Бунтарь

— Быстрее! Быстрее, виконт! — только и слышалось лихорадочное бормотание над ухом, пока Найджел дрожащими пальцами пытался управиться с последними пуговицами. Форменная одежда Клауса на удивление села как влитая. Белая строгая рубашка, тёмно-синие брюки и такая же жилетка. А ещё тоненький серенький плащик, воротник которого омега сразу поднял как можно выше, закрываясь по самый нос. Торопливых и неловких прощальных объятий Найджел совершенно не ожидал, но всё же неуверенно похлопал стиснувшего его Клауса по спине, а затем кто-то из них — Найджел уже и сам не понял кто — осторожно приоткрыл дверь небольшой комнатки, и сердце просто перестало биться. Охрана действительно стояла повсюду. Рослые и неулыбчивые парни Джефферсона в чёрных кителях мерили шагами коридор, но омега только отчаянно стиснул челюсти и, пониже опустив голову, двинулся прямо им навстречу. Сейчас они учуют его запах. Или узнают по походке. Или ещё как-нибудь, но ясно одно — сейчас его поймают. — Ну чего ему ещё не хватает? — глухо рыкнул первый из пары охранников, караулящих на углу. — Купил билеты на эту, как её… ну опера такая! Он уже мне всю плешь проел своим «мы с тобой никуда не ходим». Ну мы и пошли. — И чё? — А он недоволен! Второй альфа только укоризненно покачал головой в ответ и вдруг смерил семенящего мимо Найджела задумчивым взглядом. Четыре метра до конца коридора. Найджел задержал дыхание. — Говорит, — продолжил первый, — смысл с тобой куда-то ходить, если ты везде умудряешься уснуть? Три метра до конца коридора. Глаза охранника внимательно скользили по съёжившейся фигурке. Два метра. Один. — Да уж, эти омеги… — многозначительно вздохнул второй альфа, перед тем как отвернуться к ближайшему окну. Биение сердца вернулось к Найджелу только спустя один этаж, два коридора и ещё дюжину охранников. Видимо, плащ и правда полностью пропах Клаусом, совершенно не пропуская наружу чужие феромоны. Оказавшись вне старых каменных стен часовни, омега всеми силами старался не сорваться на бег. И только скрывшись за ближайшим углом, со всех ног помчался прочь. Ощущение, что его преследуют, мёртвой хваткой вгрызлось куда-то в затылок, пока улицы сменяли одна другую, а в ушах стоял шум сотен голосов и носящихся по трассам машин. В каждом из прохожих Найджел видел одно — возможного шпиона Генри Стаффорда, который схватит его прямо посреди толпы и утащит обратно в лапы несостоявшегося мужа. Но, вопреки всем опасениям, впопыхах названное Клаусом место встречи — тот самый парк аттракционов, куда они ходили с Киллианом — становилось всё ближе, а Генри, родители и гувернёры, наоборот, оставались позади. — Виконт, не пугайтесь, — раздалось за спиной сквозь гомон носящейся по парку счастливой детворы, и, вздрогнув, Найджел торопливо обернулся к незнакомому темноволосому омеге. — Это со мной вы должны встретиться. Я — Марк, кузен Клауса. — Кузен? — вздох облегчения невольно вырвался из груди. — Марк? — Да. Пожалуйста, идёмте скорее к машине. Вряд ли вас станут искать среди американских горок и каруселей, но лучше не задерживаться. — Куда мы едем? — В квартиру, о которой никто не знает. Не переживайте, если всё пойдёт по плану, то скоро вы увидитесь с Киллианом. — Киллианом?! — дорогое имя застряло где-то в горле, и Найджел вцепился в руку Марка, краем сознания отмечая, что тот слабо пахнет барбарисом. — Что с ним?! Его отпустили?! — Всё потом. Пожалуйста, поторапливайтесь, нам нужно скорее добраться до места. Гудение мотора крошечной легковушки и быстро сменившие центр Лондона бедные обшарпанные районы вселили в Найджела неожиданное спокойствие. Марк оказался немногословным. Коротко объяснил, что вчера ему позвонил Клаус, и по странному стечению обстоятельств Марк знает омегу, который очутился в похожей ситуации и тоже планирует побег. — Умоляю, скажите, что