Лотос Старейшины Илина

- Прошу вас, нам больше не на кого надеется, – взмолился мужчина и упал перед заклинателем на колени, хватаясь за подол его тёмно-синего ханьфу.    Посреди небольшой трапезной стояли трое – заклинатель, который с презрением смотрел на молящих, брезгливо стряхивая чужие руки со своего дорогого одеяния, мужчина средних, что был хозяином постоялого двора, в котором остановился Вэй Усянь с ребенком, и его жена, которая еле сдерживала слезы, утирая их фартуком. За развернувшейся сценой наблюдало не так много людей. В основном это были местные жители, что решили заглянуть в трактир и пропустить по чашечке недорого вина, а кто-то просто укрывался от непогоды. Деревня Цзянъян была небольшой, поэтому данное место было чуть ли не единственным, что совмещало в себе забегаловку и гостиницу. Поэтому было не удивительно, что выбор Вэй Усяня пал именно на данное заведение. Уставшие и голодные, они прибыли в Цзянъян почти к часу собаки и сразу же направились сюда, по наводке одной любезной пожилой дамы. Тогда у мужчины не было никакого желания рассматривать местные достопримечательности и уж тем более нестись на поиски своей пропажи. Почти неделя без сна была тяжёлой даже для него, что уж говорить о ребенке, который клевал носом   большую часть пути из Вэйцзяваня в Цзянъян. Хоть золотое ядро Донгэя было сильным, даже для малыша его возраста, восстанавливая его буквально за два дня, но измученный детский организм давал свои плоды. Поэтому в гостиницу Вэй Ин заносил новоявленного сына на руках. Маленькая омега все время доверительно жалась к мужчине, чувствуя в нем огромную силу и защиту. Это льстило и вызывало умиление как у него, так и у тигра. Их приняли достаточно радушно, что было неудивительно, учитывая цену, которую хозяева затребовали за одну комнату. Деревушка была на самом отшибе и залетные пташки были здесь редким явлением, но тогда у Вэй Ина не было никакого желания искать что-то получше, да и был уверен, что вряд ли сможет найти в такой час что-то поприличнее, поэтому он не задумываясь согласился, унося клюющего носом сына на второй этаж. Но надо было отдать должное. За те баснословные деньги, что он отдал, их устроили действительно с комфортом и  даже сразу принесли бочку с горячей водой. Вэй Ин сразу же искупал ребенка, согревая мальчика в горячей воде, а после переодевая того в чистую спальную одежду. Донгэй даже не сопротивлялся, давая возможность мужчине вертеть собой, как только тому вздумается, а на вопрос о том, дождется ли он еды, мальчик отрицательно промычал и тут же заснул, стоило его голове коснуться подушки. Усянь на это лишь понимающе хмыкнул, он сам был на грани, но еду он все же решил дождаться. Во-первых, мальчик достаточно часто просыпался ночью от кошмаров и долго не засыпал, поэтому покормить его в этот момент будет самым правильным. Во-вторых, Вэй Ин сам был жутко голоден и от доброй плошки риса сейчас бы ой как не отказался, а если ему уж совсем повезет, то и от чарки горячего вина. Поэтому мужчине пришлось заставить себя спуститься вниз, где он и стал невольным свидетелем развернувшейся драмы. За этим было даже жалко наблюдать. То с каким видом этот богатый юнец смотрел на рыдающих людей, явно превознося себя чуть ли не выше Небес, было просто возмутительно. Хоть Усянь попал почти под самый конец, но из несвязных речей понял, что у хозяев случилась беда, однако помогать им никто не спешил. Бедные люди были готовы отдать чуть ли не все свое состояние, но только бы этот «достопочтенный» господин им помог. Но заклинатель был непреклонен. - Вы хоть понимаете о чем просите? – надменно вздернув подбородок, спросил заклинатель. – Я не какой-то там бродяга, что бы обращать внимание на такие жалкие пустяки. - Но господин, прошу вас! – взмолилась женщина, протягивая к мужчине руки. – Смилуйтесь над несчастной матерью, умоляю вас! Наш мальчик... ох наш бедный ребенок... Женщина горько зарыдала, больше не пытаясь утирать горячие дорожки, и хваталась за сердце. Стоявший подле нее супруг, с неменьшим горем на лице, подхватил жену под локти и прижал к своей груди, пряча ее в своих объятиях. Вэй Ин смотрел на это, стоя в тени, и с досадой отмечал, что бывают и такие случаи, когда заклинатели превозносили себя, но в сущности ничего не стоили. Этому горделивому щенку было от силы лет девятнадцать-двадцать и был альфой. Вторая суть была павлиньей. Вэй Усяню стало даже забавно. Он столько лет величал мужа Яньли павлином, но оказалось, что не видел реального трепахвоста. Темному заклинателю даже стало на секунду интересно из какого клана такая птица прилетела, но этот интерес быстро погас, когда в глаза стали бросаться занимательные детали. Мужчина перевел внимательный взгляд от несчастных людей к посетителям и  отметил, что буквально у каждого второго на лице было такое же отчаяние, как и у хозяев гостиницы. Люди отводили слезившиеся глаза, взгляд которых так и говорил об обреченности. Словно бы у них была та же трагедия. Это было странным и только такая невежда, как этот сопляк, могла пройти мимо, не заметив главного. Возможно Вэй Ин и дальше бы стоял в стороне, просто наблюдая и ожидая финала, если бы этот горе заклинатель не поднял бы руку на женщину, когда та схватила  его за руку, украшенную дорогими перстнями. - Ах ты старая чернь! – крикнул павлин и замахнулся на испуганную женщину, но так ничего и не сделал, а только сдавленно охнул и покачнулся. Все вокруг удивленно замерли, не понимая происходящего, ведь еще недавно взбесившийся заклинатель, падая на колени перед опешившей парой, сейчас жалобно скулил, пряча руками голову. Хоть обычные люди были нечувствительны к феромонам зверолюдей, но вот павлинье отродье в полной мере ощутило давление сильного зверя, безошибочно распознавая в нем опасного хищника. В оглушающей тишине раздался грозный рык, от которого у всех присутствующих прошелся холодок по спине, и все тут же метнули испуганные