За то, что вообще почти не присутствовал в их жизни как отец.
***
Церемония прощания прошла спокойно, как, в принципе и полагалось. Брату и сестре было тяжело там находиться, прощаться с матерью. Держась за руки — так они всё время и провели. Только, был один человек, который так сильно удивил Марка — это Сезар. Конечно, это было бы ожидаемо, что он проведёт похороны, потому что тот тесно поддерживал контакт с Сарой, но Марку про него никто ничего не сказал. Или просто забыл предупредить, или же сделал это нарочно, ибо какую роль должен играть их личный конфликт на похоронах? Сара, Дейв и Гэвин стояли возле выхода из церкви, куря. Просто, молча куря. Ничего не хотелось говорить. Сигареты тлели как можно скорее. После краткого разговора Сезара и Марка внутри помещения, который был слышен всем, Хитклифф старший выходит из храма. Спускаясь на пару ступенек ниже, он закуривает очередную за этот день сигарету. — Рад встрече? — интересуется женщина. — Не спрашивай, — сухо отвечает Марк, вдыхая едкий дым, вызывавший зависимость.***
██ мая 2009 года. Округ Мандела, США. Ехать оставалось считанные минуты, уже и район знакомый и коттеджи милее. Дождь ослабел, и с неба уже не лило, а просто покапывало. Лужи на дорогах чередовались, от маленькой до большой, а может даже и огромной. В машине стояла тишина, находившаяся там с того момента, как Сара вручила Марку интересный сюрприз, намекая на «способ примирения». И вот, уже знакомый дом, уютный и опрятный, располагался на углу улицы, встречал подъезжающую к нему БМВ. Как Сара невооруженным глазом замечает возле него полицейскую машину: — У вас там кого-то убили? — Что? — Марк освобождается от собственных мыслей, пытаясь подключиться к миру и понять в чем дело. Гараж в доме был открыт, там стояла машина Сезара, сам Сезар и ещё пара полицейских в форме. Они о чём-то беседовали с мужчиной, а вокруг всех участников диалога стояло множество коробок. — А ну-ка подъедь ближе, — Хитклифф всматривается в даль, но понять точно, что там происходит он не может. — Так, ладно, я пойду. Едь за мальчишками. Мужчина уж было хотел покинуть авто, как вспомнил одну важную вещь. Это чмокнуть сестру в щёку на прощание. — Вот, так-то лучше! — восклицает Сара, махая рукой брату, прощаясь. БМВ уезжает, а за ней и машина копов. Марк торопится домой, дабы узнать, что произошло. А придя, его ждал не столь приятный сюрприз…***
Марк заходит в дом, разуваясь, а далее продолжая идти по скользким полам, прямо в спальню Сезара. Но встречает его прежде, он был на кухне, нервничая, наливал себе воду. Она расплёскивалась по столу, но Торреса это не волновало. Священник рыщет по кухонным навесным полкам. Он что-то усердно искал, и, кажется, Марк знает, что это. — Ты не это ищешь? — Хитклифф потряхивает небольшой жёлтой баночкой, выписанных успокоительных. Он нашёл их в комнате Сезара, на прикроватной тумбе. — Марк, дай сюда. — Для начала расскажи, что происходит, — Марк подходит к кухне, останавливаясь напротив барной стойки, перед Торресом. Он не собирался ему отдавать таблетки, пока тот не расскажет всё, что случилось. — Марк, я тебе ещё раз повторяю. Отдай мне мои таблетки, — Сезар был максимально серьёзен, ему было совершенно не до игр, а в особенности, не до обсуждения этих событий. Хитклифф стоял лицом к нему, их разделяли лишь считанные сантиметры. Мужчины застыли друг напротив друга в идентичных позах, руками на столешницу. Марк держал в правой руке капсулу с лекарствами, а когда его друг попытался резко перехватить их, Хитклифф убрал руку, сработав реакцией быстрее. — Когда расскажешь, что случилось, тогда и получишь таблетки, — эти слова Марка вывели Сезара из себя окончательно. Торрес оббегает барную стойку, направляясь на Хитклиффа, с дикой злобой и гневом. Мужчина, что выше, поднимает прямую руку вверх, усложняя ситуацию для священника. Как ранее отмечалось, Сезар был невысокий, в отличие от своего друга, поэтому добраться лекарств стало ужасно трудно. Торрес на цыпочках пытается допрыгнуть до таблеток, но те находились вне зоны досягаемости. Мужчина уже буквально налегал на Марка, тянув его руку вниз, к сожалению, безуспешно. Хитклифф как будто камень, который не поддавался внешним воздействиям. Ну, почти… Сезару все эти игры осточертели, поэтому собрав агрессию в кулак, он ударяет Марка в живот. Последний съёживается от неожиданного сильного удара, шипя. Торрес быстро выхватывает из руки Хитклиффа баночку, подходя к стойке, за водой. — Блять, Сезар, что за херня?! — восклицает Марк, всё ещё держась за больной живот, опираясь одной рукой об спинку зелёного дивана. В процессе ссоры он достаточно отдалились от кухонной зоны. — Пошёл ты к чёрту, — провожает друга Торрес, удаляясь в свою комнату, закрываясь на замок. Хитклифф остаётся один в гостиной. Сезар заперся в своей комнате, неизвестно на сколько долго. Бывали моменты, что он мог просидеть у себя весь день, выходя только в туалет или поесть. В последние лет пятнадцать, Торрес сильно изменился… Кажется, что что-то в нём сломалось или кто-то в нём это что-то сломал.«Твой дорогой друг уже не такой общительный, как раньше. Так ведь, Марк?»
