***
Телефон громко зазвонил в прихожей. В его обязанности входило раздражать всех с утра, и громко проигрывать одну и ту же противную мелодию. Сезар медленно поднимается с кровати и плетётся вон из уютной постели. Торреса можно назвать спасителем! Спасителем сна ребят, которые до сих пор дремали в обнимку на тесной кровати. Жертвуя собой, Сезар подходит к телефону. — Отец Торрес, доброе утро, — оно уже таким не будет, зная, что этот вызов идёт с места работы Сезара, из церкви. — Просим прощения за такой ранний звонок, но не могли бы вы сегодня выйти на утреннюю службу? Здесь так сложилось, что отец Мартин сегодня не сможет по семейным обстоятельствам… Нежный женский голос по ту сторону телефона затихает, дожидаясь ответа от собеседника. Ответ не поступал. — Отец Торрес? — перепугано спрашивает девушка. — Да… Да, да. Я здесь, выйду, да, — Сезар снова подключается к разговору, поднося телефон к уху и мямля хриплым голосом. — Отлично, служба сегодня в девять ровно. До встречи. Торрес вешает трубку, тяжело вздыхая. Оглядев часы, висящие на стене, над диваном напротив, мужчина замечает время — семь сорок. — Будь ты проклят, отец Мартин, — тихо шепчет Сезар, потирая глаза.***
Молитва, произнесённая ныне отцом Торресом оканчивается на слове «Аминь», подтверждающим всю искренность слов. Слегка замученный и уставший Сезар выходит из-за кафедры, направляясь к служебным помещениям. Похоже, что вчерашнее вино было чуток лишним. А может и не алкоголь всему беда? Проходя мимо длинных рядов с одинаковыми деревянными скамейками и неудобными спинками, Торрес игнорировал всех и вся. Пропуская мимо ушей все вопросы, мужчина удаляется в другое помещение, совсем иное. Войдя в дверь и спустившись по лестнице, которая вела на цокольный этаж, Сезар идёт по длинному коридору, минуя тесную кухню, исповедальню, комнату для собраний и трапез и приходской офис. Эти помещения в корне отличались от главного зала церкви. Это больше походило на обычные комнаты, почти как в общежитии. Дойдя до нужного места, Сезар удаляется на пару минут, а после выходит, но уже в другом образе. Без его черной сутаны в пол, а в повседневной одежде: черный вельветовый свитер, черные брюки, чёрное пальто и чёрные ботинки… В руках он держал черную сумку, а выражение лица было предельно недовольным и кислым. Очень позитивно… Торрес держит путь на парковку, идя как можно быстрее, чтобы покинуть эти тесные коридоры и большие залы с яркими витражами, сквозь которые пробивались утренние лучи солнца. Эта красота уже никак не завораживала мужчину, а даже больше надоедала. Особенно в это утро. Попав на парковку перед церковью, Сезар подходит к тёмно-синей Ауди А6, взятой в кредит ещё несколько лет назад. Торреса совершенно не смущало то, что он вчера пил. Его больше волновало как доехать быстро до работы и так же быстро уехать. Сезару не нравилось это место, но тот тщательно такое скрывал.Мужчина закидывает на задние сидения сумку с вещами и ключами. Ключами от старого дома.
