Лотос Старейшины Илина

Армия мертвецов, ведомая приказами своего господина, выстраивалась в идеальные ряды, склоняя перед ним свои головы. Мужчина проводит по ним оценивающим взглядом, а после поднимает руку с оторванной головой кальях, чье тело было разодрано в одно кровавое месиво. На лице темного культиватора не проскальзывает не единой эмоции. Эту дрянь он планировал убить еще в прошлой жизни, вот только проявленные Ваньинем мягкость и великодушие помешали исполнить задумку в действие. Надо сказать, что такого исхода он никак не ожидал от своего всегда боевого и непреклонного лотоса, но именно эта скрытая от посторонних глаз часть его души была столь ценна и великолепна, от чего мужчина отступил не задумываясь. И как бы он не был этим удручен после, теперь душа была покойна. Кара женщину все равно настигла. Тряхнув голову, заклинатель поднес ее к своему лицу и дунул на нее. Первое время ничего не происходило, но буквально через мгновение веки кальях задрожали и открыли взору заклинателя безжизненные глаза. Уголок губ мужчины слегка приподнялся в подобии ухмылки, но очень быстро сменился на расслабленно-равнодушное выражение. - Будь благодарна, я возвращаю тебя к твоему господину, - холодно бросает мужчина и приставляет ко лбу кальях два пальца, передавая через поток Ци «привет» Чжу Болину, которого он совсем скоро навестит. Шиншэ прохрипела что-то нечленораздельное и под действием духовных сил заклинателя вновь закрыла веки. Старейшина понаблюдал за ее измученным лицом еще с минуту, а затем швырнул голову, словно та была прокаженной, первому попавшемуся мертвецу, который с удивительной прытью поймал ее. На жалкий обрубок в практически костлявой руке было даже забавно смотреть. Стало как-то даже жаль, что в свое время от так не поступил с отпрыском Вэнь Жоханя и его верным псом. Но никто не мешает воплотить эту задумку в вполне реальную казнь. В конце концов, не ради этого ли он все это затеял? Безопасность и отмщение Ваньиня было смыслом всех его жизней. Пройдясь из стороны в сторону, мужчина остался довольным проделанной работой. Весь лес и все приделы рядом с ним кишели нечистью. Взмахнув рукой, Вэй Ин увеличил воронку, что заглатывала последние потоки Ци. - Отправляйтесь в Дворец Забвения, отыщите Ваньиня и уничтожьте любого, кто встанет на вашем пути, - громко командует заклинатель, а после переходит на зловещий рык. – Но если кто-нибудь из вас коснется хоть пальцем Цзян Чэна, я обещаю, что сотру с лица весь род этого несчастного с лица земли в любом мире. Дальнейшие указания будут  даны, когда я присоединюсь к вам. А теперь вперед! Мертвецы что-то просипели и безропотно направились в проход. Вэй Ин пристально следил за каждым, кто проходил мимо него. Его приказ касался всех, как покойников, так и мелких бесов, что на протяжении всего времени не переставали противно верещать. У Старейшины не было беспокойств на тот счет, что марионетки ослушаются приказа или переметнуться на другую сторону. Даже на расстоянии он контролировал каждую заблудшую душу, не давая даже крохотной мысли на предательство. И только когда последний покойник зашел в воронку, мужчина закрыл проход, позволяя себе немного расслабиться, но не надолго. Его армия уже начала вторжение в резиденцию Чжу Болина, он чувствовал и видел духовным зрением все, что там происходило. Однако ему нужно было решить, как поступить с детьми. Все упиралось во время и расстояние. В обратный путь ему просто не было смысла мчать, да еще и с таким довеском. Если все так, как говорила кальях, то у малыша А-Чэна жизненных сил осталось с гулькин нос. Мужчина просто не успеет и потратит зря время, которого, к сожалению, было не так много. Тем более что в мире смертных он ничем малышу не поможет. А вот прямо сейчас направится в резиденцию Чжу Болина и забрать Ваньиня было более реальным и