О дивные новые хроники Алагейзии

Ракель проснулась от того, что кто-то отчаянно пытался скинуть с нее одеяло и поднять ее с кровати. — Неее, не, не, еще пять минуточек, — сонно проворчала она. Рядом что-то зашуршало и начало тормошить ее. — Ей! Борясь со сном, она наконец-то открыла глаза и увидела как белый дракон стащил на пол её одеяло; дракон Серхио так же отчаянно пытался разбудить своего хозяина, который не особо хотел подниматься. Наверное, тому не очень понравился тот факт, что его игнорируют, поэтому дракон взлетел и слегка ударил Серхио лапой по голове. — Твою мать! — тот с криком схватился за ушибленное место, потирая его. — Ты чего тут разбуянился? — Потому что нам пора вставать, — ответила Ракель и поцеловала его в щеку. — А это наши новые будильники. — Почему на рассвете? Почему именно ни свет, ни заря? — жаловался он, пока Ракель пыталась найти одежду. — Ты привыкнешь к этому, — сказала она, надевая тунику. Серхио же с удивлением понял, что его штаны оказались «новой игрушкой» черного дракона. — Ей, отдай это! — Серхио схватил штанину и попытался ее вытащить с зубов, но дракон протестующе зарычал. Ракель про себя отметила, что ранее невинный писк теперь начал меняться и все больше становился похожим на грозное рычание. Впрочем, росли драконы действительно быстро: за две недели они стали почти в два раза больше и теперь своими габаритами были больше похожими на гепарда, нежели на взрослую кошку как при рождении. Пободавшись, дракон хоть и нехотя, но вернул вещь владельцу. — Вот так бы сразу, — сказал он, но Ракель уже впечаталась в его губы поцелуем, пытаясь утихомирить мужа. Умыв лицо, они зашли в столовую, где Паула уже наминала завтрак, который состоял с тостов, джема, свежих ягод и мёда. — О, проснулись, я уже вас будить хотела, — поздоровалась девочка. — Что вы там так долго? — Какая ты ранняя птичка у меня, однако, — Ракель поцеловала дочь в лоб и принялась за завтрак. — Кажется, мне понадобится еще не один день, прежде чем я привыкну к такому режиму, — пожаловался Серхио. — Впрочем, это не отменяет того факта, что наше обучение того стоит. — Паула, а тебе что понравилось больше? Медитации, мысленные дуэли, Древний Язык или анатомия с зоологией? Или может ботаника? — Все, — ответила та увлеченно. — Правда, я уже летать хочу, не могу дождаться пока они подрастут. Кстати, а почему бы нам каждое утро и вечер не повторять наш словарный запас? Нам ведь надо освоить Древний Язык, не так ли? Вот кто помнит как будет «серебро»? — Arget*, — тут же ответил Серхио. — А разве не Dag*? — засомневалась Ракель. — Не, не, не, это «день», и Аргет —серебро. Гномы ведь частенько Эрагона именно «Аргетлам» называют, не так ли? — он поправил очки. — Черт, да, я и забыла. Интересно, кстати, как там наш главный Аргетлам. — Две недели в коме… Думаешь, у него есть шансы? — Серхио помрачнел. — С комы люди могут годами не выходить. — Но Эрагон ведь не совсем человек, не забывай об этом. И сил у него гораздо больше, нежели у нас. Воцарилась тишина, которую прервало появление Драконов. Толкая друг друга, они направлялись к своим Всадникам. Белый дракон плюхнулся на стол, скинув на пол все, что там стояло. Ракель закрыла лицо руками, стараясь сдержать смех. «Белоснежка» ткнулась носом в её лицо и начала подталкивать ее в сторону выхода. — Та идем, идем, — отмахнулась она и все трое вышли на улицу. На тренировочном поле их уже ждала Арья. Как и обычно, на ней были черные штаны с мягчайшей на вид ткани, а также военная кольчуга. Ракель вдруг стало интересно носит ли королева хоть когда-либо платья, но она решила прикусить язык. Поздоровавшись, она подвела их к постаменту, на котором стояло три клинка. Под ложечкой что-то ёкнуло от осознания того, что без синяков сегодня она спать не пойдет. — Итак, сегодня я хочу позаниматься с вами на мечах, — она вытащила Тамерлин с ножен и несколько раз махнула им в воздухе. В лучах солнца клинок сиял как драгоценный изумруд. — Я так понимаю, что раньше этим оружием вы не владели? — Нет. — Но впринципе, вы держали в руках оружие, насколько я помню с ваших рассказов, — отметила она. — Да. — Меч —одно из главных орудий Всадника, с