взгляды на заклинателя в черном, чья половина лица была скрыта маской. Усянь не изменял себе. Ни что в нем не выдавало тигра, кроме сверкающих золотом глаз, которые привели в лютый ужас и без того напуганного заклинателя. Величественной походкой он подошел к развалившемуся на полу павлину, закрывая собой хозяев. - Ты кто такой? – не повышая голоса, задал вопрос мужчина, издавая тихий рык чуть ли не на каждом слове. - Ч-что? - Хм,  так ты еще и глуховат, как погляжу. Хорошо, я повторю. Ты вообще кто? - В-в каком это с-смысле кто? – заикаясь от страха и удушливого запаха феромонов мужчины, спросил заклинатель. - В прямом. Кто тебе давал право возносить себя выше этих людей, когда ты сам чернь, которая топчет этот мир, позоря его только одним своим существованием. - Да как ты смеешь! – воскликнул павлин и через силу подскочил на ноги, желая возвысится над противником, но лишь уперся Вей Ину носом в ключицу. – Ты хоть знаешь кто я?! Щенок возмущенно вскинул руки и топнул ногой для пущей убедительности. Такое детское поведение вызвало издевательскую ухмылку на лице Усяня. Он сложил руки на груди, полностью убеждаясь в дальнейших методах воспитания таких вот зазнавшихся юнцов. - И кто же, о «уважаемый» господин? – с издевкой спросил он, с еще большей ухмылкой наблюдая, как зеленеет чужое лицо. - Ах ты, чертов оборванец! Да я старший сын самого Дуань Гуожи! И если я только укажу пальцем, то тебя в ту же секунду сотрут с лица земли. Юноша горделиво вздернул подбородок, выпуская свой приторно сладкий феромон розового ладана, и с превосходством посмотрел в чужие глаза. Вэй Ин на это лишь опять хмыкнул. Парень явно переоценивал возможности клана Дуань, что были под юрисдикцией Юньмэн Цзян вот уже как семьдесят лет, если не больше. Цзян Земин, ныне покойный отец Фэнмяня, когда-то любезно отдал небольшую часть дальних земель Юньмэна семье Дуань, но с условием, что те будут беспрекословно подчинятся воле главы Цзян и пополнять казну ордена.  Хоть сейчас на Вэй Ине не было привычных клановых одежд, с выделяющими его статус узорами на них, но медальон главного советника всегда был с ним, скрытый от посторонних глаз за двумя слоями ханьфу. И хоть Вэй Усянь предпочитал не светиться на людях, проворачивая все свои дела со стороны закулисья, но только дурной в Юньмэне и близ лежащих деревнях не знал кто он такой. - Вот как. Тогда позволь, прежде чем ты вновь разразишься пустыми угрозами, указать тебе твое место в обществе, мальчик. – сказал мужчина и слегка отодвинул ханьву, приоткрывая золотой медальон с гербом Юньмена и переливающимся танзанитом в центре. Было забавно наблюдать, как павлинье отродье сначала покраснело, а после побледнело, давясь воздухом. Выходец Дуаня судорожно переводил взгляд с лица мужчины на медальон, не зная какую эмоцию было бы лучше изобразить на своем лице в данной. Окружающие смотрели на двух заклинателей с немым непониманием, но смутно догадывались, что мужчина в черном был более значимой персоной, чем поджавший хвост павлин. Довольный произведенным впечатлением, Вэй Ин прошел мимо остолбеневшего юнца к свободному столику и грациозно сел, жестом подзывая дрожащую от страха девчушку. - Да, господин? – тихо мяукнула она и сильнее вжала голову в плечи, боясь заклинателя в черном. - Две чаши с рисом и в одну из них добавить больше острых специй. - Господин желает чего-нибудь выпить? - Хм, было бы неплохо. Горячего вина с имбирем и чашу с козьим молоком. - Хорошо, господин, – девчушка поклонилась и быстро юркнула в сторону кухни, скрываясь от пронзительного взгляда золотых глаз. - Добро, – довольно произнес мужчина и перевел взгляд на юнца, что все это время неотрывно следил за каждым движением мужчины. - А теперь разберемся с тобой, щенок. Я все еще жду извинений за твое неподобающее поведение. - Я не обязан этого делать! – тут же вспыхнул заклинатель, стремительно подходя к сидящему мужчине. – Я все еще сын главы клана, а ты остаешься безродной шавкой, хоть и с привилегиями у хозяина, что тебя приютил. Вэй Ин на это ничего не ответил, продолжая сидеть с холодным спокойствием на лице. Все произошло слишком быстро, что бы кто-то понял, что только что произошло. Со второго этажа блеснула вспышка, пролетевшая мимо ошарашенных людей с бешенной скоростью и уже через мгновение у темного заклинателя в руке находился меч, сверкая своей сталью.  Все вокруг удивленно уставились на гордеца, чьи черные волосы тяжелыми обрубками попадали на пол. Юноша ошалело завел руку за голову, пытаясь нащупать там густой водопад, но все было безрезультатно. Он еще с минуту стоял и не мигая смотрел в пустоту, прежде чем с криком бросился на темного заклинателя, замахиваясь мечом. -  Ах ты ж выродок гулев! – кричал заклинатель, распушив свой хвост. Усянь даже бровью не повел, махнув под столом пальцами, выбивая своим мечем оружие противника, а после, грациозно подскочив из-за стола, перехватил в воздухе два меча и скрестил их возле горла заклинателя. Тот тяжело сглотнул и стал растерянно смотреть на свои пустые руки, хлопая небольшими, раскосыми глазами. Медленно, но до замершего молодого человека начало доходить, что со стоящим перед ним заклинателем ему не тягаться. Хоть тот вел себя достаточно расслабленно, даже при том, что сейчас стоял в боевой стойке, но гордо расправленные широкие плечи, прямая осанка, пронзительный взгляд все еще золотых глаз, словно говорящий – я власть и закон, и эта снисходительная полуулыбка на обветренных губах – все в нем кричало о скрытом могуществе притаившегося хищника, которым мужчина не пытался кичиться, оно просто говорило само за себя. И пусть большую часть лица скрывала маска, портящая лик заклинателя, но остальная часть лица говорила о его красоте.  