правильным. Но все опять же упиралось в детей, которые остались в том проклятом постоялом дворе. Оставлять и одних там он не мог, а отправить в Пристань Лотоса вообще считал верхом бесстыдства и глупости. И даже верный пес, коим теперь являлась Ю Мэй, был не оправданием. Так бы он продолжал свои метания, если бы, наконец, не распознал знакомую духовную подпись того, кого меньше всего ожидал здесь увидеть. Это заставило мужчину замереть и растянуть губы в радостной и слегка облегченной улыбке. Ведь как бы не обстояли на данный момент дела, было радостно знать, что у него есть плече, которое подставят вовремя. - Друг мой, не чаял я тебя увидеть так скоро, - сказал Усянь, разворачиваясь лицом к непривычно мрачному и чрезмерно настороженному мужчине с саблей в твердой руке. И только один вид заклинателя дал понять, что тот стал свидетелем достаточно скверных моментов, коих за все это время было в достатке. Улыбка тут же сошла на нет, а чувство опасности ударило по оголенным нервам. Но только силой воли рука, сжимающая флейту, не дернулась к губам, ведомая рефлексом. Год жизни среди близких в этом мире заставил подзабыть, что здесь он чужак, удачно занявший чужое тело. И по взгляду карих глаз это было больше чем напоминание. Тяжело вздохнув, сетуя на проклятую судьбу, что преподносила такие скверные дары, Вэй Ин принимает молчаливую борьбу. Увиливать и скрываться более не было смысла. Глава Не был не тем человеком, который любил и прощал ложь. Он был человеком дела и правды. Мужчина уважал и признавал только того, кто не будет юлить и сам придет с повинной. Потому со спокойствием удава заклинатель делает шаг на встречу, пряча флейту за поясом, молча намекая о не желании войны. Минцзюэ, будучи человеком чести, не остался в стороне, признавая некий мир, возвращая Бася на законное место, но руку с рукояти не убрал, высказывая тем самым свою позицию. Глава Не смотрел на названного брата  непривычно тяжелым изучающим взглядом, от чего мужчине захотелось поежится, но он сдержал столь глупый порыв. - Полагаю, что мне нет нужды спрашивать, как много видел и слышал глава Не. - Верно. Этого было достаточно, что бы прямо сейчас обезглавить тебя, как паршивого отступника, или представить на суд Верховного Заклинателя. Но я предпочту другой вариант. Он никогда не использовал Тьму, только если это не касалось его безумных изобретений. Во всем остальном его не покидал страх нарушить баланс, потеряв тем самым альфу внутри себя. Но это, - мужчина обвел рукой поляну, где недавно скрылась в воронке нечисть, - это было слишком даже для него. Где Вэй Ин? - Мертв, - пожав плечами, бросил, будто между прочим, заклинатель. – Он не смог пережить облаву на Илин Вэй, разрушаясь душой. Лицо Минцзюэ на этих словах сделалось еще более мрачным, чем было до этого. От заклинателя не ускользнула печаль, промелькнувшая в карих глазах. И Усянь ее прекрасно понимал. Терять близких всегда будет до невозможности тяжело. Особенно, когда у тех нет шанса на дальнейшую счастливую жизнь. Но стоило отдать мужчине должное. Взял себя в руки он достаточно быстро, вновь принимаясь внимательно изучать заклинателя перед ним. - Не буду скрывать и скажу прямо. Мне очень трудно дается сейчас сдерживать себя и не прикончить тебя прямо здесь, но по каким-то необъяснимым причинам рука не поднимается. Простой дух не сможет так идеально повторить чужую ауру и уж тем более не сможет подчинить себе вторую сущность. В тебе признали покойного главу Вэй все, а малыш А-Чэн даже потянулся, чего бы не было, будь ты самозванцем. Так кто же ты?  - Не Минцзюэ заглядывал в саму душу, стараясь смутить и вывести мужчину напротив на хоть какие-то эмоции, но то был словно непробиваем, достойно выдерживая всю тяжесть холодного взгляда. Он не мальчик и не станет робеть перед кем бы то ни было. В сравнении с самим Минцюзэ он был старше, пусть не телом, но душой, и прошел через много в своей жизни, что бы сейчас стоять и перед кем-то дрожа оправдываться. Секундный гнев, блеснувший в заалевших глазах, пришлось задавить на корню. Если он хотел иметь союзников в дальнейшем бою, а не нажить врагов, как в самой первой жизни, то сейчас придется быть честным, пусть это и вызывало негодование. Раздраженно потерев переносицу, зажмуривая глаза, Усянь вернул себе контроль над эмоциями. - В таком случае позвольте представиться. Вэй Усянь, но в народе более известен как Старейшина Илин. - Впервые слышу такой титул, но вот твое имя... – хмуря густые брови, задумчиво проговорил заклинатель. – Как твое родовое имя? - Вэй Ин. Сын покойных Вэй Чанцзэ и Цансэ Саньжэнь, а так же воспитанник бывшего главы Цзян – Цзян Фэнмяня и его супруги, - на слове «бывших» Не Минцзюэ весь подобрался, опасно блеснув глазами. - Как это понимать?! – прорычал мужчина, сильнее сжимая рукоять Бася. – Я погляжу, что ты вздумал насмехаться надо мной. - Не в моих интересах, - холодно отозвался Вэй Ин, складывая руки на груди. Раздражение вновь начало радостно приподнимать голову, подогреваемое отравленной Ци, но мужчина вновь давит в себе гнев, желая как можно скорее разрешить столь скверную ситуацию. – Глава Не славится своим умением распознать ложь, только взглянув на человека, так взгляните же и скажите, вру я или нет. - Не смей приказывать и дерзить мне, поганый щенок! Спрошу еще раз, кто ты такой? - Глава ордена Не, пусть на данный момент по титулу и обстоятельствам вы превосходите меня, но не стоит обманываться столь юным телом вашего покойного названного брата. Я значительно старше даже вас, едва-едва переступившего порог двадцатилетия. Пусть тело смертное, но душа - нет. И поверьте, моей душе намного больше, чем главе Цзян. Что уж говорить про пережитый опыт. Так что попрошу попридержать такие обращения для ваших слуг и впредь обращаться ко мне уважительно. К слову, в силе я сейчас превосхожу целую армию заклинателей, так что подумайте еще раз, прежде чем кидаться дурными речами, - осадил мужчину Вэй Ин, не без удовольствия отмечая растерянность на хмуром лице. – Отвечая еще раз на заданный вопрос – я Вэй Усянь, но из другого мира. Если угодно, то перерождение. - Но ведь это... - Невозможно? – перебил заклинателя Усянь, а после как-то невесело усмехнулся. – Поверьте мне, что после нескольких воскрешений это уже простая обыденность. - Бред какой-то! Другой мир, воскрешения – это же просто небылицы сумасшедшего! – воскликнул Минцзюэ и начал нервно ходить из стороны в сторону. - Понимаю, что все это звучит довольно странно, но такова жизнь. Когда я впервые очнулся в этом мире, то подумал так же, особенно после увиденных хвостов и ушей. - Хоче...гхм...то есть, хотите сказать, что в вашем мире не так? – исправился глава Не, памятуя о предостережении. Почему-то после этого мужчина по-другому взглянул на заклинателя перед ним. У того действительно был слишком умудренный годами и опытом взгляд, который они с Фэнмянем замечали достаточно часто, но по ошибке списывали на пережитое взросление после разрушения Илин Вэй. Все же резня не может не оставить отпечаток на личности, изменяя поведение и характер человека. Но вот только человек перед ним, казалось, прошел войну, не меньше. Слишком холодный и расчетливый был взгляд. Слишком уж понимающий и снисходительный, словно он сейчас разговаривал не с главой, а с несмышленым подростком. - Все верно. В моем мире заклинатели такие же люди, но с большими возможностями. Смею заметить, что глава Не неизменен в своей сути даже здесь, что несказанно греет душу. - Я там тоже глава? – с каким-то детским любопытством начал Минцзюэ, но тут же себя одернул. Однако заинтересованный блеск в глазах выдавал его с головой, на что Усянь только снисходительно улыбнулся. - Да, но