О дивные новые хроники Алагейзии

— Эрагон, нам налево. Они продолжали искать зацепки, которые могли бы вывести их на след Эйнара. Упоминание о нем они нашли в одном из украденных реестров: Эйнаром был сын одного из владельцев заброшенного дома в самой западной точке города. Именно туда они и направлялись сейчас. — Значит, Хеймдалль и его жена были последними владельцами этого участка? — они проверяли информацию, которая им была известна на этот момент. — Указано, что Хеймдалль и его жена погибли при пожаре, однако никому не известно что или кто этот пожар вызвал. Часть дома была разрушена, и после этого там никто не жил, — Арья зачитывала отрывки. — Значит, несколько сотен лет назад владелец дома и его жена погибли при пожаре. Их сын пропал, сам дом был частично разрушен и в нем больше никто не жил? Боюсь, что лучшее, что нам получится найти — просто цветущие сады на месте того, что когда-то было домом, — Эрагон раздраженно пнул камень, спокойно лежавший на дороге. — Это тоже самое, что гоняться за призраком. — Порой истина открывается нам там, где мы меньше всего этого ждем. Я не знаю сможем ли мы найти хотя бы какую-то подсказку о месторасположении Эйнара, но точно знаю, что если ты будешь злиться из-за вещей, которые ты поменять не можешь — не получишь ничего, кроме плохого настроения и расстройств, — её рука крепко сжала его пальцы. Этого простого жеста Эрагону хватило, чтобы успокоиться и вмиг поменять отчаяние на улыбку, благодарно сжав её руку в ответ. Дорога к дому заняла около двух часов, которые они просто тратили на то, чтобы насладиться друг другом, ведь не знали, когда удача улыбнется им вновь. Теперь, когда Эрагон осознал, что между ними пропали какие-либо барьеры, все, чего он желал сейчас — держать ее в своих руках, тратить каждую свободную секунду на поцелуи и просто быть максимально близко рядом с ней все время. За все эти годы в нем накопилось бешеное колличество любви, которая сейчас вырвалась на свободу из своего заключения. Конечно, мозг понимал: сейчас он должен сосредоточиться на поисках, однако Арья была слишком притягательной, чтобы он мог так просто от нее оторваться. — Что ты делаешь? — спросила лукаво эльфийка, когда он начал целовать её шею. Она сделала попытку оттолкнуть его, однако попытка эта была уж слишком слабой. — Эрагон, вообще нам стоит сосредоточиться на… деле… — Чем я сейчас и занят… — ответил парень, продолжая поцелуи. — У меня очень важное исследование… В мои руки попала одна очень важная книга, и мне надо ее тщательно… — Позволь поинтересоваться какая такая книга? — в глазах Арьи светились лукавые огоньки. — Ты, — тут же ответил Эрагон. — Ну вот, глава первая. «Какие поцелуи больше всего нравятся эльфийской королеве — короткие или более длинные». Или глава вторая. «Поцелуи шеи или губ». — Как интересно, — Арья лукаво улыбнулась и поцеловала его в ответ. — Позволь мне помочь тебе, Губитель Шейдов… Они продолжали дорогу, прерываясь на обмен поцелуями, и, в конце-концов, достигли своей цели. — Кажется, здесь, — Арья сверилась с картой. — Да, мы пришли. Перед ними было то, что по своей форме действительно напоминало дом. Эрагон мысленно убрал растительность и увидел достаточно большое помещение, где было множество комнат. Одно с растений особо привлекло его внимание: невысокий кустик с темно-зелеными листьями и красными ягодами. Растение источало легкий аромат жасмина. Оно не водилось в Алагейзии, однако присмотревшись повнимательней, Эрагон вдруг понял, что знает где именно он уже встречал эти плоды, и как назывался напиток, который с них готовят. Видел у доме Ракель, и даже пробовал на вкус. — Это кофейный куст! — воскликнул он. — Такие растения определенно не растут у нас, откуда оно тебе известно? — спросила Арья, наблюдая за тем как Эрагон аккуратно упаковывал растение в свою сумку, наложив на него защитные заклинания. — Я видел его изображение раньше: с него делают превосходный напиток там, где жили Серхио с Ракель. Я должен как-то приготовить его тебе, он шикарен. Но вначале им надо дать созреть и хорошо обжарить. — С каждым днем мне все больше и больше хочется побывать в Америке, — Арья заинтересованно