Вэй Усянь приподнял одну бровь и выжидающе посмотрел на молодого павлина. Если у мальчишки была хоть капля разума, то он был просто обязан сделать определенные выводы. Усянь убирает сталь от чужой шеи и отдает юнцу его меч, слегка похлопывает того по плечу, будто отец нерадивого сына, и вновь садится на свое место, бережно укладывая оружие подле себя. Юноша слегка замялся, ожидавший, что старший заклинатель просто кинет свой трофей прямо на пол, тем самым унизив его окончательно. Но этого не произошло, что вызвало у  молодого заклинателя противоречивые чувства. Он действительно повел себя некрасиво, когда нахамил старшему заклинателю, да еще и главному советнику главы Юньмэн Цзян, но за все остальное он был не намерен отвечать. Скривив свое лицо, словно приговоренный на эшафоте, молодой господин смерил свою гордость, склонившись перед мужчиной в поклоне. - Прошу уважаемого Цзян Лонгвея простить этого непочтенного господина за его грубость, - нехотя выдавил он, стараясь не смотреть на мужчину. Вэй Ин хмыкнул на это, замечая напряженные пальцы рук, но не стал на этом как-либо акцентировать свое внимание. - Извинения приняты, но молодой господин все-таки кое-что забыл. - Я не стану этого делать! – тут же поняв о чем шла речь, возразил молодой заклинатель, пыхтя рассерженным ежиком. Забавно, но не для этой ситуации. - Жизнь ничему не учит, как погляжу, - разочарованно выдохнул мужчина и обратился к наблюдавшей супружеской паре, - в таком случае вы, уважаемые хозяева, не должны терпеть такую наглость со стороны постояльца. Если он вас ни во что не ставит, то ответьте ему тем же. Пусть спит на улице под дождем, как жалкая собака. - Господин... – начал было хозяин, но был перебит возмущенным визгом. - Да как вы смеете со мной так обращаться! - Еще как смею и уверен, что вашему отцу будет очень интересно послушать о том, как его сын порочит заклинательскую честь, – холодно произнес Усянь и вновь выпустил феромоны, давя ими на мальчишку. – Сегодня же отправлю письмо в Лю Дуань с подробным описанием всего происходящего. И будьте уверены, молодой человек, я свое слово держу. Юноша побелел лицом и бросился перед темным заклинателем на колени, хватая его руку, как совсем недавно это делала бедная женщина. Мальчишку трясло, а на в глазах читался неподдельный ужас. Из рассказов адептов и небольших встреч Усянь знавал главу Дуань, как достаточно консервативного и очень строгого заклинателя. Рядом с ним блек даже сам Саньду-Шеншоу, а уж он-то с первых дней правления гонял нерадивых адептов, как сидоровых коз, но на одну большую рыбу найдется еще больше. - Прошу вас, господин, смилуйтесь, - умолял юнец, - не говорите ничего моему отцу. Он же со свету меня сживет. - Забавно, совсем недавно кто-то говорил иначе, но да ладно, – это прозвучало с легкой издевкой в голосе, но даже ее хватило, чтобы заставить зазнавшегося юнца забиться в извинениях еще сильнее.   Усянь подпер голову рукой, скучающе оглядывая мальца и никак не реагируя на него. Мужчина считал, что спесь нужно сбивать именно так и его никто не смог бы переубедить. Даже Цзинь Цзысюаню пришлось приукрасить личико и пристыдить, чтобы убрать с него личину избалованного сынка. И он бы мог часами наблюдать за этим, если бы не голодный желудок и запах риса со специями, который острый нюх мужчины уловил еще до того, как девочка официантка появилась в дверях, держа в руках поднос с двумя небольшими чашами риса. Вэй Ин мельком мазнул по ней взглядом, когда та выставляла на стол еду. Теперь в ее глазах не было страха, а только несмелый интерес, который она всячески пыталась скрыть, стыдливо прикрывая свои светло карие глаза пышным веером ресниц. Сколько уже лет прошло, а такое внимание по сей день греет собственное самолюбие. - Я сейчас поднесу вино  и молоко, - тихо сказала девчушка и хотела было уйти, но Вэй Ин ее задержал. - Принеси молоко, когда я буду уже уходить. - Хорошо, господин. Официантка поклонилась и стремительно удалилась на кухню, иногда высовывая свой курносый носик, что бы утолить свой интерес. Дите, что с нее взять. Мужчина оглядел присутствующих, которые все это время смотрели на бесплатное шоу, разинув рты, но поймав его холодный взгляд, поотворачивались, делая вид, что увлечены своими делами. Усяню тоже бы уже хотелось заняться своими делами и наконец пойти отдыхать. Он надеялся хотя бы на несколько спокойных часов сна, до пробуждения его маленького ребенка. Поэтому мужчина, устав слушать бессвязную речь, вырвал свою руку и приподнял павлина за подбородок, заставляя смотреть в свои глаза. - Значит послушай меня внимательно, - тихо прорычал заклинатель, вызывая табун мурашек у мальчишки, но так, что бы услышал только он. – Это мой тебе первый и последний щедрый подарок, но спаси и сохрани, если я тебя, щенка необразованного, еще раз увижу в таком свете. Я ясно выразился? - Мгм. - А теперь сгинь с глаз моих и чтоб ни слуху, ни духу. И не забудь извинится за свое поведение. Вэй Ин небрежно откинул от себя юнца, который тут же подскочил на ноги и раскланялся чуть ли не всем присутствующим. Спустя пару минут заклинателя и след простыл. Усянь вздохнул с облегчением и наконец приступил к трапезе. Через какое-то время, когда он поел, к нему опять подошла официантка, принеся горячее вино. Слегка пригубив напиток, мужчина удовлетворенно отметил его терпкий вкус с нотками абрикоса, который в сочетании с имбирем заиграл необычными красками. Настроение стремительно улучшалось, а горячий алкоголь делал свое дело. Хоть Вэй Ин толком не пьянел, но еще в том мире он открыл для себя этот чудодейственный напиток. В последние годы он часто страдал бессонницей, чем не минуемо пожаловался Цзинь Лину, у которого как-то раз гостил. С тех неприятных событий, где вскрылась неприятная правда, он смог в достаточной мере сдружиться с племянником, становясь для него опорой, но и используя его в своих целях, что бы чаще встречаться с Цзян Чэном, который был частым гостем в Башне Кои. Однако юный глава Цзинь оказался более предусмотрительным и всегда проводил встречи со своими родственниками так, что бы те не смогли пересечься, зная о их