***
«Чародейство Харкнесс» больше было похоже на милый магазинчик, где можно найти все для обустройства дома. Как Икея, только в сотню раз меньше. Остановившись перед витриной, Ванда заметила три миниатюрных, изящных конструкции. Макеты домов, каждый в своём индивидуальном стиле лишь подчёркивали талант создателя. Боясь опоздать ещё больше, женщина открыла входную дверь, колокольчик над которой этой же минутой оповестил о визитере. Магазинчик был настолько уютным, что весь стресс за утро быстро улетучился. На стенах было несколько ковров с прикреплёнными на них фотографиями. Пару стеллажей с фигурками, маленькими зеркалами и вазами ручной работы. В центре стоял столик, на котором можно было найти журналы по дизайну и примеры тканей. Звук по правую руку заставил Максимофф вздрогнуть. Испуганная женщина отшатнулась, когда из-под стойки показалась незнакомка, что терла затылок. Скуля от боли, брюнетка поправила очки, её глаза слипались, словно она только что проснулась. – С вами все хорошо? – обеспокоено поинтересовалась шатенка. – Да, просто никак не могу привыкнуть к этому звонку, все время просыпаюсь. – Осознавая, что она больше не одна, Агата с энтузиазмом выскочила из-за стойки и встала перед девушкой. – Вам нужно помочь с ремонтом дома? А может, что-то построить? – Нет, я пришла устроиться на работу. Пьетро сказал, что вам нужна помощь. Меня зовут Ванда. – Ах, так ты сестра скорохода. Он всю душу из меня вытряс, чтобы я взяла тебя на работу. Думала, ты не придёшь. Брюнетка развернулась и махнула рукой Максимофф, подзывая к себе. Сказать, что Агата была профессионалом в строительстве – не сказать нечего. Женщина подробно рассказывала о каждом проекте, фото которых висели на стенах. Ванда напоминала школьницу, что внимательно слушала лекцию своего любимого преподавателя. Харкнесс была человеком с огромной фантазией, было удивительно, почему она ещё не стала популярным архитектором. – На самом деле, работы не так много. Люди редко переезжают сюда, а если появляются новые лица, то селятся в старые дома. Поэтому по большей части мы занимаемся ремонтом, но иногда и сооружаем пристройки, сараи, теплицы. Сегодня, кстати, мы едем к мистеру Ли – он мэр города. Хочет облагородить музей Вествью. Максимофф кивнула, она сделала медленный оборот вокруг своей оси, осматривая офис ещё раз. Глаза зацепились за яркую брошюру на рабочем столе. Она сделала несколько шагов, схватила гладкие страницы и пробежалась глазами. «Конкурс архитекторов Нью-Джерси». – Участвуете? Харкнесс с грустью ухмыльнулась и покачала головой, поднимая с пола ведерко пастельно-синей краски: – Не думаю, что смогу кого-то удивить перекрашенными стенами. А больше в этом городе работы нет. С долей разочарования, Ванда не могла не согласиться. Этот город был полной противоположностью мегаполиса – маленький и тихий. Многие постройки здесь отвечали нуждам жителей. Зато Вествью мог похвастаться долгой и красивой историей, возможно, им повезёт что-то реконструировать. Но об этом остается лишь мечтать, потому что, по рассказам Агаты, люди не особо в этом нуждались. Мистер Ли оказался приятным мужчиной преклонных лет. Он с радостью провёл для женщин экскурсию, попутно показывая фронт работы. Как Харкнесс говорила ранее, их сегодняшняя деятельность заключалась в перекраске стен и замене пары прогнивших досок на потолке. Новый тип работы Ванды полностью отличался от того, что она делала раньше. Обычно шатенка вооружалась карандашом и бумагой, а не как сегодня кистью, чтобы создать шедевры на макете. Хотя, учитывая перерыв в пять лет, и этот навык наверное успел устареть. Вооружившись акриловыми валиками, дизайнер и архитектор бодро начали работу, попутно шутя и делясь историями из жизни. У Максимофф не было подруг, единственными близкими людьми в ее жизни были брат и муж-предатель, поэтому общение с Агатой было чем-то необычным. За рабочий день, что