— Что? Чего? Сез? — задаётся краткими вопросами Марк, оглядываясь по дому, пытаясь найти того, кто прошептал это низким, сломанным голосом. Голосом, что невозможно отыскать, он был где-то вдалеке, до которого не прикоснуться. Не достать. Словно из какой-то другой реальности, которая у нас перед носом, но мы её не замечаем. Но эта «другая реальность» давным-давно просочилась в наш мир. Или же делаем вид, что не замечаем. Потому что это далёко нас пугает, пробирая до костей. Рассказывая о том, насколько страшно это далёко, наша кровь стынет в жилах, мурашки носятся по спине, а коленки дрожат. Ибо по историям тех, кто столкнулся с этим далёком, будто там побывав, они возвращались не теми, кем были ранее.«Как думаешь, Марк, что поспособствовало такому поведению твоего дорогого друга?»
— Сезар, это ты? — Хитклифф нервно стучит в дверь спальни Торреса, но ему не отвечают сразу. А только через несколько секунд. — Отвали, я не хочу с тобой разговаривать.«Чья в этом вина, Хитклифф?»
***
██ мая 2009 года. Округ Мандела, США. Старшая школа █████ Адам тихо выныривает из школьного туалета, озираясь по сторонам. Он на ходу поправляет свою чёрную толстовку, с яркой жёлтой надписью «BPS». Все часто спрашивали у него и Джоны, что гласят эти три ярко-жёлтые буквы. Парочка врала, будто это раньше была их с друзьями музыкальная группа, которая позже распалась. Они не собирались всем рассказывать, что на самом деле это было паранормальное сообщество. Им бы, может, и поверили, но точно после остерегались. За Адамом тихо выползает Джона, узнав от того, что вокруг никого нет. Но как гром, среди ясного неба, из противоположного конца коридора по отношению к кабинету, в котором проходит ремонт, выходит Эллиот. Он направлялся обратно в класс, после того, как отнёс с другими ребятами школьную мебель. Юноша останавливается рядом с Адамом, за котором прячется Маршалл. — Ты можешь не спешить, мы уже практически всё сделали, — блондин заглядывает за спину Мюррея, встречаясь взглядами с раскрасневшимся Джоной. — Вы всё-таки были там вдвоём?! — И-извинюсь, — тихо подаёт голос Маршалл, двигаясь вплотную к стене по направлению к кабинету. — Ладно уже… Пойдёмте, хотя бы мне поможете с оставшимся, — предлагает Эллиот. Адам и Джона соглашаются, до сих пор слегка пребывая в смятении от встречи. — Но учтите, вы оба у меня в долгу!***
Прошло от силы полчаса. Теперь-то класс выглядел опрятно, без оставшегося строительного мусора на полу, с новой мебелью и мытыми окнами. Работа в этом помещении наконец завершилась! Все ребята-добровольцы, согласившиеся помочь со всем, уже разошлись. Двое высоких парней, шли по коридору нога за ногу. У Джоны в руке была банка прохладной газировки, которой он неохотно делился с Адамом. Ребята направлялись в сторону выхода на парковку, откуда они собирались идти домой. Школьные автобусы по субботам не ходили здесь, поэтому оставался только единственный вариант — это переться пешком. Дорога занимала не больше ни меньше, двадцать минут. Выходя из здания колледжа через задние двери, Мюррею на глаза попадается очень знакомая красная машина. Парень прищуривается, пока его друг (?) расправлялся с последними каплями содовой. — Слушай, это случайно не машина Сары? — интересуется Адам, слегка толкая Джону в бок. Последний отвлекается от напитка и переводит внимание на тачку. — Не знаю, может быть. Хотя она не говорила, что приедет за нами. Пошли проверим, так, мимо случайно пройдём. Адам соглашается и вместе с Маршаллом, они идут к парковке. Солнце пробивалось через тучи на небе, оно прогревало асфальт, на котором рябили лужи. От влажной земли и от жарких солнечных лучей исходила духота. По этой причине оба парня повязали толстовки на пояс, оставаясь в футболках идентичных чёрных цветов. Время от времени душный воздух развевал прохладный