***
Остальные уроки Джису пропустила, сославшись на то, что хочет порепетировать перед показательным выступлением, которое будет сегодня в академии. На самом деле, ей даже не хотелось идти в училище, ведь тогда ей придётся вновь столкнуться с Джехёном, которого она впервые по-настоящему боялась. Мысли отказывались сосредотачиваться на движениях. Ей хотелось долго и усиленно плакать, чтобы избавиться от душащих её изнутри неприятных чувств. Джису вспоминала всю ту боль, причинённую ей Джехёном, и не понимала, как ему недостаточно того, что она немало настрадалась из-за него. Почему так сложно взять и дать ей быть счастливой? — Детка, ты ещё репетируешь? — позвал её Хэин, но Джису не услышала его, не сразу отключив музыку в наушниках. И уже по привычке, он повторил свой вопрос, забывая каждый раз сначала снять её наушник, потом говорить. — Тебе не нужно переодеваться? Опоздаешь же в академию. Джису нежно посмотрела на парня, горько улыбаясь и обняла его, не переставая удивляться тому, что он помнит даже то, во сколько у неё начинаются занятия. — Если не хочешь идти, я с удовольствием помогу тебе прогулять, — усмехнулся он, прекрасно зная, что Джису в жизни не согласится, и приобнял её за спину. — Всё хорошо? — тихо спросил он, когда не получил привычного наказания в виде ущипнутой кожи на ягодице или в боку за такое предложение. Он чуть отодвинул её от себя, вглядываясь в любимое лицо. Он помнил, что оставил Джису со счастливым выражением лица и восторженными взглядами на кольцо. Сейчас она с трудом кривила губы в грустной натянутой улыбке, явно пытаясь убедить его в том, что не является правдой. — Потеряла кольцо? — настороженно усмехнулся он, думая, что могло бы её огорчить за день, и захотел взять её за ладонь. Но Джису прятала руку за спиной, лишь сильнее тревожа парня. — Не потеряла, честно, — затараторила она, опуская виноватый взгляд. Хэин не должен был увидеть её синяки. — Пойду переодеваться, не хочу опоздать, — пробормотала она и на носочках повернулась в сторону раздевалки. Однако она не успела сделать и шага, так как Хэин, одним движением сократив между ними расстояние, прихватил её своим предплечьем за тонкую талию и крепко прижал спиной к своему торсу. Её слова его не убеждали, и он хорошо знал привычку своей девушки убегать от разговоров подобными отмазками. Хэин хотел ей сказать, что не разозлится, ведь это просто обычное украшение. Ему важнее то, что она согласна быть с ним. И даже собирался предложить ей не говорить об этом бабушке. Он может позволить себе купить точную копию. Благо, Хэин сейчас зарабатывает хорошие деньги. Но все мысли и слова канули в пустоту, оставшись неозвученными, когда он, схватив её за предплечье, насильно поднял вверх её руку. — Это ещё откуда? — тихо спросил он, пока внутри медленно нарастала неконтролируемая злость. — Это точно не моих рук дело, — уверенно пробормотал он, ведь перед уроками они принимали совместный душ, во время которого он всегда любил изучать глазами и руками каждый сантиметр её тела. Уж тёмно-красные следы на локтях и запястье любимой девушки он бы заметил. Эти пятна явно оставлены не им. — Джису, — протяжно произнёс он, требуя ответа. Но девушка продолжала молчать, кусая нижнюю губу, и понимала, что не может придумать убедительной отмазки. Да и не хотела. Она желала того, чтобы Хэин причинил Джехёну боль. Ту самую, которую бывший возлюбленный продолжал причинять ей. — Ясно, — нервно усмехнулся Хэин, отпуская девушку. — Судя по твоему молчанию, я уже понял, кто это сделал. Из-за кольца, да? — предположил он, зная, что тут не нужно долго гадать в дедуктивных методах, чтобы понять, что Джехён показал вновь своего внутреннего зверя, которого Хэин с удовольствием освежует. — Хэин, — прошептала Джису, поворачиваясь к нему лицом, — пожалуйста. Джису знала, что должна остановить его, пока не стало слишком поздно, как бы ей это не претило. Ради самого Хэина и ради Дальби. Впервые в жизни она хотела полностью наплевать на собственные желания, растоптать свою гордость и отвернуться от терзающих её изнутри обид, чтобы защитить любимых людей. Поэтому она не могла позволить Хэину приближаться к Джехёну. — Одевайся. Мы едем в академию, — коротко произнёс Хэин и, зная, что Джису будет с ним спорить, сердитым шагом вышел из танцевального зала. Кулаки уже разминали кости и были готовы проломить даже бетонную стену, если придётся. Сегодня Хэин заставит Джехёна пожалеть о том, что он появился на свет.***