изучала новые растения. — У них очень приятный аромат, чем-то похоже на жасмин. — Ты пахнешь еще лучше, — сказал Эрагон лукавым тоном. — Кстати… Могу я кое-что спросить? Арья приблизилась к нему. Её губы тронула чуть заметная улыбка. — Почему хвоя? — Эрагон спрятал лицо в её волосах. Арья не сдержалась и засмеялась. — Эрагон, ты определенно должен гордиться своими умениями. Ты только что застал меня врасплох, — он лишь ухмыльнулся, вдохнув её чудный запах. — Я никогда не задумывалась. Возможно, потому что она напоминает мне родные леса. То время, когда жизнь еще хоть немного, но все-таки казалась беззаботной. Я удовлевотворила твое любопытство, Губитель Шейдов? — Возможно, — в глазах Эрагона снова вспыхнули лукавые огоньки. — Хотя я не уверен в том, что у меня еще не возникнет тысячу вопросов, которые я захочу тебе задать. — Что ж, тогда когда они возникнут — дай мне знать об этом, — она одарила его сладким поцелуем в лоб и направилась к дому. Убедившись, что рядом никого нет, она закрыла глаза и прикоснулась к зданию. С её уст слетело заклинание; первыми в земле спрятались цветы, словно их там никогда и не было; за ними постепенно спрятался и плющ, а также лилии и розы. Теперь перед ними стоял дом, вернее, руины того, что когда-то было домом: высокие стены, почерневшие от огня; остатки уцелевшей мебели, покрытые огромным слоем пыли; единственная уцелевшая и уже почерневшая от пыли и времени занавеска на втором этаже. По спине Эрагона пробежались мурашки: это место было наполнено атмосферой одиночества, тоски и ненависти, спрятанные, казалось, в каждом камне этого дома. — Не хотелось бы мне здесь жить… — сказал юноша, оглядываясь по сторонам. — Этот дом был разрушен магией, ею наполнено буквально все, — Арья подошла к одной с уцелевших тумбочек и открыла ее. В воздух поднялся такой слой пыли, что оба начали кашлять и чихать. Когда пыль улеглась, перед ними оказался небольшой ящичек, в котором лежал старый потрепанный альбом. Эрагон вытащил его и пролистал несколько страниц: перед ним был альбом с рисунками зданий, парков, мостов, центра города… — Паула говорила, что он любил рисовать дома, — сказала Арья, наклонившись над изображениями. — Никогда не думал, что когда-то это скажу, но… Но с него бы вышел прекрасный мастер, эти рисунки реально неплохи, — Эрагон изучал работы в своих руках. За мостом следовал рисунок городской библиотеки, в которой они были вчера. Следом за ней следовало еще несколько изображений домов. И если на первых страницах альбома эти рисунки были наполнены яркими красками, то ближе к финалу все было разрисовано только черным или серым цветом. «Что ж, наверное, именно так у него и начала ехать крыша», — подумал Эрагон. Немного поразмыслив, он припрятал альбом в сумке и продолжил исследовать руины, однако кроме двух кроватей, двери, лестницы, ведущей на второй этаж, и потрепанного куска ткани, лежавшего на полу, они не нашли ничего необычного, поэтому вернулись в укрытие, ожидая Сапфиру и Фирнена. — Мне надо вернуться в Алалию, — сказал Эрагон, играясь с клинком. — Нас не было уже несколько дней, нельзя оставлять их надолго. — Хочешь попробовать открыть портал сам? — Арья положила руку на его плечо. Эрагон утвердительно закивал головой. Заклинание было достаточно длинным и запутанным, поэтому следующие два часа Эрагон раз за разом тщательно повторял необходимую комбинацию, заучивая ее наизусть. — Получается, теперь мы можем попасть с Алалии в Алагейзию за считанные минуты? — казалось, Эрагон все еще не мог поверить в реальность того, что только что сказал. — Не забывай о том, что эта магия имеет свою цену, — голос Арьи прозвучал немного строже обычного. — Его точно не стоит применять, когда ты уже потратил немало сил или находишься в разгаре битвы. Кроме того, желательно, чтобы рядом был хотя бы какой-то минимальный источник энергии, как твое кольцо или же энергия, спрятанная в мече. В противном случае это заклинание тебя просто убьет. — Да, но тем не менее, оно может очень и очень пригодиться, особенно теперь. Нам надо продолжать поиски. Я хочу отыскать Анжелу. — Бесполезно, — возразила эльфийка и опустила голову. — Я пыталась, но