Особый вид плохого

      Стоя у двери квартиры, девушка не ожидала увидеть, что перед ней появится незнакомый молодой парень, который осматривал гостью и почёсывал затылок. Джису в первую очередь была удивлена тем, что эта дверь всё-таки открылась для неё, ведь она провела не один вечер у квартиры Хэина в ожидании того, что встретит его после работы, хоть и догадывалась, что парень бывает дома. Просто не хочет её видеть.       — Ээ… я… — неуверенно начала она, робко переминаясь с ноги на ногу. У неё не было никакого плана или целей, когда она называла водителю Джехёна адрес Хэина. Ей просто нужно было побыть рядом с ним, даже если через толстую входную дверь его квартиры.       — Ты пришла по адресу, не волнуйся, — улыбнулся ей парень, узнавший в девушке ту самую даму сердца своего друга.       Ему в этом помогла фотография Джису, из-за которой Хэин несколько недель назад сломал телефон. Да и девушку выдавала её школьная форма. Он чуть отошёл в сторону, впуская её внутрь, и радовался тому, что она здесь. Депрессивное состояние Хэина ему совсем не нравилось. Да и то, что парень начинал увлекаться распитием алкоголя, тоже. Пусть даже если сегодня они решили ограничиться лишь пивом.       — Кто там, хён? — поинтересовался Хэин, выходящий из ванной комнаты.       Находясь в уборной, он услышал звуки открывающейся входной двери и подумал, что друг решил заказать еду на дом. Поэтому увидев Джису, которая, разувшись, заходила внутрь, он застыл на месте. Он ещё был недостаточно пьян, чтобы забыть то зрелище, которое она с Джехёном устроила в школьном коридоре.       — Джису, уйди. Я прошу тебя, — грубо произнёс он, пряча взгляд в сторону, и прошёл на кухню, чтобы достать из холодильника очередную банку пива.       — Нет, Джису, оставайся. А то мне достало видеть его кислую мину, — навеселе добавил его друг, показывая девушке взглядом садиться на стул у столешницы. — Я Ли Чонсок, приятно познакомиться. Можешь, звать меня оппа, — он доброжелательно ей подмигнул, на что она растерянно кивнула.       Кем бы не был этот парень, Джису подсознательно радовалась его присутствию, потому что иначе Хэин даже не открыл бы ей дверь. Да и Чонсок определённо старался разрядить обстановку. Ей понадобится его помощь.       — Взаимно, — коротко ответила она и робко добавила: — Оппа.       — Она мне уже нравится, — довольно заулыбался Чонсок, посмотрев на Хэина, который, прислонившись спиной к стене у холодильника, отпивал из банки и смотрел на девушку пристальным ледяным взглядом. — Выпьешь с нами?       — Нет-нет, я не пью, — она отрицательно покачала головой и руками, и прикусила нижнюю губу, когда увидела, как на неё смотрит Хэин. По телу прошла волна мурашек. — Мне казалось, что Хэин тоже, — тихо добавила она, прекрасно зная причину, по которой парень всегда негативно относился к распитию алкоголя. Ей становилось неприятно от осознания того, что он, скорее всего, начал пить из-за неё.       — Совершеннолетний уже, можно, — усмехнулся он, демонстративно пригубив банку, и полностью её осушил. Не убирая равнодушного взгляда с вжавшейся в стул девушки, он смял кулаком алюминиевую банку и бросил её в мусорную урну, лежащую за спиной Джису, от чего той на секунду показалось, что он целится в неё. Ей повезло, что Хэин был реально хорош в баскетболе.       — Может, всё-таки выпьешь? — неловко улыбнулся Чонсок, чуя как в квартире повисла морозящую кожу негативная атмосфера. — Тебе уже можно?       Джису хотела отрицательно покачать головой и оправдаться тем, что не пьёт, потому что занимается балетом, но Хэин опередил её, надменно фыркнув.       — Нет, но зато ей достаточно, чтобы заделать ребёнка, — произнёс он, продолжая прижиматься спиной к стене, и скрестил руки на груди.       — Воу, это… ээ… — Чонсок на мгновение потерял дар речи, а его, на самом деле, очень сложно заткнуть. Такого факта из биографии дамы сердца друга он не знал и начинал ощущать себя третьим лишним. — Это правда?       — Да, это правда, у меня есть дочь, — твёрдо ответила Джису, но смотрела на Хэина. Она больше не будет стесняться этого. — Ей шесть месяцев и её зовут Дальби. Она очень весёлая девочка, много смеётся и её любимая игрушка — это мягкий белый щеночек по имени Дальгом, — говорила она, продолжая смотреть на парня. Его лицо хоть и выражало неприязнь, в глазах она видела его истинные эмоции. В них была его боль и ощущение покинутости, поэтому Джису считала себя обязанной в первую очередь рассказать про дочь, о которой сама недавно узнала. — Всё это время я думала, что мать отдала её в приёмную семью, поэтому соврала, что она родилась… мёртвой, — дрожащим голосом продолжила она. Последнее слово далось ей с трудом, так как одна мысль о том, что Дальби сейчас не было бы в её жизни, заставляла её горько плакать. — Мне очень жаль, Хэин, — произнесла она после недолгой паузы, во время которой Чонсок, удивлённо раскрыв глаза, хаотично смотрел по сторонам.       — Та-а-к, — протянул он, понимая, что ему тут явно сейчас не место, — сбегаю-ка я ещё за пивом, — произнёс он, хватая с вешалки куртку, хоть и в холодильнике было предостаточно напитков, и, не дожидаясь ответа, вышел из квартиры.       — За что именно тебе жаль? — тихо спросил Хэин, игнорируя уход друга.       Джису, встав со стула, медленно подходила к Хэину, который продолжал стоять в одной и той же позе.       — За то, что изначально соврала тебе. И за то, что… сразу не рассказала, когда узнала, что она сейчас живёт в доме родителей Джехёна, — прошептала Джису, виновато опустив глаза, и продолжала подходить к парню. Она понимала, что не заслуживает быстрого прощения, но его голос давал ей надежду, и Джису обязана была её использовать.       — А ещё ты врала мне, что задерживаешься на репетициях, хотя на самом деле ехала домой к этому ублюдку, — добавил он в спокойном тоне, но дрожащий голос полностью выдавал злость Хэина. Однако сейчас он больше злился не тому, что Джису кормила его ложью, а тому факту, что она предпочла ему соврать, чем сразу же сказать всё, как есть.       — И за это мне тоже очень жаль. Ты не представляешь, как сильно я жалею. Я бы обязательно тебе рассказала, когда… когда…       — Когда? Если б я не застал вас в тот вечер, ты бы рассказала мне? — нервно спросил он, нахмурено уставившись на её влажные глаза.       Джису стояла прямо напротив него, и Хэин опасался того, что может в любой момент потерять контроль, хоть и не знал, чего именно. Сделать ей больно или простить и крепко обнять.       — Я боялась потерять тебя, Хэин, — пробормотала она, подняв глаза, и слёзы моментально скатились по гладкой щеке.       Всю дорогу от особняка к дому Хэина она с трудом держалась, чтобы не разрыдаться в машине, так как она ненавидела себя такую, слабую и уязвимую. И Хэину потребовалось лишь несколько минут, чтобы вновь вытащить наружу ту израненную и уставшую девчонку, которую у Джису при нём никак не получалось спрятать и защитить.       — Ты боялась, что узнай, что у тебя родился ребёнок, которого ты отдала в приёмную семью, я возненавижу тебя? Или того, что, когда я узнаю, что ты вернулась к бывшему ради дочери, я могу убить его?       — Я не возвращалась к Джехёну! — прикрикнула она и настойчиво схватилась за его скрещенные на груди напряжённые предплечья, ощущая выступающие на них вены. — И не вернусь. Даже ради Дальби, — прошептала она, кусая и без того измученные ею же губы.       — Я очень хочу тебе верить, — честно признался Хэин, не меняя недовольного взгляда, и как бы не старался, не смог заставить себя оттолкнуть от себя её холодные ладони. Он как безумный скучал по её прикосновениям. — Но я видел своими глазами, как вы целуетесь.       — Насчёт этого… — робко начала она и, убрав руки, сделала шаг назад. Джису понимала, что её вины в этом нет, но она не могла предугадать реакцию Хэина, узнай он, что целовалась она с Джехёном в первый раз ради его защиты, а второй раз насильно. Ей казалось, что Хэин в состоянии аффекта может реально быть способным на убийство.       Неуверенность в глазах девушки и то, что она замолчала, заставляла кипеть кровь в жилах. Хэин видел, что Джису была искренна с ним, но у неё не получается говорить ему правду дальше, поэтому она решила замолчать. Этого понимания ему было достаточно, чтобы очередная уничтожающая их обоих волна ревности окутала его полностью.       Грубо схватив девушку за плечи, он одним движением поменялся с ней местами и теперь уже прижимал её всем телом к стене, об которую она болезненно ударилась затылком. Джису, не ожидавшая такой реакции, испуганно смотрела в его озверевшие глаза и глотала всё не прекращающие свой поток слёзы.       — Что насчёт этого? — сердито спросил он, приблизив своё лицо к ней. — Понравилось, да? — усмехнулся он, касаясь кончиком носа её влажной щеки, и стал водить им по коже, вдыхая запах, который всегда лишал его рассудка. — Ответь мне, Джису. Неужели с ним лучше, чем со мной?       — Нет, — сразу же ответила она. Она понимала, что Хэин от злости может в очередной раз бросить какую-нибудь режущую на мелкие царапины фразу и что его пальцы на её плечах причиняют ей жуткую боль. Но она подставлялась, позволяя ему водить носом по её лицу, и ощущала горячее дыхание на коже, отчего волнительно подкашивало колени. Джису была согласна на всю причиняемую им боль, если лишь через неё она сможет быть с Хэином. — Я принадлежу лишь тебе, Хэин, — произнесла она почти неслышно, еле касаясь губами его щетинистую щёку.       Эти слова выбили из Хэина ту малую долю здравого смысла, которую он пытался сохранить. Калейдоскоп эмоций полностью охватил его, и разум поднял белый флаг, сдаваясь в плен девушке. Подсознательно, может, он и понимал, что Джису в очередной раз манипулирует его чувствами в угоду себе, но плевать он сейчас хотел на всё и всех. Если её слова неправда — то он с радостью будет есть эту сладкую ложь руками, словно изголодавшийся хищник, и выгрызет её до самых костей без остатка.       Опустив одну руку к её талии, он обхватил девушку за спиной, вплотную притягивая её к своему разгорячённому телу, и второй ладонью обхватил горящую щёку. Уперевшись лбом к её лбу, он собирал губами влагу с её лица и учащённо дышал, боясь пропустить очередной вдох. Чувства, которые Хэин испытывал, разрушали его «я». Они были губительны, и он самостоятельно прыгал в этот ядовитый чан, обжигающий каждую клеточку его без того отравленного тела.       — Повтори, — коротко приказал он низким охрипшим голосом, который сам не мог узнать.       — Я вся твоя, Хэин. И он знает, что я… я люблю тебя, — произнесла Джису, ухватываясь ладонями об его широкие плечи, так как еле стояла на места.       — Ты опять «колдуешь» надо мной, — усмехнулся Хэин, не позволяя себе поверить в то, что его могут полюбить. Да ещё такая девушка, как Джису.       Но несмотря на это он не смог скрыть своей радости от услышанного и широко улыбнулся ей в лицо. Хотелось смеяться от счастья и на мгновение забыть обо всём мире: о пережитом, об услышанном, о сказанном. Чтобы были лишь он и Джису, которая признаётся ему в любви.       — Это правда, — ответила она, обхватив одной ладонью его чуть колючую щёку, и серьёзно вгляделась в уставшие глаза. — Поцелуй меня, Хэин. Поцелуй и ты поймёшь, что это правда.       Ему дважды повторять не пришлось, так как Хэин и без того с трудом держался, чтобы не истерзать эти губы в голоде. Примкнув резким грубым поцелуем к солёным от слёз губам девушки, он сминал и кусал их, с трудом успевая дышать. Джису, обняв его за шею, полностью поддавалась его жадному ритму и отвечала так, словно от этого поцелуя зависела её жизнь. Словно её на очень долгое время лишили воздуха и нужно было скорее его сейчас восполнить через губы любимого парня.       Мысли Хэина были полностью отключены. Он не думал о том, что эти губы буквально сегодня целовал другой парень; не вспоминал тот вечер, в который Джису своей ложью сломала его; не осознавал того, что ощущает к девушке намного сильнее и опаснее, чем любовь.       Руки Хэина торопливо опустились к девичьим бёдрам, которые он крепко обхватил и, подняв её над полом, прижал к своему телу. Джису обвила ногами его торс и заключила его шею в кольцо объятий, всё не прекращая хаотичный поцелуй, в котором губы, языки и дыхания слились в одно единое. Джису просила его лишь поцеловать её, чтобы доказать, что с Джехёном у неё такого никогда не будет, но Хэин не давал ей шанса продолжить что-либо сказать дальше, не отпуская её губы. Ладони парня уже по-хозяйски поглаживали её ягодицы, и у Джису начинало тянуть низ живота от возбуждения.       Делая медленные шаги назад, Хэин дошёл до кровати и, не прерывая поцелуя, сел на неё. Он хотел Джису всю и прямо сейчас, поэтому стал торопливо расстёгивать пуговицы её школьной сорочки. Девушка, сидя на бёдрах Хэина и упираясь коленями в мягкую постель, по которой очень скучала, тихо замычала ему в губы. Ей потребовались титанические усилия, чтобы, наконец, отпрянуть от ненасытных губ и посмотреть в глаза парню.       — Хэин, — с трудом произнесла она, учащённо вдыхая через рот, и ощущала, как пульсируют губы.       — Мм? — коротко спросил он, не желая отвлекаться, и, расстегнув полностью сорочку, теперь изучал губами её шею.       — Твой друг может вернуться, — прошептала она, но не останавливала парня, который, обхватив одной ладонью её за затылок, посасывал нежную кожу на шее, и с закрытыми глазами откинула голову назад.       — Он не вернётся, — ответил он, даже не вспоминая то, почему Чонсок вообще уходил. Всё, о чём он мог думать, это приятно пахнущая шея и ключицы Джису, от которых было невозможно оторваться.       Смяв одной ладонью её упругую ягодицу, Хэин вслушался в её тихий стон и стянул сорочку, небрежно бросая её на пол. Он старался держаться из последних сил, чтоб не уложить Джису на кровать и жёстко не оттрахать, впитывая девушку всей той злостью и обидой, которую ему пришлось переживать последние несколько дней, но не хотел в очередной раз причинять ей боль. Не тогда, когда Джису призналась ему в своих чувствах. Ему хотелось быть с ней нежным и заботливым. Хотелось показать, что он способен на что-то светлое и готов меняться ради неё, чтобы впредь ей не пришлось врать в страхе, что он вспылит и натворит глупостей.       Но девушка ему в этом совсем не помогала. Небрежно заёрзав на месте, она стала стягивать с парня футболку и ощущала, как нарастает напряжение между его ног, упирающееся ей в бедро. Когда футболка полетела вслед за сорочкой, Хэин посмотрел на Джису нахмуренным взглядом и чуть оскалился, так как весь план побыть на этот раз ласковым разносился в пух и прах. Джису улыбнулась уголками губ его реакции и, расстегнув одним движением пальцев застёжку бюстгальтера, аккуратно стянула его лямки с плеч.       Хэин сразу же зарылся в её мягкую грудь лицом, втягивая носом аромат её кожи, и томно простонал, словно наркоман, получивший долгожданную дозу. Ему частенько приходилось видеть своих клиентов в подобных жалких состояниях, и он никогда не думал, что сам когда-нибудь станет зависимым. И если колёса и порошки ещё можно как-то получить и травить ими себя до состояния смерти, которая, наконец, лишила бы от страданий и ожидания получения дозы, с его зависимостью к Джису он не справится. Её для Хэина всегда будет недостаточно, а его чувства к ней будут каждый раз меняться от крайности в крайность, не позволяя ему насладиться хоть какой-либо стабильностью в жизни.       Прижавшись опухшими губами к мускулистому плечу, Джису влажной дорожкой провела языком по солоноватой вспотевшей коже и параллельно расстёгивала пуговицу джинсовых брюк. Хотелось остановить время и навсегда запереться в этом временном промежутке, в котором не будет других людей и обстоятельств, которые всячески мешают ей быть с любимым человеком. Джису понимала, что не будь всех тех несчастий в её жизни, то Хэин, скорее всего, и не появился бы на её пути. А если и появился бы, может, она и не смогла полюбить его так сильно и отчаянно. И сейчас она противоречила самой себе несколькими неделями назад. Той Джису, которая сокрушалась, вспоминая свои ошибки, и сделала бы что угодно, чтобы вернуть время вспять и исправить их. Нынешняя Джису готова была пережить всю боль, причинённую близкими, пройти через жуткие унижения, вновь испытать состояние безысходности на том самом краю крыши, если прохождение этого пути означает, что она сможет быть с Хэином.       Школьная юбка, молния которой была неаккуратно расстёгнута наполовину, в долю секунды оказалась рядом с другой половиной формы, а трусики, резинка которых болезненно обожгла кожу, грубо стянуты и свисали с лодыжки. Член стоял колом, изголодавшийся и требующий тепла, но Хэин всё равно застыл на секунду, чтобы всмотреться в красивое лицо девушки. Джису кокетливо кусала красные губы, голая грудь поднималась и опускалась в такт учащённому дыханию, одной рукой она заправляла за ухо выбившиеся пряди взъерошенных по сторонам волос, а другой ладонью водила по напряжённому члену, заставляя Хэина сходить с ума. Обхватив её лицо обеими ладонями, он прижался голым торсом к её телу, ощущая на горячей коже твёрдые соски, и прошептал ей в губы:       — Моя.       — Твоя, — кивнула она, глотая его выдохи, и коротко чмокнула его в губы.       