ветерок, от которого по коже пробегали мурашки. — Ой, слушай, похоже это Сара и вправду, — Мюррей замечает похожие номера, как у женщины. Подозрения ребят оправдались, когда из машины вышла её хозяйка со светлыми пушистыми волосами, убранными чёрным ободком, оранжевой майкой, чёрной кожанкой и синих джинсах, сидящих низко на её бёдрах. По ней не скажешь, что Саре тридцать два года, она же выглядит на все двадцать! — Мальчики, сюда! — женщина машет рукой, привлекая на себя внимание. К ней в объятия мигом прибегают Адам и Джона. — Никто не говорил, что ты приедешь за нами! — восклицает Маршалл, будучи рад неожиданной встрече. Парни отходят на пару шагов назад, продолжая диалог. — Садитесь в машину, сейчас поедем. — А можно мне порулить? — скулит Джона, выпрашивая водительское место. — Джо, ты с того момента не садился за руль. Времени много прошло, может не стоит? — отговаривает юношу Мюррей, переживая за то, как они доедут. С того момента, про который говорил Адам, прошло ни много ни мало полтора года. Блондин не горел желанием попасть в аварию, ибо даже когда у Маршалла были права на руках, тот всё равно водил, как он хотел. — Я буду ехать спереди, не волнуйся, Адам, — успокаивает Сара, садясь за переднее пассажирское сидение. Мюррей залезает назад, а Джона устраивается за руль. Подгоняя кресло под себя, Маршалла нахлынули смешанные эмоции с того дня… Конец января 2008 года. Округ Мандела, США. «…Был самый обычный, ничем не примечательный день, по крайней мере, мне так по началу казалось. У меня и Адама есть небольшое сообщество, ну, как небольшое… Там только я и он. Мы охотимся на всякую нечисть, вроде альтернативов, будь они прокляты, призраков, да и другую паранормальную хрень. Наша небольшая компания была основана ещё в две тысячи седьмом, мне тогда только семнадцать стукнуло. А Адам почти что старше меня на год. Я помню, как встретил его в детском доме, он мне тогда так понравился. У всех в своей группе расспрашивал, как его зовут, потому что боялся сам подойти и спросить… Он мне и помог оттуда сбежать, когда меня ещё не настигла взрослая жизнь. Мой день рождения в ноябре, я справлял не в компании ребят, котором до меня и дела не было, а в компании Адама. Я ему чертовски благодарен, что он вытащил меня из этой тюрьмы! Он такой классный и заботливый, хотя по началу казалось, что тот меня не особо выносит… Но не суть, главное, что мы вместе! Так вот, про тот день. Нам с утра позвонила какая-то леди, говоря, что у неё в доме мяукает призрак её мёртвой кошки… Для кого-то это покажется странным, и сочтёт эту женщину просто за сумасшедшую, но нам с такими приходилось созваниваться почти каждый день… Издержки работы, как-никак! И логично, что мы поехали, потому что эта дама предлагала нам пятьсот баксов всего-то за три ночи там! Мы столько и за неделю не получим, а тут сразу столько. Собрав нужные вещи, мы ринулись в этот дом. Уже даже не важно было, что он находился довольно далеко от нашей базы, но ради такой суммы, думаю, можно хоть на край Земли. По дороге, как неожиданно (!), накрылся аккумулятор, никакой идеи получше мы не нашли, как его спереть у кого-то. Главное, что нас не поймали, остальное неважно. Устанавливал аккумулятор Адам, ибо он там что-то понимает. Я стоял и наблюдал за ним, доедая какие-то чипсы, которые нашёл в бардачке авто, среди шприцов и каких-то таблеток. Когда мы уже подъезжали к тому дому, то уже стемнело. Было чертовски холодно и тихо. Это очень пугало, словно какой-то Сайлент Хилл! Тот дом, я помню, был одноэтажным и светлым. Похож был, будто это дом небольшой семейки. В первый день, когда мы туда прибыли, сначала всё разведали, осмотрели. Самый обычный и скучный коттедж, которых вокруг было навалом. На второй день мы уже начали работу, я сидел на рации в машине, а Адам был в том доме. Я