её сознание закрыто защитными чарами, а ломать их с помощью Имени, находясь на таком огромном расстоянии от нее и вовсе самоубийственная идея. Она жива, но боюсь, что мы ее не увидим, пока она сама этого не захочет. — Что ж, тогда возвращаемся в Алалию, а потом в Мортис, — предложил Эрагон, обхватив руками её тонкую талию. — Да. Надеюсь, что хотя бы там мы обойдемся без приключений, — Арья положила голову на его плечо, наблюдая за птицами в небе. — Ты знаешь, хоть Эйнар и полный безумец, но теперь я понял, что даже его действия имели свои положительные стороны. — Это какие же? — спросила Арья с искренним любопытством. — Ну, как минимум, мы бы не узнали о том, что вокруг нас есть еще сотни других интересных миров и планет. Я бы не нашёл троих сильнейших Всадников. Муртаг вернулся, и, кажется, нашёл долгожданный покой внутри своей души. И в конце-концов… — Эрагон на секунду приостановился и заглянул в её глаза. — Что? — спросила Арья и запустила пальцы в его волосы. — Если бы не он, то я бы точно не встретился с тобой как минимум следующие сто лет. Не смог бы тебя обнять, поцеловать… — от последних слов Арья внезапно помрачнела и немного отстранилась. — Только вот при этом ты чуть не погиб, — сказала она тихо. — Так бы и произошло, если бы мы нашли тебя хотя бы на день позже. — Тогда я бы умер, защищая Сапфиру, тебя, своих учеников, своих родных. Хоть и мне дано бессмертие, но я уже столько раз был готов попрощаться с жизнью, что смерть уже не способна напугать меня. — Эрагон, кажется, ты так и не понял этого, не так ли? — Арья заглянула в его глаза, словно не веря в только что прозвучавшие слова. — Эрагон, ты действительно не понимаешь насколько ты важен? Не только для меня, не только для своей семьи и друзей, но и для всех Всадников, Драконов, всех нас. Как ты думаешь, кто смог бы тебя заменить тебя как главу Ордена? Даже если я откажусь от короны — остальные по-прежнему будут считать меня лидером эльфов, которым я отдана больше, нежели другим расам. Тоже самое относится и к Насуаде. Муртаг? Даже если мы с тобой знаем, почему он совершал то, что он совершал — для большинства он остается сыном Морзана, сыном Проклятого, слугой Гальбаторикса, убийцем короля гномов. Когда он впервые прилетел в Эллесмеру, Орик так вообще был готов убить его, и я не думаю, что сейчас его отношение к нему сильно изменилось. Нет, Эрагон, ты — единственный, кому пока что все расы одинаково доверяют; единственный, за кого все готовы пойти в бой, и к чьему мнению все одинаково прислушиваются. — Ты говоришь это так, словно я какой-то единственный и незаменимый, — сказал Эрагон. Такие слова смутили его: конечно, он знал, что его слово действительно имело вес и было важным для многих, но не ожидал, что Арья будет такого высокого мнения о нем. — Так и есть, Эрагон, — сказала она, снова заглядывая в его глаза. — Эрагон, твоя жизнь всегда была и будет очень важна для Алагейзии, даже если ты и будешь жить за её пределами. Когда ты уплыл впервые, я даже не подумала о том, что на тебя пало самое тяжелое бремя: ведь ты не просто взял на себя заботу о драконьих детенышах, ты взял на себя поддержание мира и балланса между всеми расами. — Я сделал это в тот самый миг, когда Сапфира выбрала меня. Мы ведь Всадники, верно? Кому, если не нам, поддерживать балланс между всеми расами? Я уверен, что если бы Сапфира захотела выбрать тебя — ты бы сделала тоже самое. Ты бы сделала то, что необходимо. — Да, — Арья сильнее прижалась к его плечу и Эрагон улыбнулся. — Но это вовсе не значит, что вы с Сапфирой должны тащить на себе этот груз в одиночку. — Что ты имеешь ввиду? — спросил Эрагон немного настороженно. — Пока ты был без сознания, у меня было много времени, чтобы о многом подумать, — Арья говорила как-то отстранённо; казалось, что она забыла о нем, полностью погрузившись в свои мысли. — Я когда-то обещала тебе, что никогда не буду забывать о своих обязанностях Всадницы, и я делала это в меру своих возможностей, тренируя учеников, но многим нашим лордам показалось, что я стала тратить на них то время, которое мне следовало бы тратить на исполнение королевских обязанностей. Мы часто говорили