Через минуту встав на ноги, Джису откровенно провоцируя парня и виляя ягодицами, подошла к тумбочке, чтобы достать из нужной полки презерватив. За это время Хэин полностью избавился от брюк и нижнего белья. Когда он хотел вновь прижаться к девушке поцелуем, чтобы медленно и аккуратно уложить её спиной на кровать, Джису несильно толкнула его за плечи, отчего Хэин от неожиданности уселся обратно на мягкую поверхность. Во взгляде девушки играли черти, и он, упёршись ладонями об постель, внимательно следил за ней.       Сжимая в ладони пакетик, Джису опустилась перед его чуть раздвинутыми по сторонам ногами и села на колени. Она приблизила своё лицо к его паху, и от предвкушения у Хэина неосознанно захватило дыхание. Никогда ещё он так рьяно не желал, чтобы к нему прикоснулись. Посмотрев на парня снизу вверх, Джису скривила уголки губ в довольной улыбке, и обхватила губами головку его члена, чуть касаясь уздечки языком.       Одного такого движения хватило для Хэина, чтобы полностью свихнуться и потерять связь с реальностью, взмолиться ко всем богам и небесам и крепко сжать пальцами простыни, чтобы не кончить раньше времени. Джису, слыша его пронзительный рык и громкие вдохи, продолжила манипуляции губами и неторопливо провела ими до основания члена. Затем, неполностью выпустив его изо рта, она с уже большей скоростью глубже проскользила губами по тонкой коже, плотно сжимая их вокруг. Глубокий стон парня доставлял ей усладу для ушей, и Джису была не против, когда Хэин, грубовато схватив её за волосы, стал вести её под нужным углом. Язык продолжал свои смачные игры с напряжённой плотью, и девушке казалось, что после такого Хэин точно не будет сомневаться в её чувствах, окончательно простив.       Он, забыв вообще про все обиды, полностью вытащил член из приятного плена её губ и, держа её за ладони, помог встать на ноги. Отобрав с её рук пакетик, он неаккуратно и нетерпеливо раскрыл его, чтобы поскорее надеть резинку на болезненно и истошно требующего разрядки член. Уже без планируемой нежности, он усадил Джису на свои бёдра и, придерживая её за ягодицы, торопливо вошёл в неё, жадно насаживая на свой орган. Девушка протяжно застонала, откинув шею назад, но не стала снижать скорости движений и задвигала бёдрами в привычном ему темпе.       Шлепки потных тел друг об друга заглушали её тихие стоны, и, еле упираясь коленями об кровать, Джису совершала частые фрикции, позволяя его члену входить до основания и не до конца выходить. Казалось, головка задевала внутренние нервы, которые отдавали электрическими токами по всему её телу, отчего девушка не могла скрыть свои протяжные стоны. Она крепко прижималась руками к его шее и скулила ему в губы, с каждым толчком ощущая, как сжимается изнутри. Ноги немели, колени дрожали, а грудь и ягодица были грубо сжаты длинными пальцами, которые болезненно обжигали её кожу и в то же время исцеляли полученные раны своими прикосновениями.       — Хэин… я… я… — шептала она, еле касаясь губами его лица, и чувствовала, как устаёт от быстрого темпа толчков.       Но волна оргазма вновь заряжала её энергией, что Джису, не прекращая усиленного темпа, протяжно простонала, кусая собственные губы. Ногти очертили красные полоски на плечах парня, и тело полудугой изогнулось в спине. Хэин, придерживая обмякшую от наслаждения в его объятиях девушку, толкнулся несколько раз в напряжённое лоно и кончил, томно рыча ей в шею.       Потные тела их обоих подрагивали в послевкусии полученного экстаза, и никто из них не решался прерывать объятия, которых они были лишены столько дней.       — Я верю тебе, Джису, — прошептал Хэин спустя несколько минут молчания, в которые они пытались привести дыхание в порядок. — Но я хочу, чтобы и ты доверяла мне и перестала врать, боясь меня. Я устал причинять тебе боль, — проговорил он дрожащим голосом, с трудом проглатывая комок слёз, и, придерживая ладонью её лицо, прижался лбом к её лбу.       Она положительно кивнула, не способная что-либо ответить из-за чересчур пересохшего горла. Хотелось сказать, что она не боится его, но это было бы неправдой. Джису боялась его реакции и понимала, что ей ещё предстоит серьёзный разговор на тему того, что сейчас происходит между ней и Джехёном. Рассказать про проклятый семейный ужин, про планы его семьи насчёт её будущего под их крылом, про то, как Джехён два раза спас Хэина от последствий учинённых им драк. Это всё разобьёт его гордость, она это признавала, но Джису больше не будет скрывать от него правду.