они провели вместе, Ванда была готова поклясться, что брюнетка была волшебной женщиной. Энергия, что исходила от неё, умиротворяла и заряжала на создание чего-то творческого. Именно это побудило зеленоглазую оставить на одной из стен музея рисунок. Часовую башню, что красовалась в центре города, теперь можно заметить и в зале новейшей истории Вествью. Приятная усталость сковывала руки и быстро распространялась по всему телу. Постепенно Ванду начала проследовать зевота. За приятными разговорами и давно забытым желанием что-то придумывать и создавать не для сыновей, женщина не заметила, как прошло время, и рабочий день подошёл к концу. Возможно, после ужина, если останутся силы, она позвонит Пьетро и ещё раз поблагодарит за такую приятную возможность. Но сейчас она хочет увидеть своих мальчиков, что наверняка уже находятся в кровати. Одиннадцать вечера – слишком позднее время для Билли и Томми. В их расписание было написано об отбое в половине одиннадцатого, поэтому Максимофф лишь надеялась на профессионализм няни. Передвигаясь на цыпочках по скрипунам половицам, шатенка быстро преодолела лестницу и открыла дверь в детскую. Улыбка начала расползаться по лицу, от чудесной картины. Ночник мальчиков переливался нежными цветами, отсвечивая проекцию звёздного неба на потолке. Билли обнимал своего любимого крокодила, в то время как Томми посапывал, размазывая слюни по подушке. Младший Максимофф всегда напоминал молодого Пьетро, вплоть до привычек во сне. Довольная сегодняшним днём, а ещё больше работой няни, женщина спустилась вниз в поисках своей спасительницы. Обойдя весь дом, она остановилась в гостиной, замечая движение на заднем дворе. Огневая макушка стояла на территории садика, держала шланг и аккуратно поливала цветы, в процессе приподнимая листочки. – Мне писал садовник, даже хотел прийти сегодня, – начинает разговор шатенка, когда подходит к клумбе. Ванда нервно переминается с ноги на ногу, пряча руки в задние карманы джинс. Эта девушка вгоняла её в краску. Не только за детьми присмотрела, но и успела убраться в увядающем саду. – Но в итоге даже не позвонил, думала связаться с ним завтра. Можешь не утруждать себя. Наташа лишь усмехнулась, дотрагиваясь до клапана на шланге, напор воды постепенно уменьшился. Девушка небрежно бросает его на землю и, стирая капельки пота со лба, поворачивается к шатенке. – Вообще-то он подошёл, просто вы этого не заметили. Мгновения назад Максимофф не могла отвести взгляд от самодовольной улыбке и ямочках на щеках. Молодая женщина перед ней была прекрасна, даже несмотря на тонкую полоску земли, что растерлась по скуле. Белая майка также была немного запачкана землей и чём-то цветным, напоминающим краски, что она купила близнецам по приезде. Отводя взгляд от болотных глаза, бровь её приподнимается, в ожидании объяснений от незнакомки. – Я подошла к десяти утра, но вы бесцеремонно затащили меня в свой дом и оставили сидеть с детьми. – Что? Малиновые губы напоминают рыбьи, когда Ванда от удивления начинает быстро открывать и закрывать рот. Секунду она разрешает себе надеется, что эта шутка, но внешний вид девушки говорит об обратном. Бежевый комбинезон, сумка с садовыми инструментами, что она даже не заметила в последнюю встречу… «Максимофф, ты действительно думаешь, что няни выглядят так?». Затем, на смену удивлению приходит белая пелена злости и материнский инстинкт берет полный контроль над разумом. Какая-то женщина весь день провела с её мальчикам! – Вы, да вы, обманщица! Почему вы не сказали правду? – Ванда повысила голос. – Что? Милочка, да вы совсем совесть потеряли. Я даже объясниться не успела, дали газу и оставили с пацанами. – Наташа настаивала на своём. Она редко любила ссорится с людьми, но сейчас был особый случай. Из-за этой ненормальной, ей пришлось отказаться или перенести несколько заказов и терять деньги, который сейчас нужны катастрофически. Поэтому