***
██ августа, 1992 года. Округ Мандела, США. Месяц до инцидента. Тёплой августовской ночью, юноша беззаботно высматривал себя, все свои качества и изъяны. Сезар крутился перед зеркалом в своей комнате. Это было его любимым занятием. Разговаривая со своим отражением, юноша пытался заделать внутри какую-то дыру, которая была видна только ему. Одиночество. Вокруг Сезара были люди, но их ему не хватало. Приходя из колледжа, он начинал чувствовать себя одиноко. Только в каких-то компаниях ему было комфортно. Сезар хотел, чтобы рядом с ним был хотя бы один человек, такой как Марк. К которому можно было прийти и посидеть, даже ничего не делая. Просто молчать. Но молчать в эдакой интересной и любимой компании. Торрес завидовал людям у которых были братья или сёстры, он говорил, что это круто иметь кого-то всегда рядом, кого-то очень родного. Потому что роднее брата или сестры — в мире никого не найти. Настольная лампа освещала комнату, рядышком на столе стояла кружка с уже холодным чаем. Любимый чай Сезара был — китайский Пуэр Юньнань, который маме привозила её сестра из-за границы. Ему нравились подарки тёти, хоть он её и никогда не видел. Торрес примерял очередной костюм, которых у него было немало. Все разные, разные фирмы, цвета, фасоны. Скоро в колледж, а поэтому парню хотелось выглядеть на все сто. Совмещая разнообразные костюмы и бабочки, по которым Торрес сходил с ума, юноша смотрел пристально в зеркало. — Как думаешь, мне это идёт? Мне кажется, что очень даже неплохо, — спрашивает Сезар у своего отражения. — Хотя нет, я в этом в прошлом году ходил.«Грешник»
— А? Мама, это ты? — Торрес выглядывает из-за двери, откуда шёл этот странный шёпот, но ничего, кроме густой непроглядной темноты он не увидел. — Наверное, показалось… Сезар прикрывает дверь будучи относительно спокойным, до того момента пока эта фраза не повторилась.«Грешник»
Торрес начинает слегка паниковать, он берёт со своего стола домашний телефон, который был во всех комнатах на всякий случай, и набирает номер. Номер этого человека был заучен Сезаром наизусть. Стали слышны гудки. Долгие, томительные, нудные, навевающие панику и тревогу. Руки стали трястись, а ощущение, что кто-то совсем близко, стоит прямо за спиной нарастало. Стоит только повернуться и… — Марк! Какое чудо, что ты взял трубку! Я не поздно? Ты ещё не спишь? — с паническим смехом заключат Сезар. — Нет, что случилось? Ты какой-то нервный, всё хорошо? Мне приехать? — Марк как раз таки освободился от домашних обязанностей, но звонок его дорогого друга не дал ему расслабиться. Хитклифф точно чувствовал, что что-то не так, поэтому взяв свою серую толстовку, которая служила ему верой и правдой долгие годы, Марк побежал в отцовский гараж. — А-а-а, да так, решил узнать, как у тебя дела, да, — всего Сезара трясло, его бросало в холод, он вот-вот расплачется. — Просто, просто мы сегодня не виделись, — монолог парня перебивают всхлипы, — н-не общались… — Сезар, что произошло? Я не понимаю! — Марк заводит папин старый пикап и выезжает из гаража. Ехать не долго, но Марк всё равно давил по газу. — П-просто соскучился, приезжай скорее… Пожал-луйста, — Торрес начинает реветь пуще прежнего. Он специально не рассказывал Марку в чем загвоздка, ибо тогда Хитклифф тоже начнёт не на шутку паниковать. — Я сейчас буду.***
Как только машина заезжает на подъездную дорогу, от туда пулей вылетает Марк. Весь встревоженный, он бежит к входной двери, открывая её запасным ключом, который ему дали также на всякий случай. Хитклифф входит в дом, захлопывая за собой дверь. Темно. — Сезар! Ты где?! — парень бежит к лестнице, поднимаясь по ней, но при этом спотыкаясь на каждой ступеньке. Марк оказывается в тёмном коридоре, без понятия куда ему идти. Замечая свет из-за приоткрытой двери, Хитклифф влетает в эту комнату. Перед ним на кровати, сжавшись, весь в слезах, сидит Сезар. Последний переводит напуганный взгляд на запыхавшегося Марка, стоявшего в дверях. Торрес бросается на парня, радуясь, что он приехал. Хитклифф встречает друга крепкими, заботливыми объятиями. Сезар громко ревёт в плечо Марка, сжимая его толстовку в руках. — Тише, тише, тише, я здесь, всё в порядке, — парень робко гладит Торреса по мягоньким волосам, успокаивая. Как сам того не замечая, словно машинально, Марк легко целует Сезара в губы, после прижимая крепко его голову к своей груди. Сохраняя небольшую паузу, Торрес произносит: — Спасибо, что ты приехал…Но в следующий раз Марк не приехал. В сентябре, перед инцидентом состоялась их последняя встреча, как эти двое предполагали. Им пришлось пережить расставание длиною в шестнадцать лет, перед тем, как снова встретиться. Их встреча произошла относительно неожиданно. Марк приехал на похороны матери вместе с отцом. Ему пришлось вернуться в округ, чего он не хотел, но ему надо было, чтобы не выглядеть мудаком. Церемония прощания проходила в католическом храме, где, собственно, работал Сезар. Так вышло, что Сезару пришлось провести церемонию, на которой были все. В том числе и Марк. Мужчины случайно пересеклись взглядами, а после думали только о друг друге.