за него ужасно переживал, когда начались проявления разной паранормальной активности… Я за него постоянно переживаю, за то, как он не боясь идёт куда-то в темноту, ходит в такие страшные дома в одиночку, а я как трус, сижу и жду, когда он вернётся. Адам вернулся. В ту ночь, я от него не отлипал, я дико переживал за его состояние, хоть тот и выглядел спокойным как камень, но в любом случае, я за него боялся. Боялся не зря. На третью ночь всё будто сошло с ума, я не мог успокоиться, пока Адам был в той преисподней. Поэтому, чтобы не мотать себе нервы и дабы у меня не появилась седина раньше положенного, я решил воспользоваться теми шприцами, что лежали в бардачке. Всего один укол, расслабил меня по полной, но уже через час его действие стало спадать. И за этот час, в самый страшный и напряжённый момент, я ссорюсь с Адамом. Мне стыдно, я виноват. Но он не хотел меня слушать, что я ему говорю! Но это не оправдывает меня за то, что я бросил тебя, Адам. Я в очередной раз струсил и уехал в истерике. В этот раз, Адам не вернулся».***
Чёрный кроссовер с чужим аккумулятором под капотом, несётся по пустому шоссе с ошеломительной скоростью. Деревья за окнами смазывались из-за того, что машина ехала очень быстро. Водителя не волновало, ограничение по скорости на этом отрезке дороги, шоссе в снегу и гололёд. Вольво S60, серого цвета, неспеша двигалась по трассе. Без превышения скорости. В салоне авто стояла гробовая тишина, хотя людям, что в ней находились, может быть можно было о чём-то поговорить, а не всю поездку сохранять это идиотское молчание. Мимо машины, встречных автомобилей не наблюдалось, как вдруг… — Марк! — мужчина за пассажирским сидением, тревожно дёргает водителя за рукав куртки, видя, как на них несётся чёрный кроссовер. — Я вижу! — Хитклифф резко поворачивает руль, съезжая на заснеженную обочину. Другое авто, ехавшее навстречу, почти так же, но делая один оборот, оказывается вне дороги. Сезар, который сидел рядом с Марком, перекрещивается, тяжело вздыхая, как и его друг; мужчина осторожно поправляет съехавшие очки, после кладя руку себе на грудь. Хитклифф покидает салон, направляясь к чужой машине, за ним вслед выходит и Торрес, замечая то, насколько Марк был зол. Священник будет рядом, дабы предотвратить ещё не начавшиеся действия на эмоциях. Из кроссовера, с места водителя, вываливается тело смуглого юноши с сиреневато-металлическим цветом волос. Он горбится над землёй, скуля, хватается за живот. Его тошнит и колотит. Всех участников происшествия лениво освещают задние, ярко-красные фары машины Хитклиффа. Взрослый мужчина приближается к парню, который будучи под чем-то, торопливо и неуклюже пытается забраться обратно в салон, что у него получается; и достать из бардачка трясущимися руками очередной шприц. Сезар медленно подходит к Марку сзади, но всё равно сдерживая дистанцию в шаг. Он испуганно смотрит на юношу, который всеми силами, в истерике и страхе пытается закатать рукав куртки и толстовки, чтобы обнажить уже исколотую вену. Уже будучи поднося к запястью острую иглу с веществами, руку Джоны моментом перехватывает Марк. Шприц беззвучно падает на грунтовую промёрзшую обочину с лёгким, припорошенным снегом. Маршалл сводит взгляд на сердитого и очень серьёзного Марка, крепко держащего его руку. В попытках вырваться, юноша делает только хуже и больнее себе, тот скулит и ноет. Он опускается на землю, но Хитклифф практически не даёт ему этого сделать удерживая. — Марк, пусти его… — Тихо произносит позади стоявший Сезар. Ему самому было некомфортно смотреть на этого, словно загнанного в ловушку зайчонка. Он ещё был будто ребёнок. — Пустить?! Напомни мне, пожалуйста, мы по чьей вине только что не попали в аварию? — Хитклифф заметно разозлился. Торрес и не понимает, что делать с ним. Раньше Марка было легко