злость, что она пыталась подавить весь день, вышла на своду. Тон её голоса повышается. – Я провела с ними весь день, кормила, поила, развлекала, как нянька, даже успела прибраться в вашем саду! И вы приходите на меня и кричите! Единственный потерпевший здесь – я. – Я ещё не начинала кричать! Да вы маньячка! Если я узнаю, что хоть волос упал с головы моих мальчиков – вам несдобровать. Романофф лишь фыркнула и, обойдя зеленоглазую, отправилась в сторону выхода с участка: – Удивлена, что с такой мамашей они седыми не стали. – Да я в суд на вас подам! – кричала Максимофф, преследуя грубую девицу прямо до машины. Рыжеволосая закинула сумку с инструментами, что собрала ранее, в багажник пикапа, открыла дверь с водительской стороны, села и завела мотор. – Послушайте, дамочка, я не знаю, кем вы себя возомнили, но вам стоит перестать кричать, – застёгивая ремень безопасности, холодно начала молодая женщина. – А ещё навязывать своих детей кому попало. Кто ваша следующая жертва? Почтальон? Чип и Дейл отлично провели время, можете спросить у них об этом завтра. В глубине сознания Максимофф понимала, что должна благодарить эту девушку, но то, как она себя вела, выводило из себя ещё больше. Эмоции вновь начали захлёбывать её, некоторые слова, что слетали с бледных губ, она даже не улавливала. – Вы назвали моих детей в честь белок? – найдя, за что зацепиться в речи садовника, Ванда вновь атаковала. Наташа закинула голову и застонала, прося всех богов, и даже скандинавских, чтобы этот разговор закончился быстрее. Мысли о горячих бургерах, картошке и безалкогольном пиве с малиной в гараже лучшего друга придавали ей сил. – Вообще-то, они бурундуки, – последнее, что слышит шатенка перед тем, как пикап срывается с места и красные огни растворяются в ночной тьме.***
Пока сны стремительно путешествуют по сознаниям работяг, что пытаются восстановиться от насыщенного рабочего понедельника, ближе к границе города, в автомастерской, можно было услышать хохот и голоса лучших друзей. Вот уже на протяжении тридцати лет мастерская «Белый волк» обслуживала все автомобили в Вествью. Мистер Барнс славился особенной щепетильностью и ответственностью, за что его обожал каждый автолюбитель. После смерти старшего Барнса, автомастерская, как и любовь горожан, перешла к его сыну Джеймсу. Для друзей, что собирались по ночам – просто Баки. Ещё со времён средней школы гараж дяди Барнса стал для Баки, Стива и Наташи особенным местом. Годы идут, но тройка по-прежнему собирается по понедельникам, чтобы выпить пива и поесть знаменитых чизбургеров из забегаловки, находящейся по соседству. – Вы представляете? Я думала, она мне глаза выцарапает! – рыжеволосая начала говорить с набитым ртом, а затем сделала паузу, чтобы прожевать остатки пищи. – Я клянусь вам, она не нормальная. Ставлю доллар, что муж сбежал от неё, или же она его убила. А к нам приехала начать жизнь с чистого листа. После приезда таких личностей начинаются убийства. – Точно! – поддерживает шатен. – Недавно фильм смотрел, так там целая серия убийств. А наш тихий городок как раз под такое подходит, давненько даже грабежа не было. Затишье перед бурей. Доедая третий бургер, Роджерс лишь что-то проворчал на разговор парочки. Иногда, у его подруги и мужа была слишком яркая фантазия: – Ну хватит вам! Она лишь мать, что беспокоится о своих детях, а вы уже начали к маньякам её приплетать. А грабежей у нас нет, потому что полиция работает хорошо. – Если бы ты был там, Стив, ты бы не посмел говорить мне таких глупых вещей. Когда она на меня кричала, готова поклясться, в её глазах были алые огни. Ведьма, не иначе. Поэтому готовься к серии убийств, шериф. На смешки друзей блондин вновь покачал головой. Несмотря на то, что в разговоры о предстоящих убийствах он верил смутно, мужчина сделал заметку, что стоит навестить приезжих. Слишком редко в Вествью появляются новые лица. В это время, Барнс