об этом на собраниях. Ты ведь помнишь, что власть Насуады тоже ограничена: она давно говорила о том, что она не хочет, и не может править более тридцати лет, ведь правитель людей не может иметь вечную власть подобно Гальбаториксу. В общем, возможно ты действительно был прав, когда говорил, что нельзя сочетать обязанности Королевы и Всадницы одновременно. Пока я отдавала себя обязанностям Королевы — я едва не потеряла тебя, ведь не была рядом с тобой в день атаки, но пока я исполняла обязанности Всадницы — просто физически не могла находиться сразу в нескольких местах, где были необходимы мои силы. И нету никаких гарантий, что в будущем это не приведет к куда более серьезным последствиям. Эрагон практически забыл дышать, слушая то, о чем говорила Арья. Ему слабо верилось в то, что сказанное не было просто его воображением. Неужели Арья действительно бы это сделала? — Ты хочешь сказать, что… что ты смогла бы отказаться от короны? — спросил он осторожно. — Я не могу сделать это сейчас, пока наш враг остается в тени, и может ударить по нам в любой миг, — ответила Арья, задумчиво глядя в небо. — Однако этот вопрос мы так и не смогли решить. Конечно, его душа так и хотела, чтобы она прилетела в Алалию и больше никогда его не бросала, но он понимал, что сейчас Арья нуждается в его поддержке, поэтому он крепко прижал ее к себе. — Арья, какое бы ты решение не приняла, знай: я всегда поддержу тебя. Я знаю, что ты сделаешь то, что лучше. Лучше для тебя, твоего народа, всех нас. Я всегда буду на твоей стороне и всегда постараюсь помочь тебе, если тебе будет нужна моя помощь. Как и эльфам, так и людям, так и гномам, и ургалам. Ты, или же любой правитель, который примет корону после тебя, всегда сможет рассчитывать на меня и Сапфиру. А уж если ты решишь присоединиться ко мне — то знай, что не найдешь человека, более счастливого чем я. — Я ни на секунду в этом не сомневалась, — Арья слабо улыбнулась и крепко обняла его. — Я рада, что ты со мной… — Если тебе необходимо дружеское плечо — ты всегда можешь опереться на меня… — сказал Эрагон. На секунду Арья прикрыла глаза, прижимаясь к нему. — Когда я увидела тебя в той темнице, раненого, в крови, еле дышащего… весь мир просто перевернулся… — по её щеке потекла одинокая слезинка, которую он аккуратно вытер. — От самой только мысли о том, что я вот-вот тебя потеряю… Эрагон, как же мне бы хотелось повернуть время вспять, изменить все… Я ведь так к тебе привязалась, что потерять тебя — это тоже, что и потерять часть себя, огромную, если не самую большую часть самой себя… Я просто поняла, что не могу представить жизнь, в которой кто-то отнял бы тебя, либо Фирнена… Арья так крепко сжала его, что на миг Эрагону перехватило дыхание. — Ей… — Эрагон даже не знал какие слова стоило сказать в этот миг, поэтому просто прижал ее к себе, передавая этим всю свою любовь и нежность. — Я здесь, живее всех живых. И уж теперь я точно не горю желанием умирать. — Нет, не умрёшь, потому что я не могу потерять тебя… — прошептала она где-то в области его плеча. — Я просто не позволю тебе это сделать… — Не потеряешь. Я обещаю тебе, что сделаю все для того, чтобы прожить как можно дольше. В конце-концов, я еще не успел насладиться тобой как следует, — добавил Эрагон уже с улыбкой. В небе замелькали две сине-зеленые точки и они начали наблюдать за полетом Драконов. Лопоча огромными крыльями, они приземлились перед Всадниками. «Мы облетели все, что можно было облететь. Ничего похожего на его замок, — сказала Сапфира. — Так что я предлагаю возвращаться». — Мы согласны, — сказала Арья. Когда все были готовы лететь, Эрагон сделал глубокий вдох и полностью сосредоточился на Алалии: Цитадель, её жители, Драконы, каждый её склон и каждая вершина… С уст слетело заклинание и Эрагон ощутил как внутри начала зарождаться уже знакомая ему сила, сила, которая требовалась для заклинания. Когда он ощутил, что она была готова разорвать его изнутри — он громко произнес заклинание. В воздухе возникло уже знакомое сияние, а магия тут же начала стремительно отнимать его собственные жизненные силы. Как только проход расширился до нужных размеров, Драконы залетели