перед моей последней смертью главой был Не Хуайсан. - Что?! Малыш А-Сан?! Да он же омега и уже сейчас большой бездельник и пацифист! – искренне недоумевая возмутился мужчина, чем вызвал очередной снисходительный взгляд от которого стало как-то стыдно. - Это здесь есть альфы и омеги, там же таких разделений не было. Мужчины не могли иметь детей от себе подобных, так же как и женщины. И такие связи в народе не то чтобы порицались, но и не поощрялись. Что же касается Не Хуайсана, то это самый одаренный глава, чем может показаться вначале. У него острый ум и великолепная наблюдательность, а главное - игра на публику. Ваш брат смог достичь небывалых высот став Верховным Заклинателем, - пусть это Не Минцзюэ знать не знал о том Хуайсане, что сумел обвести вокруг пальца даже Цзинь Гуанъяо, но отчего-то захотелось представить его с самой лучшей сторону, что бы его дагэ был горд им. Ведь все те смерти были отмщением младшего за старшего. И надо сказать, это возымело свой эффект. Карие глаза заметно подобрели при упоминании брата, а после рассказа о его достижениях действительно загорелись гордостью, вызывав на плотно сжатых губах еле заметную улыбку. Именно она стала добрым знаком для Вэй Ина, что разговор может закончиться вполне себе мирно, и мужчина не откажется помочь и не станет выдавать его небольшой секрет. - Вот как. Приятно знать, что даже у моего шалопая есть яйца. Но тогда что же случилось со мной? Я бы не стал взваливать на него столь тяжкое бремя, как орден. - Обстоятельства не всегда играют в нашу пользу, - как-то отстраненно и весьма обтекаемо ответил заклинатель, стараясь при этом не смотреть на мужчину, ведь знал, как тот печально закончил свой век. Но Минцзюэ другие объяснения были без надобности. Ответ был достаточно красноречив, что бы не понять суть, мелькавшую между строк. В груди мужчины неприятно заныло, но он ничего не сказал на этот счет, замечая, что и у заклинателя на против не было продолжать данную тему. Однако его волновало другое. - В каких мы были отношениях? Вэй Ин незаметно вздрогнул, но от мужчины не ускользнули устало опущенные плечи и како-то весьма тяжелый вздох, словно заклинателю было тяжело об это вспоминать. В груди опять неприятно кольнуло, но Минцзюэ не стал акцентировать на этом свое внимание, продолжая впитывать в в себя любые эмоции совершенно незнакомого Вэй Ина. - Мы не были друзьями. Боевыми товарищами – возможно, но не более. У каждого из нас был разный путь. Глава Не хотел не сойти с ума раньше времени, оставаясь подольше возле родного и названных братьев. Я же старался выбить место под солнцем, при этом защищая и одновременно предавая того, ради кого был готов умереть. - Сойти с ума? - Искажение Ци. - Причина? - Бася, - упоминать Мэн Яо он не стал. мальчик начнет новую жизнь под его контролем, а значит прошлым недопониманиям и распрям места в настоящем нет. - Хм-м... Между мужчинами воцарилась тишина. Она не была напряженной, но все равно тяжелой, по крайне мере для Усяня, на которого как-то разом навалила апатия от воспоминаний. Если быть честным, по крайней мере с сбой, то Вэй Ин без зазрения совести мог признать, что он искренне восхищался главой Не в юности и с большим сожалением наблюдал за его неупокоенным телом. Возможно они смогли бы быть добрыми друзьями, но не с выбранной им дорогой. К сожалению, даже Цзян Чэн не смог до конца его принять, хоть честно старался. От напоминании о Ваньине на душе опять заскребли кошки. И хоть сейчас между мужчинами велся тяжелый диалог, однако заклинатель ни разу не оставил без внимания происходящее в резиденции Аугуана. Проклятый черт слишком хорошо запрятал его драгоценность. Однако поиски скрашивались смертями тамошней нечисти. - Вы сказали о том, что там у кто-то важный для вас, - прервал чужие размышления басистый голос. Вэй Ин положительно кивнул, всем