с Киллианом, — Найджел пытался скрыть страх, но дрожь выдавала его с головой. — Я и сам пока ничего не знаю. Но очень надеюсь, что Родди сможет ему помочь. — Родди? Марк замялся, но секунду погодя ответил: — Тот самый омега. Остаток дороги в машине висело тяжёлое молчание, в стареньком динамике шелестела тихая джазовая мелодия, а Найджел полностью искусал в кровь губы, молясь, чтобы неизвестному Родди всё удалось. Та самая квартира оказалась совсем крошечной: чистой, но какой-то необжитой. Будто ночевали здесь от силы пару раз в месяц, а то и реже. — Вы уже уходите? — растерялся Найджел, заметив, что Марк взял стоящий у стены тубус для бумаг и повесил на плечо довольно добротную, но потрёпанную временем сумку. — Я вернусь вечером, но сказать, когда точно, не могу. Сами понимаете — работа. — Да… Понимаю… Щелчок закрывшейся двери стал катализатором, и осознание всего произошедшего разом упало Найджелу на плечи. Он не мог сказать, сколько просидел на полу полупустой холодной квартиры, обняв себя за колени и нервно раскачиваясь взад-вперёд. Но когда дверной замок щёлкнул во второй раз, на виднеющимся сквозь незашторенное окно небе уже вовсю разгорался красный июльский закат. Ручка повернулась за одну секунду, а в следующую распахнулась дверь. — Ты! — ладони затряслись, как у эпилептика, от одного лишь вида замершей на пороге фигуры. — Как ты меня нашёл?! Не приближайся! Белокурые волосы Роджера Монтгомери Найджел узнал бы даже в темноте, ведь столько лет он завидовал тому, что был обделён подобной красотой. Западня. Роджер здесь. А что знает Роджер — то знает и Генри. Сможет ли Найджел прорваться через омегу и сбежать? Но даже если так — сколько времени у него есть, пока сюда не нагрянет разъярённый Стаффорд? Едва Роджер шагнул вперёд, Найджел резко вскочил на мигом ставшие ватными ноги, глазами ища хоть что-то, что могло сойти за оружие. — Не смей приближаться ко мне! — неуверенная, дрожащая рука на удивление крепко сжала небольшую настольную лампу. — Подойдёшь, и я за себя не ручаюсь! Не сомневайся! — Найджи, стой! Голос. Низкий, до боли знакомый и, Найджел мог поклясться, пахнущий яблоками и высокой травой вокруг озера в Сурее — разрезал сгустившийся воздух комнаты. Силуэт. Высокий и долговязый, выученный наизусть, так, что Найджел нарисовал бы его даже с закрытыми глазами. И руки. Те самые, сильные, сплошь забитые странными, причудливыми татуировками руки не дали омеге рухнуть на пол. Его сгребли в охапку, обдавая запахом яблок и сигарет; его прижали к груди так крепко, что стало сложно дышать; его целовали в лоб, нос, щёки, подбородок — беспорядочно и хаотично — а он лишь рыдал в объятьях Киллиана, как обезумевший шаря ладонями по твердому телу, не способный поверить, что это не очередной глупый и жестокий сон. — Ну тише, пирожок, тише… Всё позади. Теперь я точно обещаю, что всё позади. Слёзы безостановочно струились по щекам. Почему-то именно сейчас Найджел как никогда остро ощущал грубые и цепкие пальцы Генри на своей шее — и, словно прочитав его мысли, Киллиан тут же прижался губами к тонкой коже над яремной веной, стирая любые прикосновения чужого альфы. — Обещаю, что сегодня же заброшу тебя на плечо и утащу из этой чёртовой страны! — глухо рыкнул Киллиан, скользя носом по линии челюсти омеги. — Обещаю! Даже если вся тайная полиция Его Величества устроит за нами погоню! Пусть только попробуют! — Ой, не каркай, — послышался недовольный голос где-то сбоку. — Полиции нам уже и так хватило с головой… Найджел встрепенулся, разом вспоминая, где он и с кем. Фигура Роджера всё ещё виднелась у двери — подперев косяк и скрестив на груди руки. — Что ты здесь делаешь? — кое-как выдавил из себя Найджел, но тот лишь закатил глаза. — Если бы ты не избегал меня на каждом приёме, а встретился бы поговорить, как