***
██ января, 2008 года. Округ Мандела, США. — Ты приехал, — Сезар стоит напротив Марка, спокойно его рассматривая. Они вдвоём остались в храме, никого, кроме них. — Да, мне пришлось, — как бездумно отвечает Марк. — Пришлось. — Прости, что я не приезжал и не звонил, я совершил ужасную ошибку, — тупит взгляд в пол Хитклифф, будто провинившийся котёнок. Он провинился, это так. — Мило, что ты это понимаешь. Сезар разворачивается и направляется к алтарю, как вдруг его хватает за руку Марк. — Сезар, пожалуйста, выслушай меня! — А что тебя слушать? Что мне надо от тебя услышать? Марк, ты не можешь просто исчезнуть на шестнадцать лет и вернуться как ни в чем не бывало! Ты наплевал на всех и свалил куда-то, — на глазах наворачивались слёзы, а на первый взгляд крепкие нервы не выдерживали. — Я, блять, тратил года и верил, верил в то, что тебе повезло и ты выжил. И ты выжил! Ты мог бы написать хоть что-то, всё равно что! Даже чёртово, сука, «Я тебя ненавижу», было бы куда лучше, чем заставлять меня думать, что ты умер! Последние слова этого монолога срываются на плач, Сезар как можно скорее уходит прочь, дабы никто его в таком виде не застал. Вся накопившаяся обида выплеснулась на Марка, будто окатив его с ног до головы. Тогда Хитклифф понял, насколько всё плохо. Насколько необдуманные были его действия, и к чему они привели. Марк не отступает и всё равно следует за Сезаром. Хитклифф хватает друга за запястье, потягивая на себя, а после заключая в крепкие объятия. Как подросток, Торрес разревелся в плечо Марка. Прямо как шестнадцать лет назад… Сминая в руках пиджак Хитклиффа, Сезара всего трясло. Марк придерживал мужчину, без желания отпускать куда-либо. Теперь он никуда не исчезнет. — Я скучал по тебе, дурак, — Торрес всхлипывает, сбито вздыхая, — дурак… Сезар был рад возвращению Марка, он не мог без него. Он сильно скучал по нему и был одинок. Ни одни отношения не сумели заменить Хитклиффа, которого ему так не хватало. Торрес был к Марку привязан, он ждал и верил, что тот вернётся. И он вернулся. Но Сезару было трудно его простить. Его полностью изменили последствия этого инцидента. Торрес больше не мог никому доверять на сто процентов. Неизвестно, что могло бы их помирить и сблизить…***
██ мая, 2009 года. Округ Мандела, США. От церкви до старого дома ехать не долго примерно минут пятнадцать, за это время Сезар успел вспомнить всё прошлое. Идея не из лучших, ибо это прошлое очень сильно ранило его душу. Оно оставило на сердце неизгладимые последствия, нанесённые самым дорогим человеком. Вчерашней ночью Торресу, словно в голову ударило, найти тот самый нож. Он не был уверен, что он там, но надежда оставалась. Дом давным-давно продан, поэтому, получается, что Сезар нарушает закон, заходя на частную собственность. Но не пойман — не вор, так ведь? И по этой причине, Торрес, без задней мысли едет в тот дом. Путь, заученный от начала до конца, вёл к месту, где Сезар провёл своё юношество и детство. Дороги, по которым он и Марк ходили домой из школы в любую погоду. Дороги, на которых Торрес разбивал колени, когда был маленьким. Дороги, по которым Сезар, будучи ребёнком, бегал со своим щенком. Всё такое родное и уютное. Торрес внимательно рассматривал дома на улице, медленно проезжая мимо них. Коттеджи практически никак не изменились, всего-то постарели и потускнели. Ярких красок могла добавить только трава на лужайках, которая постепенно становилась почти что изумрудной, и появляющиеся идентичного цвета листья на деревьях. Машина останавливается рядом с местом назначения. Родной дом стоял одиноко и печально. Он будто желал, чтобы в нём снова воцарилась жизнь. Чтобы каждый будний день он встречал папу Торреса, который возвращался в работы, чтобы мама на кухне готовила вкуснейшие десерты, пока маленький щенок бегал под её ногами и чтобы он встречал Сезара из школы. Сказать честно, этого не хватало и самому Сезару. Вынырнув из воспоминаний, тяжело выдохнув, мужчина достаёт из сумки ключи и выходит из машины. Найдя подходящий ключ для замочной скважины, Сезар надеется, что вещи с чердака никто не