непростых отношениях. Так вот именно Цзинь Лин и посоветовал Вэй Усяню греть алкоголь, что бы быстрее засыпать. И это действительно стало спасением для мужчины. Вот и сейчас он мелкими глотками пил свое «лекарство», надеясь на скорый сон, но видимо судьба была сегодня не на его стороне. Когда он допил вино и хотел было уже встать из-за стола, к нему подошли хозяева постоялого двора, неловко сминая сои одежды. Вэй Ин вопросительно выгнул бровь, ожидая разъяснений, но супружеская пара молчала, переминаясь с ноги на ногу и отводя от него взгляд. - Не сочтите за грубость, - начал Вэй Ин, устав ждать, - но вы ко мне по какому-то делу или просто? - Простите нас за бестактность, господин заклинатель, - тут же встрепенулся мужчина, с надеждой поднимая взгляд на темного заклинателя. – Мы с женой уже отчаялись просить о помощи благородных господ, но может быть вы не сочтете наши слова за бредни и внемлите нашим мольбам. Взгляд заклинателя невольно метнулся к женщине, что вновь пыталась сдержать горькие слезы. Дело было в ребенке и вряд ли бы мать рыдала так отчаянно, если бы дело было, как они выразились «бредней». Сон сняло как рукой. Усянь жестом пригласил хозяев сесть напротив и сам устроился поудобнее, ожидая дальнейшую беседу. - Я вас слушаю. - Дело было вот как, - начал мужчина, нервно поглаживая свою небольшую бородку. – Вот уже как четвертый месяц у нас в деревне пропадают дети. И если в начале все можно было списать на диких животных, обитающих в нашем лесу, что было достаточно частым явлением, то потом это вошло в постоянство. Дети стали пропадать буквально через каждые две недели. Мы все старались не отпускать детей на улицу без присмотра, но те все равно каким-то образом исчезали. Это все было ужасно и горько. Я сам участвовал в поисках пропавших деток, пока  эта напасть не коснулась моей семьи. Вот уже как две недели назад мы потеряли единственного сына. Было видно как мужчине тяжело давалось каждое слово, особенно в глаза бросилось, как хозяин замялся, когда речь зашла про лес, а на последнем он так и вовсе почти охрип. Хозяйка, что все время тихо сидела, давая возможность мужу рассказать о произошедшем, иногда тихо всхлипывала, но когда рассказ дошел до их  ребенка, она не смогла сдержать вновь нахлынувшую истерику. Убитая горем мать отчаянно цеплялась за рубаху мужа, ища в нем поддержку и защиту. На это было больно смотреть. Вэй Ина злость брала о того, что даже тут заклинатели пренебрегали своим долгом. Ну как можно было назвать это бреднями, когда у людей такое горе. - Мой бедный Лу Пинь... – взвыла женщина, утыкаясь лицом мужу в плече.   - Ох, простите нас за это, но мы уже... – начал было оправдываться мужчина, боясь негодования заклинателя, но Вэй Ин не дал ему договорить, поднимая руку. - Не стоит извинятся за вашу боль, я все прекрасно понимаю. Но скажите мне вот что, - он слегка прочистил горло и продолжил, - какой возраст был у всех пропавших детей и в какое время суток они исчезали? - Им всем было по четырнадцать, господин. Моему мальчику вот совсем недавно исполнилось это треклятое число и лучше бы ему всегда было тринадцать! – сквозь слезы говорила женщина. - В ночное время. Утром детей уже не было, - продолжил за жену мужчина и прикрыл рукой глаза, стараясь скрыть от свидетеля свои слезы. Вэй Ин же на это внимания никак не обращал. Он сложил руки на груди и задумчиво потер подбородок. Все было странным. В эту деревню он сорвался из-за пропажи Мэн Яо, которая произошла вот уже как неделю назад и тоже ночью. Но по приезду сюда он узнает, что это был далеко не единичный случай. И если так подсчитать, то выходит, что пропало около десяти подростков одного возраста. Пугающая цифра, которая в скором времени должна была увеличится, если в деревне еще остались дети нужного возраста. Однако Вэй Ина не покидало ощущение, что ему явно чего-то не договаривают. Было странно, что с таким количеством жертв ни один заклинатель не решился взяться за это дело. - Сколько в деревне еще подростков четырнадцати лет? - Еще двое, господин. - Мгм. Среди пропавших были только мальчики или девочки тоже были? - Девочки тоже. - Хорошо. Вы говорили, что первые похищения связывали с лесом, - дождавшись утвердительного кивка, Вэй Ин продолжил, - а все остальные? - Тоже с ним. – тяжело сказал мужчина и посмотрел на свои сцепленные в замок руки. – Дети становились какими-то странными и не прекращая говорили про лес. - Что вы подразумеваете под «странными»? - Ну, как вам сказать. Они были взбудораженными, чрезмерно активными и болтливыми. Может последнее нельзя считать как странность, учитывая, что все подростки болтливые, но так это проявлялось у моего ребенка. А-Пинь был тихим и очень спокойным мальчиком, поэтому для нас такое поведение стало тревожным звоночком. - Допустим, однако ведь это не все. Вы упомянули, что смерть от диких животных в вашем лесу достаточно частое явление, но когда вы об этом говорили, то сильно замялись, - сказав это. Усянь опустил руки на стол и слегка подался вперед, прожигая внимательным взглядом загнанного в угол мужчину. – Не смейте утаивать от меня что-либо, если хотите получить помощь. Это было сказано вкрадчиво, но достаточно бескомпромиссно, заставив мужчину напротив побледнеть. Вэй Ин сел ровно, вновь скрещивая руки на груди. Ему не было нужды спрашивать о том, что происходило в том лесу, у него и так уже было два варианта, которые больше всего подходили под данный случай, но Усяню совершенно не понравилось, что от него утаили столь важную информацию. Если бы на его месте был кто-то другой, без его колоссального опыта и намного моложе, то это бы стало для него последней охотой. Но, к счастью, а может и нет, для кого как, но сейчас здесь был именно он и за его плечами был не один подобный опыт. - Я не утаиваю! – воскликнул мужчина, слегка подрываясь с места, словно готовясь хватать заклинателя, что бы тот не ушел. Но после уже спокойнее добавил. – Да, у