Guilt

██ мая 2009 года. Округ Мандела, США. Старшая школа █████ В помещение мужского туалета, громко сопровождая своё резкое появление, влетают двое юношей. В субботу школа пустовала, но бывало, что в ней проводили секции и разные кружки. В этот выходной всё должно было быть так же, но чуть позже. Ещё пока что рано, даже полудня нет, а занятия начинались после двенадцати. Парни не отлипая друг от друга, заходят в первую же кабинку. Они не могли оторваться ни на минуту, иначе вся страсть мигом угаснет. Адам слегка жадно целует Джону, изредка останавливаясь, чтобы передохнуть или сменить зону на лице парня, которую он будет зацеловывать. Одной рукой, не оборачиваясь, Мюррей пытается закрыть дверь на замок. Ладони Маршалла перемещаются со спины партнёра на зад. Они гладят его, выводя круги на ягодицах. После того как Адам успешно закрыл дверь, он отцепил руки Джоны и прижал их к стенке кабинки. Маршалл громко выдыхает, пытаясь как можно сильнее сдержаться от компрометирующих звуков. Влюблённые не хотели быть пойманными. Джона задирает голову вверх, предоставляя партнёру больше места на своём теле для утех. Мюррей цепляется к шее Маршалла, слегка покусывая кожу. Маленькие, бордовые засосы, которые пройдут через час, а может чуток больше, проявлялись. Руки Адама пробирались под серую толстовку Джоны. Холодные ладони касаются нежной смуглой кожи, будто бы греясь. Пальцы поднимаются выше по телу, пробегая по рёбрам, достигая сосков. Останавливаясь на них, Мюррей их слабо щипает, замечая, как парень под ним выгибается и шипит. — А-адам! Я же просил тебя! — Джона звонко постанывает. — Прости, забылся, — парень мило и нежно чмокает Маршалла в кончик носа, продолжая снова целовать шею и ключицы юноши. — И, давай, будем тише. Я не хочу отчитываться перед директором за это. Джона, почувствовав прилив сил, сводит розовые губы Мюррея на свои, притягивая того за капюшон чёрной толстовки ближе. Запуская свой язык в рот Адама, Маршалл оплетал своей ногой ногу партнёра, залезая на него. В это же время в классе, где проходит ремонт. — Где этих двоих носит?! — девушка, афроамериканской внешности, в велюровом бордовом спортивном костюме, по имени Кэрол, стояла посреди класса, продолжала негодовать. — Уже достаточно времени прошло, можно было за это время всё что угодно сделать. И куда Адам ушёл? — Да они сто процентов где-то в туалете сейчас, — показывая неприличные жесты, подобным образом объясняет юноша, стоявший рядом. В классе застыла смущающая тишина, — Что? — все уставились на него. — Ладно, я пойду проверю. — Эллиот, поторопись, пожалуйста, — вслед бросают ему просьбу. Блондин в синем бомбере с инициалами баскетбольной команды школы, выходит из кабинета, направляясь в санузел. Коридор, по которому шёл парень, пустовал, можно было услышать гудение люминесцентных ламп и его еле слышимое шарканье. Свет от светильников на потолке отдавал холодным, даже ледяным светом. Из-за этого, белый коридор становился бирюзовым. — Хей, хей, хей! Голубки, вылезайте! — парень подходит к двери, ведущей в туалет, но прежде, чем войти, он стучится. Эллиот знал, что ему никто не ответит так, поэтому заходя в помещение, он принялся его осматривать на наличие живой души. Джона резко перестаёт дышать, прикрывая рот руками. Он устроился на туалете, и подняв ноги на стульчак, предполагал остаться незамеченным. Адам стоял над Маршаллом, почти что упираясь в него. Блондин проходит к кабинкам, смотря на щель между полом и дверцей. Парню повезло, в первом же отсеке, он заметил почти знакомые кроссовки. — Джона? Адам? Кто из вас или вы оба там? — интересуется спортсмен, отходя подальше и опираясь на строй раковин общего пользования позади него. — Это Адам, я скоро буду, пока начинайте без меня. — Как скажешь. А где Джо, кстати? — Я не знаю. — Ладно, — паренёк разводит руками и покидает помещение. Мюррей удостоверивается, что Эллиот вышел из санузла, выглядывая тихонько из кабинки. На горизонте пусто, а это означает, что можно продолжить, но к сожалению в темпе. Не хотелось никого задерживать и подставлять. — Придётся поторопиться, — Адам хватает ещё не сообразившего Маршалла за щёки и грубо целует. Он дразнит его тем, что не даёт нечто большего, для полного удовлетворения процессом. Так происходило практически всегда. Даже этот половой акт был инициативой Мюррея, тому получилось быстро завести Джону с одного только разговора. Адам тянется к ширинке своих чёрных джинс, расстёгивая медленно молнию. Джона не понимает, куда ему лучше деть руки, поэтому ладони машинально двигаются ниже пояса партнёра.