своим видом показывая свою заинтересованность в дальнейшем. – Возможно, мои предположения верны, а возможно, нет, но этот человек случайно не Цзян Чэн? - Да. Но пусть я воскрес в этом теле, от этого моя сердечная привязанность не изменилась. Цзян Чэн - мое все, и никакой мир это не изменит. - Вот как, - задумчиво выдохнул мужчина, вновь замолкая, а после, словно для себя что-то решая, серьезно взглянул заклинателю в глаза. – Пусть у меня еще полно вопросов, на которые хотелось бы получить ответы, но в одном я убедился: вы не лжете. Уж слишком уставшие и любящие глаза для того, кто хотел бы навредить. Посему я поверю в это и не стану кому-либо рассказывать, но взамен хотелось бы более подробного рассказа в будущем. - Я понимаю и благодарю главу Не за проявленное доверие. Как только вы захотите, я с радостью продолжу этот разговор, но в более приятных условиях. Однако вернемся к сути. Вы ведь здесь не из-за того, что сильно соскучились по другу,  а значит Цзян Чэн действительно плох, как я думаю. - Верно, - вновь помрачнел мужчина, но от Усяня не ускользнула вина, сквозившая в каждом движении Минцзюэ. – Это наша вина. Мы не смогли уследить за ним и поддались действию чар. - Продолжайте, - чуть ли не рычит Старейшина, и Минцзюэ невольно вздрагивает от пробежавшей по округе волны Темной Ци.   Рассказ прошел быстро и по существу. Однако с каждым сказанным словом глаза заклинателя в черном все больше и больше загорались алым, повинуясь эмоциям мужчины. Вэй Ин в очередной раз проклял себя за то, что оставил свое сокровище без присмотра и вновь представил все возможные пытки с участием Чжу Болина в главной роли. Нет, он лично придет и в щепки уничтожит резиденцию. Просто кровавой резни за страдания Ваньиния ему было мало. Под конец рассказа, мрачный и злой, как тысяча чертей, заклинатель был готов прямо сейчас сорваться с места и отправиться к императору, что бы официально вызвать Аугуана на смертный бой, раз и навсегда решая этот вопрос. Но от этого шага его останавливали дети, которые были все еще одни. Прикидывая все за и против, мужчина приходит к выводу, что пусть у них с Минцзюэ сейчас переломный этап в отношениях, но от этого тот не стал мене надежным. А посему было бы странно и глупо отказываться от столь заманчивой идеи. - Глава Не, хоть у нас с вами сейчас возникли небольшие разногласия в отношениях, но в память о нашей доброй дружбе прошу вас о помощи. - Я вас внимательно слушаю. - Думаю, вы помните причину моего отъезда в эти края, - получив утвердительный кивок, Усянь продолжил, - так вот, я не стану скрывать, что все мои действия и слова до этого не были продиктованы тяжелым опытом минувших лет. Есть вещи, которые, к сожалению, даже здесь остаются неизменными. Но по дорогое сюда, я наткнулся на двоих детей омег, которых я усыновил. Прошу, не удивляйтесь моему поступку, так было нужно и правильно. Так вот, эти дети находятся недалеко от сюда, в небольшой деревушке под моей защитой. Не могли бы вы забрать их в Юньмэн? Боюсь, мое путешествие в мир иной может затянутся. - Я, безусловно, помогу, но Вы уверены, что сможете спасти Цзян Чэна в одиночку? - с небольшим сомнением в голосе начал Минцзюэ, слабо понимая чужие намерения. - Вы сами сказали, что если не я, то никто, - усмехнулся мужчина, вновь расслабляясь. - На том и порешили, - подытожил заклинатель, доставая Бася и отпуская ее к земле, где та повисает в воздухе. - И помните, что я надеюсь увидеть вас двоих в добром здравии, закончив наш разговор. - Непременно, - Усянь пытается улыбнуться более дружелюбно, но все равно получается как-то вымучено. Вот только глава Не на это, казалось, даже не обратил внимание. Минцзэю становится на саблю, взмывая в высь, а Усянь, проводив его долгим, но благодарным взглядом, сделав глубокий вдох, поднес флейту к губам, разверзая Тьмой пространство.