выбрасывал. Торресу не хотелось забирать частицу прошлого с собой в «новую жизнь», ну и по этой причине, всё барахло осталось тут. Дверь открывается и перед Сезаром предстаёт знакомый до боли коридорчик. Все шкафы прежние, полки, стол, стулья… Даже коврики не поменялись. Но Торресу сейчас совершенно не до воспоминаний. Ну, как сказать… Ему надо было найти нож, которым он перерезал себе горло, но шанс того, что этот нож здесь, а не на помойке — мизерный. Сезар уверенно держит курс на чердак. В спешке поднимаясь по лестнице, ведущей на второй этаж, мужчина замечает что-то краем глаза справа от себя. Повернувшись на это «что-то» и ничего там не обнаружив, внутри образовывался эдакий осадок. — Там ничего не было, — Торрес нервно сглатывает и поднимается выше. Заглядывая в свою комнату, свободную от мебели, мужчина тоскливо её осмотрел. Бежевый ковролин, светло-серые стены, белые плинтуса, белая оконная рама. Так светло и просторно… Не хватает деревянной, рыжей мебели, скрипки и щеночка… Такого маленького, пушистого бишон-фриза, по кличке Помпон. Сезару его подарили на одиннадцатый день рождения, чтобы тот не скучал, когда был один дома. Мальчик так был рад такому подарку. Он всем хвастался в школе собачонкой. Игривый и шустрый щенок любил играть с Марком и Сезаром вместе. Счастья не было предела.Но счастье не вечно, так ведь?
Верно. У всего свой конец. И он всегда печальный. Наша жизнь заканчивается на грустной ноте, — на смерти. Смерть — естественна, смерть — конец, смерть — несчастье. Этого не избежать, это ждёт нас в любом случае. Всегда, за каждым углом, нас может поджидать он. Наш конец. Наше неизменимое будущее, от которого никуда не деться. Как бы Вы не старались, Вас в любом случае ждёт один итог — печальный. Такой же печальный итог и поджидал за углом невинного щенка Помпона. В один солнечный и спокойный денёк, — животное попадает под машину, по ужасной случайности. Вырвавшись с поводка Сезара, собачонка перебежала проезжую часть, где её и сбили. У Торреса случилось горе! Он снова один, опять без друга, с которым можно просто помолчать. Несчастный мальчишка стал одинок вновь, он долго грустил и постоянно вспоминал о том пушистом хвостике и о шершавом языке, который лизал его щёку в попытках разбудить утром… Ох, Торрес, Торрес, как же ты несчастен! Но пора уже войти в реальность и понять, что в прошлое не попасть и уж тем более не вернуть. Каким бы искренним это желание не было, туда не попасть, даже на миг. Как жаль, а так хотелось вернуться назад и исправить некоторые моменты. Наверное, такое хотелось каждому, хотя бы раз. Сезар — не исключение. Переключившись снова на свою главную задачу, мужчина идёт к люку на потолке, который вел на чердак. Пытаясь подцепить ручку на потолке, Сезар отчаянно подпрыгивает и мысленно проклинает природу за его не особо большой рост. Для него сто семьдесят четыре сантиметра в высоту было мало. Торрес мечтал быть как Марк — сто восемьдесят два сантиметра, но, увы, ему не повезло. Наконец-то подцепив пальцем ручку дверцы, она открывается, сопровождая всё скрипом. Отлично, но теперь нужна лестница. Но это не беда, Сезар уже бежит вниз за ней. Она точно находится в кладовке, где всегда холодно и страшно. Всё точно, как и предполагали, вот и лестница в углу.***
Кто в детстве боялся чердаков? По которым всегда ходит кто-то загадочный, кто-то, кто не появляется днём, при свете солнца, а просыпается именно в те моменты когда ты один дома или наступает ночь. Всегда жутко и сложно было думать об этом. От мыслей об этой загадочной персоне по телу проходился табун мурашек, а конечности замерзали. Но боится ли взрослый и зрелый мужчина чердаков? С небольшой опаской, Торрес взбирается по металлической лестнице наверх. Она устрашающе скрипела под ним, грозясь упасть вместе с Сезаром на пол. Еле заползая под крышу, мужчина попадает в ужасно (!) пыльное и забытое помещение. Поднявшись в полный рост на ноги и отряхнув себя от пыли, Торрес визуально ищет нужную коробку. Он без понятия, где этот нож, отлично! — Так, так, так, — Сезар опускается на колени перед какой-то картонной коробкой. Ничего нужного. Затем ещё одна коробка, а потом ещё и ещё… Вдруг внимание мужчины привлекает одна вещица, такая старая и потрёпанная. Внизу её украшала дыра, проеденная молью, а пыль скапливалась на поверхности. Эта вещь висела аккуратно на вешалке перед коробкой, над которой склонился Сезар. Его старое любимое пальто…***