***

██ мая 2009 года. Округ Мандела, США. Дом Сары Хитклифф Марк устроился на своём привычном месте, не диване, бездушно смотря в телевизор. Яркий кадр за кадром сменялся на экране, слегка ослепляя. Шум зомбоящика был слышен где-то на фоне, особого желания вслушиваться, что там, у Хитклиффа не имелось. Тот находится словно в трансе. — Марк, — сзади подходит Сара, она поглаживает брата по светло-каштановым волосам, на которых было еле-еле заметно вкрапление седины. Женщина заметно волнуется за его психическое состояние, — ты как?.. Седые волосы у Марка появились не так уж и давно, может быть год назад, если не меньше. Забавно, что они не проявились не в семнадцать лет, после всего пережитого-то стресса. — А? Уже лучше, не беспокойся. Я думаю, что поеду домой уже, — мужчина поднимается с дивана, потягиваясь. — Тогда я тебя довезу, мне ещё по делам и за мальчиками ехать. Хитклиффы принимаются собираться. Уже в прихожей, когда оба были почти готовы, Сара не смогла воздержаться от вопроса: — Ты не думал куртку эту выбросить? — стоя у двери, спрашивает женщина, ожидая брата. — Я её люблю, поэтому пока на ней живого места не останется, я из неё не вылезу. Меня в ней похороните, если что, — ухмыляется мужчина. — Придурок, — цокает Сара и выходит из дома и идёт по направлению к машине. На улице началась слабая морось, несчитаемое количество капель несётся на землю, с малой силой покрывая землю. Небо в миг погрустнело, как и всё вокруг. Вскоре этот хилый дождик перерастёт в мощный дождь, после которого можно будет заметить его последствия в виде луж и размытой грязи. Марк прибегает к сестре в тачку, скрываясь от нарастающего ливня. Теперь Сара за рулём, а Хитклифф в роли пассажира. — Всё взял? — женщина получает положительное мотание головой в ответ, успокаивающее её. — Подожди, вот ещё. Сара выдаёт Марку презерватив в тёмно-фиолетовой упаковке, которая косила чем-то под глянец. Женщина ловит на себе странный взгляд, полный смущения и непонимания. Щёки Марка слегка розовеют, а взгляд начинает метаться по салону авто. — Что? Ты никогда не видел этого? — Зачем мне это… — Хитклифф нехотя забирает вещицу из рук сестры, засовывая себе в задний карман синих джинс. — Ты девственник что ли? Тебе рассказать да показать всё надо? — Сара, слишком много вопросов, — под хихиканье сестры, мужчина отворачивается, засматриваясь в окно, по которому бил дождь. Машина отъезжает и направляется в сторону дома Сезара. Если чуток затронуть личную жизнь Марка, то там никогда не было стабильности. То есть у него не имелось устоявшегося партнёра или партнёрши. Вместо того чтобы выбрать более-менее нормальную социализацию в обществе, Хитклифф почти каждые выходные проводил с разными женщинами, на чьи звонки он после не отвечал. Почти шестнадцать лет Марк тянул свободное время от работы в компании пива и антидепрессантов, которые ему выписал врач. Но Хитклифф никогда не напивался до беспамятства, потому что он обещал. Несостоявшийся в жизни мужчина, прожигал свою молодость ненавистью к себе и чувством вины, пока не случилось несчастье. Заставившее его пересмотреть свою жизнь.

***

█ января 2008 года. Портленд, штат Орегон, США. 800 Юго-запад-Салмон-стрит Снег сыпался с небес, образуя на обочинах дорог невысокие сугробы. Марк медленно шёл по тихому району, северной части Портленда, возвращаясь с работы. У школьников и студентов ещё выходные, потому что только недавно кончились празднования Нового года. Две тысячи седьмой не ушёл без последствий. Он оставил после себя неприятные воспоминания о крупной инфляции в США и кризису, которого все так боятся. Что будет в наступившем году, — неизвестно, только прогнозисты в области экономики могут что-то там выяснить, что же приготовила людям судьба-злодейка. Но и они не всегда правы. Поэтому, приходится жить дальше в незнании о завтрашнем дне. Январь в этом городе не столь холодный, если сравнить с русской зимой, то даже очень тёплый. Термометр показывал отметку не ниже нуля по Цельсию. Поздно вечером, направляясь по 800 Юго-запад-Салмон-стрит, в квартиру, которую Марк снимает у одной очень милой старушки, он снова тонет в мыслях. Сам не замечая того, Хитклифф уже стоял у входа в многоквартирный дом. Он был из красного кирпича, типичен для Америки. Первые два этажа выкуплены магазинами, а остальные девять сверху — жилые. С Марком соседствовала собственно сама хозяйка квартиры и ещё какой-то наркоман, где-то вечно отшивающийся. Помещение сдавалось в относительно неплохом районе Портленда по удивительно низкой цене (скорее всего, такой низкой ценник был по причине «отличных» соседей). Еле поднимаясь по лестнице, Марк попадает в знакомый коридор на четвёртом этаже. Мужчину тут же встречает хозяйка квартиры. — Добрый вечер, миссис Паттерсон. Вы поздно, что-то случилось? — Марк останавливается рядом с пожилой женщиной, с ласковой белой кошкой на руках. — И Вам, мистер Хитклифф, доброго вечера! Вас вовсе не поймать, — собеседники без спешки направляются к квартирам. — У меня к Вам одна просьба, точнее не к Вам, а к Вашей даме. — Марк мигом настораживается, — Я всё понимаю, возраст такой ещё у Вас, сил полно… Но Ваша пассия может быть немного тише по ночам? Хитклифф крутит в руке ключи, немного прибывая в ступоре, от этой просьбы. Он еле попадает в скважину, проворачивая ключ в четыре оборота налево. — Хорошо, мы постараемся быть тише… Что-то ещё может случилось? — Марк смотрит на старушку, поглаживающую кошку. — Нет, это всё! Спасибо, спокойной ночи! — миссис Паттерсон уходит к своей жилой площади. — Вам тоже… — после небольшой паузы, Хитклифф заходит к себе. В свою (съёмную) квартиру. Марку не приносило удовольствия житие бок-о-бок с отцом. После отъезда из округа Манделы, Хитклифф думал, что папа соберётся с силами и пойдёт работать, чтобы суметь держаться на плаву, но этого не случилось. Всё свалилось на плечи юнца: заботы по дому, хоть какое-то продолжение обучения, дабы получить аттестат, заработок денег. Приходя с подработки, Хитклиффа встречал недовольный пьяный отец и хаос в доме. Папаша, порой, даже не стесняясь, приводил в дом каких-то отпетых проституток, кувыркаясь с теми всю ночь. Пока в соседней комнате Марк пытался уснуть, после очередного трудного дня. Колледж-работа-дом, колледж-работа-дом, колледж-работа-дом… Такой распорядок дико выматывал как и в моральном, так и в физическом плане Хитклиффа. Обессиленный Марк приходил домой и выслушивал упрёки отца, что тот полное ничтожество, ничего не добьётся и так далее по списку.