успокоить, а сейчас… мужчина и не представлял, что делать. — Он ещё и наркоман, — Марк снова обращает внимание на Маршалла, сжимая его руку сильнее, тем самым выдавливая из него новый скулёж. — Хватит! Отпусти его. — Сезар значительно повышает тона, подходя ближе к другу. — Вот, находка-то будет у полиции! — Пожалуйста, не надо в полицию, прошу Вас! — Джона хватается свободной рукой за запястье Марка, сжимая его куртку. Он пронзает мужчину, что склонился над ним, растерянным взором. — Умоляю! М-мне нужна помощь, моему другу… Торрес легко отталкивает Хитклиффа от парня, присаживаясь на корточки напротив него, будто готов выслушать, что случилось с этим другом. Сезар мягко кладёт ладонь на колено Джоны, располагая к себе его ближе; показывая, что он не будет вести себя как Марк. — Вы хотите меня изнасиловать? — Маршалл замечает белую колоратку и чёрную рубашку священника, под тёмным пальто Торреса. — Что? — Сезар интересуется в лёгком (!) недоумении. — Вы священник, а все священники — педофилы… Торрес отворачивается, поправляя очки, пока Марк стоял рядом и ничего не говорил. Он просто молчал… Просто молчал… — Хорошо… но это не так. Я, точнее мы, хотим тебе помочь. Успокойся и расскажи, что произошло с твоим другом, сын мой. — О, чёрт! Ну началось! Сезар, давай его просто сдадим копам и всё! — восклицает Хитклифф, разводя руками и ходя от машины до машины, пытаясь успокоиться. — Мой д-друг, Адам… он, он застрял в к-каком-то доме с альтерн-нативами и не может оттуда вылезти… Я, мне страшно за него, я его бросил. Я его бросил! — срываясь на плачь, заканчивает Джона. Он отвлекает Марка от собственных раздумий и настораживает Торреса. Им что-то это напомнило. Что-то совершенно идентичное, но произошедшее много лет назад. Это событие произошло между ними и устроило дикий раздор в их отношениях. Ассоциируя себя с этими двумя юнцами, мужчины понимали, что если у них не получилось тогда остаться вместе; то если их двоих сейчас бросить, какие-то отношения будут разрушены в пух и прах. И кто-то молодой, повторит их судьбу. Но проживая такие нелёгкие времена, Марк и Сезар осознавали, что в данный момент всё зависит от их решения. Спохватятся ли те помочь Адаму и Джоне, дабы предостеречь их от такого печального сценария как у них? Марк и Сезар переглядываются, понимая, что речь заходит уже о чём-то крайне серьёзном. С чем эти двое уже сталкивались. Нарастающее напряжение отражается на лице Хитклиффа. — Где этот дом? — интересуется Марк. — Я не смогу сказать точно, я-я могу вас туда отвезти… — Мы тебя отвезём, ты, только, направляй нас, куда ехать. — Утешающим и спокойным голосом говорит Сезар, перекладывая руку на плечо Джоны. — Хорошо, спасибо… — Маршалл поднимается с земли, заглушая мотор машины, пока в этот момент, Торрес подходил к Хитклиффу. Священник бесшумно объявляется за спиной мужчины, кладя руку ему на плечо. Последний резко обернулся назад, замечая там Торреса. Тот спокойно смотрел на него, каким-то странным взглядом, таким умиротворённым и смирным. Он всегда так усыплял и успокаивал. Как какой-то дар был у Сезара. — Марк, — Торрес кладёт тёплую ладонь на щёку Хитклиффа, пальцем поглаживая его бакенбарды. Они были блекло-каштанового цвета и плавно переходили в бороду или же сильно отросшую щетину. Щёки мужчины порозовели от мороза и от тёплых воспоминаний, — как… как раньше я тебя успокаивал, ты помнишь? — Марк положительно кивает головой. — Всё будет хорошо, понял? — Да. — Хитклифф кладёт свою руку на кисть Торреса, слегка придерживая её. Друзья смотрят взаимно и озаряются мягкими и нежными улыбками. Их лица начинают невольно тянуться друг к другу, на подсознательном уровне; как в этот же момент, пиликает угнанный кроссовер Джоны. — М-мы можем ехать… — стесняясь, тихо произносит Маршалл, понимая, насколько ответственный момент он испортил этим двум. Юноша мнётся с ноги на ногу, прокручивая в руке ключи от тачки. — Да! Ехать, — Торрес подбегает к машине, залезая на своё место. — Садись на задние сидения. — Только не заблюй там всё, — просит Марк, садясь за руль.***