нас действительно такая смерть является частым явлением. Мы даже охотиться там боимся. Звери там не то, что дикие, а безумные. Но три месяца назад, когда похищения участились, наш местный пьяница сказал, что околачивался где-то недалеко от тамошней поляны, что находится в лесу, и сказал, что слышал чей-то холодящий душу смех и голос этот был не похож ни на мужской, ни на женский. Тогда он прибежал в деревню и заплетающимся языком говорил о парящей над землей черной тени, что имела алый взгляд, но мы ему не поверили. Старик Пань под высоким градусом и не такие сказки вам расскажет. - Однако. - Однако я тоже стал свидетелем этого смеха, а после и плача рядом с той поляной, что скрывается за несколькими рядами сосен, но дойти я туда так и не смог. На меня напал волк. Я тогда чудом от него отбился, но больше туда не ходил. Теперь же хожу и прошу помощи у проезжих заклинателей, но все они только машут на нас руками. Да, что я рассказываю, когда вы сами все видели. - Верно, но у меня к вам остался последний вопрос. - Спрашивайте, что хотите. - Вы знаете мальчишку по имени Мэн Яо? – на это имя супруги аж скуксились, что не проскочило мимо Вэй Ина. - Вы про сына этой блудницы? – был не вопрос, а скорее утверждение, но сразу стало ясно, как к матери бывшего главы Цзинь относились здешние женщины. Ведь если кривит носом одна, то и все остальные. – Он исчез неделю назад, но разве этот отброс, который только и может, что хвостом вилять, сравнится с горем добрых людей. Вэй Ин кинул неодобрительный взгляд на женщину, которая будто позабыла собственное горе, когда дело коснулось соперницы. Как бы он сам не относился к Мэн Яо, но история его детства и юношества была не усыпана розами, а пропитана болью и кровью. Ему самому повезло намного больше в свое время, чем бывшему главе, поэтому на все оскорбительные выпады и слухи Вэй Ин предпочитал не молчать. Однако сейчас был не тот случай, когда он мог выступить открыто, как минимум из-за того, что с этим Мэн Яо их ничего не связывало, но это не мешало ему пожурить женщину напротив. - Тогда не удивительно, что ваши просьбы о помощи долгое время игнорировались, - как бы между прочим заметил он, поворачивая в руках пустую чашу с под вина. – Для заклинателей, которые являются вторыми после нашего великого Императора, вы так же недалеко ушли от положения в обществе, которое даете этому бедному мальчику и его матушке. - Ох! Господин, я же совсем не это... - Достаточно, - холодно сказал темный заклинатель и блеснул золотом своих глаз. – Впредь держите свои замечания при себе, если хотите, чтобы к вам обращались как уважаемым людям. - Да, господин, - стыдливо сказала женщина, опуская голову, боясь смотреть в сторону недовольно смотрящего мужа. - Раз ваша жена не способна себя контролировать, то может вы ответите на поставленный мною вопрос? – обратился Вэй Усянь к мужчине, что в миг перестал сверлить свою жену суровым взглядом и принял раболепное выражение лица. Подхалимов мужчина не любил, но и не высказывал ничего против. Каждый выживал как мог. Однако в сложившейся ситуации ему совершенно не понравилось, как быстро все забыли о собственном горе, будто он было напоказ. Это не сказать, что смутило, но заставило насторожиться и приглядеться к сидящим людям напротив. Может не так уж и спроста дети поддавались дурманящим чарам. - Конечно, господин. Простите ее за длинный язык, - елейно проговорил мужчина, в каждом слове сквозя фальшью. – Я займусь ее воспитанием. Однако, отвечая на ваш вопрос, у нас действительно есть такой юноша. Или лучше сказать был. Он с его матерью – Мэн Ши, живут на отшибе уже как четвертый год, но так и не смогли прижиться среди местных, как вы сами понимаете. - Благодарю за информацию, - сказал Вэй Ин и махнул рукой официантке, что весь их разговор наблюдала из далека, однако этого расстояния вполне хватало, чтобы слышать их беседу. – Поскольку вы обратились ко мне за помощью, то я не останусь равнодушным. С завтрашнего дня я начну расследование, но а сейчас прошу меня простить. Я слишком устал с дороги. - Конечно-конечно! Чувствуйте себя как дома, - тут же спохватился мужчина, поднимаясь и дергая за руку жену. – Доброй вам ночи, господин. Пара тут же удалилась, оставляя мужчину в тишине. Вэй Ин устало потер переносицу. И вроде они только беседовали, но сами по себе эти люди были такими тяжелыми морально, что Усянь казалось, будто он оббежал всю Пристань Лотоса по тридцать раз. Но не успел он выдохнуть и подняться к себе, как уже возле лестницы его перехватила та самая официантка, с молоком в руке. Она казалась чем-то встревоженной и постоянно оглядывалась по сторонам, словно боялась, что за нею следят. - В чем дело? – как можно более дружелюбно спросил мужчина. - Не верьте ни одному их слову, - тихо прошептала девчушка, передавая в руки мужчины чашу с молоком. - И в чем же заключается их ложь? – устало спросил заклинатель, наклоняясь к девочке, что бы лучше ее слышать. - Лу Пинь был тихим из-за того, что его постоянно избивали хозяева. Он сам говорил, что хотел сбежать. Да и все остальные пропавшие страдали от своих родных или же просто хотели изменить свою жизнь, покинув эту деревню. Здесь очень жесткие законы. - Что за законы? - Как говорит старейшина деревни, все жители и их потомки были прокляты Небесами за свою гордыню и алчность, лишая нас возможности на перерождение и обрекая на забвение в загробном мире. Поэтому, чтобы искупить вину наших предков,  один раз в год, когда на небосвод восходит кровавая луна, в деревне выбирается жертва, которую оголяют, а после подвешивают за руки над головой и медленно разрезают, пуская кровь и осушая до тех пор, пока последняя капля не покинет мертвое тело. - Что делают с кровью и какая судьба покойного? - Их...их обливают жиром и сжигают, а после плюют на прах, что бы очистить себя от связи с жертвой, - каждое слово давалось девочке с трудом.  