внутрь. Эрагон только сейчас с досадой понял насколько же права была Арья, когда говорила, что это заклинание требует очень много сил: от внезапно накатившей усталости задрожало все тело, а мысли спутались в один непонятный клубок. «Да уж, с этой магией точно следует быть осторожней», — подумал он, отпуская заклинание. Когда усталость немного прошла, он тут же начал искать сознание брата. Муртаг откликнулся аж через полчаса. «Эрагон! Вас достаточно долго не было, нашли хоть что-то?» «Муртаг, привет, у вас все в порядке? — тут же спросил Эрагон. — И да, и нет. Сапфира с Фирненом облетели весь континент, но его замок не в Нифльгейме. Мы нашли только остатки того, что когда-то могло быть его домом». «Ну…надеюсь, что ты хотя бы использовал это время с пользой для себя, — сказал Муртаг, делая акцент на последнем слове. Эрагон слегка ухмыльнулся: а братец не был так уж далек от истины. — Здесь все скучнее некуда». Когда Муртаг окончательно снял защитные заклинания, Сапфира и Фирнен устремились к пещерам. Несколько Драконов, увидев их, заревели в знак приветствия. Оставив их наедине, они направились к Цитадели. — Пойдем пообедаем, ты, наверное, проголодалась, — Эрагон схватил Арью за руку и повёл ее по длинным лестницам. — Когда ты хочешь отправиться в Мортис? — Как можно скорее, возможно завтра на рассвете. Не теряя времени, они пообедали и отправились на занятия: пока Арья с Муртагом вели Фехтование, он провел Историю. Оба вовсе не были готовы делиться своими чувствами с этим миром, поэтому оставшуюся часть дня они изображали максимальное равнодушие в рамках приличия, либо Эрагон старался просто держаться от Арьи подальше. Поздним вечером он подошел к её покоям, чтобы пожелать ей спокойной ночи, однако с удивлением обнаружил, что внутри никого не было. Решив, что она гуляет по замку, он направился в свои покои, чтобы переодеться, однако улыбнулся, когда понял, что Арья была внутри его комнаты. Как и в прошлый раз, она уютно устроилась в его кровати, свернувшись калачиком. «Кажется, мне надо поработать над системой безопасности моих покоев», — подумал Эрагон, и аккуратно лег рядом, чмокнув ее в плечо: в этот момент он ощутил себя самым счастливым человеком в мире.

***

Хоть они и отправились на рассвете — в самом Мортисе было темно. Солнца не было видно, и Эрагон так и не смог понять была ли это ночь, или это был мрачный день. Облака зловеще нависали над их головами, и под их грозными взглядами Эрагон ощущал себя как узник, за которым пристально наблюдали тюремные надзиратели. Под ними не было ничего, кроме высочайших гор. По размерам они могли посоревноваться с Беорскими, однако в отличии от цветущих и богатых владений гномов, эти горы были абсолютно голыми. На них не было ни одного дерева, куста, даже маломальского цветка: каждый сантиметр поверхности был покрыт чем-то черным, с большой высоты напоминающим то ли гранит, то ли камень. Когда они спустились ниже — нос поразил тошнотворный запах чего-то гнилого. Они так долго летели над горами, что в какой-то момент Эрагону начало казаться, что кроме гор они ничего не найдут. «Разве кто-то может жить в таких местах?» — спросила Сапфира. «Не думаю, что здесь живут люди», — ответил ей Эрагон, стараясь уловить на земле хотя бы какие-то признаки жизни. «Эрагон, что-то не хочется вас тут оставлять. Ты уверен, что разделяться здесь — хорошая идея?» — Дракониха нервно размахивала хвостом, когда они все-таки приземлились на кусок голой скалы. «Разделимся — обследуем территорию в два раза быстрее, а значит и вернемся в два раза быстрее», — возразил Эрагон, поправляя дорожную сумку на плече. «Мы направимся на восток», — Арья принялась перешнуровывать сапоги, готовясь к долгой дороге пешком. «Держитесь друг возле друга, мы вернемся за вами через несколько часов, в тридцати милях отсюда», — Фирнен склонился над Арьей и тихонько замурчал. «Если мы не ответим — вы знаете что делать», — Эрагон погладил Сапфиру на прощанье, наблюдая за тем как в её гиганстком синем глазу отражалась его фигура. Драконы улетели на Запад, пока они устремились на Восток, словно две неуловимые тени, бегущие под покровом ночи. По мере продвижения