Иногда, Марк размышлял, почему же он тогда не умер? Для чего Боже решил его оставить в этом аду?

По этой причине, Хитклифф съехал от отца, как только ему наступило двадцать. Теперь он без стабильной личной жизни и заработка, где-то на съёмной квартире, разогревает полуфабрикаты. Ну, наверное, это куда лучше, чем было… Время близилось к десяти. Марк рыщет в холодильнике, в поисках чего-то съедобного, и находит замороженную гавайскую смесь. Довольствоваться более нечем, поэтому выход только такой. Выставляя на микроволновке нужное время для разогрева, как показано на упаковке, Хитклифф тянется к домашнему телефону, на котором мигала лампочка, означающая непрослушанные голосовые сообщения. Роботизированный голос озвучивает, что у Марка за день накопилось четыре оповещения:

█ января в 12:03 ОТ: Аманда Смит

«Привет, Марк. Это Аманда. Как насчёт встретиться в эту пятницу? Как на прошлой неделе устроить? Думаю, будет классно».

█ января в 14:48 ОТ: Аманда Смит

«Ма-а-а-рк? Ты вообще жив там после той ночи?! Чего молчишь? Переживаю».

Получив эти сообщения, еда встаёт поперёк горла. Мужчина застывает, он и не знал, отвечать ей или нет…

█ января в 19:56 ОТ: Карен Купер

«Хитклифф, сукин ты сын! Ты уже неделю не отвечаешь, я думала у нас всё серьёзно! Я тебе нахрен не сдалась! Поматросил и бросил, так ведь?! Чтоб у тебя хер отсох, ублюдок!»

Марк давится едой, пытаясь одновременно не сильно смеяться. Вот он точно и не представлял, что эта особа ему позвонит, да ещё и с такими пожеланиями.

█ января в 21:00 ОТ: Сара Хитклифф

«М-марк?! О, Господи… Марк, пож-жалуйста, ответь! Прошу, п-перезвони мне, как сможешь…»

Теперь Хитклиффу уже было не смешно. Совершенно не смешно. Услыхав в сообщении от сестры не только всхлипы и дрожащий голос, но срочные просьбы перезвонить, тот сиюминутно помчался отвечать. Но взглянув на время, он стал себя проклинать: 22:05. — Чёрт, чёрт, чёрт! — Марк нервно набирает номер сестры, но та не отвечает. Поэтому мужчина решил позвонить отцу, может он знает, что случилось. Но, навряд ли… — Алло, папа?! — почти что крича, нервно тараторит Марк. — А это кто? — игривый, женский голос на том конце провода, нежно интересуется. — Это Марк, блядь, М-а-р-к! Дай мне отца! — Сладкий, там какой-то Марк, он говорит, что ты его отец. Ты же заверял мне, что у тебя никогда не было детей! — женщина, по всей видимости, любовница, недовольна и та отдаёт трубку папе Марка. — Че ты звонишь? Тебя кто просил?! Че тебе надо? — с наездом, слышится грубый прокуренный, мужской голос. — Тебе звонила Сара? Она тебе говорила, что у неё случилось? — Нет, не звонила. И ты сюда не звони больше, сучёныш, блять, — отец Марка вешает трубку и более её не берёт. Он оставляет Хитклиффа в полном неведении и страхе.

Одного, испуганного, непонимающего.