Снова этот чёртов дом. Точно такая же дорога, по которой ехали Адам и Джона, несколько дней назад. Тот же лес за окнами, с такими же снежными шапками, нетронутые покровы снега как одеяла, те же самые дороги и обочины. Ничто с того момента не изменилось. Абсолютно ничего, всё как было — так и осталось. Может быть, сменилась только обстановка, в которой ехал Маршалл. Она была напряжённая. Без Адама Джоне всё казалось напряжённым. Без глупых шуток блондина, мир казался суровым и тревожным. Как и Маршалл в данный момент. Он от стресса тряс ногой и распушал шнурок от серой толстовки. Все в салоне авто сейчас были как на иголках. Особенно, когда начали виднеться коттеджные дома, что располагались рядом с дорогой. Джона указывает на один скучный одноэтажный дом, в котором по его словам должен был находиться Адам. Живой или мёртвый — неизвестно. Маршалл молился на то, что его друг будет жив. Сезар, как словно ангел-хранитель, согласился спуститься в этот подвал, пока Марк будет приглядывать за Джоной. Хитклифф вручил Торресу свой пистолет, лежащий у того в бардачке машины. Все надеялись, что ни от кого Сезару не придётся отбиваться. Проверив магазин на наличие патронов, четыре штуки есть… вполне нормальное количество. И вот, теперь Торрес стоит на пороге этого дома, готовый туда заходить. В преисподнюю, где обитают его самые главные страхи. Переступая через порог коттеджа, священник оказывается будто в совершенно ином месте. Без света, за отсутствием какого-либо фонарика, только идя по свету от фар, стоящей на улице машины. Дверь оставили открытой, чтобы можно было быстро покинуть это место. Истощённые холодные лучи пробираются до входа в подвал, дёргая ручку дверцы, та не поддавалась. Ни туда ни сюда. Сезар прицеливается к замку, который по всей видимости не давал пройти внутрь (если, конечно, это никакие не потусторонние силы). Одного выстрела хватило, чтобы тёмная лестница, ведущая вниз наконец показалась. В то же время на улице Холод пробивал два беспокойных тела насквозь. Он застужал конечности до покраснения, что каждое случайное резкое движение, которое могло бы как-то ударить или зацепить эту замерзшую часть тела, отдавалось ещё некоторое время гадкой болью. Джона топтался туда-обратно, возясь рукой в волосах, перебирая пальцами сиреневые неаккуратные локоны. Марк закуривает сигарету, наблюдая за взволнованным юношей. — Зачем вы вообще сюда полезли? — разрывая натянутую тишину, интересуется Марк. Мужчина делает затяжку, глубоко вдыхая. Сигарета дымилась, оставляя от себя узорчатые, едкие выделения, растворяющиеся в морозе. — Мы… мы что-то вроде охотников за приведениями, — Джона останавливается рядом с Хитклиффом, взирая на землю. — И нам какая-то женщина предложила пятьсот баксов за три ночи здесь! Мы, конечно, не могли от такого отказаться. Нам нужны были деньги… Приехали сюда, а здесь это… Я ненавижу с-себя за то, что его бросил. — Марк настораживается, замечая в этом парнишке что-то предельно знакомое и одновременно родное. Что-то, что так же знакомо Хитклиффу не понаслышке. Он видит в нём свою ненависть к себе с чувством вины. — Мне кажется, Адам меня точно не простит… Марк осторожно обнимает Джону за плечо, мягко поглаживая. Он утешает парня, прижимая к себе ближе. Теперь ему неловко за то, что так повёл себя при первой встрече. Маршалл лезет в объятия Хитклиффа, рыдая ему в плечо. Горькие слёзы жгли на щеках сырые следы, глаза уже болят плакать. Из дома слышится выстрел, оба человека повернулись на его источник. — Сезар? Всё хорошо? — Хитклифф отрывается от