Эрагон пытался ощутить хотя бы кого-то, однако казалось, что вокруг не было ни одной живой души. — Тут как-будто все умерло, — Эрагон первым нарушил тишину. Его голос луной прокатился по горам: по спине пробежался табун мурашек. — Потому что в таких местах может выжить только Тьма, — ответила Арья шепотом, оглядываясь по сторонам. Запах, который на высоте только слегка надокучал, на земле просто сводил с ума, и в какой-то момент Эрагон просто оторвал от своего плаща часть ткани и завязал им нос. Арья сделала тоже. На землю опустился туман, хотя благодаря острому зрению они видели дорогу также ясно, как и раньше. Время текло как-то странно: казалось, оно замедлилось и шло так медленно, что минута стала часом. Все же они продолжали поиски хотя бы чего-то живого: бродили по горным тропинкам, которые то опускались, то поднимались вниз. Моментами дорога суживалась и им приходилось буквально прорубывать путь либо мечами, либо заклятиями. Именно во время их попыток прорубить дорогу сквозь камни он ощутил чьи-то сознания неподалеку. «Эрагон, это они», — раздался голос Арьи в его голове. Оба сжали мечи покрепче и прошли в образовавшийся проход. В нос ударил такой тошнотворный запах, что теперь никакая ткань не смогла защитить их от убийственной комбинации разлагающейся плоти и протухшей свинины. Они стояли на небольшом поле, которое со всех сторон было окружено горами. Выход с этой местности был далеко впереди, там же, где он и ощущал сознания нескольких живых существ. «Их двадцать, справиться вполне реально. Они не владеют магией», — Арья крепче сжала рукоять клинка и пошла к выходу, откуда в небо поднимался небольшой столб дыма. Тошнотворный запах только усиливался; Арья заметно побледнела, явно стараясь подавить тошноту. Эрагон, впрочем, ощущал себя не лучше, однако не хотел лишний раз тратить силы на заклинания. Когда до выхода оставалось примерно триста метров, Арья все же не сдержалась и резко скинула ткань с лица, склонившись над землей. Еле справляясь с таким же порывом тошноты, он порылся в сумке, и тут же отдал ей свою воду, сочувствующе погладив ее по спине и стараясь отвести взгляд от картины, которая раскинулась перед ними. Арья вытерла рот дрожащей рукой и сделала несколько глотков. В последний раз он видел похожую картину в Язуаке: сотни трупов, наваленных друг на друга в самом центре поселка, тело младенца на острии копья… Здесь же были навалены не только трупы людей, но и несчастных животных, которые послужили кому-то обедом. Части тел были обглоданны, от части остались только кости. Под ногами что-то хрустнуло, и когда Эрагон посмотрел вниз, то с отвращением понял, что стоит на человеческих ребрах. В центре этого жуткого пира тлел огонь, а над ним на металлических штырях жарилась чья-то нога. Метка начала светиться и покалывать. — Огонь развели совсем недавно, они рядом, — Эрагон внимательно посмотрел на тлеющие угли и тут же вытащил меч с ножен, когда с небольшого прохода начали выскакивать орки. Они были точно такими, как и те орки, что были в замке Эйнара: выше даже ургалов, огромные, с не менее здоровыми булавами в руках, и туповато-воинственными лицами. Те два, что были впереди, перекинулись несколькими непонятными словами и монстры пошли в атаку. Их Эрагон сразил заклинанием, которое переломало несколько шейных позвонков: издав предсмертный крик, они рухнули на землю, успев сделать всего несколько шагов. Использовав их тела как трамплин, Арья ловко избежала смертоносный удар булавы и перерезала шею еще двоим. Конечно, обычный меч от подобного не просто не убил бы и одного врага, но еще и поломался бы на две части, однако эльфийский клинок легко вошёл в тела врагов, словно нож в масло и без малейших царапин. Удивленно поняв, что за несколько секунд они потеряли сразу нескольких товарищей, твари издали какой-то боевой клич и, разозленные пуще прежнего, кинулись в новую атаку. На месте павших появлялись новые воины, которые раз за разом выбегали с прохода. Открыв сознание, Эрагон с ужасом понял, что таких тварей здесь было не меньше трех сотен. — Их слишком много! — крикнула Арья, убивая очередного противника. Да, они могли сражаться