я и предлагал, то знал бы что. — Он выкупил меня у наших доблестных констеблей, — хохотнул Киллиан, тут же опалив ухо коротким поцелуем, — всегда подозревал, что их продажность и страх перед людьми, носящими титулы, когда-то спасёт Британию от катастрофы. Ну или хотя бы одного меня. — Это правда? — изумился Найджел. — Ты… помог? Губы Роджера скривились в подобии улыбки: — Представь себе. — Но почему? — Поверишь, если скажу, что по доброте душевной? — Не знаю… — Так или иначе, другого ответа у меня нет, — Роджер равнодушно пожал плечами и, вальяжно двинувшись вглубь комнаты, опустился на небольшой диван. — Я решил, что нам было бы хорошо объединиться, ещё когда Генри получил по носу от твоего Киллиана. Да, Стаффорд всё мне рассказал, — омега раздражённо насупился. — И тогда в опере я даже намекнул тебе, что в курсе ситуации — а ты меня проигнорировал. Ну да ладно… В общем, тебя сосватали за ублюдка в маске джентльмена, а мне отец поставил условие, что я обязан выбрать мужа до конца года. Мы с тобой похожи, вот я и решил, а почему бы нет? Но ты же шарахался от меня, как мышь от кота — даже поговорить с тобой не получалось. — Прости, но как-то не было желания разговаривать по душам с близким другом Генри, — сдавленно отозвался Найджел, на что Роджер ещё раз усмехнулся. — Благодаря этой «близкой дружбе», я и узнал о твоём положении. — И так сразу решил помочь? — Считаешь меня шпионом? Думаешь, Генри настолько хитрый? — Я уже и сам не знаю, что мне думать, — ответил Найджел, опуская голову и тут же оказываясь крепче стиснутым в сильных татуированных руках. — Родди, предупреждаю, — рык альфы послышался над ухом, — если здесь появится хоть запах этой мрази, я сверну шеи вам обоим. И плюну даже на то, что ты вытащил меня из-за решётки! — По сути, это были деньги семьи Эддерли, — ехидно оскалился Роджер, сложив пальцы в замок. — Так что, можно сказать, тебя выкупил твой собственный свёкр. — Что? — Что слышал. Не знаю, как Найджел переживёт эту новость, но виконт Адриан далеко не так безгрешен, как кажется на первый взгляд… — Звонки! — Найджел моментально встрепенулся. — Звонки с угрозами и вымогательствами! Это был ты?! — Ого! — неверяще выдохнул Роджер. — Так ты в курсе? Ну и отлично. Значит, мы с чистой совестью можем ехать в Париж на деньги твоего папаши? — Какой Париж? — Тот самый, куда нас отправит Бронти через два дня. — Какой Бронти? — Родди, отца твоего за ногу! — шикнул Киллиан, и Найджел только сейчас осознал, что они валяются на полу, вцепившись друг в друга мёртвой хваткой под насмешливым взглядом Роджера. Родди… — Да объясни ты всё по порядку! Внезапный хлопок входной двери заставил всех подскочить и синхронно обернуться на замершего в проёме Марка. — Я вернулся, — он внимательно осмотрел развернувшуюся в гостиной сцену. — У вас всё хорошо? Роджер отмахнулся: — Как раз собирались начать обсуждение нашего плана. — Ужинали? — Марк опустил на пол свой тубус и явно нелёгкую сумку. — Ещё нет. — Значит, сначала поужинаем, а после поговорим. Ты, наверное, Киллиан? Рад, что с тобой всё в порядке. Кстати, я принёс вам с Найджелом чистую одежду… Родди, ты что, даже не догадался предложить Киллиану поесть и принять душ? — Нет, ну вы только посмотрите на этого диктатора! — всплеснул руками Роджер, но затем всё-таки поднялся и тоскливо глянул в сторону кухни. — Ладно, голубки, Марк прав. Давайте немного придём в себя, а потом уже поговорим. Сидя на крошечной, но светлой кухоньке прямо напротив Роджера Монтгомери и слушая, как за тонкой стеной в душе бежит вода, Найджел чувствовал себя по меньшей мере странно. Отданная Марком свежая рубашка пахла стиральным порошком и отголосками барбариса, а сам омега хлопотал у плиты, заполняя всю кухню другими запахами: жареной курочки, чеснока и тимьяна. — Что это за квартира? — первым