встал со своего места, прошел к холодильнику и достал несколько бутылок. – А может это начало какой-то романтической комедии, Нат? – передавая пиво, начал Джеймс. – От ненависти до любви, как говорится. – Надеюсь, – перебивает Стив, а затем встречается со злобным взглядом рыжеволосой красавицы. – Это действительно напоминает ромком, Таша, можешь даже и не спорить. Судьба снова сведёт вас, и через некоторое время вы тайно влюбитесь. Затем, по какой-то важной для двоих причине, вы будете проводить очень много времени вместе. Вроде бы и все, счастливый финал, но возникнет преграда, что никто не ожидал, но которая будет серьезно мешать вашим отношениям. Вы будете на перепутье, но любовь преодолеет всё, а после вас ждёт счастливый конец. Стив и Романофф не отрывали своих глаз от Баки до тех пор, пока мужчина не закончил свой рассказ. Зеленоглазая, пребывая в лёгком шоке, сделала ещё глоток напитка: – Во-первых, фильмы ужасов мне нравятся больше. Во-вторых, мы точно встретимся, раз живем в одном городе. В-третьих, я предпочту, чтобы мне голову прострелили, а не влюбиться в эту безумную. Бакс, тебе пора перестать пересматривать «После» и съездить, наконец, со Стивом в свадебное путешествие. – Она права, с этим надо завязывать, – шериф переводит взгляд с мужа на девушку. – Но… – Никаких но. – … хочется подругу и под венец отправить. Я понимаю твои чувства и помню, что ты пережила… Вы с Гаморой расстались после выпускного, не пора ли попробовать вновь? Упоминание бывшей, что разбила Романофф сердце около пяти лет назад, обожгло горло. Во время обучения в средней и старшей школе, гараж Барнсов умещал в себе ещё два человека. Главная красавица школы – Гамора, что играла в школьных спектаклях со Стивом, и её младшая сестра. Будучи начинающим художником, брюнетка часто рисовала свою возлюбленную. После выпускного, не объясняя причины она и Небула покинули город, оставив Наташе лишь несколько картин и горькие воспоминания. Первая любовь нередко разбивает сердце людям, заставляет прочувствовать самые негативные моменты жизни, но влюблённая юная душа, казалось, не смогла оправиться после произошедшего до сих пор. На радость родителям, вслед за сестрой она поступила на юридический, но счастье продлилось не долго. Связавшись с плохой компанией, рыжеволосая редко присутствовала на парах и отчислилась после первого семестра. Семья из потомственных адвокатов восприняла поступок девушки как предательство. Смотря на свою старшую сестру – Елену, она лишь пожимала плечами на расспросы родителей о том, что с ней происходит. Сейчас же Наташа была для всех белой вороной. Она часто ругается с отцом, когда тот критикует её образ жизни. Но главным разладом в семьей является оранжерея бабушки, которую Романофф обещала восстановить. Подрабатывая садовником, или как говорит отец – позоря семью, она тратит все свое свободное время и накопления на благоустройство оранжереи и покупку цветов. Мужчины занервничали, когда тишина в комнате превысила все лимиты. Джеймс прочистил горло, вырывая подругу из воспоминаний: – Думаю, стоит сменить тему. Твоя мама пригласила нас на праздничный обед в честь дня рождения твоей племянницы. – О черт, только не напоминай, – девушка закатила глаза. Семейные сборы занимали первое место в списке её ненавистных вещей. – Я, конечно, люблю свою семью, но мы все знаем, чем это закончится. – Твоей словесной дракой с отцом и его желанием сжечь оранжерею? – Именно! – зеленоглазая потянулась, схватила ключи от машины, что лежали на столике перед диваном и креслом. – Поеду я лучше домой, уже засиделась у вас, парни. Обнимая каждого друга, она с улыбкой похлопывала по спине. Мотор заревел, из выхлопной трубы старого пикапа послышались хлопки, и автомобиль отправился в сторону старой оранжереи за городом, где жила девушка. Приятное ощущение лёгкости распространялось в груди от осознания, что этот день закончился.