достаточно долго, однако когда на землю упал шестидесятый противник — их дыхание же было сбито, а руки налились свинцом. Когда булава больно треснула его по ноге, Эрагон понял, что его магическая защита уже истощилась. Тогда он просто плюнул в противника и яростней бросился в атаку. Он рубил и крушил, уворачиваясь от смертельных ударов, ломал и разрушал, не обращая внимания на мелкие раны, которых становилось все больше и больше. Сапфира и Фирнен были слишком далеко, чтобы они могли с ними связаться, поэтому, как минимум в ближайший час полагаться им приходилось только на самих себя. Замахнувшись в очередной раз, Эрагон внезапно услышал сдавленный крик и, обернувшись, с ужасом понял, что Арья исчезла. Паника сжала его горло своими ледяными тисками: как он мог позволить этим тварям утащить ее? Где она? Не паникуй, идиот, нельзя поддаваться эмоциям, вам обоим это явно не пойдет на пользу. Он начал мысленные поиски и ощутил слабый шлейф сознания Арьи где-то…внизу? Пещера? Тогда где вход? Долго думать ему не позволили: он сделал несколько шагов вперед и сошел с тропинки, по которой они сюда пришли, стараясь удержать натиск сразу троих. Троица упала замертво от его клинка, когда под ногами что-то подозрительно треснуло и Эрагон начал падать вниз: это был тот самый вход в пещеру, в который, похоже, провалилась и Арья. Входом, впрочем, назвать это было трудно: крутая лестница, под которой была черная пустота. Наверное, любой неудачный шаг здесь мог стать убийственным, но он не особо думал о своей безопасности. Его волновала только Арья, которая стремительно уносилась в бездонную пропасть, что раскинулась внизу. Наверное, именно поэтому он и не заметил как оступился и покатился вниз, ударившись головой об камень. Мир накрыла темнота. «Эрагон! Эрагон, очнись!» — кто-то отчаянно пытался разбудить его и этим кто-то была Арья. Голова раскалывалась, и замычав, он с трудом открыл глаза. Когда туман наконец-то рассеялся, Эрагон понял, что был прикован цепями к тому самому железному штырю, на котором совсем недавно жарили ногу какого-то несчастного. Вокруг импровизированного костра собралось несколько десятков тварей, которые хищно облизывались, глядя на них. В руках одного он увидел Тамерлин и Брисингр: казалось, что здесь они были единственным источником света. Еще одна парочка орков постоянно издавала какие-то нечленораздельные звуки: похоже, это был их язык, а они что-то яростно обсуждали. Чудище раз за разом поглядывало то на камни, то на костер, и Эрагон аж взгдрогнул. В плен он попадал не впервые: то Тень опаивала его каким-то дурманом, что лишал его магической силы, то раззаки убили его отца, то Эйнар пытался выбить с него Имя Имен, однако от мысли о том, что кто-то просто хотел сварить его на обед, живот свело спазмами. Да уж, он не ожидал, что они с А- Арья! В голове резко прояснилось. Справа раздалось чье-то мычание: Эрагон повернул голову и увидел что эльфийка была привязана таким же способом как и он. В её рту было что-то металлическое, что позволяло ей только раз за разом издавать сдавленный стон. Их взгляды встретились: оба ощутили невероятное облегчение, увидев друг друга живыми. «Я пыталась не позволить им разжечь костер, но не думаю, что мой трюк еще долго будет оставаться незамеченным. Их больше, чем я думала», — сказала она. «Надо вернуть клинки», — ответил Эрагон. Мозг старался проработать возможный план спасения: надо было как-то отвлечь громилу, который держал их оружие. Раздались громовые шаги: прочищая себе путь сквозь толпу, к ним приближался орк, который был выше своих сородичей. Чвакая и крякая, ЭТО уверенным шагом направлялось к своим жертвам: клыки поднялись вверх в зверином оскале — обычно так делала Сапфира во время охоты. Эрагон аж скривился от отвращения: как вообще такое чудище могло существовать? Кто вообще породил его? Породил эту тупую боевую машину, которая вела себя хуже дикого зверя? — Что вы забыли в наших владениях? — когда это чудо заговорило, казалось, что его рот был забит горными валунами: слова звучали настолько искаженно, что теперь даже ургалы для него стали лучшими мировыми ораторами. Наверное, это чудило было лидером