В глазах читался неподдельный страх, а ее маленькое тельце сильно дрожало. Вэй Ину было неприятно мучать ребенка, но эта информация могла спасти жизни оставшимся детям. – Кровь они собирают в тару из черной глины и несут в лес, где находится жертвенный алтарь, который они обливают собранной кровью, читая какие-то молитвы. Простите, я мало знаю о том, что там действительно происходит. Я и это знаю только из-за того, что случайно подслушала разговор хозяина и старейшины. Вэй Ин задумчиво кивнул и хотел было по привычке потереть подбородок, но вовремя опомнился, вспоминая о чашах с едой в руках. Это многое объясняло, но и  много путало. Была ли связь жертвоприношений с пропажей детей? Если да, то какая? - Жертвы выбираются случайно или же все уже знают о том, кто будет следующий? Девчушка всхлипнула и положительно кивнула. - Знают. - Кем были эти жертвы? - Любой ребенок от каждой семьи, который достигает возраста... - Четырнадцати лет, - закончил за нее мужчина, нахмурившись и тяжелым взглядом окинул веселящихся людей, что за завесой мрака не могли не видеть, не слышать их. – Что происходило с теми, кто достигал нужного возраста, но жертва была уже принесена? - Они получали сто ударов плетью, что бы, как говорил старейшина, очиститься от грехов. Не выдержавшие пыток назывались проклятыми, а вышившие – исцеленными, но за все время таких было очень мало. - Скажи мне, а кто должен был быть следующей жертвой?  Ведь кровавая луна должна взойти через три дня. - Лу Пинь, - тихо сказала девочка, почти переходя на едва слышный шепот. - И твой хозяин на это дал добро? – удивленно спросил мужчина, ведь еще недавно тот слезами обливался, но только бы его сына отыскали. - Да, он лично привел Пинь-гэ к старейшине. У нас жертвоприношение считается почетным, тем более, если семья отдает ребенка добровольно. Такой семье отдается самый лучший урожай и скот в течении года. - Вот же... кхм, я так понимаю, что Лу Пинь был не единственным, кого отбирали за все это время. - Мгм, до этого была Лю Сюли, но пять недель назад она пропала, а после и сам гэгэ. - Исходя из этого могу предположить, что после этого был Мэн Яо, но и он исчез по необъяснимым обстоятельствам. Ты что-то о нем знаешь? - Знаю, господин. Шисюн часто помогал мне, когда меня задирали ребята из соседнего двора. Он был очень добрым, а еще у него были милые ямочки на щечках, когда он улыбался, - мечтательно говорила девчушка, а после тихо ойкнула, когда поняла, что стала говорить лишнее. Вэй Ин только тихо посмеялся с этого. - Он тоже хотел уехать из деревни, потому что его и маму обижали, а после приговорили к казни? – помог девочке мужчина, возвращая ее к сути. - Да, - утвердительно кивнула девчушка и вздрогнула, когда недалеко послышался голос хозяина. – Он говорил, что живым не сдастся и всячески старался сбежать вместе с матерью, но незадолго до его исчезновения, госпожа очень сильно заболела и Яо-гэ пришлось оставить тщетные попытки. - Вот как, - тяжело выдохнул мужчина, но после ободряюще улыбнулся девчушке. - Благодарю тебя за столь важную информацию. Как тебя зовут? - Ю Мей. - Красивое имя, как и ты сама, - мягко проговорил мужчина, смущая девочку. Однако его очень сильно беспокоил еще один вопрос, который он не стал утаивать. – Ю Мей, а сколько тебе лет? - После завтра исполнится четырнадцать, - прозвучало как гром среди ясного неба. - Ты следующая? – это был не вопрос, а утверждение, но девочка все равно кивнула, подтверждая горькую правду. - Ах, господин! - тихо воскликнула Ю Мей и спрятала  лицо в маленьких лодошках. – Если бы вы только знали, как мне страшно. Вот уже как неделю я хожу в ожидании неизбежного и чувствую, что за мной кто-то следит. - Ты кого-то подозреваешь? - Да, но это не простой человек, - девочка замялась, будто не зная как объяснить. – Понимаете, год назад от этой ужасной смерти умерла моя сестра – Ю Зэнзэн, но перед тем, как ее убили, она прокричала мне в лицо, что  отомстит мне за несправедливость. - Потому что она была старше и выбор пал на нее, а не на тебя, - озвучил очевидный факт Вэй Ин. – И ты считаешь, что теперь ее дух следит за тобой и ждет своего часа. - Да, но поверьте мне,  я искренне любила сестру, да вот только это место искажает даже такое светлое чувство. А теперь мне страшно, что она убьет меня намного раньше, чем мне отмеряно, - Ю Мей в очередной раз всхлипнула и бросилась к мужчине, обнимая того за талию так отчаянно, что заклинатель пожалел о том, что не может ее нормально обнять. – Прошу вас, помогите мне.  Я не хочу умирать. Вэй Ин досадливо прикусил нижнюю губу, не зная как правильно поступить. Ситуация оказалась неожиданно еще более серьезной, чем казалась на первый взгляд. Давать сейчас какие-либо обещания было бы верхом свинства, но и оставить этого ребенка без надежды он тоже не мог. - Я постараюсь сделать все, что в моих силах, но если ты почувствуешь, что призрак сестры вновь тебя беспокоит, то не задумываясь беги ко мне. Договорились? - Да, - с надеждой в голосе сказала Ю Мей и отпустила мужчину из своих объятий. - Вот и славно, а теперь беги, пока тебя не спохватились. - Хорошо. Дорой ночи, господин! - Мей поклонилась и скрылась за поворотом, оставляя мужчину одного. Хоть время было поздним, но голоса за стенкой все никак не хотели утихать. Посетители казалось позабыли даже об недавнем инциденте, заливисто хохоча и не стесняясь в выражениях. Вэй Усяню было глубоко плевать на этих людей, которые даже не заслужили называться таковыми, но ему было жалко тех детей, что должны были плясать под дудку жестокой системы, становясь незаслуженными жертвами. Он был готов помочь, освободив это треклятое место от блуждающей нечисти, но после он возьмёт всю ответственность за каждого подростка, который решиться уйти с ним в новую жизнь. Может он брал слишком многое, не до конца представляя, как все будет происходить в дальнейшем, но так было правильно.  