которым он идёт в бой, поэтому вы будете вынуждены научиться им пользоваться. Вначале может быть трудновато и непривычно, но со временем он станет продолжением вашей руки, и вы научитесь ощущать его так же, как и свое собственное тело, — она внимательно посмотрела на Паулу и её небольшой рост. — Паула пока что маловата для спаррингов, но приемам вы будете обучаться совместно. А теперь возьмите клинки в руки. Ракель с интересом изучила клинок: он был очень изящным и украшенный рунами с обеих сторон. В её голове всплывали картинки с оружием, которое она видела в музеях, однако они никогда не были настолько красивы и смертоносны одновременно. Меч был легким, но в то же время она понимала: если размахивать им в течении нескольких часов, каждая клетка её тела будет просто полыхать огнем. Она провела рукой по лезвию и с удивлением поняла, что между пальцем и сталью был какой-то еле заметный барьер, из-за чего её тело даже не ощутило это прикосновение. — Ты думаешь, я бы позволила вам порубить друг друга на капусту на первой же тренировке? — Арья ответила на её молчаливый вопрос. — Вы не сможете порезаться, однако я не гарантирую, что вы останетесь без синяков: физику еще никто не отменял. Так, приступим. Все стали в боевую позицию и принялись повторять те движения, которые показывала Арья: рубящие удары, блокирующие, выпады… Все это было больше похоже на какой-то сумасшедший танец. — Согни ноги, — зеленый меч больно проехался по её ноге, однако Ракель это только больше подзадорило. — Не делай слишком широкие движения руками, так ты будешь терять больше энергии и времени, еще раз… Она раз за разом повторяла движения, раз за разом получая «пинок», если что-то шло не так: Арья не жалела их так же, как и на их тренировках в рукопашном бою. Её мозг, конечно, понимал, что это было правильно и логично, однако тело протестовало, стараясь защититься от неожиданно свалившейся на него атаки. Она раз за разом повторяла движения, пока Арья не осталась более-менее довольной. — Что ж, а теперь попробуем спарринг, — сказала она. — Серхио, ты первый. Он стал напротив противницы и пошел в атаку, которую Арья тут же блокировала еле заметным движением клинка. Таким же движением она с такой силой «заехала» по его голове, что Серхио пошатнулся и упал на траву, потирая ушибленное место. С раны начала течь кровь. — Какого хрена… — возмутился он. — Тебе не кажется, что ты чуть переборщила? — Мда? — бровь Арьи подскочила вверх, и как только Серхио поднялся, она тут же пошла в атаку и здорово проехалась по его ребру. — Вот уж я вижу как через неделю тебе придется сразиться с тем, кто в отличии от меня, реально захочет тебя убить. И ты будешь просить пощады из-за своего неумения драться, а он сразу смилуется над тобой и тебя отпустит. Ты так это представляешь? Или вообразил, что противник будет жалеть тебя? Серхио сделал выпад, целясь мечом в ногу, однако поменял свой план и попытался ударить Арью в левый бок; удар она, естественно, тут же блокировала. Казалось, что Серхио это не на шутку разозлило: он снова и снова бросался на королеву, пытаясь задеть ее, хотя в основном большинство его движений и ударов были все-таки блокирующими и защитными. Впрочем, один разок ему таки удалось ударить ее по ребру. — Ракель, теперь ты, — приказала она, становясь в исходную позицию. Вспомнив опыт Серхио, Ракель поняла, что будет бесмысленно бросаться в атаку, поэтому дождалась пока Арья атакует первой. Первый удар она смогла блокировать, чего нельзя было сказать про следующие. Арья бросалась на нее со скоростью гепарда, грацией лани, изящностью пантеры и силой льва, и победить ее казалось вообще невозможным, поэтому большинство атак заканчивались болючими ударами то по ребрам, то по голове, то по ногам. Это было какое-то смертельное танго, в котором она не смогла бы победить, и как не странно, именно поэтому оно ей так понравилось. Её дыхание уже давно сбилось, а по телу стекал пот. Руки, казалось, налились свинцом и каждый подъем меча давался все тяжелее и тяжелее. На поляну пришёл Муртаг, Измира, Рузи, Юрюкеш и Висенья: наверное, они также занимались спаррингом, ведь в их руках тоже были мечи. Отвлекшись