подал голос Найджел, нарушая тишину. Роджер вздохнул: — Что-то вроде нашего с Марком тайного убежища. — А можно узнать, как вы познакомились? — У меня что, берут интервью? — кисло улыбнулся Роджер, но под кинутым на него недовольным взглядом Марка резко сдулся и нехотя ответил. — Нас познакомил Бронти. Марк — художник, а у Бронти талант находить всякие молодые, никому не известные дарования и помогать им устроиться. — А кто всё-таки этот Бронти такой? — Ты должен быть знаком с ним. Чарльз Броутон, главный аукционист «Сотбис». — Мистер Броутон? — Найджел невольно расплылся в улыбке. — Бронти? — Неужели никогда не слышал это прозвище? Да, он. Один из немногих хороших людей в нашей яме со змеями. — Так мистер Броутон знает, что я с вами? — Знает. Конечно, сначала он был в шоке, но позже, как мне показалось, обрадовался. Вообще, раньше в наши планы вы с Киллианом не входили — бежать во Францию должны были только я и Марк. Но потом Клаус рассказал про ваш неудавшийся побег в Ирландию. Это просто невероятно глупо, кстати! Киллиан — ирландец, разумеется, все станут искать вас там… — Начали плести заговор без меня? — засмеялся альфа где-то за спиной, и через секунду Найджела привычным жестом подмяли под тёплый бок. — Ну и что решили? Поджечь на прощание Букингемский дворец? Или взорвать Парламент? — Засунуть вас двоих в ящики с антиквариатом, — хмыкнул Роджер. — И нет, я не шучу.

***

Последние дни вымотали так, что Киллиан отключился, едва коснувшись головой подушки и даже не успев как следует повалять Найджела в постели — о чём, между прочим, ему так сладко мечталось каждую проведенную в камере минуту. Наверное, именно поэтому он проснулся на рассвете. Ведь о каком сне может идти речь, если рядом лежит тёплый спящий омега, так невинно прижимающийся попкой прямо к альфьему бедру? Рука сама сползла по мягкой талии, подтягивая Найджела поближе — чтобы уткнуться носом в шею и положить ладонь на небольшой животик. Хотелось скользнуть ниже, погладить и ощутить явный ответ, хотелось забраться под и без того задравшуюся за ночь рубашку или, наоборот, пройтись пальцами по кромке пижамных штанов, опасно низко сползших до самой ложбинки. Хотелось, чтобы Найдж доверился. Открылся, поплыл от ласк, откинул голову назад и разрешил поставить метку. А затем позволил вылизать себя целиком: начиная от розовых пяточек и заканчивая маленькими припухшими сосками. Чёрт… Не об этом нужно думать рядом с сонным, разнеженным омегой, который как раз потянулся в полудрёме, как назло потеревшись ягодицами прямо Киллиану о пах. Непроизвольно рыкнув, альфа отчаянно зажмурился. Только бы не напугать! Учитывая везение последних дней, сейчас пирожок наверняка откроет глаза, моргнёт пару раз, приходя в себя, и сразу мягким местом почувствует, насколько Киллиан «рад его пробуждению». А потом вскочит на ноги и, как пугливый кролик, умчится прочь, оставляя Килла наедине со своей проблемой. Но секунды шли, а Найджел не убегал. Лишь вяло приподнял веки и тут же сомкнул их снова, плотнее притиснувшись спиной к чужой груди. Нет, всё-таки врут люди, утверждающие, что существует карма и прочие воздаяния судьбы — иначе с какого перепугу Киллиану в руки свалился подобный приз? Хороших дел он не делал, максимум перевёл через дорогу какого-то дедка пару лет назад. А наломать количество дров, достаточное для отопления небольшого домика в лесу — это, как говорится, пожалуйста. Многого стоило стыдиться, многое хотелось начисто забыть. Но в эту самую секунду Килл страшно жалел именно о всех омегах — чьи имена нередко было сложно даже вспомнить — что успели побывать в его постели. «Лови мгновенье, возьми от жизни всё», — твердил ему каждый, называющий себя другом, и Киллиан на удивление послушно соглашался. «Это же просто физиология», — сказал как-то раз