Ладно. –согласился за нас двоих Харгривз. –На когда вы всю эту шумиху запланировали? Джоуи пожал плечами: -Сегодня пятница, день короткий, так что на три. -Пока мы можем быть свободны? –с небольшим намёком на грубость уточнила я. -Да. Только не забудьте вернуться. Мы поднялись и послушно вышли из помещения, полные негодования. Я почему-то была не особенно рада окончанию нашего разговора, он оставил меня в каких-то раздумьях, и они обретали голубоватый цвет. Я говорю «голубоватый», потому что именно этот оттенок ассоциируется у меня с грустью, тревогой и отрицанием. В самые сильные моменты разочарований мир всегда принимал голубые или синие краски, покрываясь каким-то неприветливым размытием, скрывая всё счастье и приятные воспоминания. -Ты хочешь пойти на вечеринку? Этот вопрос прервал мои тягостные мысли. Я покачала головой, скидывая с себя оцепенение, и постаралась осознать свои чувства по поводу тусовки, но их было так много, что весь мой мозговой штурм свёлся на нет. -Не знаю. –призналась я. –А ты? -И я. –тут же ответил Пять. –Но у нас ведь нет выбора, да? -Да, к сожалению. Пойдём домой? -Только давай пешком. Это ужасно тупо, просто… -парень запнулся. -…Просто надо запомнить всё вокруг, согласна. –я опустила глаза вниз. –Ты об этом же подумал? -Угум. Мы молча прошли пару метров вперёд, играясь с пальцами друг друга, и я наблюдала за тем, как люди вокруг справлялись с таким необычным явлением для них, как снег: кто-то ругался, падая в сугробы чуть ли не на каждом шагу, кто-то радовался и лепил снеговика, но было только двое людей, которые абсолютно не понимали, как реагировать на что-либо вообще. Это были мы с Пятёркой. Я оглядывалась назад, с каждым разом замечая, что дистанция между мной и лабораторией увеличивалась. Это было странно: я ведь буквально выросла в том месте, его работники воспитывали меня, а законы физики и химии были единственными законами, которые я знала. С тех самых пор, как я вписалась в команду экспериментаторов, они стали моей второй семьёй, они помогали мне пройти через тяжёлые события и во многом спасали меня. Весь этот город, как бы абсурдно это не звучало, сохранился в моей голове, как приют моего детства – такого короткого и незабываемого. Пускай здесь я и узнала все проблемы этой жизни, пускай эти улицы сломали меня не один раз, я любила их всем своим подростковым сердцем и совершенно не хотела покидать. Вроде бы в этом не было ничего страшного, я же уезжала ненадолго, однако у меня почему-то складывалось впечатление, что это будет навсегда, или, по крайней мере, когда я смогу снова прибыть в мой старый домик, я окончательно изменюсь и уже не буду той маленькой девочкой, которая впервые туда заехала. Дойдя до центральной площади, я в последний раз обернулась, мысленно прощаясь со всем, что было мне когда-то дорого. Похоже, вот так и ощущалось взросление – кисло-сладко, оно оставляло после себя сильную жажду, и как-то усмирить её было нельзя. Невозможный этап для того, чтобы быть остановленным, он пугал меня. Хотя кого нет, впрочем? По-моему, мы все боялись стать взрослыми, потому что тогда мы бы неотвратимо забыли, как это – быть безмятежными, доверчивыми, и, что самое главное – счастливыми. Может, именно поэтому так много людей изо всех сил пытались оставаться детьми… И, может, именно поэтому каждый год, который я проживала, оставлял на моём запястье такой же след, как у Пятого. Дома я долго выбирала, что взять, а что – нет. Мне хотелось забрать с собой как можно больше вещей, потому что я совершенно не представляла, что мне может понадобиться, однако в итоге Харгривз достал только две среднего размера сумки, в которые и при большом желании я бы не впихнула все свои наряды. Тем более, туда же должна была поместиться и одежда Пятого тоже, а она, пускай и занимала меньшую часть, всё равно едва влезала. -Ты как считаешь, -спросил у меня мальчик, подавая комплект пижам и невольно улыбаясь найденным щёткам – видимо, вспоминая, как мы чистили зубы вместе раньше. –это хорошая идея? -Хочется верить, что да. –отозвалась я, с трудом находя для них место. –А ты что скажешь? -Скажу, что не так важно, где мы будем, важно, чтобы мы были вдвоём. Я наконец застегнула молнию и уселась на кровать: -Пообещай мне, что мы и с этим справимся. -А разве может быть иначе? Брюнет закинул себе на плечи две ноши и улыбнулся мне кончиками губ – вот эта его усмешка напоминала мне чем-то Мону Лизу – она была чарующая, слегка игривая, но такая добрая. В ней можно было легко разглядеть настоящего Пятого, который тоже выглядел куда старше, чем в нашу первую встречу, закалённый трудностями, победами и поражениями.