Когда мужчина поднялся на второй этаж и оказался, наконец, в своей комнате, где мирно посапывал его ребенок, он с большим удовольствием сбросил с себя дорожное ханьфу и с помощью талисмана нагрел остывшую воду. Горячая вода приятно расслабляла уставшие мышцы и заставляя заклинателя блаженно вздохнуть. Как же давно он хотел вот так провести свой вечер. В последнее время ему редко удавалось вот так понежиться в бочке и ни на что не реагировать. Завал документации в ордене, тренировки адептов, разработка новых талисманов, самосовершенствование – все это отнимало силы и время, которое он старался как можно больше отдавать Цзян Чэну. Но теперь, когда в его жизни появился еще один ребенок, Вэй Ин только сейчас задумался о том, как он приведет А-Эя в клан и познакомит его со своим мальчиком. До этого, в этом круговороте событий, такая важная вещь позабылась, но теперь Усянь с ужасом осознал, что не знал, как на нового члена семьи отреагирует сам Ваньинь. Цзян Чэн мог почувствовать себя ненужным, а то и преданным, чего категорически не хотел допустить мужчина. Все можно было бы пустить на самотек, но Вэй Ин больше не хотел повторять прошлых ошибок. Он просто обязан будет поговорить с А-Чэном, прежде, чем тот успеет сделать какие-то свои выводы. Но для этого он должен был вернуться домой. Хоть мужчина и ожидал, что дорога займет приличное количество времени, но ему совершенно не хотелось затянуть незапланированную охоту на духов. Поэтому он не собирался откладывать это в долгий ящик. Чем раньше он начнет поиски подростков, тем быстрее он закончит. Но перед ним встала еще одна задача. Усянь не мог взять с собой ребенка. Это было бы неразумно и безответственно. Однако и с этими людьми он не хотел оставлять сына, но выбора у него как такового и не было. Поэтому ему пришлось с этим смириться. Как не странно но называть Донгэя сыном было до такой степени просто и правильно, будто он так всю жизнь делал. Мальчик просто отлично вписался в его быт, привнося свои краски. Донгэй был послушным ребенком и очень доверчивым. Мальчик верил буквально во все, что ему не скажи, широко распахивая изумрудные глаза и хлопая белоснежными ресницами. Это было забавно и очень мило. Вэй Ин никогда бы не смог предположить, что только два человека смогут выбивать его из колеи, оставляя совершенно безоружным и счастливо улыбающимся – любимый и сын. И пусть Цзян Чэн не сможет стать родителем для этого ангелочка, в силу возраста, но зато они смогут стать хорошими друзьями и опорой друг другу, если с ним что-то случится, а уж он приложит для этого все силы.   Мужчина окунулся в воду с головой, смывая пену с волос. Вода постепенно остывала, чем заставляла Вэй Ина поторопиться и поскорее вылезти. Но такая мелочь не могла смутить заклинателя. Мужчина стал лениво водить мыльной тряпкой по телу, смывая с себя сегодняшний день. После еще несколько раз окунувшись с головой, Усянь встал, беря, с рядом стоящей тумбочки, полотенце и окутывая им бедра. Неприятный холодок прошелся по мокрой коже, от чего мужчина невольно поежился, убирая тяжелые пряди с лица. Не обращая никакого внимания на стекающую воду, Усянь прошествовал к кровати, где он оставил свое нижнее ханьфу и маску, но подойдя ближе, Вэй Ин не обнаружил последней. Мужчина стал оглядываться, скользя руками по одеялу, но после он случайно поднял взгляд и с удивлением обнаружил, что на него внимательно смотрит пара изумрудных глаз. Мужчина не запаниковал, но неприятные мурашки все же пробежались по телу. Он не любил показывать свое лицо и уж тем более не собирался пугать новоявленного сына. Однако мальчика изуродованный лик родителя никак не смутил. Он с интересом крутил в руках маску, не отрывая взгляда от серых глаз. - Почему ты все время скрывал это? – задал вопрос мальчик, протягивая мужчине маску. - Не хотел пугать своим видом, - пожал плечами Вэй Ин, перехватывая вещь из рук ребенка. - Глупости! Ты очень красивый,  а еще очень сильный, - уверенно заявил ребенок, останавливая чужие руки, когда Усянь решился вновь одеть маску, и нежно прошелся ладошкой по уродливым шрамам. – Не нужно от меня прятаться. Мужчина только слабо улыбнулся и отбросил ненавистную вещь обратно на кровать, после подхватывая мальчика на руки, который тут же оплел его шею руками. - Сильный говоришь? – со смешком спросил он, получив утвердительный кивок. - Да. Я следил за тобой, когда ты тренировался. Это было просто великолепно! Я так же хочу. - Хорошо, когда мы вернемся домой, я обязательно обучу тебя всему, - Вэй Ин поправил упавшую на лицо Донгэя прядь и мягко поцеловал ребенка в щечку. – Ты кушать хочешь? - Мгм. - Тогда садись и начинай свою позднюю трапезу, а я пока приведу себя в порядок.  Мужчина подошел к столу и усадил ребенка на стул, пододвигая его ближе и подставляя к нему чашу с рисом и молоко. Мальчик тут же схватился за палочки и стал с удовольствием есть вкусную кашу, слегка причмокивая от удовольствия и качая ногами. Вэй Ин тихо засмеялся, качая головой. Был бы тут старик Лань, заставил бы правила переписывать за такое неподобающее поведение. Он вновь вернулся к кровати, откладывая на нее мокрое полотенце и беря свое ханьфу. В какой-то момент мужчина с досадой отметил, что ему еще нужно было высушить волосы, а иначе он должен быть готов к тому, что проснется с вороньим гнездом на голове. Недовольно цокнув языком, мужчина полез в свою дорожную сумку, доставая гребень и бутылочку с лотосовым маслом. - Папа, - подал голос мальчик, когда мужчина стал напротив зеркала и занес руку за голову, что бы перекинуть через плечо часть волос. - М? - Ты все время говоришь о том, что мы вернемся домой, но мне страшно, что меня там не полюбят и я стану ненужным даже тебе. Вэй Ин вздрогнул от таких слов, прекращая расчесывать волосы. Он обернулся и посмотрел на ребенка, который понуро опустил голову и неуверенно крутил в руках чашу с молоком. Верно, со своими переживаниями он совершенно позабыл о чувствах самого Донгэя. Отложив