парня, заныривая носом в дом, где стоял сжатый и провонявший сырой мебелью воздух. Из дальнего конца дома, слышится приглушённый мужской голос: «Всё в порядке!» Все надеются, что это так… Торрес предстаёт один на один с тёмной лестницей, путь по которой был словно по минному полю: аккуратный и медленный. С огромной опаской, Сезар шагает по ступеням, скрипящим под ним. Он боится поскользнуться и полететь вниз. Тогда ему уже мало кто сможет помочь. Чем ниже спускался Сезар, тем отчётливее слышалось мяуканье и статичный шум телевизора. Свет из подвала тихонько просачивался на лестницу. Торрес полностью встает на бетонный пол помещения и замечает в примерно пяти метрах от себя телевизор на полу, по которому на белом экране, чёрными буквами, значилась надпись «Do you understand?» и юношу. Тот лежал в позе эмбриона, неслышно скуля. — Адам? — спрашивает Торрес, подходя ближе. — Кто… к-кто это?! — парень приподнимается и прищуривается в темноту, дабы разглядеть, кто же пожаловал по его душу. — Твой друг ждёт тебя наверху, он очень переживает. Пошли со мной, сын мой. — Нет! Нет! Он меня бросил, оставил одного, он не мог вернуться! Н-не мог! — Адам закрывает руками лицо, начиная громко хныкать. — Знаешь, когда мой друг так же объявился через много лет, я в это не мог поверить. Когда мы расстались, я тоже считал, что он меня бросил. Но сейчас, этот человек стоит наверху и ждёт меня. — Сезар присаживается на корточки напротив блондина. Он будто видит своё отражение, такого же загнанного в угол мальчика, который потерялся в собственных переживаниях и страхах. Торрес так хотел ему помочь, протянуть ту самую руку, которую ему когда-то не дали. — Ты не врёшь? — Кладу руку на сердце. — Сезар выставляет ладонь юноше, тепло ему улыбаясь. Мюррей неуверенно смотрит в глаза своего спасителя, хватаясь за его помощь. Оба быстро встают и как можно скорее бегут к лестнице. Спотыкаясь на ступеньках, они всё-таки продолжают уверенный шаг. И вот, наконец-то, Адам покидает место своего заточения, вместе с Торресом. Пробегая мимо пыльной мебели, ребята видят дверь, словно свет в конце тоннеля. Теперь они оказываются на улице, перед Джоной и Марком, которые слышали их приближающиеся шаги и с нетерпением ждали их. Маршалл встречается взглядом с Мюрреем. Последний в полном порядке и здравии. Джона летит на друга, крепко обнимая того. Слёзы всё так же текли, что у одного, что и у второго, но только уже от счастья. — Прости, что я тебя бросил… — тихо произносит мулат в щёку Адама, попутно её чмокая. — Это уже не важно, главное, что мы вместе. — Мюррей без лишних слов принимается целовать Джону в пухлые губы, отводя руки с его спины на талию. К Марку подходит растерянный Сезар, он жестикулирует руками, пытаясь что-то сказать, но ничего не выходит. Мысли не могут выстроиться воедино, чтобы произнести что-либо внятное. Поэтому вместо слов, отлично все эмоции от произошедшего, выразил тихий, нарастающий плачь. Торрес снимает прямоугольные очки, с тонкой металлической оправой, надевая из себе на голову; так же убирая волосы, спадающие на правый глаз. Ныне лицо священника открыто, и можно было без труда понять все его переживания. Глаза Сезара метались из стороны в сторону, в попытках сосредоточиться на чём-то одном. Мужчина обнимает руку Хитклиффа, прижимаясь к нему всеми силами. Он вытирает слёзы об рукав чёрной кожаной куртки Марка, тяжело выдыхая. Воздух, исторгаемый Торресом, моментом растворялся в невесомости. Мужчина подтаскивает Сезара ближе к себе, укладывая свои кисти ему на тёмно-каштановые волосы. Священник утыкается носом в шею Хитклиффа, чувствуя его мужской, стойкий парфюм. — Ты молодец, Сезар.***
██ мая 2009 года. Округ Мандела, США. Старшая школа █████ — Ну что? Все пристегнулись? — по-ребячески задаётся вопросом Джона, плавно давя на педаль газа.