на их появление, Ракель пропустила удар Тамерлина и вскоре оказалась на земле, потирая ушибленное ребро. — Joder*, — ругнулась она. Арья подала ей руку, помогая подняться, однако не успела она найти равновесие, как хватка ослабла и глаза Арьи внезапно потемнели. Её ноги подкосились, а изумленный Муртаг еле успел подхватить ее, перед тем как она упала на Землю. — Ты чего? — спросил он. — Ты в порядке? — спросила Ракель осторожно. Держась одной рукой за голову, Арья положила вторую ладонь на изумруд, который красовался на рукояти Тамерлина и вскоре выпрямила спину, словно ничего и не было. — Прошу прощения, — сказала она сухо. — То есть, ты вот так вот «отдыхаешь»? — спросил Муртаг, кивнув в сторону её меча. В глазах эльфийки сверкнул огонек и она резко отскочила от юноши, всем своим видом показывая готовность одним взмахом меча убить любого, кто сейчас засомневается в её способности сражаться. — Я думаю, что это уже не твоя забота, — сказала она. — Со мной все отлично. На сегодня достаточно, Муртаг, займётесь мысленными дуэлями, а вас я жду завтра в то же время, на этом же месте. Она скрылась среди деревьев, сопровождаемая удивленными взглядами. — Я не удивлюсь, если за это время она вообще спать не ложилась… — тихо сказала Ракель мужу. — Ты имеешь ввиду с того момента, как они нашли моего дядю и Паулу? — спросила Измира. — Возможно. Но она действительно сильнее всех нас, и знает, что делает. — Так, а я не понял, почему мы все тут стоим и прохлаждаемся? — прервал беседу Муртаг. — Даю вам пятнадцать минут на то, чтобы помыться и приступить к мысленным поединкам. Сегодня работаем вместе. Положив меч, Ракель застонала. Интересно, сможет ли она завтра вообще подняться с кровати и хотя бы пошевелить пальцем, какие там вообще тренировки такой же бешеной интенсивности как и сегодня? Радовало только то, что пока что Паулу это «счастье» обошло стороной…

***

Изучив последние доклады, Арья с удивлением поняла, что солнце уже давным-давно скрылось за горизонтом и наступила ночь. Отставив свитки в сторону, она пошла к утёсу, где уже были Фирнен и Сапфира. За две недели дракониха так и не покинула жилище, охраняя своего Всадника от любого, кто бы решился подойти к нему без её разрешения. Головы драконов легонько касались друг друга. «Есть изменения?» «Он…он так близко, и в то же время так далеко… — Сапфира моргнула, словно пытаясь отогнать что-то. — Он еще никогда не был так близко, но и так далеко одновременно. Я ощущаю его и ощущаю как бьется его сердце, но не могу ни заговорить с ним, ни прикоснуться к нему, не могу абсолютно ничего; он не узнаёт меня, так же, как и не узнаёт тебя… Я… Я…Я так соскучилась по нему… Мне так не хватает его…» Арья легонько почесала её нос, ощущая, как внутри что-то отзывалось тупой болью. Дышать стало чертовски трудно; казалось, что что-то душило ее, а глаза стали какими-то влажными. Влажными от слёз, которые внезапно вырвались наружу. Почему? Почему у нее было ощущение, что внутри все разрывалось на мелкие кусочки? Почему ей было так плохо от осознания того, что она может потерять его навечно? Почему она вообще ощущала эту боль, и почему она была такой сильной??? «Ей, спокойно, девочка, не плачь… — Фирнен нежно прикоснулся к ней и она вдруг обессилено рухнула на колени, обняв его шею. — Он проснется, вот увидишь, ты не должна терять надежды…» «Я так виновата перед ним… Я… Я так подвела его… — слезы продолжали стекать по её лицу и останавливать их она не собиралась. — Сапфира, прости меня… Я должна была защитить его… Защитить тебя, вас обоих… Это мой долг, и я не справилась с ним… Я так виновата перед вами…» «Арья, есть те вещи, предотвратить которые мы просто не в состоянии… — Фирнен ласково укрыл ее своим крылом, словно маленького птенца. — Где гарантии того, что тогда ты бы не лежала сейчас рядом с ним?» «Я старше и опытней его… Я обладаю теми же силами, что и он, но я оставила его… Возможно, я сделала большую ошибку, когда согласилась принять корону… Что, если бы перебили всех Драконов и Всадников? Что было бы тогда с моим народом, со всеми нами, что? Возможно, самый лучший способ защитить нас всех — это помогать ему восстанавливать