и единственным, кто понимал человеческую речь. — Кто вы такие и кому вы служите? — спросил Эрагон. Один с орков что-то крякнул своему главарю на ухо. — Вы нарушили наши границы, за такое вы должны понести высшее наказание. Так мне советуют мои товарищи. Однако Мастер приказал приводить к нему всех двуногих, которые к нам зайдут, — снова прогремел вожак. — Кто твой Мастер и где он? Он где-то здесь? — Эрагон напрягся, понимая о ком идет речь, однако все же захотел испытать этот шанс, чтобы выбить с него информацию. — Скоро вы сами увидите. Он уже идёт к тебе, — вожак схватил булаву и ударил ею об землю. — Очень скоро вы падете перед ним, и ты, и твои Драконы. Все оставшиеся падут и тогда никто не сможет остановить его силу. Внутри все застыло: получается, его предчувствие катастрофы оказалось верным? Оставшимися Драконами были только Драконы в Алалии и Алагейзии, и его слова могли значить только одно: все его Ученики были в смертельной опасности. — Ты думаешь, что ему хватит сил покорить нас? — спросил Эрагон, стараясь потянуть время. Если бы вожак этих кровожадных мог ощущать тоже, что и он, то тогда сразу догадался бы, что к нему уже летят два огромных разьяренных дракона. — Думаю, если Хозяин не узнает о вас, ничего страшного не произойдет. Какая же часть ваших тел вкуснее? — дыхание вожака обдало его смрадом сгнившей плоти, отчего к горлу снова подкатил тошнотворный комок. «Нет, дорогой, обедом тут станешь только ты и твои дружки», — довольно подумал Эрагон, а вслух уже добавил. — Наверное, ты раньше никогда не встречал Всадников, иначе знал бы, что их нельзя просто так взять и сварить на обед, — монстр удивленно уставился на него. — Почему это? — Потому что сам станешь обедом для его Дракона! — крикнул Эрагон, с удовольствием наблюдая за тем как темноту ночи осветили две огромнейшие колонны зеленого и синего огня. «Фирнен, Сапфира, сейчас!» — крикнул он. Со страшным ревом Сапфира и Фирнен атаковали тварей, которых отвлекло их появление: под огромными лапами и массивными ударами хвостов орки разлетались в разные стороны, точно тряпичные куклы. — Jierda! * — крикнул Эрагон и его кандалы упали вниз. Ловко перепрыгнув через труп одного с громил, он вытащил с его руки клинки и побежал к Арье, освобождая ее от оков. За это время Сапфира и Фирнен закрыли их собой своими громадными туловищами и принялись поливать огнем любого, кто пытался к ним приблизиться. «Ну что, погуляли, да?» — раздался сердитый голос Сапфиры в его голове. Когда с тела Арьи упали последние оковы, она схватила свой меч, выплюнув кляп изо рта. Ловко и быстро, точно две лани, они взобрались на спины своих Драконов. «Ну мы же знали, что вы здесь», — Эрагон попытался успокоить Сапфиру, но та уже была поглощена сражением: дракониха хищно облизывалась, её зубы потемнели от крови, с ноздрей валил дым, а на лице застыло такое лютое выражение, что даже Эрагону стало немного не по себе. Какой-то смельчак попытался ранить ее в лапу, однако тут же пожалел об этом, ведь был схвачен и разорван пополам лапой Фирнена. Сапфира лишь клацнула на него челюстями, давая понять, что ей не понравилось то, что от нее только что забрали её игрушку. Фирнен принялся еще яростней крушить врагов, используя то огонь, то смертоносные лапы, то массивные челюсти. В какой-то миг Эрагону даже показалось, что Драконы соревновались в том, кто сразит больше противников. Он хотел было помочь, но Сапфира остановила его. «Нет, нет, вы уже своих убили, дайте теперь нам поразвлекаться», — заявила она. Вскоре перед ними выросла гора трупов, а вонь была такая, что голова шла кругом. «Эрагон, нам надо возвращаться!» — крикнула Арья и начала открывать портал. Темноту пронзало зеленое свечение. Сердце сжалось в один нервный клубок, и не теряя времени, он кинулся вперед. Встряхнув головой, Эрагон понял, что в Алалии еще была ночь. Казалось, что все было спокойно, но Метка продолжала покалывать, предупреждая об опасности, поэтому он беспокойно осматривался по сторонам, стараясь понять что было не так. В этот момент ночную тишину прервал громкий взрыв, озаривший горизонт красным заревом: защитный купол острова только что был пробит.