гребень на тумбочку, мужчина подошел к омеге и сел перед ним на корточки. Мальчик старательно отводил взгляд, но Усянь был не намерен вот так все оставлять. Он приподнял личико малыша за подбородок и поцеловал того в лобик. - Я не оставлю тебя, даже если будешь сам меня об этом просить, - с мягкой улыбкой проговорил мужчина, ликуя, когда изумрудные глаза встретились с дымчатыми. – Тебе понравится новый дом. Там у тебя появится множество друзей, с которыми ты вместе будешь учится и играться. А еще у тебя будет своя комната, где у тебя будет мягкая кровать, рабочий стол и шкаф со множеством интересных книг. - Правда? - Да. Я тебя познакомлю с замечательными людьми, что стали моей семьей, когда я остался один. - Ты был таким же как я? – искренне удивился мальчик, переставая грустить. - Верно, я был таким же как ты, но у меня всегда был человек, которого я очень люблю. Он был для меня незаменимой опорой и именно с ним я хотел бы познакомить тебя больше всего. Я просто уверен, что вы станете лучшими друзьями. - А какой он и как его зовут? - Его зовут Цзян Чэн. Он самый прекрасный цветок, которого я когда-либо видел и знал. У него невероятно большое и очень любящее сердце, а еще очень сильный дух. На свете нет более преданного человека, чем он. Цзян Чэн очень целеустремленный и порой бывает чересчур упрямым, но это скорее умиляет. Бывают дни, когда он может сопеть обиженным ежиком, если я нарушаю обещания и недостаточно уделяю ему внимания, но он всегда придёт и простит за это. Знаешь, а еще он очень любит собак и у него их целых три. - Ух ты! Я тоже их люблю, - счастливо воскликнул мальчик, уже мысленно мечтая познакомится с этим Цзян Чэном. – А сколько ему лет? - Недавно исполнилось девять. - Ой, так я его старше, - хоть это прозвучало менее громко, но радости от этого не поубавилось. – А он тоже твой сын или он просто друг? - М-м, - протянул мужчина, не зная как получше это было объяснить, - он мне не сын, но и не совсем друг. - Это как? - Как бы тебе это сказать... – задумчиво проговорил Усянь, потирая подбородок. – Ты знаешь о своем втором поле? - Да, я омега, - ответил мальчик, не совсем понимая к чему ведет мужчина. – Мама говорила, что когда я вырасту, то встречу альфу, который будет меня любить и защищать, а после у нас будет большая семья. - И твоя мама была права. Цзян Чэн тоже омега и я, как его альфа, тоже люблю и защищаю его. - Вы истинные! – восхищенно воскликнул мальчик, прихлопывая в ладоши от радости. – Это же прям как в сказке. Ой, но ведь он еще совсем маленький, как же у вас получится большая семья? - Для начала он должен вырасти. Однако семья у нас уже есть. - Это как? - Ты наша семья, - сказал мужчина и подхватил ребенка на руки, двигаясь в сторону кровати. – Для меня ты очаровательный сынишка, а для него станешь любимым шисюном. Пока этого вполне достаточно, что бы называться семьей. - И он меня точно полюбит? – спросил Донгэй, когда Усянь уложил его на кровати и устроился с ним рядышком, крепко обнимая и укутывая мальчика своим запахом. - Можешь в этом не сомневаться, - уверенно сказал мужчина и махнул рукой, туша догоравшие свечи. – Ну а теперь нужно ложиться спать. Завтра нас ждет тяжелый день. - Угу. Спокойной ночи, папочка. - Сладких снов, сяосиньгань. Дождь размеренно барабанил по крыше дома, быстро убаюкивая. Весь постоялый дом погрузился в долгожданную тишину и только скрип половиц иногда ее нарушал. В небольшой комнате, уютно развалившись на кровати, мирно спали заклинатель с ребенком, видя десятый сон. Но в начале часа Тигра неожиданно раздался полный ужаса крик, перебудивший всех постояльце гостиницы. Мужчина, еще дезориентированный после сна, тут же подскочил, хватаясь за меч и прижимая к себе сильнее Донгэя, которого так же разбудил и напугал чей-то крик. Собирая картинку перед глазами, он внимательно оглядел комнату на наличие чужаков и неожиданно вздрогнул, когда прямо перед носом появилось полупрозрачное изуродованное лицо мальчика подростка. У призрака была сломана шея и неестественно вывернуты конечности. Подросток смотрел на заклинателя ничего невидящим взглядом, но при этом его лицо искажала сардоническая улыбка. Можно было бы подумать, что дух был готов на них напасть в любую секунду, но нет. От мальчика  исходила сильная ненависть и жажда мести, искавшая отклик у тьмы темного заклинателя. Вот только Донгэй об этом не знал, дрожа осиновым листком. - Папа, мне страшно, - пискнул омега, сильнее вжимаясь в Усяня. – Оно нас убьет. - Не бойся, он здесь не для того, - уверенно сказал мужчина и протянул руку к призраку, обращаясь уже к нему: - я помогу тебе отомстить, но в замен и ты должен мне помочь. По комнате разнесся сдавленный хрип, что больше походил на скрип старой двери. Призрак протянул к заклинателю искалеченную руку, касаясь чужой ладони. В ту же секунду перед глазами мужчины пронеслась вся жизнь этого подростка, в плоть до его трагической кончины, но главным стало то, что теперь Вэй Ин знал, кто за всем эти стоит и где искать пока еще живого Мэн Яо. - Будь покоен Лу Пинь, - сказал Вэй Ин, когда их руки рассоединились, и блеснул алыми глазами, глядя на измученное лицо жертвы. – Они буду умирать долго и мучительно. Даю слово главы Илин Вэй. - Благодарю, - прошелестел призрак, растворяясь во мраке комнаты. Но не успело тело Лу Пина раствориться, как по дому еще раз пронесся душераздирающий крик, напоминая мужчине, что все происходящее здесь длилось всего ничего. Вэй Ин тут же подскочил с кровати, надевая маску, и резким движением кинул возле лежащего ребенка защитный талисман. - Никуда не вставай и не выходи, - скомандовал мужчина и стремительно вышел из комнаты, спускаясь вниз.  На первом этаже, по центру трапезной, было небольшое скопление людей, которые ни на секунду не замолкали. Пробравшись сквозь них, раздвигая зевак локтями, мужчина шокировано замер. На полу лежало мертвое тело Ю Мей, лицо которой застыло в диком ужасе.