15 декабря, 1991 года. Округ Мандела, США. Совсем скоро рождественские каникулы! Самое чудесное и классное время холодной зимы. Проводить Рождество и Новый год в кругу самых дорогих тебе людей — настоящий подарок. Последние дни перед праздниками наполнены такой незабываемой атмосферой и суматохой, которую просто словами не выразить. Она так уютна и родна, Вы не представляете… Но сейчас пока не до праздников и подарков. Пошли последние дни перед каникулами, а значит начинаются вечные контрольные и проверочные работы, дабы подвести итоги уходящей четверти. Кто-то не особо переживает по поводу них, а кто-то наоборот.***
Было относительно поздно, пятый час вечера. Многие уже вернулись по домам, а некоторые ещё только возвращались туда. Уже стемнело и сильно похолодало. Сугробы снега освещали бледные лучи фонарей, подсвечивая сияющие снежинки. Пар изо рта красиво растворялся в промёрзшем воздухе, не оставляя о себе ни малейшего напоминания. Марк без спешки покидает здание колледжа. Его дополнительные занятия по физике закончились, и тот с головой, полной новых и не очень знаний идёт домой. Сезар попросил не ждать его, а идти домой, потому что тому неизвестно было, как долго он будет на занятиях по химии. Пройдя десяток метров в спокойствии и гордом одиночестве, Хитклиффа вдруг окликают: — Марк, Марк, постой! — оборачиваясь на знакомый голос, юноша встречает взглядом Сезара. Тот вылетал из дверей, попутно махая рукой. Как удачно занятия кончились у этих двоих, теперь можно пойти вместе домой. Марк дожидается Сезара, замотанного в бордовый длинный шарф, а после нему предъявляет: — Почему ты без шапки? Мороз на улице, ты простудишься, а мне потом тебя навещать и домашку помогать делать. — А что? Это плохо? — задаётся вопросом Сезар, поправляя шарф. — Сам тоже без неё. — Я ничего против и не говорил, просто за тебя волнуюсь. Ты же у меня, парень, одиночество не любишь, а как ты без меня будешь? — Хитклифф приобнимает юношу за плечо, прижимая к себе. — Я же буду только вечером приходить… — Говоришь так, будто мы встречаемся, — Торрес отворачивается и смущается, теперь его щёки красные не только от холода. — Ещё пока рано. — Что?! — такие шуточки Сезар почти никогда не любил. Хитклифф умел подколоть. Марк смеётся, идя спокойно дальше, пока Торрес стоял весь красный, в попытках сохранять самообладание. — Ну что ты замер? Пошли дальше, мой будущий бойфренд. — Да прекрати ты! — Сезар пинает Хитклиффа ногой под зад. Торресу никогда не наскучит такая компания — как Марк. Сезару он так нравился, но было очень трудно признаться ему… Юноша даже не знал, что вообще надо делать. Не у кого было спросить совета. Ощущался страх, что Хитклифф не примет его признания и пошлёт, на чём их общение закончится, но так хотелось рассказать ему обо всём… О всех чувствах, которые трепетали в его сердце каждый раз, когда он смотрел на него, думал о нём и мечтал о нечто большем, чем просто статус «лучшие друзья».Сейчас или никогда.
— Марк, я хотел тебе кое о чём рассказать, — юноши продолжали всё так же спокойно идти по морозу. Сезар останавливается, привлекая на себя внимание Хитклиффа. — Да? — Я… Ты мне очень сильно нравишься… И я думал, там, может нам начать встречаться, что-то в этом роде, как-то, — весь залитый краской, Сезар удивляет Марка. Смущённо выводя носком ботинка на снегу полоски, Торрес надеялся, что Хитклифф его не отвергнет. — Э-э-э, я и не знаю, как отреагировать, честно, но я согласен, — Марк потирает затылок, а между парнями возникло неловкое молчание. — Ты мне тоже симпатичен… После ещё идентичной паузы, длиною в пару секунд, ребята обнимаются, тихо хихикая. Так мило и спокойно, всё, как и надо.***
██ мая, 2009 года. Округ Мандела, США. — Повстречались…