Джису не знала, как так получилось, что они стояли с Хэином перед зданием академии возле его мопеда, с дрожью принимали на себе сильный осенний ветер и спорили о том, можно ли ему заходить внутрь. Он пытался убедить её в том, что он лишь поговорит с Джехёном по-мужски и пригрозит ему больше к ней не подходит. Но она знала, что это неправда. Это и не было правдой. Хэин знал, что как только перед ним появится мерзкое надменное лицо её бывшего, он раскрошит каждую его косточку в порошок, даже если ему потом придётся за это отвечать перед его отцом. Он понимал, какие страдания его поведение может вызвать у Джису, ведь она в своё время ради него уже намучилась с Джехёном, но сейчас Хэин не видел для себя другого пути. — Джису, ты всё равно не сможешь меня остановить, — отвечал он девушке, которая мысленно соглашалась с этим, но всё равно не теряла надежды. Молча выйдя из здания школы и так же безмолвно сев за парнем на мопед, Джису надеялась, что он лишь проводит её до академии и уедет. Сегодня её надежды никак не соглашались претворяться в жизнь. Она знала, что не виновата в том, что Джехён так неуравновешенно среагировал на её помолвку с Хэином, но всё равно ощущала себя провинившейся, ведь могла так сильно не светить кольцом или вообще его не надевать в школу. — Прошу тебя, Хэин, тут не так, как в школе, — говорила она в умоляющем тоне, крепко сжимая за ткань его джинсовой куртки. — Здесь даже громко разговаривать нельзя. Я не могу быть исключена во второй раз. — Детка, я знаю, как сложно тебе далось возвращение в академию, — произнёс он через несколько секунд раздумий, осознавая то, что она права. — Я обещаю не делать ничего такого за, что тебя исключили бы, — обещал он, не уверенный в собственных словах, но уже не так сильно рвался избить Джехёна. Хоть и в голове всплывали картинки того, как одноклассник, одетый в своё уродское трико, лежал в собственной луже крови в танцевальном зале академии и еле был похож на себя из-за изуродованного Хэином лица. — Я лишь поговорить. — Ты не умеешь говорить, Хэин, — с усмешкой подметила Джису, опустив голову, и, замечая то, как расслабляются его кулаки, быстро схватилась за его горячие ладони, пока они снова не сжались. — Умею я, — растерянно буркнул он, не найдя нужных аргументов, хоть и в мыслях признавал её правоту. Но ему было жизненно важным встретиться с Джехёном с глазу на глаз, понять, что двигало им, когда он посмел притронуться к его девчонке, и узнать, сколько жизней у него осталось в запасе, раз решил проигнорировать существование Хэина в этой. — Хэин, — проговорила она, обняв его ладонями за щёки, и внимательно посмотрела в его глаза под нахмуренными бровями, — любимый, — добавила она, смущённо улыбнувшись, и лицо Хэина моментально расслабилось, — ты мне обещал, помнишь? — Не помню, — соврал он, чуть покачав головой в отрицании, и ощущал, как внутренняя агония злости медленно заменяется жаром любви к девушке. — Ну, любимый, — строго протянула она, ощущая, как даже под холодным ветром грелись ладони от горящих щёк парня. — Перестань колдовать надо мной, Джису, — недовольно пробормотал он, не желая признавать того, что одного этого слова из её уст достаточно, чтобы он забыл обо всём на свете вплоть до собственного имени, лишь бы она не переставала вот так тепло улыбаться и прикасаться к нему. — Ты вынуждаешь меня обращаться к колдовству, — усмехнулась она, с облегчением выдыхая от того, что у неё получалось кое-как утихомирить пыл Хэина. Он нежно взял левую ладонь девушки и поцеловал её внутреннюю сторону, скользя горячими губами к изящным пальцам, и коротко поцеловал её безымянный палец, радуясь тому, что несмотря ни на что, она не стала снимать кольцо. — Скажи это ещё раз, — произнёс он, ощущая себя маленьким ребёнком, которому понравилась конфета и захотелось добавки. Джису насмешливо улыбнулась, пряча глаза вниз, и прикусила нижнюю губу. — Любимый, — проговорила она в размеренном тоне, заставляя парня прочувствовать каждый сказанный ею слог, и закончила это слово, заставляющее их сердца биться в одном ритме, глубоким поцелуем, сильнее прижимаясь к его телу, чтобы согреться в его защищающих от всех и всего объятиях.