Candy & Conspiracies

      — Лань Чжань! — закричал Вэй Усянь, а затем взвизгнул, когда из ближайших кустов появилась стая птиц, выпорхнувшая от его внезапного крика. Столь же удивленный, Вэй Усянь поскользнулся на деревянной дорожке, влажной от утренней росы, и чуть не свалился с перил, прежде чем сильные руки поймали его под локти и подняли в вертикальное положение.        Лань Чжань посмотрел на него раздраженными глазами и едва заметным изгибом в уголке рта. К счастью, он казался удивленным, хотя другие проходящие ученики Лань смотрели на Вэй Усяня со смутным раздражением. Упс. В некоторые дни казалось, что все части Облачных Глубин считали его помехой.        Недостаточно было заставить его молчать или, не дай бог, вести себя прилично. Если политическая сцена Ланьлина не смогла привить ему чувство стыда или послушания, ни у кого на земле не было шанса.  — Доброе утро! — защебетал он, широко улыбаясь Лань Чжаню. — Я скучал по тебе, Лань Чжань!  Лань Чжань отпустил его, но не отступил.  — Мы говорили прошлой ночью.        — Ну да, но тебе же надо было лечь спать так рано! Нам действительно не удалось много поговорить, — к сожалению, Лань Чжань буквально следовал всем правилам Облачных Глубин, включая глупые правила Лань перед сном. У Вэй Усяня было ограниченное время, чтобы пообщаться с ним.             — Мгм, — было единственным ответом, который он получил, но это его не остановило. Если Лань Чжань сделал хоть какое-то признание, это означало, что он не хотел, чтобы Вэй Усянь уходил. «Мгм» считалось. Это было практически ободрением от Лань Чжаня.       — Мы скоро уходим, — сказал Вэй Усянь, прыгая вслед за Лань Чжанем, когда тот вернулся на свой первоначальный путь. — Лекции закончатся всего через пару недель. Ты будешь скучать по нам?       — Нет, — сказал Лань Чжань, заложив одну руку за спину. Он был таким красивым, увенчанным золотым светом зари, в тысячу раз изящнее, чем Вэй Усянь когда-либо мог надеяться стать.  Вэй Усянь игриво толкнул его локтем.        — Держу пари, ты готов снова сделать свой дом красивым и тихим. Некоторые люди просто не соблюдают правила молчания и уважения, верно?       — Да, — подтвердил Лань Чжань, снова показывая эту крошечную улыбку, когда он многозначительно косился на Вэй Усяня. — Некоторые люди этого не соблюдают.        — Госпожа Цзинь говорит, что я ни дня в жизни не был тихим, — весело сказал он, взволнованный тем, что Лань Чжань согласился подыграть ему. И подразнил его тоже, это был большой прогресс. — Но это как минимум половина её вины. Она всегда говорила мне производить столько шума, сколько я хочу. Это она подарила мне мой первый фейерверк!       — ...Фейерверк? — спросил Лань Чжань, слегка настороженно, словно не был уверен, что хочет узнать объяснение.        — Да, во время празднования дня рождения Цзинь Гуаншаня пару лет назад. Он был таким же отвратительным, как и всегда, но он был пьян и вел себя жутко перед множеством гостей. Знаешь, из-за этого Госпожа Цзинь выглядит плохо. Лишённой уважения.  — Значит, она подарила тебе фейерверк?        — Два! Я активировал его в Башне Кои, что на самом деле было ошибкой. Но на этом вечеринка закончилась, так что всё обошлось. И никто не погиб и не получил серьезных увечий. Всё было хорошо, — Вэй Усянь пожал плечами.        Некоторые политики по-прежнему лихорадочно прятались в укрытия от любого неожиданного громкого звука, но немного страха для них было полезно. Даже здорово. — Тебя не наказали? — спросил Лань Чжань, нахмурившись.        — Неа! В основном все были отвлечены взрывами и обрушившимся на них огнём, так что я вышел чистым, — он хлопнул себя по носу и мудро сказал: — Всегда имей выход, Лань Чжань.        Наступило молчание, пока Лань Чжань обдумывал этот очень полезный совет. Вэй Усянь мог сказать, что он также переоценивает уровень хаоса, на который способен Вэй Усянь, наряду с немного пугающим осознанием того, что он действительно вёл себя хорошо здесь.       — В любом случае! — Вэй Усянь продолжал говорить, прежде чем Лань Чжань решил, что он не стоит хлопот. — Я хотел поговорить с тобой, раз мы так скоро уезжаем.  Он остановился, потянув Лань Чжаня за край рукава, пока тот не повернулся к нему лицом. — Итак! Эм-м-м. Я хотел поговорить с тобой, — повторил он, вдруг занервничав под этим пристальным золотым взглядом. Он потёр затылок и беспокойно переминался с ноги на ногу.  — Ты уже сказал это. — Верно. Я хотел извиниться? — он нахмурился. — Это был не вопрос. Прости меня. Теперь Лань Чжань выглядел сбитым с толку.  — Простить тебя? — Да! За то, как мы познакомились? И первые пару месяцев здесь, знаешь ли, мы не очень хорошо ладили. Поэтому я хотел извиниться за это.  Лань Чжань выглядел так, будто собирался перебить его, поэтому Вэй Усянь глубоко вздохнул и поспешно добавил:       — И я хотел сказать, что ты мне действительно нравишься, и я не пытался тебя дразнить всё это время, — затем он сделал паузу, поморщился и исправился:       — Ну, я дразнил тебя, но только потому, что ты такой милый, когда весь взволнован, — к его удовольствию, уши Лань Чжаня вспыхнули ярко-красным цветом. — Видишь? Как сейчас! — Вэй Ин, — сказал Лань Чжань, слегка задыхаясь.        — Ничего страшного, если я тебе не нравлюсь, — настаивал Вэй Усянь, хотя это определенно было нехорошо, и он вернулся бы в Ланьлин с сердцем, разбитым на миллион крошечных кусочков, если бы Лань Чжань не чувствовал того же. Его плечи поникли. — Я знаю, что могу быть довольно громким и раздражающим... — Да, — перебил Лань Чжань, его уши всё ещё горели.  — Да? — повторил Вэй Усянь. — Значит... Ты меня не ненавидишь?  — Нет, — процедил Лань Чжань, глядя через плечо.  — О, — выдохнул Вэй Усянь. — Ты действительно смущаешься!        Лицо Лань Чжаня сделалось смешным, и он повернулся, пытаясь уйти и прекратить смущение или какое-то другое бесплодное усилие. Но он уже совершил ошибку, признавшись в своих чувствах, поэтому Вэй Усянь никуда его не отпустит.  Он схватил Лань Чжаня за руку и обхватил её, прижимаясь к нему и умоляя: — Нет, нет, не злись! Лань Чжань, это лучший день в моей жизни!        Выражение лица Лань Чжаня говорило о том, что он не мог поверить, что ему нравился такой идиот. Это ещё больше подбодрило Вэй Усяня — он каждый день видел этот взгляд от Цзинь Цзысюаня и Мяньмянь. Этот взгляд означал, что Лань Чжань был серьёзен. — Вэй Ин.        — Лань Чжань, — повторил Вэй Усянь, придвигаясь ближе. — Лань Чжань, я тебе действительно нравлюсь?        Лань Чжань посмотрел на него сверху вниз, их лица были ближе, чем когда-либо, искра напряжения вспыхнула, когда их взгляды встретились, задержались.  — Да, — пробормотал он, опуская взгляд на рот Вэй Усяня.        — Лань Чжань, — прошептал Вэй Усянь так тихо, что едва слышал себя. — Хочешь поцеловать меня? И ещё тише... — Да.  — Лань Чжань. Ты поцелуешь меня? Снова эта улыбка, мягче и шире, чем когда-либо прежде, а затем... — Да.        Да, решил Вэй Усянь, когда Лань Чжань прикоснулся своими губами к его. Он определенно женится на Лань Чжане. И, судя по тому, как углубился поцелуй, и по подавляющей интенсивности, стоящей за ним, Лань Чжаню не потребуется много убеждений.