Орден, используя те силы, которые у меня есть? Как… Как я могла свалить на него такую огромную ношу, будучи такой же Всадницей, как и он? Я…Я просто бросила его… Он всегда пришёл бы мне на помощь, если бы я его позвала, а когда помощь понадобилась ему, меня не было рядом… И теперь он погибает из-за меня, из-за моей ошибки… Он умирает из-за меня… Как я могла так подвести его…» «Тише, тише, девочка, — сказал он ласково. — Он сильный, он справится, вот увидишь». «Возможно, Ракель была права?.. Возможно, моё сердце действительно ледяное… он… Он всегда так тянулся ко мне, был таким искренним со мной, таким открытым, сопереживающим, а я… Я всегда так отталкивала его от себя, хоть и сама не знаю почему… Так боялась, что я была просто его мимолетным увлечением, о котором он забудет спустя полгода… Так боялась, что однажды наша разница в возрасте сыграет свою злую роль…» «Он любил тебя… — внезапно сказала Сапфира. — Всегда. Его чувства к тебе никогда не менялись. И я не уверена, что среди всех планет вселенной когда-то найдется та, кто могла бы заменить тебя в его сердце. Да, он помудрел, возмужал, но где-то в глубине души в нем живёт тот самый влюбленный мальчишка». От услышанного с её глаз снова полились слезы. «Мне…мне тоже не хватает его… — сказала Арья, поняв, что призналась в этом в первую очередь сама себе. — Всегда не хватало…» В её памяти внезапно всплыл тот день, когда Эрагон впервые изобразил её портрет, который она разбила вдребезги. И только сейчас она поняла, что в тот день она разбила не только изображение, но и то сердце, которое всегда так тянулось к ней. «Так вот как он ухаживал за тобой…» — сказал вдруг Фирнен, который тоже увидел это воспоминание. «Сейчас я бы многое отдала за то, чтобы починить его… Починить все то, что было разбито… Чтобы снова услышать его голос, увидеть его улыбку, просто побыть хоть немного с ним…» «И ты тоже любишь его… И возможно, тоже любила его все это время…» — ласково форкнул Фирнен. «Я… — такие слова вогнали её в ступор. Она попыталась сама себе сказать «нет», но внезапно поняла, что не может этого сделать. — Он нужен мне… Очень нужен… И его неуклюжие ухаживания, его милые подарки… Его письма… Наши разговоры, даже если их и было так мало за эти годы… Когда-то я думала, что он заменил мне Фаовина, но… но кто сможет заменить его?.. Я… Я не хочу потерять его навсегда…» Она продолжала сидеть на земле, вспоминая прошлое, а слезы медленно стекали по её лицу: она даже не подозревала, что их может быть так много. В памяти снова и снова всплывали те самые дни, когда они были вместе: все их битвы, разговор у костра, все совместные приключения и тренировки… «Пойди к нему. Ну же. И заодно поспи хоть немного, — Сапфира посмотрела на неё своим огромным глазом. — Мы будем здесь, с вами». «Я не хочу отдыхать». «Поэтому сегодня ты чуть не упала на тренировке? — сказал Фирнен. — Я не видел, чтобы ты хоть раз легла спать за это время, иди отдохни, мы разбудим тебя, если понадобится». «У меня достаточно энергии в мече, и своих собственных сил тоже немало», — возразила было эльфийка, но Фирнен зарычал в знак протеста. «Арья, так нельзя. Ты нужна мне здоровой и бордой, ты всем нам нужна, и ему тоже. И когда он проснется — ему захочется увидеть твою улыбку, а не узнать, что ты работаешь на износ без минуты отдыха. Иди к нему». И она сдалась. Тихо зашла в спальню и сняла меч, положив его рядом с мечом Эрагона. Сегодня его дыхание было ровным и спокойным: к счастью, температуры тоже не было; казалось, что даже щеки немного порозовели. Её рука вдруг сама потянулась к его щеке, которую она осторожно поглаживала, пока к горлу снова подкатил какой-то удушающий комок… Что, если он действительно больше никогда не вернется к ней? — Вернись, Эрагон… — прошептала она и схватив его ладонь, прижала ее к своему лицу, по которому так же стекали слёзы. — Ты нужен нам… Нам всем… Ты мне нужен, слышишь? Очень нужен… Сильнее, чем когда-либо… Вернись, прошу… Все так же удерживая его руку, она не сдержалась и поцеловала его ладонь, а потом аккуратно легла рядом, по-прежнему не отпуская его холодную руку. И вскоре сон одолел ее, забрав ее в свое царство видений.