один омега, игриво подмигнув и положив ему ладошку на колено, — «тебе нужно пару раз в неделю — мне тоже. Почему бы тогда друг другу не помочь?» Естественно, Килл принял выгодное предложение и, естественно, встречался с ним по вторникам, пятницам и воскресеньям, чтобы просто технически потрахаться. Омега правда был хорош — особенно в умении работать ртом и горлом. Но, анализируя эти горячие и парадоксально деловые свидания, альфа осознавал, что не чувствовал во время них абсолютно ничего. Будто тело жило своей жизнью, а голова, эмоции и мысли, оставались где-то далеко. Теперь он знал, почему. Потому что понял разницу между тем, чтобы трахаться и заниматься любовью. Потому что в его объятиях лежал омега, который, наверняка, даже представления не имел о значении такого слова как «минет». И потому что Килл готов был терпеть самый страшный спермотоксикоз, лишь бы не давить на Найджела. Пусть он и пах настолько умопомрачительно, как сейчас… Так, что во рту скапливалась слюна, а клыки удлинялись, требуя срочно вонзиться в припухшую и покрасневшую во время течки омежью брачную железу. Господи, а ведь запах действительно напоминал о течке. Да, не такой насыщенный и яркий, но уже отчётливо сладкий и манящий — сообщающий всем альфам, что скоро омега войдёт в нужные дни своего цикла. Проклятье… Точно… Признаться честно, это был удар ниже пояса. Киллиан спланировал всё — кроме поимки долбаным Стаффордом, чтоб у него яйца поотсыхали! — даже прикинул, что делать, если Родди и Марк вдруг окажутся предателями. Но вот о том, что у пирожка может начаться течка, даже не подумал. Течка. Во время которой Найджел будет жалобно скулить и судорожно сжимать колени, пока по внутренней стороне мягких белоснежных бёдер стекают густые прозрачные дорожки смазки. И как же, чёрт возьми, прекрасно было бы слизать эти струйки языком, проводя их путь до самой дырочки — пульсирующей и призывно приоткрытой. — Киллиан? — всё ещё мутные после сна глаза смотрели растерянно и недоумённо, и альфа вмиг осознал, что слишком крепко сжал Найджела в своих руках. — Прости… — хватка нехотя разомкнулась, но Киллиан не смог удержаться от того, чтобы нежно прихватить губами розовое ушко. — Ещё очень рано, пирожок, так что спи дальше. — Ты пахнешь… — запнувшись, Найдж смущённо повёл носом. — Очень сильно. — Как и ты. — Что? Ох… — Да, да. Когда у тебя должна быть течка, малыш? Омега ощутимо напрягся: — Если честно, я так перенервничал после всего случившегося… что думал, её не будет совсем. Но сейчас да — снова чувствую… — Вот и я чувствую. И, клянусь, ещё немного и откушу от тебя кусочек. — Киллиан… — Я шучу, пирожок, не бойся. Но если ты не готов провести течку со мной, то в Париже мне придётся оставить тебя на эти пару дней. Сам понимаешь, одно дело сейчас, а другое — когда она уже начнётся. Дыхание Найджела сбилось, и Килл это заметил, а потому, уткнувшись носом в кудрявую макушку, быстро зашептал: — Послушай, ты не обязан отвечать сейчас. Я понимаю, для тебя всё это… непривычно. И не тороплю. Хотя и предположить не мог, что захочу съесть тебя ещё сильнее… Всё, всё, закрыли эту тему, обещаю! Когда поймёшь, что готов — сам начнёшь разговор. А я, между прочим, чувствую себя полным идиотом, знаешь? Обещал, что всё будет хорошо, а в итоге меня самого пришлось спасать… А вот ты — мой маленький герой, не испугался и всё-таки сбежал. — Не испугался? — тут же отозвался Найджел. — Да я боялся так, что не мог дышать… Он угрожал, что убьёт тебя, Килли! — Килли? — расплылся тот в улыбке, ничего другого не услышав. — Ты сказал, Килли? — Ты… ты не против? — Да я предлагал называть меня так с самого начала! — Во время нашей второй встречи? Не слишком рано? — Лучше рано, чем поздно, — губы Килла нежно коснулись пульсирующей жилки на шее омеги. — Но лучше поздно, чем никогда.